Но логика и разум победили и на этот раз.
— Ух, — я сумел противиться непреодолимому желанию совершить непоправимое с полузнакомой женщиной, а Миранда стояла, все еще в моих руках, закрыв глаза и приводя мысли в порядок. — О-о-о... — выдал я и отступил на шаг, не прекращая объятий. — Четыре месяца без секса, знаешь ли, любого...
— Полтора года, — усмехнулась Лоусон, все еще не раскрывая век.
— Женщина, ты святая, — поразился я и наконец успокоил себя, сделав пару шагов назад от обманчиво спокойной Миранды. Перешел на свой нормальный тон и поведение. — Могу я называть тебя Миранда? И на "ты", ладно? А то после всего этого — как-то комично будет, знаешь ли...
— Ну на женщину я не обижаюсь, после всех твоих... Да, у меня тоже не получается говорить "вы" ... Давай лучше на общем-английском, а не на русском?
Я только заметил, что мы перешли на родной мне по первой жизни язык — моя личная беда. Я засмеялся и покачал головой.
— Ладно, — продолжил я уже на современной версии инглиша, принятой в Альянсе за основу, и всегда используемой для перевода речи ксеносов. К сожалению, на большинство земных языков, коих как было сотни вместе с диалектами, так и осталось, не смотря на интеграцию и частичную ассимиляцию, переводчики не были созданы — никому не надо. — Прошу меня простить за такое идиотское поведение в кабинете, за эту ситуацию здесь — надо было послать Дайна проверить все раньше, чем я сам вспомнил бы о сканировании на предмет неучтенной техники. Ну и извини за... хм... — я посмотрел на свои штаны. — Ты как бы и впрямь... Н-да...
— Ясно, — кивнула Лоусон.
К моменту окончания моей оправдательной речи ее лицо уже вновь стало холодным, бледным и совершенно индифферентным к происходящему. Хотя я очень сомневаюсь, что ей удастся остаться совершенно равнодушной к тому, что ей придется увидеть там, куда я ее поведу.
— По поводу кибернетики — сейчас пройдемся до моего настоящего, — я выделил это слово, — рабочего кабинета. И там вы выберете парочку новейших технологий на откуп вашему боссу. Но меня интересует не это, — я развернулся к совершенно пустой, не считая картины, стене.
Дайн знал, что рано или поздно должен вступать он — я и не переставал играть, в отличие от немного расслабившейся Лоусон, и потому, когда я просто махнул рукой с включенным инструментроном, картина передо мной превратилась вначале в сеть из алых полос, а через пару секунд совсем испарилась, открыв темный зев еще одного лифта.
— Турболифт, мисс Лоусон, со встроенной системой сканирования... — предупредил я, и тут пиликнул динамик.
— У твоей гостьи, — усмехнулся Дайн после того, как закончилась дезинфекция и сканирование, — на спине дезактивированное прослушивающее устройство.
Я закатил глаза и протянул руку Миранде, чтобы она сама признавалась и отдала жучка, но по ее глазам я понял, что что-то не так. Кажется, мне придется искать его самому, потому как дама и не предполагала, что на ней какая-то прослушка. Я включил скан омни-тула и начал водить рукой вокруг Лоусон. На спине, в районе лопатки обнаружился едва заметный, я бы сказал, почти что нано, жук. Снял его, призвал биотику в помощь и раскрошил его до пылевого состояния.
На эту демонстрацию силы Миранда почти никак не отреагировала, всего лишь кивнула и встала рядом со мной. Мне осталось лишь бледно усмехнуться и, так же, как и она, бездумно вперить взгляд в противоположную стену, размышляя о неких высших материях. В моем случае высшей материей названо ощущение прижимающейся к тебе сексуальной и умной стервы, когда чувствуется поразительная гармония между ее нереализованной взрывоопасностью и строго отмеренной страстью.
Я улыбнулся одними губами, чуть прищурив глаза, как довольный кот, и искоса взглянул на Лоусон.
Она не смотрела в мою сторону, но ее четко очерченные губы были совершенно точно изогнуты в такой же довольной усмешке, как мои.
Я сдержал смешок и заложил руки за спину, сцепив ладони, чтобы перестали подрагивать, ища в воздухе то самое чувство.
И очень хорошо, что Дайн держит свое мнение при себе, потому как, мне отчего-то кажется, что мы его на пару с Мирандой морально загрызем, если он вздумает шутить.
Хотя ИскИну, контролирующему большую часть реальной моей службы безопасности, а не тех полуслепых кутят, не способных определить "место слива", позволительно шутить даже над собственным боссом. Все-таки, когда от этого существа зависит твоя жизнь, о субординации речь идет только у солдафонов. Ведь есть четко определенное правило, на котором строилась как моя империя там, так и мой бизнес здесь...
Делай все, чтобы сохранить во владениях безопасность.
Отступление I. Попытки, пытки и праздники
Когда компьютер свихнется из-за баб, без обид, или убьет себя из-за лишнего веса, тогда, может быть, я еще поверю в искусственный интеллект...
К/ф. "Мертвые, как я."
вторая половина XXII столетия, сотрудничество, которого не должно было быть
Мерно и бессмысленно постукивая чайной ложкой о стенки интересно выполненной фарфоровой чашки, Миранда Лоусон напряженно смотрела совершенно мимо Призрака. Вперив взгляд в свой рабочий стол, она ясно давала понять, что даже тот факт, что босс специально прибыл к ней для разговора, не дает ему права утверждать, что теперь ее согласие будет дано.
— Послушай, Миранда, — как обычно, Призрак вальяжно развалился в кресле, даже не думая тушить сигарету и стряхивая пепел в блюдце, отставленное Мирандой перед чаепитием. — Я ведь не просто так просил, — он выделил это слово голосом, — именно тебя.
Миранда покосилась на пальцы, вдавливавшие уже уполовиненную сигарету в белый фарфор, и едва заметно поморщилась.
Успокаивало щепетильную, почему-то в основном только в подобных вопросах, девушку, что на фарфоре был изображен уже негативно известный в определенных кругах знак Цербера, а не какой-либо нейтральный и оттого красивый рисунок. На чашке этот значок тоже был, но Миранда предпочитала замечать, что также на этой чашечке имелся герб Императорского Фарфорового Завода, не прекращавшего свою деятельность вот уж с середины восемнадцатого века. Со стороны Призрака было вполне ожидаемо потратить немало, если мыслить категориями обывателя, кредитов, дабы заказать корпоративные сервизы на каждого ценного члена каждой ячейки. Порой казалось, что он — матерый закаленный военный, но некоторая пафосность в глобальных вопросах и спесивость в индивидуальных меняли представление о нем кардинально. У Миранды Лоусон было особое мнение по поводу своего босса, и уж точно делиться она ни с кем этим мнением не намеревалась.
— Я могу приносить пользу там, где я более компетентна, — рискнула вновь начать спорить Лоусон. — Простите, но я уверена в том, что имеется более чем достаточно агентов, способных организовать подписание необходимых документов. Я же не имею должной компетенции, совершенно не желаю светиться перед службами безопасности одной из наиболее опасных и крупных корпораций на территории Альянса Систем, колоний, части Систем Терминуса и... по поводу Совета ничего сказать не могу конкретного, но проблем у них официально никаких нет, так что...
— А если, — Призрак перебил, домучив сигарету, — я скажу тебе, — он оперся локтями на столешницу и подался вперед, складывая руки в замок прямо перед собственным лицом, — что именно дочерняя компания "Multispecies Corporation H&H" в свое время проводила исследования по проекту династии твоего отца? Если тебе повезет, ты попадешь на празднование дня рождения номинального главы корпорации, и так как он может тобой заинтересоваться... если, конечно, ты приложишь все силы для этого... информация о проекте, как они его называют "Nature" (прим.авт. ранее Хэмминг называл его "Естество", но он предпочитает думать и говорить на русском), будет выдана тебе хотя бы частично. Расскажи ему о себе, когда поймешь, что заслужила симпатию и уважение. Он умен и практичен, только вот больше, как это говорят, витает в облаках.
— Но это ведь неточная информация, — отставила чашку в сторону Миранда, тоже подавшись вперед и либо сделав заинтересованный вид, либо и в правду заинтересовавшись.
— Не слишком точная, да, — слишком быстро согласился с заявлением Призрак и поднялся из кресла. — Но тебе есть чем по-настоящему привлечь Хэмминга. И ты можешь хотя бы сделать попытку.
* * *
Попытка эта на деле превратилась в крайне изощренную пытку.
Началось все с того, что для стыковки с доками нужного космопорта Земли, загруженного по самое никуда по закону Мерфи, было необходимо ждать и досматриваться, как будто это было не обыкновенное транспортное судно, на службе вполне официальной корпорации "Корд-Хислоп", а какой-то подозрительный корвет с пиратским флагом во все крылья. И, хоть Миранде нравилось русское искусство и качество многой производимой ими продукции, русские сволочные военные, почему-то называемые "погранками", не иначе, как за безграничную коррумпированность и дотошность — прямо два в одном, не вызывали у Лоусон хоть сколь-нибудь теплых чувств.
Эта страна была одной из наиболее стабильных в плане территорий и культурных традиций хотя, как говорят почти все русские патриоты, "все потому, что наша страна никогда не строилась на рабстве, и если Альянс попытается сделать нас рабами, как пытался Европейский Союз и Североамериканские Соединенные Штаты в начале двадцать первого века, то мы покажем, что такое — партизанить в масштабах планеты, ведь русский — русский навсегда, и предать свою Родину — значит, перестать быть русским". Это было вполне выполнимой угрозой, потому как, все-таки, способность уроженцев бывшей России, а сейчас — огромной части восточного сектора Альянса, делать подобные невозможные и даже несколько варварские, с точки зрения обывателя, вещи была выявлена еще Германским Рейхом, что его частично и погубило. Фактически, у Миранды увлечение русской культурой началось именно с увлечения Рейхом — со склонностями ее отца к финансированию "Цербера" в этом не было ничего странного, но...
В общем, ей однажды стало непонятно, почему такой современно оснащенный, идеологически подкованный Рейх не сумел захватить страну, вроде бы совершенно легко, благодаря своей неоднородности, способную развалиться всего лишь, казалось бы, от малейшего толчка. Именно так тогда еще юная Миранда поняла, что, во-первых, недооценка противника ведет к провалу и, во-вторых, в борьбе идеологий побеждает та, в которой хорошо многим, а не только одному лишь идиоту у власти и одурманенным им сторонникам. Да и людей, в то время семитов, под одну гребенку чесать просто нерационально. Это знание помогло в приобретении определенного взгляда на жизнь, немного циничного... Вернее, еще более циничного, чем он, этот взгляд, был ранее.
Но меньше всего сейчас Лоусон хотелось вспоминать о заметном прошлом этой страны, потому как ее независимость и непохожесть на большинство прочих земных ведущих государств именно в данный момент Миранду жутко и совсем не беспричинно бесили. Здесь был свободный доступ к большому количеству информации — серверы были независимыми, а хакерами славилась как Россия, так и ее ближайшие восточные соседи — Япония и Китай. Потому то, на что тратили неплохие деньги в Европе и САСШ, было большей частью бесплатно, если, конечно, поискать и знать русский язык. Собственно, в этом и кроется секрет свободного понимания Лоусон окружающих людей. И именно это самое понимание привело ее к мысли, что все эти досмотры неспроста! И это жутко, просто очень жутко злило!
Ладно, не успела пробежаться по ближайшему центру моды, выправить систему подачи меди-геля внутри боевого костюма и сделать прическу! Это вытерпеть можно, как ни крути — но всего лишь отсутствие последней коллекции в гардеробе никак не повлияет на разговор с мужчиной, никогда не питавшим интерес к подобному. Но ведь пришлось терпеть еще и дикое количество уже не "погранков", а самых обычных охранников, желающих досмотреть транспорт чуть ли не на каждом углу. Сволочи! Да, все-таки, подлет к офису корпорации окончательно превратился в движение траурного катафалка, а плохое настроение так и норовило вырваться на свободу в виде искр биотики на пальцах.
Немного расслабилась Миранда, когда ее с улыбкой встретил сам господин Хэльстрем прямо возле лифта — с чего такое почтение она не поняла, но закономерно не стала наглеть и вела себя четко по оговоренному с Призраком сценарию.
Сценарий был нарушен запахом лазаньи, наличием лазаньи и беспечным молодым мужчиной в бейсболке с логотипом популярной игры.
Именно тогда Миранда вспомнила мудрое изречение одного из генералов Рейха: "Если вы строите планы и идете с ними в Россию, то будьте уверены — вашим планам конец, все затянется, и возможно вы будете готовы совершить самоубийство, завязнете в безвыходном положении или попадете в плен."
* * *
В плену было интересно.
Плен просто изобиловал различными техническими новинками, которым не светило стать достоянием общественности не то, что лет пять, а все десять или даже двадцать. Уровень технологий, искусность проработки и невероятное разнообразие функционала... Назвать это кабинетом было со стороны наглого Хэмминга было просто опрометчиво. Это была комната пыток, ведь нельзя было снимать, раз, можно было унести с собой что-то не слишком ценное — и последнее угнетало, два, и к тому же Хэмминг просто не сводил с нее любопытного взгляда, три.
А взглядом пытать он умел.
* * *
— Ничего, Миранда, — Лейф, издевательски усмехаясь, положил ладонь девушке на плечо. — И на твоей улице будет праздник. Я ведь обещал тебе всего парочку штучек, причем те штучки, что ты выбрала, гораздо лучше тех, что изначально должна была взять.
— Призрак будет доволен, — также усмехнулась в ответ Лоусон, которая просекла уже реакцию Хэмминга на любое упоминание босса. Ее, кстати, крайне напрягла та странная оговорка — будто он чуть было не сказал фамилию, но... нет, лучше не знать. — Хотя, как знать, есть вероятность, что ему очень не понравится, что мой план не сработал.
— Какой план? — удивленно переспросил Хэмминг, потянув Миранду за локоть к какому-то достаточно странному агрегату. — Весь его план разбился о реальность просто потому, что он послал тебя, Миранда Лоусон.
— Не поняла, — прищурилась Миранда, сложив руки на груди.
Но этот жест почему-то вызвал странную реакцию Хэмминга — нечитаемое выражение лица тому пример, и Лейф быстро щелкнул каким-то датчиком на инструментроне, и вначале Лоусон не поняла что к чему, но когда над омни-тулом проявилось ее изображение...
