Кара. Высшее волшебное училище книга2

— Ну, чего надо? — недовольно бросил он, но, увидев нас, сразу отошёл в сторону и бросил: — Заходите!

Мы вошли.

— Влад, ты не мог бы приютить нас на ночь. Пожалуйста... Нам не к кому больше обратиться... — говорила я быстро, на чувствах.

— Пригреешь на груди змею, она тебя и съест, — услышала ядовитый голос Волка за спиной Влада.

Волк злится, и это понятно. Было бы подозрительно, поведи он себя, будто ничего не случилось. Ведь в том, что лишили дара его сестру виновата, отчасти, я.

"Не ты совершала преступление, не ты подталкивала её к нему. А что она выбрала тебя виновником своих бед, так "повезло" вам встретиться. Поступки совершаем мы сами, а винить других, значит, перекладывать свою ответственность за содеянное," — возразил мысленно супруг.

Он прав. Но всё равно жаль Белочку, её брата, семью.

— Да, конечно, — ответил растерянно муж Оли, то ли на слова Волка, то ли на наши. — Моя комната в вашем распоряжении. Пойдёмте, покажу.

— Купальня занята! — послышался повышенный голос Волка. Явно пытался донести эти сведения до наших ушей.

Но Влад смотрел лишь на Олю, и было в его глазах что-то несбыточное. Пока эти двое стояли и глядели друг на друга, я разглядывала окружение. Общага ничем не отличалась от нашей с девочками. Похоже, сделаны все общежития по единому плану.

— Так и будем здесь стоять? — попыталась дозваться до Влада.

Мы поднялись на второй ярус и оказались перед дверью с надписью "Владимир". Влад вошёл первым и разрешил нам войти.

Комната выглядела так же, как моя, за исключением того, что всё было зеркально наоборот. Окно-стена-крыша с другой стороны, санузел тоже, шкаф. Влад вышел, затем вернулся с чистым постельным бельём и полотенцами.

Открыла дверь в душевую и поразилась. Там была не душевая кабинка, а целая ванна!

Ого!

"После меня осталась," — признался супруг.

"А ты воспользовался своими связями, да?"

"А почему нет?"

"Понятно!"

— Я в ванне полежу. Можно? — спросила у Влада.

— Да, конечно, чувствуй себя, как дома!

— Пойду отдохну на пару часиков, вы не против?

Оба супруга замотали головой, но, как мне показалось, видели они лишь друг друга.

Я взяла чистое полотенце и проскочила мимо влюблённой парочки внутрь ванной комнаты.

И я оставила супругов одних. А то с той последней встречи у нас дома месяц назад, Оле изменили внешность, и видеться с Владом запретили.

Муж материализовался за спиной, а потом втянул меня под свой плащ и перенёс домой! К источнику! Ура!

Но когда перенеслись домой, меня выпустили из Нави, но не из объятий. Любимый покрывал моё лицо поцелуями, шептал нежности, будто это он месяц меня не видел. Но до чего же приятно...

Муж отнёс на руках прямо к сердцу источника, и там, на мягкой шкуре мы миловались. Не так, как обычно, а так, будто весь мир перевернулся с ног на голову. Мы дышали друг другом, пили поцелуи, каждое прикосновение дарило нежность и море искорок, насыщая каждую клеточку силой. Так, будто муж меня почти потерял, а потом вновь обрёл. И тут до меня дошло, что он испугался, испугался за нас.

— Я здесь, всё хорошо! — шептала, лаская в ответ, заглядывая в его душу.

— Родная моя! — дарил он поцелуи. — Жить без тебя не могу. Невыносимо подвергать тебя, вас опасности! Сегодня так испугался...

— Расскажешь, что случилось?

— Про что ты спрашиваешь? — уточнил супруг, поглаживая выпирающий животик и щекоча выпирающую пяточку.

— Чего испугалась учительница?

— Я открыл путь в Навь, чтобы поймать это существо. Ну а ты ж знаешь, сознание людей подсовывает то, что они представляют. Думаю, что-то страшное. Но лишь для неё.

— А чего визжала та, что напала?

— По этой же причине. Её схватил туман, а остальное — плод её воображения.

— А что дома было?

— Я сразу ощутил, что защиту взломали. Проверил дом, обнаружил затаившихся двоих мужчин на втором ярусе. И пошёл разбираться, вызывая городскую стражу и сообщив о незаконном проникновении в дом.

— А что дальше было?

— Мужчины напали и связали твою мару. Ещё и рот закрыли, чтоб не смогла орать.

— А дальше?

— Позвонили кому-то. Приехала стража, и они все погрузились в машину. Причём, их никто не арестовывал. Похоже, стража заодно с похитителями.

— Значит, меня украли... — сделала я вывод.

— Да.

— А как это стража объяснит?

— А никак. Вызова не было и всё. То, что они приехали и тебя забрали, это давление на меня. От этого они будут отмахиваться.

— Но я ведь у Влада нахожусь. И нас Волк видел!

— В любом случае, рисковать тебе не стоит. С меня довольно! Игры пошли уже серьёзные.

— Но...

— Ты остаёшься здесь. В безопасности.

— А ты?

— Пойду создам мару вместо тебя.

— А Влад и Оля?

— Нам некуда их спрятать. Мы не можем забрать Олю сюда, неизвестно, как скажется на ней переход.

— Ты вернёшься?

— Да.

— Когда?

— Ночью.

Чмокнул меня в губы, встал, накинул на себя плащ и исчез.

Отпускать мужа одного — плохая мысль. С другой стороны — я обуза. Не в переносном смысле, а именно в прямом. Чем я могу ему помочь? Ничем. Зато он отвлекается на меня, думая о нашей с сыном безопасности, вместо того, чтобы целиком отдаться делу. А я буду верить, что всё обязательно будет хорошо. И ждать его.

Занялась шитьём приданого. Детскую мы обставили, но колыбелька пока в нашей комнате, прицепленная за крюк на потолке, висит. Пустая.

Мы с Олей шили вместе приданое вечерами, свободными от учёбы. Малыши родятся в начале лета, а значит, одежды много, на первое время, скорее всего, не понадобится.

Дар поколдовал маленько над вещами, чтобы они подошли на любой рост малыша. Вышитые обережные сорочки, пояски. Портки тоже заготовила, хотя, сильно сомневалась, что понадобятся. Это на случай холодного лета. Остальное вязала: шапочки, носочки, варежки, душегрею.

Сейчас, пока ждала мужа, сшила постельное бельё в колыбельку да кроватку.

Пока ждала, клонило в сон. Часто ловила себя, клюющую носом. Так и уснула.

А проснулась, взглянула на часы, отметила, что пять утра. Мужа рядом нет.

Тоска сжала сердце.

Но я плохие мысли тут же прогнала. Просто некогда ему, вот и всё. Умылась, чтобы окончательно проснуться и продолжила шить дальше.

Явился он в седьмом часу утра, когда на улице ещё темно было. Я сразу подскочила, почувствовав его.

— Живой! Здоровый! Целый! — шептала про себя.

И бегу к нему навстречу.

Он подхватывает меня в объятия, но животик не позволяет прильнуть к его телу.

— Ну как всё прошло?

— Ты помылась и сказала, что муж звонил, ждёт тебя. В общем, оставила Олю на Влада. А выходя, столкнулась с Волком, сообщила ему, что он-таки своего добился, что ты уходишь из общаги. Знаешь, что он ответил?

— Что?

— Сказал, что на ночь глядя нечего женщинам на улице делать, тем более беременным.

— А я?

— А ты ответила, что это будет на его совести, и ушла, — ответил супруг.

— А что дальше было? — нетерпеливо спросила я, пока муж нёс меня в спальню.

— Ты ушла в ночи, дошла домой и пропала. Теперь только у похитителей находишься. Волк, кстати, подождал чуток, и то ли совесть заела, то ли притворяется, в общем, искал тебя. Обернулся волком, разыскивая следы.

— А они были?

— Хвала небесам, я это предусмотрел. И твой запах и твои следы оставлял до самого дома управителя.

А там дверь настежь, дома всё перевёрнуто, и никого нет. Зато след машины есть.

— И?

— В общем, Волк рванул уже в город в отделение стражи. Там давал показания, что ты просилась на ночлег, вы повздорили, а когда он бросился назад, то было поздно.

— А что с машинами? Я думала здесь только плащами пользуются.

— Машины у всех городских служб есть и погрузчики у крупных лавок.

Я сглотнула. Что похитители со мной сделают? А с Даром? На него ведь хотят надавить моим похищением.

— Егорий знает про стражу? А совет волшебников?

— Да. Я связался с обоими сторонами и предоставил им записи твоего похищения. К стражникам не обращался. Доверия больше нет.

— И?

— Егорий послал своих людей освобождать тебя. А совет волшебников предложил заменить меня марой. И ни в коем случае не соваться в логово врага. Они сами проведут твоё освобождение.

— Толку-то? Это ж лишь вершина айсберга.

— Да. Поэтому я отказался от помощи, сказав, что сам буду освобождать свою жену.

— Хочешь попасть в плен?

Муж кивнул.

— Не вздумай! — предупредила я, обнимая его.

— Мара попадёт. А я буду здесь. Мне очень много сил потребуется, чтобы поддерживать обе мары.

— Домик согласен поделиться силой?

— Да. А ты будешь занята учёбой, и не вздумай отлынивать!

— Как скажешь, мой управитель!

Муж нежно поцеловал меня и выключил свет. С улицы его видно не было — мы проверяли. Хотя каждый вечер освещение включалось само, чтобы создать видимость обжитого дома, в котором живут люди.

— Всё, спать! — велел он.

В любимых объятиях я быстро уснула.

Глава 29

Следующую девятицу я училась удалённо, присутствуя незримо на уроках. Ток взял мои обязанности на себя, а вот обо мне спрашивал, но никто не знал, что со мной и где я.

Стражи искали, или делали вид. Совет волшебников пожимал плечами.

Дар сдался на милость похитителям, точнее, сделал вид. Сам же из дома никуда не уходил.

А вот вечером мы в записи смотрели на занятия йогой и родовспоможения. И Дар пытался повторить то, чего требовали от мужей. С моей стороны выглядело забавно, наблюдать, как под юбкой лазит супруг и что-то там делает. Правильно, что на мужьях учитель настаивала.

Оля исчезла из виду, а я за неё переживала.

— Она у Влада в комнате.

— А как же подготовка к родам? Она ж не ходит, и просматривать занятия, как я, не может.

— Зато Влад ходит. С Кирой.

— А что должна чувствовать Оля, отпуская мужа с другой?

— В данном случае должна радоваться, что он хоть и с другой, но ходит. Ему ведь роды принимать.

— И под юбкой у другой лазить?

Захотелось мужа огреть чем-нибудь тяжёлым. С трудом сдержалась. Зерно истины в его словах было, но в расчёт чувства Оли не брались.

— Родная, я оцениваю обстановку, отринув чувства, важнее сейчас не её ревность и обида, а как он научится правильно роды принимать. В родах тоже бывают осложнения. И хоть муж может доставить жену в любое мгновение к Лекарю, но порою может быть поздно. А помимо совместных занятий, нам проводят дополнительный курс, уже без женщин, где мы изучаем в разрезе строение женщины, малыша и прочее, чтобы понимали, что может пойти не так, если пойдёт.

— Учитесь быть лекарями?

— Да. Правда, в узкой сфере.

— Но лазить под юбкой у чужой женщины...

— Ну, ты ведь тоже не голая под юбкой...

Я возмущённо сопела.

— Да и там мара наведена, мужчины видят мару, дитятко... — оправдывал Олиного мужа супруг.

— Мару? Правда? — заинтересовалась я, сбавив напор.

И муж показал мне эту мару: как малыш двигается во время родов, как марево показывает схватки, как вылезает из утробы...

Я впечатлилась и отстала со своими заморочками. Действительно, некогда думать о том, что лазишь под чужой юбкой, когда надо роды принимать и действовать быстро.

— А почему мара повторяется?

— Вырабатывает привычку.

— А мы просто лежим в этом время?

— Ну да. Всё занятие. С перерывами небольшими. Вы в это время должны разговаривать с дитятком, пропевать схватки, у вас немного иная мара. Так что, давай, родная, у тебя тоже своё задание.

И как не хотела отлынить, не вышло. Муж настоял.

После курсов муж уходил к сердцу дома и там проверял, как наши мары поживают. Почему без меня? Да потому что там, под домом создавал обстановку той пыточной камеры, где наши с мужем мары заключили. А мне видеть это было запрещено.

А я благодарила наш домик, что он у нас есть. Такой замечательный, лучший! Есть, где спрятаться, чувствовать себя уютно, защищённо. И ощущала отклик, что источнику это нравится, что он соскучился по теплу, ласке, и радуется, что мы у него есть такие заботливые владельцы, дарящие свою любовь друг другу и ему.

Как-то спросила мужа, почему всё же мужья принимают роды в этом мире, ведь в том было по-разному: от акушерки, до лекаря, хотя и роды проходили дома. На что муж ответил, что это очень важно. Кто сотворил дитятко, тот его и принимает в этот мир. Отец и мать. И роды принимают в воду, чтобы малыш легче вошёл в этот мир, чтобы притяжение земли не сильно било по нему сразу же. Да и энергетика родителей, их флора, их любовь должны попасть на дитятко, а не чужих людей. И вообще в первый год жизни малыш должен общаться лишь с родными. В старину даже не показывали другим в это время.

— Ты себе это как представляешь? Мы целый год будем сидеть дома взаперти?

— Нет, конечно.

— Ну вот нельзя тупо брать и повторять всё. Надо понимать смысл. Да и применять с учётом времени. Раньше и бабушки-дедушки жили вместе, помогали с детками, пока родители работали. Было кому доглядеть. А сейчас что? Мне учиться надо, тебе работать, даже если мы будем сменять друг друга постоянно, как долго мы вынесем этого. Бабушек и дедушек у нас нет. Разве что отец. Но я не знаю, насколько он вернулся. Смогу ли доверить ему сына. А с твоей стороны вообще никого.

— Ты права.

— И то, что у нас есть друзья — это ведь хорошо. Можно им оставлять дитятко и нам их, по очереди.

А под конец девятицы муж внезапно сообщил, что враги перешли в наступление.

— Что это значит?

— Меня околдовали, подчинили, и теперь выпустили.

— А меня?

— Тебя — нет. Держат, на всякий случай. Правда, я добился, чтобы тебя хорошо кормили и держали в приемлемых для твоего положения условиях.

— И что теперь?

— Ждём, что враги придумают на этот раз.

Я покачала головой. Не нравилось мне всё это.

Но будем выжидать.

Муж включил на запись то, что передавалось домом из его головы из защиты училища. Пытки, перемещение своей мары, встречи со всеми людьми, их общение, их приказы.

Ложиться муж не стал. Остался на ночь в подземелье у сердца источника. Мне же велел идти в спальню.

— Это опасно, — пояснил он, когда я хотела остаться.

— Чем?

— Сейчас я управляю марой, вживаясь в роль. Поэтому держись от меня подальше. Потому что тебя не должно быть, ты у врагов. И хоть запись идёт лишь из моей головы, лишнее не должно мелькать.

— Ты забываешься.

— Ты о чём?

— Я — твой якорь. Что, если ты потеряешься в роли? Твои способности слишком сильны для настоящего подчинения.

— Хорошо, тогда проверишь меня утром.

И хоть такому решению рада не была, совсем усомниться в его силе и способности собой или марой управлять я не могла. Да и мешать буду, ведь моё присутствие он ощущает. За этот месяц, когда муж не появлялся в училище, находясь во мне, мы научились хорошо чувствовать друг друга, особенно чувства. И ему сейчас нужно моё спокойствие и уверенность в нём, а не сомнения, страх.