Засядько первым делом усадил Семёнова и остальных академиков вместе со своими специалистами-плановиками, и они к июлю 1957 года превратили теоретические предложения ученых в конкретные параграфы плановых заданий для каждого министерства, где было подробно расписано, что, кому, когда и сколько: что и где надо построить, какие новые технологии внедрить, какие исследования начать, сколько миллиардов рублей потратить, а главное, где эти миллиарды взять.
Получился объёмистый документ массой около килограмма. С этим документом Засядько, уже без Семёнова, явился к Хрущёву. Выслушав его краткие пояснения, Никита Сергеевич взял составленный плановиками талмуд, крякнул, и попросил оставить для подробного прочтения. Талмуд был озаглавлен «О серьезном отставании и неотложных мерах по ускоренному развитию химической промышленности».
Этой «запиской» он остался доволен. Теперь предстояло согласовать ее не только в Госплане, но и с главами союзных республик и с министрами. Засядько предлагал отобрать часть ассигнований у черной металлургии, около 5 миллиардов рублей у шелководов, овцеводов и у хлопкоробов. Задача была сложная, все эти деньги уже были распределены соответствующими постановлениями за подписью самого Хрущёва, и «потерпевшие» ожидаемо будут драться за них до последнего.
После жесткой «торговли» с членами Президиума ЦК, отвечавшими за то или иное хозяйственное направление, 10 октября 1957 года документ обсудили на заседании Президиума ЦК, при рассмотрении вопроса «Об основных направлениях в разработке пяти-семилетнего плана развития народного хозяйства СССР».
Малин законспектировал только то, что говорил Хрущёв: «Развить химическое производство, увеличить выпуск искусственного волокна, кожи. Затраты отнесли за счет тех производств, которые замещаются химией. В Госплане спланировали безграмотно. Надо развивать производство труб, увеличивать добычу нефти и газа, при относительном сокращении угледобычи. Взять имеющиеся заводы и перепрофилировать их на производство продуктов химии, искусственного волокна и тканей, но не увлекаться, не нарушать баланс.
Необходимо ликвидировать недостатки в планировании производства товаров широкого потребления. Наказать тех, кто сдерживает производство детской одежды и обуви».
В решении Президиума ЦК записали: «Одобрить предложения Н. С. Хрущёва об ускорении развития отраслей производства, связанных непосредственно с народным потреблением, с тем чтобы за этот период решить в полной мере задачу удовлетворения потребностей населения в товарах широкого потребления, особенно в одежде и обуви.
Для решения этой задачи в пятилетнем плане сделать особый упор на развитие химической промышленности, производство пластмасс-полимеров, искусственного волокна и искусственной кожи...»
Также создали представительную комиссию во главе с Хрущёвым, из представителей науки, руководителей союзных республик, представителей Госплана и профильных отделов ЦК. Тем же решением комиссии было поручено «разработать мероприятия по развитию химической промышленности в целом, особенно производство пластических масс, искусственного волокна для тканей, искусственной кожи для обуви, синтетических смол и каучука, полупроводников и сырья для них. Свои предложения внести в ЦК КПСС.»
Под общим наименованием «пластические массы, полимеры, искусственные смолы и волокна» скрывался длинный перечень подлежащих освоению новых материалов, перечисленных в приложении к Постановлению.
Хрущёв использовал все свое влияние, чтобы помочь Засядько. Уже 28 октября было принято постановление ЦК и СМ «Об ускорении развития химической промышленности и ускоренного производства синтетических материалов и изделий из них для удовлетворения потребностей населения и нужд народного хозяйства». В нем отмечалось, что новейшие химические технологии позволяют получать изделия, превосходящие все то, что, используя натуральное сырье, мы имели ранее, и предписывалось к концу 1965 года увеличить по сравнению с 1957 годом производство синтетических волокон в 4,6 раза, синтетических масс в 8 раз, синтетического каучука в 3,4 раза, синтетического каракуля в 14 раз, обуви на микропорке в 40 раз и т.д. В тексте постановления четко оговорили необходимость сочетания производства искусственных и натуральных волокон.
(В реальной истории постановление приняли 7 мая 1958 г, цифры реальные)
Для концентрации усилий «на химическом направлении» было создано МНПО «Союзхимия», куда первоначально вошли Институт Химической Физики, Ленинградский НИИ-13 (позже ЦНИИ Материалов), НИИ Полимеров, Ленинградский НИИ полимеризованных пластиков, НИИ Синтетического Каучука, заводы № 752, п/я №135 (позже НИИ «Ярсинтез» в Ярославле). Позже к этому научному ядру присоединялись и другие предприятия. Всего, до 1965 года, согласно принятого постановления, построили 257 новых предприятий.
Относительно развития производства натурального волокна, Серов обратил внимание Хрущёва на ошибку в «той истории», когда СССР пошёл на поводу у США, конкретно — у Дюпона, предложившего в 1961 г. в ООН запретить выращивание конопли — ценного источника натурального волокна, под предлогом её наркотического действия, поддержал предложенный запрет. До 1961 г. коноплеводство в СССР процветало, целые колхозы специализировались на конопле. Из неё делали грубое волокно для мешковины, а также высококачественную бумагу. Конопляное масло также использовалось в лекарственной и пищевой промышленности.
Разобравшись в вопросе, Никита Сергеевич твёрдо решил в этот раз не идти на поводу у США, тем более, что в СССР на тот момент проблемы массовой наркомании не существовало в принципе.
Серов, узнав о решении Хрущёва, полностью его одобрил:
— Правильное решение, Никита Сергеич. С чего это мы должны в угоду какому-то там Дюпону собственные леса на бумагу переводить? А если будут выпендриваться, я им пару сухогрузов отборной конопли отправлю, потом можно будет сразу десант высаживать и вражеские танки с деревьев снимать, они на деревьях в засаде сидеть будут.
— Ты, это, Иван Александрович... вообще поосторожнее там… с коноплёй, — посоветовал Хрущёв.
На том и порешили.
Академика Семёнова Никита Сергеевич тоже не забыл. Уже на 21 съезде КПСС с его подачи Николай Николаевич Семёнов стал кандидатом в члены ЦК КПСС. (В реальной истории — на 22 съезде) В составе ЦК Семёнов работал постоянно и активно. Ему даже приписывали поправку к известному Ленинскому лозунгу: «Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны». Николай Николаевич его осовременил, теперь он звучал: «Электрификация и химизация».
Общение с Семёновым, другими химиками — учеными и производственниками, Хрущёву очень пригодилось. Он теперь разбирался в химических делах почти профессионально, не хуже, чем в сельском хозяйстве и строительстве, держал в голове множество фактов и цифр, не говоря уже о терминологии. Это ему очень помогало в спорах с министрами и «апологетами металлургии» из Госплана.
Новый курс на химизацию народного хозяйства пришелся по вкусу не всем. Металлурги были обеспокоены намечающимся снижением капитальных вложений в отрасль, которая ранее считалась одной из определяющих. Их беспокойство зрело в течение 1957 года, пока, наконец, к Хрущёву не явился для решительного разговора заместитель председателя Совета министров СССР Иван Фёдорович Тевосян.
Характер у Тевосяна был сложный, он часто говорил прямо, всё, что думал. В «той» истории Никита Сергеевич ещё в декабре 1956 года снял строптивого «сталинского наркома» с должности и отправил послом в Японию. Сейчас же Хрущёв старался не принимать поспешных решений, поэтому Тевосяна терпел, понимая, что человек со столь ценным опытом ему ещё пригодится.
Разговор оказался непростым. Иван Фёдорович с ходу кинулся защищать любимое дело:
— Никита Сергеич! Я слышал, вы хотите финансирование чёрной металлургии урезать, и уже выделенные нам деньги химикам передать? Разве можно это делать? Металлургия — это же основа основ! Нам наоборот, надо развивать технологии и наращивать производство металла! Подумайте ещё раз, не спешите с такими решениями!
— Верно, надо, — согласился Хрущёв. — Только денег у страны сразу на всё не хватит. Поэтому придётся действовать постепенно. Поймите меня, Иван Фёдорович! Никто металлургию гнобить не собирается. Куда же мы без металла? Но вся отрасль нуждается в техническом перевооружении, переоснащении производств. В войну заводы работали без реконструкции, оборудование изношено, устарело морально и физически. Поэтому и пытаемся сейчас перенести центр тяжести на искусственные материалы, чтобы снизить потребление металла, и дать вам возможность провести реконструкцию, перейти на современные перспективные технологии.
— У нас сейчас будут активно строиться атомные электростанции. Появится больше электроэнергии, соответственно, пора подумать о расширении использования дуговых сталеплавильных печей. Кроме того, надо же и на перспективу думать! Вот мне докладывали, учёные разрабатывают принципиально новые способы получения металла, например, восстановление металла в плазме водорода в специальном реакторе. Вот куда двигаться надо!
Тевосян не ожидал, что Хрущёв в курсе новейших металлургических технологий. Академик Келдыш передал Ивану Фёдоровичу информацию о восстановительном металлургическом процессе Midrex в начале 1955 года. Тевосян весьма заинтересовался «новой секретной западной технологией» и тут же распорядился начать исследования. Но он никак не думал, что Первый секретарь знает об этих новых разработках.
— Мы как раз в этом направлении работаем, Никита Сергеич, — ответил Тевосян. — Технология очень перспективная, к тому же заметно меньше загаживает всё вокруг, и у нас по ней уже намечается неплохой прогресс, — понятие «экология» во 2-й половине 50-х было ещё не в ходу, и Иван Фёдорович говорил, как умел. — У нас сейчас идёт подъём автомобилестроения, судостроения, то есть, понадобится качественная сталь, в огромных количествах. Восстановительная технология как раз может обеспечить страну такой сталью, если мы не будем мариновать её на уровне лабораторных разработок, а постараемся побыстрее внедрить на промышленном уровне. Но для этого нужны деньги, финансирование!
— Вот как? Есть прогресс, говорите? Спасибо, порадовали, — одобрил Хрущёв. — Хорошо, Иван Фёдорович, убедили. Деньги на вашу разработку найдём. Я ещё вам хотел подсказать, для быстрого прототипирования надо пробовать использовать лазерно-порошковую технологию. То есть, порошок металла послойно высыпается в форму и затем оплавляется проходом луча оптического квантового генератора. И так, послойно выращивается деталь. Либо порошок насыпается в форму и спекается в печи. Слышали о такой технологии?
— Была такая информация, совсем недавно, — вспомнил Тевосян. — Со спеканием порошков мы уже давно работаем, твёрдые сплавы так и получаются, а вот лучом послойно сплавлять ещё не пробовали. Надо товарища Келдыша спросить, нет ли возможности сделать такую установку...
— Обращайтесь напрямую к академикам Басову и Прохорову, — посоветовал Хрущёв. — Они эту тематику ведут, а Мстислав Всеволодович сейчас другими делами плотно занят.
— Я ещё вот о чём сказать хотел. Вы, Иван Фёдорович, как любой профессионал, копаете свой вопрос глубоко, а я, конечно, привык больше смотреть по верхам. Зато я вижу картину в целом. Основная индустриальная база у нас построена, фундамент есть, теперь пришла пора реализации качественных показателей, — сказал Хрущёв. — Поэтому необходимо переходить на следующий уровень производства продукции. Вы же понимаете: экономика это основа государства, надо искать средства ее улучшить. Вот, к примеру, те же контейнеры. Для них нужна хорошая транспортная сеть, транспорт нефти и автодороги не могут в наших условиях в необходимых объёмах решить вопрос, для этого нужно развитие ж/д, повышение ее возможностей. Нужны высококачественные рельсы, из хорошей стали. А на существующей технологии такую сталь получать трудно, а некоторые сорта — вообще невозможно.
— Да и автомобилям нужна хорошая сталь для конструкции, это вы правильно отметили, туда и пойдет частично сэкономленная сталь. Поэтому сейчас нужен не столько валовый прирост чугуна и низкосортных сталей, сколько возможность производить в достаточных количествах легированные высокопрочные стали.
— Кроме того, и там найдется место пластикам — изоляция контактов, амортизация стыков и подкладок.
— Да я же не против, Никита Сергеич, я понимаю, что и химия народному хозяйству необходима, — обрадованный благополучным решением своего вопроса Тевосян теперь уже с готовностью соглашался с Хрущёвым.
— Вот. А раз понимаете — давайте-ка, Иван Фёдорович, готовьте проект постановления по новым металлургическим технологиям, — решил Никита Сергеевич. — И ещё. У нас в прошлом году мирный договор с Японией подписан. Я знаю, что вы не только в металлургии, но и в судостроении специалист. Съездите в Японию, для ознакомления, особенно в части металлургии и судостроения, оцените перспективы сотрудничества.
Постановление о выделении средств на разработку промышленного варианта восстановительной металлургии по процессу Midrex, а также на исследования новейших технологий порошковой металлургии Тевосян подготовил и протолкнул с помощью Хрущёва и Косыгина через НТС СССР, Президиум ЦК и Совет Министров. После чего весьма успешно съездил в Японию. Результатом его поездки стали несколько важных контрактов в области судостроения.
31. Переворот в Иордании.
В начале февраля 1957 г президент Египта Али Сабри обратился к премьер-министру Иордании Сулейману Набулси с просьбой принять специального посланника египетского правительства,
«Очень прошу вас внимательно его выслушать, изучить представленные посланником документы и отнестись к этому вопросу предельно серьёзно, — писал в своей телеграмме Али Сабри. — Речь идёт о будущем Иордании.»
Посланник египетского президента, хоть и был одет в обычный для дипломата костюм, но отличался явно военной выправкой и короткой стрижкой.
— Моё имя вам лучше не знать, господин премьер, — предупредил он вопрос Набулси. — Я представляю египетскую разведку «Мухабарат аль-Амма» и прибыл по личному поручению президента Сабри.
Он проинформировал премьер-министра Сулеймана Набулси о готовящейся попытке государственного переворота.
— Центром подготовки является американское посольство, — сказал посланник, передавая Набулси папку с текстами расшифрованных телеграмм. — Руководят операцией американский посол Мэллори и военный атташе Суини, также в заговор вовлечен британский посол Джонстон. С иорданской стороны в заговоре участвуют генерал Нувар, некоторые армейские офицеры — их список прилагается. Самый опасный из участников заговора — лично король Хуссейн.
