— Триста лет...
Да, триста лет. И что дальше?
В масонские заговоры Алаис не верила, в цель отдельно взятого рода... а пес его знает. Тут могло выйти надвое. Либо предки учили потомков, воспитывали в определенном ключе, вели выбраковку неподходящих особей и методично двигались к своей цели. И тут — да, тут могло и триста лет пройти до цели. Пока царил бардак после смерти Короля, пока все устоялось, пока можно было начать нормально действовать...
Второй вариант был грустнее. Еще в родном мире Алаис читала какую-то историю... Суть была в том, что для охраны ценностей запустили машину, а потом в результате войны цивилизация уничтожилась. А машине никто ничего не сказал, и отключить не соизволил, и несколько сотен тысяч лет она гробила всех, кто подошел или прошел рядом. Машина-с. По определению — безмозглая, тупо выполняющая заданную программу. Могло здесь быть точно так же?
Да спокойно. Но Луису Алаис говорить этого не собиралась, для него была третья версия.
— Возможно, раньше они просто не могли начать. По каким-то причинам. Может, и сейчас не могут.
— А зачем жертвоприношения? Ты же не думаешь, что Ирион...
Алаис от всей души фыркнула.
— При чем тут Ирион? Просто кто-то хочет на трон, а сложить правильно кусочки картины мы не можем. Не знаем всего. Может, и не узнаем никогда.
— Жаль...
— Чего? Что не станешь очередной жертвой безумцев? Думаю, за триста лет столько крови уже пролилось, что человеком меньше, тысячей больше... разницы никто из них не заметит.
— Обязательно жертвой...
Луис хорохорился, и сам понимал это. Но было жутковато. Словно ты стоишь на краю пропасти, а она вся, до краев, заполнена мертвецами. Триста лет. Сколько крови, сколько боли...
— И все ради власти.
— И я бы сказала, что шансы у этих людей есть.
— Есть?
— Луис, скажи мне, если вернутся Короли, что изменится для большинства людей?
— Эммм...
Луис задумался, а потом вдруг понял, что правильным ответом будет — ничего. Ничего не изменится.
— Вот именно, — подтвердила его размышления Алаис. — Люди пахали, сеяли, собирали урожай и торговали при Королях, при королевствах, и если на трон опять сядет один Король — тоже не почешутся. Если, конечно, налоги не поднимут.
— А благородные? Или Тавальен?
— Судя по тому, как просвечен Тавальен, в нужный момент здесь просто устроят резню. Или пожар. Или какое-нибудь знамение, а под шумок уберут всех несогласных. Не думаю, что их будет много, прикормленные люди сядут на нагретые места, и все пойдет своим чередом. Большинство жителей и не заметят, что там что-то поменялось.
— А тьеры? Благородное сословие...
— Ты готов ручаться за всех и сразу?
Луис засопел, признавая неприятную правоту. Да уж... Сам-то он... вспомнить иные поступки стыдно. А было, было, не вычеркнешь.
— А что сделаешь ты, если придут Короли?
— У меня нет выбора. Принесу клятву верности, или сгнию заживо. Второй вариант мне нравится меньше. Так что подумай еще раз, надо ли это тебе.
— Что именно?
— Лаис.
— Я же уже...
— Ты просто введен в род Лаис. Ты не надел реликвии рода, не принял главенство, не взял все на себя. Ты еще можешь уехать и просто жить в тихом уголке...
— Растить брюкву, делать детей, читать книжки...
— И чем плох такой сюжет?
— Тем, что меня в покое не оставят. Я ведь правильно понимаю, все это легко и быстро не закончится?
— Может, оно и вообще не закончится при нашей жизни. А что?
— Я не хочу, чтобы за мое желание спокойной и сытой жизни расплачивались мои дети, внуки, правнуки. Когда война постучится к ним в дом, они не будут такими, как я. И погибнут... я не хочу.
— Тебе никто не мешает вырастить их готовыми ко всему.
Луиса откровенно передернуло. Он вспомнил, как растил и его, и братьев Эттан Даверт, как натаскивал на кровь, словно дикого зверя, как...
— Нет. Я не смогу так, как мой отец. Да и ты... ты хочешь, чтобы с твоим ребенком поступили, как с тобой?
Алаис опустила глаза. Тут она попала в свою же ловушку. Да, если ребенок растет в неблагоприятной среде, он вырастает с когтями, зубами и очень размытыми границами дозволенного. Это есть, и пробиваться такие дети умеют просто замечательно, и за себя постоять... но есть и другой вариант!
Отец, настоящий, Танин отец, в жизни никого из детей пальцем не тронул, все они были родные и любимые, все чувствовали, что мир вращается только для них... родители так точно живут для них, и все готовы сделать для своих солнышек. Но не выросли же негодяями?
Наоборот, когда отец заболел, Таня знала, что все сделает. На панель пойдет, почку продаст, украдет, убьет... вы скажите, что надо, чтобы отца вылечить, а она сделает. Вот и все. И брат с сестрой сделали бы то же самое. И для матери, и друг для друга, и для своих детей...
Нельзя сказать, и что они ничего не добились. Таня продержалась в администрации двадцать лет, поверьте — это и стаж и статус. При всех властях и при любой погоде она осталась на своем месте. Брат обзавелся небольшой лесопилкой, и производил срубы для домиков, бань и прочие полезные деревянные вещи. А сестра занимала место директора гимназии, причем добилась она своего без особой протекции. Вот и получается — любовь, которой детей не избаловали и не испортили. Но сколько ж сил пришлось вложить родителям!
Справится ли Луис с такой задачей? Справится ли она сама?
Алаис медленно покачала головой. Она ни в чем не была уверена, но Луис принял ее движение за ответ на свой вопрос.
— Вот, ты и сама все понимаешь.
— Я люблю своего сына. И хочу, чтобы у него было все, что я могу ему дать.
— Отец...
— Лучше хороший отчим, чем такой отец, как Таламир. Он начал бы перекраивать моего сына под себя, а я такого позволять не собираюсь. Перебьется.
— Мне кажется, что ты за ребенка любого убьешь.
Алаис пожала плечами.
Привыкшей к большой и дружной семье, к родным, которые не просто болтали языком, но и реально готовы были помочь друг другу, ей было сложно в одиночестве. Что оставалось делать? Только создавать свою семью. И для начала — беречь и любить своего сына, чтобы он это видел и чувствовал. Никак иначе.
— Может, и не убью.
— Но человек об этом сильно пожалеет...
Луис расхохотался, и привлек к себе несопротивляющуюся женщину. Уснули они еще не скоро.
* * *
На этот раз кругом было море. Алаис словно висела в воздухе над гладкой синей поверхностью. Бегала по волнам рябь, крохотные белые барашки то появлялись на гребнях, то исчезали вновь, на горизонте лежал остров, и откуда-то Алаис знала — там враг!
Страшный враг, смертельный, жестокий и коварный.
Но что же с ним делать?
А потом Алаис увидела это...
Волны словно искажались, смазывались, так бывает, когда кто-то плывет недалеко от поверхности. Только Алаис не видела пока, кто это такой. Но он был там, и плыл он именно к этому острову.
Подводная лодка? — пришла ей в голову идиотская мысль.
Она шевельнулась, понимая, что может последовать за этим пловцом, и понаблюдать дальше. И не прогадала.
Рябь стремилась к острову, на котором стояла крепость, на ней развевались какие-то флаги, люди на стенах были готовы к обороне, но в то же время — спокойны. Никто не поднимал тревогу, пока не стало поздно.
Рябь приблизилась вплотную к острову.
А потом...
Это было внезапно даже для Алаис, а уж каково это было для защитников острова, даже и представлять не хотелось. Из моря начало воздвигаться... нечто. Или некто?
Морской змей, — с ужасом поняла Алаис.
Он был громаден. Невероятен. Сознание Алаис просто не вмещало мысль о существовании такого чудовища. Она знала про голубых китов, но такое...
Тридцать метров?
Да тут вся сотня! Эта тварь может акулами вместо селедки питаться! И кита сожрет, чего ей!
Змей был покрыт голубовато-зеленой чешуей, из-за чего под водой его было просто не видно, он сливался с цветом моря. Морда...
В пасть было лучше не смотреть. Алаис подозревала, что туда можно слона поставить, и еще место для пары жирафов останется. Зубы поражали своим размером и величием. Морда у него была не типично змеиной, а скорее, драконьей, более квадратной, с гребнями и выростами. Наверное, больше всего он напоминал монгольского дракона Луу, но без гривы, гребней и усов. И конечно, без лап.
Но и так он производил впечатление.
Люди в крепости заметались, кто-то бежал, кричал, пытался что-то сделать...
Змей не открывал пасть, не охотился на людей, не... Он просто всей тушей обрушился сверху на крепость. Остров, видимо, в основе своей был коралловым, потому что он очень легко начал уходить под воду. Взметнулся громадный хвост, хлестнул по тому, что оставалось, раз, другой, третий, летели во все стороны камни, люди...
Алаис закричала и проснулась не от этого.
Она проснулась, когда морской змей повернул голову в ее сторону, и посмотрел так, словно знал о ее существовании.
Глаза у него были, как у последнего Короля.
Густо-синие, изменчивые, с оттенками лилового, зеленого... и взгляд их был разумным. Почти человеческим.
* * *
Алаис проснулась в холодном поту, и далеко не сразу поняла, что рядом с ней, так же, с криком, вскочил на кровати Луис.
Наверное, несколько минут они просто держались друг за друга, осознавая, что они рядом, что вокруг — город, что над головой надежная крыша, и чудовища — нет. А потом поглядели друг на друга.
Внимательно, серьезно.
— Ты видела?
— Остров, — механическим тоном перечислила Алаис. — Змея. Его глаза...
Луиса ощутимо встряхнуло.
— Да.
— Ты тоже это видел?
— Да. Может, я с ума сошел?
— Это только чумой все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят, — отмахнулась Алаис, перефразируя культовую фразу из старого мультфильма. Луиса она успокоила, вот что значит — классика.
— Но как тогда?
— Ты видел то же самое?
— Крепость на острове. И как змей ее уничтожил. Бррррр....
— Да, откормленная зверушка, — страх постепенно уходил, и Алаис уже способна была иронизировать над собой. — Какие еще есть предположения, кроме сумасшествия?
— У меня есть только предложение — напиться, — в ответ пошутил Луис.
Алаис покачала головой.
— Нельзя. Дел на завтра слишком много, надо бы иметь трезвую голову, а не похмельную. Вообще, мы могли просто говорить, потом подумать об одном и том же, а потом оно нам приснилось...
Такой сон у Алаис был не первый и даже не пятый, но докладывать Луису она не спешила.
— Я об этом не думал.
— А еще могли... есть такое предположение, что самые значительные события запечатлеваются в памяти мира. И если оказаться на том же месте...
— Мы же не там.
— Там, подозреваю, ничего и нет.
— Водоворот есть.
Алаис передернулась. Водовороты она не любила. Видела пару раз, и очень не одобряла. И, да простят ее поклонники Наруто, при виде того самого пролива и того самого водоворота она никаких восторгов не испытала. Только ужас до костей пробрал.
— Думаешь, эта тварь там? На дне?
Луису и думать о таком не хотелось.
— Надеюсь, нет. Я даже на корабль больше вступать не хочу...
— Этой твари корабль на зубочистки пойдет.
Алаис покрепче прижалась к боку мужчины, потерлась всем телом, ощущая рядом человеческое тепло, и давая понять Луису, что он не один.
— Им кто-нибудь управляет?
— Видимо, короли.
— А еще?
— Судя по книгам, остальных он попросту ест.
— Интересно, а что он ест сейчас?
Читать лекции о планктоне Алаис не стала. Пожала плечами.
— Змеи редко едят и долго спят, переваривая съеденное. Может, речь в вашем пророчестве о том, что если змеюка поднимется из воды, она не заснет, пока не нажрется, а утихомирить его нельзя, потому что королей всех извели?
— Страшновато звучит.
— Выглядеть это будет не лучше...
Стоит ли говорить, что наутро и Алаис, и Луис встали с громадными синяками под глазами и ползали, словно сонные мухи?
Впрочем, домашние отнесли это на счет скорого расставания, и не придали особого значения. Бывает, дело молодое...
* * *
Встретиться с рыцарями оказалось достаточно просто. Сразу же, как только Луис попросил, Алаис отправила Лизетту с просьбой, и получила ответ. Пришлось опять садиться в карету, петлять по улицам Тавальена, но чего не сделаешь ради общего блага?
И теперь ей надо было уговорить рыцарей не мешкая, принять участие в их с Луисом авантюре. А уговаривались они откровенно плохо, косились друг на друга, переглядывались, но молчали. Алаис расхаживала по комнате. Речь она, конечно, закатила пронзительную и прочувствованную, но скептицизма в атмосфере не убавилось.
— Либо вы с нами, либо — не обессудьте. Времени у нас уже нет.
— У нас есть время на размышления?
— Завтра на рассвете вы либо приходите с оружием, куда я скажу, либо не приходите. Если нет — постарайтесь нам хотя бы не мешать.
Алаис отлично понимала, что без рыцарей они не справятся, но выбора не было. И времени тоже, а потому...
— Я сейчас вам напишу адрес одного домика. Прогуляйтесь туда, посмотрите на содержимое подвала, и решайте.
Ларош явно выражал недоверие. Но адрес взял.
— Я бы предложила вам заложников, — честно сказала на прощение Алаис, — но у нас каждый человек рассчитан. Если вы не придете, оставшихся с трудом хватит.
— А если вы...
— Если мы освобождаем магистра без вашей помощи — можете катиться Ириону в зубы. Мы ему расскажем про вас, конечно, когда он придет в себя. Не раньше.
Рыцари сверкали глазами, но останавливать Алаис не решились.
Женщина ушла с ощущением того, что все потеряно. Не было, не было времени у нее, как следует обрабатывать этих упрямцев. А красивые слова...
Их можно говорить много, долго, убежденно... у них лишь один недостаток.
Им давно уже никто не верит.
* * *
— Я ей не верю.
Артур расхаживал по комнате. Лоран молчаливо поддерживал друга. Стэн, наоборот, сидел за столом. Ларош расположился чуть поодаль, в кресле, наблюдал за перепалкой рыцарей.
— А я верю, — Стэн положил ладони на стол, добавляя своим словам весомости. — Она спасла меня.
— Все мы способны на неожиданные поступки. Ей это ничего не стоило, — рубанул воздух рукой Артур.
— Если бы ее кто-то заподозрил — разорвали бы на части!
— Да кто мог ее заподозрить! И она могла бы просто сказать, что Карнавон!
— Вот именно! Она — из герцогского рода. И магистр тоже, ей кровь не позволит предать.
— Кровь, любовь... сказочки все это! Для истеричных баб! — Лоран тряхнул русой челкой. — Предать может кто угодно, хоть последнего короля вспомни. Важно понять, чего она добивается!
— Гадать мы можем долго, думаешь, узнаем правду?
— Думаю, даже рядом не узнаем, — согласился Артур. — А потому и доверять ей не стоит!
— Именно, — Ларош говорил тихо, но весомо. — Поэтому помогать освобождать магистра пойдем я и Стэн. А вы двое не пойдете.
