Безымянная невеста

— Щекотно, — я встряхнулась и повернула голову в его сторону.

— Ты очень красивая, — тихим голосом сказал Тимур на выдохе, глядя мне в глаза. Я почувствовала, что краснею. Парень улыбнулся, развернул меня к себе лицом, не отодвигаясь ни на сантиметр. — Можно...?

Прикрыла глаза, подняв лицо ему навстречу. Он был восхитительно нежным и долгим, наш первый поцелуй. Его губы ласково исследовали мои, одна рука придерживала затылок, вторая медленно гладила по щеке, поднимающееся солнце слепило даже сквозь закрытые веки.

Я пришла в себя, обнимая Тимура за шею и запустив пальцы в его густую шевелюру. Неловко улыбнулась, убрала руки, собираясь отступить на пару шагов назад. Не пустили. Чмокнули в нос и по-доброму заглянули в глаза.

— Знаешь, Оксана, кажется, я влюбился.

Самое счастливое утро в моей питерской жизни...

После этого мы, наверное, целовались везде, где только можно. В метро, в машине, в кафе, в клубах, в парке, в перерывах между его репетициями, у меня дома. Чаще всего — у меня дома. Лелька только шипела и уходила в свою комнату, обзывая нас ненормальными. Потом ее забирал Костик, и она успокаивалась.

Правда, дальше поцелуев дело у нас так и не зашло. Я непонятно чего боялась и робела (как будто в первый раз!), Тимур, видя такое, не давил. Сегодня я, наконец, переборола свою иррациональную тревогу и, наконец, решилась. Лелька понимающе ухмылялась весь день, пообещав оставить нам квартиру на растерзание этой ночью. Пока Тимур пел, она успела одеться, вызвонить Костика и напроситься к нему с ночёвкой.

Тимур шутливо поклонился, закончив песню. Из соседних окон послышались аплодисменты. Я послала ему воздушный поцелуй, смской пригласила в гости своего менестреля (одного!). Ян с Матвеем хлопнули парня по плечам, собрали аппаратуру и загрузились в синий фольксваген, припаркованный у соседнего парадного. Я нырнула обратно в ванную, надела кружевное белье черного цвета, чулки с поясом, легкое платье из тонкого шелка. Расчесала волосы, сбрызнула спреем с ванильным запахом. Подумала и принялась заново чистить зубы. Лелька впустила подмерзшего Тимура, увела на кухню, вручила чай (все, как мы договаривались) и вышла из квартиры, закрыв за собой дверь на ключ. Я выдохнула, стараясь унять дрожь, разжала кулаки и пошла на кухню.

Тимур, увидев меня, как-то сдавленно сглотнул и тут же закашлялся, подавившись чаем.

"Фамм фаталь, блин" — я разом перестала смущаться и присела рядом с ним, похлопав парня по спине. Тот прокашлялся, поднял на меня глаза и прохрипел:

— Ксан, я же не железный!

Я, между прочим, тоже! Беру парня за руку и веду в свою комнату, по дороге радуясь, что зимой темнеет так рано. На подоконнике и столах горят свечи в разномастных подсвечниках, благоухает в аромалампе черная ваниль, тихонечко играет что-то томное из восточной музыки. Толкаю парня на диван, криво улыбаясь, начинаю стаскивать с него неизменный свитер, за ним футболку. Обалдевший от такого напора Тимур краснеет, смотрит на меня во все глаза и часто дышит. Тянет руки, чтобы обнять.

— Ложись, тебе определенно нужен сегодня массаж, — несильно кусаю его за мочку уха и, не удержавшись, за шею. Резкий выдох — и парень уже лежит на животе, спрятав лицо.

Нервно ухмыльнувшись, снимаю с полки припасенное заранее массажное масло, ставлю на столик. Провожу руками по его спине — под пальцами напрягаются хорошо оформленные мускулы. Забираюсь на диван, усаживаюсь на парня сверху, сжимаю его бока коленями, обтянутыми чулками. Поправляю платье, чтобы не мялось и, закусив губу, скольжу вниз по мужской талии, заставив его приподняться, ослабляю ремень, расстегиваю неподатливую пуговичку на джинсах, поглаживая пальчиком по кромке. Подо мной явственно задерживают дыхание. Убираю руки из опасной зоны, приспускаю на парне джинсы — совсем немного, чтобы поясницу было видно полностью. Наливаю в ладонь масло и медленными движениями начинаю растирать его по спине и плечам своей жертвы. Легкими движениями массирую подставленное мне тело, глажу, рисую какие-то узоры, мягко сжимаю и тут же отпускаю. Дышать начинает ровнее. Вот и ладушки. Сажусь рядом с ним.

— Переворачивайся, — командую и подталкиваю парня в бок, чтобы точно осознал, что от него требуется. На меня смотрят шальными, почти черными глазами, но просьбу выполняют. Хитро улыбаясь, поднимаюсь на колени, перекидываю одну ногу через обтянутые джинсами конечности Тимура и сажусь, делая вид, что определенные неровности ландшафта меня абсолютно, ни капельки не волнуют. Снова грею в ладони масло, втираю так же медленно в грудь и живот Тимура. Тот недоверчиво смотрит секунд пять, потом широко улыбается, сжимает мои колени руками и закрывает глаза. Наслаждается процессом, ага. На очередном дразнящем движении ладошек по низу живота его терпение закончилось. Тимур распахнул глаза, схватил мои руки, дернул на себя и перевернулся, прижав меня всем телом.

— Моя коварная... — смотрит в глаза, предвкушающе улыбается и целует, горячо, страстно. Его рука тем временем исследуют мои коленки, находят кружевной край чулка, поглаживает, ползет выше и выше, рисует круги на бедре — то с внешней стороны, то с внутренней, подбираясь к другому кружевному изделию. Поцелуи соскальзывают на ушко, шею, ключицы. Платье тянут вниз с одного плеча, горячие пальцы проводят линию от впадинки под горлом до верхушки груди, еще скрытой тканью.

— Нравится? — хрипловатый голос щекочет шею. Киваю в ответ, выгибаясь навстречу — кружевное белье обнаружено и сейчас аккуратно, неторопливо исследуется легкими движениями. Которые очень быстро сменяются несильно давящими в определенных областях. Стон сдержать уже не удается. Тимур довольно смеется и отстраняется.

— Может быть, снимем твое платье?

— Только после тебя, — отвечаю, не открывая глаз. Слышу быстрое шуршание, лязг ремня об пол, меня усаживают, ловко сдергивают платье, восхищенно цокают, укладывают обратно, накрывая сверху собой.

— Моя очередь дразнить, — уведомил Тимур и завязал мне глаза шейным платком, который всегда носил на растянутом когда-то запястье. И снова нежные поцелуи скользят от губ вниз по телу, руки умело ласкают сквозь кружево, заставляя стонать и извиваться. Прерывисто дыша, Тимур расстегивает мой пояс, освобождает от зажимов чулки. Невесомыми поцелуями прокладывает дорожку от колена до живота, скользит языком вдоль края трусиков...

На полу во всю мощь заорал мобильный. Судя по грохочущей мелодии, его. Парень не обращает внимания, продолжая меня ласкать, но неведомый абонент продолжает надрываться.

— Я сейчас, — целует меня в губы Тимур и скатывается на пол. Нащупывает в кармане телефон, смотрит на экран и, матерясь, пулей вылетает из комнаты.

Я в недоумении поднимаю голову, открываю глаза. Кто же должен был звонить, чтобы оторвать его от такого долгожданного процесса? Впрочем, я узнаю об этом уже через минуту. Мрачный Тимур возвращается, с тяжелым вздохом садится рядом со мной, крепко сжимает в объятиях.

— Малыш, прости меня. Я сам не рад, ты видишь, но надо ехать.

— Что-то случилось? Не расскажешь? — прокашлявшись, спрашиваю, вцепившись в парня, как клещ. Тело горит, требуя продолжения, да и Тимуру, судя по всему, не легче.

— Ян звонил. Катька пыталась отравиться. "Скорая" откачала, но она осталась дома.

— Может, мне поехать с тобой?

С его сестрой мы хорошо ладили. Я не могла представить, что такая жизнерадостная девочка вдруг решит покончить с собой. Все желание как рукой сняло.

— Буду только рад, — меня нежно поцеловали в висок. — Одевайся тогда, я такси вызову.

* * *

Катька Градецкая встретила нас тихой истерикой. Девчонка лежала и молча плакала в подушку. Заметно вымотанный Ян устало поднялся из кресла в углу комнаты.

— Пост сдал, дальше разбирайтесь сами, — сказал и вышел, хлопнув дверью квартиры.

— Тим, сделай нам ромашковый чай, пожалуйста, — прошу парня, рассматривая комнату. Заключение врачей нашлось на подлокотнике кресла, где дожидался нас Ян. Девчонка пыталась отравиться ударной дозой снотворного. На счастье, организм такого издевательства не вынес и турнул всю химию наружу. Что в доме делал Ян, выясним позже. Сейчас нужно разобраться с мотивом поступка, не то, не дай бог, следующая попытка самоубиения может оказаться удачной.

Мотив мы узнали часа через три, когда сестренка Тимура выпила с литр ромашкового чая, еще пару раз повисела головой над унитазом, вконец намочила подушку, вывела меня из себя репликами на тему "вы не любили, вам не понять", получила подзатыльник от брата и угрозу написать бабушке. Что за бабушка такая, при упоминании которой девчонка тут же успокоилась и вытерла слезы, я не знала. Но судя по реакции, что-то среднее между бабайкой и надсмотрщиком в школе благородных девиц.

За те полтора года, сколько существует группа "Механические волки", Катя на себе ощутила все прелести безответной любви, причем любви с первого взгляда. Рыжего Игната она углядела, когда летом после десятого класса завалилась к брату на репетицию. Тимур в это время возился с техникой, так что впускать школьницу в "убежище" студентов-музыкантов выпало именно басисту. Катька помнила их первую встречу, как будто это случилось вчера: мокрый асфальт, лужи, синее небо с лохмотьями облаков, запах разогретых вылезшим солнцем трав и озона (июльские грозы в тот год поражали своей мощью), сумрак дверного проема реп-базы — и рыжеволосый кудрявый парень в одних только широких джинсах на бедрах с лукавой улыбкой. Сердце девочки замерло и поскакало вразнобой, наполняя ушу каким-то неземным восторгом и порхающими бабочками. А Игнат....А что — Игнат? Только посмеялся очередной восхищенной "куколке", таращившейся на него во все глаза и забыл.

Сестра барабанщика быстро влилась в компанию музыкантов — девчонка была бойкой, живой и до безобразия энергичной. А еще училась в художке и прекрасно управлялась с красками для грима, доказав это на ближайшем же летнем фестивале, где парни выступали. Полтора года девушка делала все, чтобы привлечь внимание рыжего, и глотала слезы, наблюдая за его пассиями, которых он менял как перчатки. Под знаком безответного чувства кончилась школа, минули экзамены, началась студенческая жизнь. Этой осенью ей надоело страдать, и Катька благосклонно согласилась сходить на свидание с второкурсником со своего факультета. И надо же такому случиться — именно в том же самом кафе, куда ее привел парень, решил перекусить Игнат. Зацепил в толпе знакомое лицо, присмотрелся (к свиданию девушка подготовила на "ура"), оценил и утонченное личико с легким макияжем, и распущенные по плечам длинные волосы, и ладную фигурку, обтянутую платьем. В общем, второго свидания студент не дождался — Игнат самым наглым образом увел девчонку прямо из-за стола через полчаса наблюдения, пригласив пройтись с ним по магазинам, якобы подобрать подарок матери на юбилей.

— В общем, мы вроде как с октября встречаемся. Я такая счастливая была, как же, дождалась, — шмыгнула носом Катька, кутаясь в плед. Тимура мы выставили на кухню, чтобы не мешал женскому разговору. — Две недели назад я у него на ночь осталась, он так упрашивал. Ужин приготовил сам даже, представляешь? — девчонка нервно смеется и краснеет. — Ну и... короче, он у меня первым был. Сама не знаю, как решилась.

Я мысленно присвистнула. Терпеливый парень попался. Настойчивый. Катька тем временем вдруг нахмурилась и продолжила.

— А сегодня... я с подружками в клуб пошла, потанцевать. Заходим, выбираем столик, коктейли заказываем... А он мимо нас с какой-то курицей полуголой проходит! — возмущенно шипит девчонка, сжав кулаки. В глазах снова блестят слезы. — В обнимку! И целует ее у всех на глазах! Меня он всегда только там, где никто не видит, целовал, а эту... на весь клуб!!!

Я вздохнула, погладила мелкую по голове. Картина ясна как божий день. Игнат — мой ровесник, кстати, — мимо красивой девчонки пройти не смог и, как настоящий мачо-мен, решил добавить ее в свою коллекцию подружек. Добился своего и тут же переключился на другую добычу.

— Получилось что-то выяснить? — Тимур оглянулся на мои шаги, потушил недокуренную сигарету.

— Скажи, ты знал, что сестра встречалась с Игнатом? — сажусь напротив парня, подперев щеку рукой. Ну и вечер выдался.

— Шутишь, что ли? Игнат и моя мелкая? — заржал Тимур, но тут же умолк, глядя на серьезную меня. — Погоди, это правда? но он же всегда говорил, что влюбленные малолетки ему не интересны!

— Как видно, с осени стали интересны, — подытожила я и вывалила на парня историю, приключившуюся с его сестрой. Чего мне стоило после этого удержать Тимура дома и не дать сразу же сорваться к басисту, чтобы набить ему рожу и оторвать кое-что нужное — говорить не буду. В итоге мы договорились, что как только Катя оправится, втроем наведаемся в тот самый клуб (судя по описанию Кати, новая пассия Игната работала там танцовщицей), отыщем негодяя и устроим ему очную ставку. Так убьем сразу двух зайцев: во-первых, по-простому, с кулака, объясним парню, что он был не прав, во-вторых, раз и навсегда отучим Катеньку вестись на притягательную внешность всяких моральных уродов и пикаперов. Был за Игнатом такой грешок, на первом курсе затюканный и стеснительный мальчик записался на курсы пикапа... И вот что из него выросло. Видать, мстил всем девчонкам за прошлые обиды и отказы, не стесняясь ничего. Тимур рассказал, недовольно пыхтя, как Игнат, бывало, хвастался новыми победами — то девчонку у парня уведет, то с двумя подругами замутит так, что ни одна не догадается о существовании другой. Даже невесту на свадьбе один раз соблазнить успел.

Ночевать остались у Тимура. Следить за Катькой, мало ли, что еще удумает. Парень властно утащил меня в свою комнату, выдал из запасов длинную белую футболку и ушел в душ. Спали в обнимку, даже не пытаясь продолжить начатое у меня дома — никаких сил не осталось, ни физических, ни моральных. Вот вам и романтический вечер с продолжением.

В клуб "Аврора" мы ввалились около десяти вечера через три дня после Катиного демарша. Девчонке так не терпелось разобраться с "подлым изменщиком", что удержать ее дома дольше не удалось. Сегодня Тимур с Катькой задержались, объясняя по скайпу взволнованным не на шутку родителям, почему в их квартиру приезжала "скорая". Списали все на пищевое отравление и некачественную еду в службе доставки одного из ресторанов. Чета Градецких укатила в Италию отмечать годовщину свадьбы, практично решив, что совершеннолетние детки справятся без них. А если не справятся и набедокурят — соседи тут же обо всем доложат.

— Черт бы побрал этих соседей! — негодовал по дороге к клубу Тимур, немного резче, чем следует, выворачивая руль на повороте. Нас с Катькой мотнуло на заднем сидении. — Как помочь с переездом, так их нет! Как стучать, так сразу нарисовались! За внуками своими следили бы получше!

Сморщенную бабульку с презрительно поджатыми губами из соседней квартиры я встретила на лестничном пролете, когда с утра уходила от парня на работу. Вся поза бдительной старушки, замершей в раскрытых дверях, при виде меня выразила крайнюю степень неодобрения нравами молодежи, после чего "мадам" гордо удалилась к себе — докладывать о "буйном разврате" младших Градецких. Трудами этой грымзы Тимура обязали по приезду привести меня на знакомство с родителями, о чем мне мрачно сообщили, когда я села в машину. Новость не радовала ни его, ни меня, Катька все еще психовала из-за Игната, так что настроение у всей нашей троицы было сильно ниже плинтуса, когда парень парковался у дверей клуба.