Минерва подходила несколько раз, чтоб усложнить мое задание, но и последняя ее просьба была выполнена без существенных затруднений. А в конце урока вместо того, чтоб влепить мне за домашнюю работу очередного "тролля", Макгоногалл вернула ее на переработку.

Это могла быть моя лучшая пятница с начала семестра, если б желудок не так часто подкатывал к горлу. Я с огромным трудом заставила себя пойти на обед и хоть что-то съесть.

Снейп не смотрел на меня и ушел очень рано. Уизли на обеде так и не появились. Это могло говорить только об одном — они попались. Попались с поличным. Не только за то, что влезли в запретную секцию библиотеки, но и за кражу зелья из лаборатории декана Слизерина... Я б не хотела, чтоб их с моей подачи вышвырнули из школы. Все-таки они были единственными людьми во всем Хогвартсе, за кем мне хотелось следить.

Я встала из-за стола вместе с Алис. Она обсуждала "ужасную" прическу третьекурсника с Райвенкло. Он вернулся с настоящей гривой сине-зеленых волос. Выглядело ужасно, но так он привлек к себе немало внимания, в том числе и женского.

Мы выходили из Большого зала, когда меня окликнул Байрон. Его также не было на обеде и на Гербологии, которая в этом семестре проходила совместно с Райвенкло.

О чем он мог сказать, и так понятно. Ему была не безынтересна судьба котенка. Я заверила его, что Марвин мне очень понравился и что я ни за что его не отдам... И тут почувствовала на спине сверлящий взгляд.

Я прервалась на полуслове и быстро обернулась.

Мой декан сделал приглашающий жест.

Сердце упало ниже подземелий. Секунду не могла сдвинуться с места, а потом, не слишком корректно отмахнувшись от Байрона, как завороженная пошла за профессором.

Мы поднимались все вверх и вверх по меняющим направления лестницам. Северус не обмолвился ни словом до четвертого этажа. Там он замер около открытой двери в незнакомый мне учебный класс. Я с разбегу врезалась в ноги профессора (в спину не могла в силу слишком маленького роста). Он сгреб меня в охапку и впихнул в просторную аудиторию.

В аудитории длинными рядами стояли парты со скамьями. Это был большой лекционный зал с классической низенькой сценой и профессорской кафедрой.

Снейп пихнул меня на ближайшую скамью, как следует огляделся. Было пусто и очень тихо. Прозвенел звонок. Через несколько минут гул в коридорах замка стих. В ожидании тишины Северус нависал надо мной неподвижной статуей.

— Вы догадываетесь, куда мы идем? — декан смотрел в упор уничтожающим взглядом.

— Да, к директору, — произнесла я неожиданно осипшим голосом.

— Вы догадываетесь, чем заслужили столь пристальное внимание?

— Да... я вчера...

Северус посмотрел на меня так, что я не стала продолжать. Он снова огляделся.

— А что если в качестве наказания, я попрошу Вас отдать котенка лесничему?

Еще вчера самым худшим в моей жизни было бы отобрать у меня лабораторию, запретить готовить зелья под заказ, но...

— Вы не сделаете это! Марвин ни в чем не виноват! — я не заметила, как перешла на крик.

— Тише! Я предлагаю Вам выгодную сделку. Вы сами отдаете котенка Хагриду и спокойно зарабатываете галеоны, либо Марвин остается с Вами, но до конца семестра даже не думайте приготовить хоть одно зелье, не относящееся к школьной программе.

Снейп говорил так, что в правдивости его слов сомнений не было.

Для меня это был нелегкий выбор. Либо теплое существо, либо дело целой жизни. Существо десять раз успеет постареть и умереть, а мне придется пахать на чужого дядю...

— Марвин.

Я сделала свой выбор, еще не понимая почему. Я выбрала маленького смешного котика породы Сфинкс. Может быть, у меня было помутнение рассудка, а может, мне еще не надоело совершать глупости...

— Вами слишком легко управлять. Запомните это раз и навсегда.

Его голос перестал быть жестким. Я хотела спросить, неужели его слова были шуткой...

— Идем!

Он снова перешел на "ты"! Неужели Снейп пошутил? Этого не может быть! Если пошутил, то чувства юмора ему не занимать! Во всяком случае, в моем понимании юмора.

Немного приободренная, я вышла из лекционного зала, но стоило подняться на пару ступеней, как обед снова оказался около самого горла.

Я обратила на себя внимание, а еще мной можно было легко управлять. На это сказать было нечего. Организм протестовал, но ни одного членораздельного довода против этих слов мозг не смог придумать. Даже за уши притянутого.

Так мы оказались около каменной Гаргульи. Она сощурила на меня глаз. Северус назвал ей пароль. Гаргулья резко отпрыгнула, открывая винтовую лестницу-эскалатор.

Декан Слизерина не стал торопить события. Он спокойно встал на первую ступеньку, дождался меня и приспокойненько ждал, пока перед нами не окажется массивная деревянная дверь. Наверх ехали долго. Я успела отдышаться. Рассматривать понурые серые стены эскалаторной было не интересно.

Снейп постучал. Дверь с легким хлопком отворилась. Мы вошли.

Я не ожидала увидеть ничего подобного. Сотни маленьких непрерывно ворчащих и шелестящих сверкающих приборов, заваленный книгами стол, книжные стеллажи. На стенах "спящие" портреты каких-то волшебников. На одном из стеллажей — огромная пустая клетка...

Я взвизгнула, когда на мое плечо бесшумно опустилась птица. Мой визг не заставил ее взлететь. Она лишь недовольно посмотрела одним янтарным глазом на меня и замерла.

Через несколько секунд откуда-то из дальнего конца кабинета появился улыбающийся директор.

Северус сделал вежливый полупоклон и поздоровался голосом, лишенным эмоций. Я сразу вспомнила наш первый день знакомства в Лондоне и невольно улыбнулась.

Альбус Дамблдор ответил не менее вежливым приветствием. В отличие от Северуса, его голос был теплым, а голубые глаза за очками-половинками излучали свет.

Он поприветствовал меня и предложил нам обоим стулья. Я неохотно села. Золотистая птица и не подумала слететь. Она больно вцепилась когтями мне в плечо.

— Почему Вам не нравится Фоукс? — директор задумчиво посмотрел на птицу, а потом перевел взгляд на меня.

Мне сразу стало неуютно. Вспомнились попытки Северуса влезть в мои мозги. И в тоже время это было по-другому. Он будто не читал мысли, а лишь хотел уловить какие-то нотки в моем взгляде, голосе, поведении. Я точно знала, что он почувствует малейшую ложь.

— У него когти острые... И он не хочет улетать!

— Почему Вы думаете, что Фоуксу не приказали сидеть на плече? — директор улыбнулся.

Я не знала, что ответить!

— Извините, я не подумала... А это важно? — я была смущена приветливым тоном Дамблдора, вниманием и совершенно неожиданными вопросами.

Он улыбнулся еще шире и очень просто, как-то по-детски легко мне ответил:

— Полин, чрезвычайно важно, когда на чье-то плечо опускается феникс. И очень удивительно видеть Ваше недовольство.

— Феникс? Я не знала...

— Феникс — самая удивительная и загадочная птица. Она сама выбирает, кому служить. Фениксы не предают хозяев до самой смерти.

Понятия не имела при чем здесь я, но не стала отрывать директора школы от мыслей, вызвавших на его живом лице мягкую и очень печальную улыбку.

Голубые глаза сверкнули и сфокусировались на мне. Странный задумчивый наигранно веселый тон сменился строго-шутливым. Под его новым взглядом я чувствовала себя нашкодившей малолеткой.

Но речь к моему и Северуса удивлению пошла не о близнецах и не о прошлой ночи. Либо это было не важно, либо Дамблдор ни о чем не догадывался.

Ну конечно! Директор не был на месте происшествия. И не видел того, что, как выяснилось, успел разглядеть Снейп!

Мы говорили о разных пустяках, о моем увлечении... А затем Дамблдор неожиданно попросил меня рассказать про Птицу. Я уже и забыла, когда это было!

Пришлось вспомнить, как впервые о ней услышала от соседей в вагоне Хогвартсэкспресса. Уточнила, что раньше о ее существовании не подозревала. Рассказала о нападении на меня студентов Райвенкло. Снова уточнила, что ничего не почувствовала и была уверена, что на самом деле Мертвой птицы не существует.

И тут меня огорошил директор. Он так, между слов, сообщил, что один из нападавших — потомок одного из союзников Людольфа Брокко.

Я остановилась. Но Дамблдор качнул головой, предлагая мне продолжить рассказ.

Рассказала предысторию нападения. О происшествии на уроке Флитвика.

Я закончила, но директор все еще чего-то ждал.

— Ничего не хотите добавить?

Я молчала в нерешительности. Был еще один случай, но о нем я старалась не вспоминать. А вдруг мне просто померещилось.

— Вы никогда не ощущали Знак?

Я хотела ответить "нет", но молчала. А ощущала ли я его тогда? Когда впервые увидела ожившую картинку?

— Не знаю, — я посмотрела на Снейпа, но его лицо будто окаменело, — Однажды, я видела Знак в книге и тогда... Извините, мне показалось...

— Что Вы тогда почувствовали?

Я посмотрела прямо в бездонные синие глаза старика:

— Тогда на моем плече будто бы вырезали что-то. Руку обожгло. Потом я еще долго не могла заснуть.

Разговор скомкался, замялся. Фоукс оставил меня в покое, только когда я выходила из директорского кабинета.

Состоявшаяся беседа вызвала ряд противоречивых ощущений.

Теплая задумчивая обстановка, рваная беседа...

Я бежала вниз за Снейпом, стараясь ухватиться в нелепом порыве за его мантию. Но летящая за его спиной черная ткань ускользала из моих пальцев.

Он не просил входить вместе с ним в кабинет, но я должна была задать всего один вопрос. Все остальное было не важно.

— Все прошло нормально?

У профессора лицо до сих пор походило на маску без прорезей для глаз.

С минуту он стоял неподвижно. А потом кивнул. С моей души обрушился многотонный груз. На мгновение я опьянела и расслабилась.

Мои мысли будто бы резанули зазубренным ножом... Северус смотрел мне в глаза, его губы не шевелились... Но я слышала! Не совсем слышала. Скорее, понимала общий смысл и ощущала тональность.

— Вы можете пользоваться лабораторией в отведенное Вам время.

Это не звучало как прощение или подарок... Это был приказ, необходимость, наказание.

Из моих глаз потекли слезы, когда боль прорезала голову второй раз:

— Вы свободны.

Его тон не стал мягче.

Я не ушла. Я убежала от декана со всех ног!

До сих пор хотела получить хоть разок мысленный ответ и вот... Получила. Не предполагала, что при этом ощущаешь нечто подобное.

Я упала на кровать и тут же вскочила от вопля Хилари. И еще дальше отскочила от собственного крика. Мы замолчали. Медленно подошли к моей постели, приподняли покрывало, затем одеяло...

Котенок исчез. Сперва я испытала облегчение, что не задавила его, а потом страшную смесь ужаса и злости...

Но откуда-то из-за тумбы послышался слабый скрип. Я заглянула за нее и увидела зевающего котенка, сон которого потревожили наши голоса.

Я села на кровать. Доставать Марвина из-за тумбы не стала. Там на него хотя бы никто не наступит.

Хил понаблюдала за мной несколько минут, смущенно улыбнулась, взяла учебник по трансфигурации и ушла в общую гостиную.

Я осталась одна. Не знаю сколько просидела бездумно теребя клетчатую наволочку.

Марвин проснулся окончательно и по покрывалу забрался на кровать. Свернулся в клубок, поцокал язычком и снова уснул.

В голове начали появляться хоть какие-то мысли. Вспоминала, что осталось сделать из домашнего задания, и какой сегодня день. Оказалось, на дворе пятница, а про горы невыполненной домашней работы не стоило вспоминать. В голову лезла всякая белиберда...

Когда-то еще в прошлой не волшебной жизни я выкидывала ненужные обиды, бегая вокруг дома.

Достала бриджи и футболку, в которых не так давно и не слишком удачно покоряла метлу, быстро переоделась. Выходила из замка под изумленные взгляды студентов. А как же! Девочка без мантии, да еще и в летней спортивной форме направляется к выходу из замка. Перед выходом направила на себя палочку, создавая вокруг кожи едва заметную согревающую дымку. Недавно выученное заклинание стихий не могло не сработать тем вечером. Пролетала невероятная пятница. Пятница, когда у меня получалось все.

Я задыхалась, но бежала. Заклинание согрева выжирало последние силы. Я бежала по снежной жиже, по холодной грязи и красивой плитке вокруг огромного озера. Мне казалось, что его берег никогда не кончится. Пошел липкий снег. Я промокла, а потом и замерзла.

И тогда случилось невероятное. Я увидела группу волшебников, вооруженных палочками, выходящую из Запретного леса со стороны ворот.

Внутренности прорезал страх. Я забыла и о странной беседе с Дамблдором, и о Снейпе.

Откуда только взялись силы! Я припустила к замку с такой скоростью, с какой в жизни никогда не бегала. Не удивилась, если б тогда за мной зафиксировали Олимпийский рекорд по бегам по снегу в летних кроссовках.

Я не видела, но чувствовала на себе взгляды тех людей. Почувствовала, как они остановились. Я была уже очень близко. В пяти минутах бега...

Люди из леса не могли подойти ближе!

Я замедлила бег. Они были так далеко! На том краю озера. Я знала. Я чувствовала. Я ликовала!

И не услышала заклинание! Усиленное, умноженное усилиями всей группы оно долетело до цели.

Сначала кулон обжег мне грудь, а потом плечо разорвало изнутри.

Я бежала по инерции. Мысленно и наяву крича "Снейп!!!".

Я обернулась. Сквозь липкий снег невозможно было различить силуэтов на том берегу.

Пара шагов и я споткнулась. Еще шаг — и упала.

В тот момент все перемешалось. Я ощущала сырость, холод, страх, боль и нечеловеческую радость...

Все-таки смогла добежать до крыльца. Я дрожала, обнимая и целуя мраморные лестницы Хогвартса. Не могла подняться, не было сил войти, но я победила! Не чужаков, не холод и мокрый снег и даже не бесконечную дорогу вокруг озера. Я не знала что, но чувствовала, будто взяла все существующие в мире и еще несуществующие награды!

Самый невероятный, самый невозможный день закончился, когда у меня иссякли последние силы, и я закрыла глаза.

А во сне... Во сне я впервые ощущала себя Человеком.

Глава 14 Первый Поклон

Все тело ломало, а в голове был сплошной туман. Это чье-то дыхание?

— Северус? — голоса не было, словно поперек горла засунули кактус.

Несмотря на это, меня сразу услышали.

— Это Байрон! Севе...— заорал было он, но осекся,— Профессор!!!

Откуда-то издалека донеслись шаги. В уши будто кто-то засунул затычки. Каждый звук сдавливал виски.

Видимо, профессор вошел в комнату, так как Байрон смущенно промямлил:

— Она сказала, — его голос задрожал еще сильнее, — Се...

Я не услышала, смог ли мой приятель закончить фразу, так как меня встряхнули, а потом довольно сильно ударили по щеке. С пятой попытки удалось разодрать веки.

Было темно. Надо мной нависал крючковатый нос профессора.

Он отвернулся и, скорее всего, на что-то указал Байрону, после чего бесцеремонно разомкнул мне челюсть и влил какую-то пахучую гадость. Снейп сжал мне зубы, не давая выплюнуть. Я не оставляла попыток это сделать.