Кара. Высшее волшебное училище книга2

— Как так?

— Люди постоянно задают вопросы, решают текущие трудности, думают над поставленными задачами. У некоторых из нас есть любимые книги, часто затёртые до дыр. Вот эти книги можно использовать для ответов. Не всем такое под силу, надо ещё поймать именно свою книгу, дающую ответы.

— И как её применять?

— Формируешь в мыслях вопрос и открываешь на первой попавшейся странице. Затем тычешь в любое место пальчиком. Открываешь глаза и читаешь ответ. Некоторые так ответы находят.

— Но не все.

— В это надо поверить. Сила мысли значит в нашем мире очень многое.

— В этом или волшебном?

— В том, в котором ты находишься. Мы можем сами формировать свою Явь. Ставить условия выполнения, но нельзя сомневаться.

— Что ещё за условия выполнения?

— Допустим, ты строишь цепочку событий. Если ты в ближайший час не будешь смотреться в зеркало, то к нам гости не придут. Или если упал нож, надо постучать три раза им об пол, чтобы не пришёл к тебе мужчина. Это примета, но... Это формировывание Яви. Действует и в обратную сторону. Но в плохое легче верится, поэтому чтобы это не воплощать, придумывают обходные пути. Как с ножом или зеркалом.

— То есть, сейчас, чтобы гости пришли, мне следует заглянуть в зеркало.

— Верно.

— А если гостей не хочу, то не смотрюсь.

— Да.

— То есть, чтобы эта книга служила ответами на все вопросы, мне надо в это поверить.

— Эти книги — это обучение. Когда волшебник заканчивает училище, то помимо стремлений, часто перестаёт учиться. Тогда ему приходят подобные книги. Не сразу все, а по мере развития.

— Приходят в определённое место?

— А это зависит от обстановки. Тебе на глаза попадается книга, и ты не можешь пройти мимо. Не обязательно книга. Это может быть любой источник данных — звук, изображение, даже вкус. Мы ведь с тобой это уже обсуждали. Случайностей нет. Если ты идёшь и тебе перегородили дорогу, то либо этой дорогой нельзя идти сейчас, либо нельзя вообще попадать сегодня к своей цели. Например, едешь в локомобиле к стану, тут колесо лопается. Ты можешь пересесть в другую машину, а можешь подождать. Если подождёшь, пока колесо заменит водитель или не дождёшься, то, скорее всего, всё наладится. А поедешь и можешь попасть в аварию и погибнуть. Нас берегут, если нам не надо там быть. А если наоборот, то тебе обстоятельства подгонят так, что ты пострадаешь. Просто потому что ты заслужил или выполнил своё предназначение.

Как всё сложно и одновременно просто. Причина и следствие. Нет безнаказанности.

Зачем тогда нужен мой дар, если богини судьбы вполне справляются с сотворением для тебя того, что случится, хорошее или плохое?

Мы пришли в читальню и сели на диванчик. Каждый со своей книгой. А лишние источники знаний муж спрятал в Навь.

Открывать книгу было волнительно. Я прижимала её к груди и не знала, что там меня ждёт.

А потом открыла. И погрузилась в чтение. Любовный роман с волшебством. Причём написан интересным языком. А между строк мелькали ответы на незаданные вопросы. Прочла главу и закрыла книгу, осознавая это. Нет, пока не в силах осознать! Начала перечитывать, уже не обращая внимание на сюжет. Но не осилила даже главу. Заметила закладочку, заложила книгу.

Перевела взгляд за окно. Уже темнело. Это ж сколько времени мы провели за книгами?

— Дар, — повернулась к супругу. Он тоже с трудом оторвался от чтения.

— Надо что-то приготовить по-быстрому. А то придут гости, чем их кормить? Понимаю, что на ночь есть уже не положено, но, вдруг они ничего не ели?

— Хорошо. Я с тобой. Помочь чем?

— Просто посиди рядом.

Мы вернулись на кухню, я проверила запас продуктов, начистила картошки и занялась рыбой.

— Дар, ты не мог бы очистить чешую? — попросила мужа. — Будь добр.

Рука мужа превратилась в туман, который обволок рыбину, а спустя мгновение чешуи не осталось, а рыба оказалась порезанной.

— Благодарю, любимый! — я повисла на его шее.

— Во благо, родная!

Муж сидел и читал, а я готовила, и мне это нравилось. А потом тоже села читать, отрываясь на то, чтобы что-то уточнить у супруга или перевернуть рыбу, посолить картошку, сделать огонь меньше и так далее. Благо, по уборке муж установил заклинание, которое поддерживало порядок. А если вещь не на месте, то она исчезала. Не безвозвратно, но на какое-то время. Это я придумала, чтобы каждый за собой убирал. Давался для каждой вещи час. Не успел — попрощайся с нею.

Исключение — посуда.

А потом в дверь позвонили. Как раз всё успели!

Я проверила себя в зеркале, взглянула на мужа новым взглядом. Лжекорнелий выглядел красавцем, пусть и не слишком молодым.

— Пошли встречать? Интересно, кто это?

— Егорий под личиной и его семья.

— Встретишь? А то я в домашнем платье. Пойду переоденусь.

— Хорошо. Как раз и клятвы возьму.

За сим и расстались.

Дом ожил — наполнился суетой, голосами, криками. И нашему источнику это явно понравилось. Мне же, с непривычки, как обухом по голове. И это при том, что шумоизоляцию мы предусмотрели умную: если мешают звуки, можно их отсечь, и наоборот, включить, чтобы весь дом слышал — на случай непредвиденных обстоятельств.

Пока шумоизоляция находилась на среднем уровне.

Я переоделась. Интересно, муж обрадовал гостей, что горничные у нас выполняют урезанные обязанности? Постель сменят, бельё постирают, помогут с волосами, если смогут, и помогут застегнуть платье, если оно на спине застёгивается. Ещё горничные помогают накрыть на стол в столовой и убрать потом грязную посуду. Никаких завтраков, обедов и так далее, в постель или покои, если человек здоров. И вообще, питаемся лишь на кухне или в столовой. Но гости сами одеваются, ухаживают за собой. Повариха лишь готовит.

И да, уважительное отношение к каждому человеку, на равных.

Я спустилась к гостям, муж подал мне руку. Подол был длинный, я всё время в нём путалась. А дамы высшего общества носили лишь юбки в пол. Разрешалось носить каблуки, чтобы на подол не наступать и при ходьбе оголять лишь мысочки обуви.

А сейчас на каблуках мне было очень неудобно.

Кивнула в благодарность супругу. Ощутила, как по ногам скользит его туман, каблуки исчезают, но при этом я ниже не становлюсь.

— Что ты сделал?

— Увеличил толщину подошвы.

— Благодарю. Как первое впечатление?

— Потихоньку привыкаю. Скоро ведь нам предстоит подобное.

Губы расплылись в улыбке. Приятно, что готовится и воспринимает всё это испытание правильно.

Мы прошли в гостинную, где нас ждала беременная императрица с тремя детьми. Старшему сыну было лет пятнадцать, среднему лет пять, а младшей дочке годика три.

И девочка вот прямо настоящая принцесса. В пышном платьице в пол, волосы завиты в локоны. Только она почти спала.

— Давайте не будем затягивать церемонии, — сказал муж. — Это моя жена Кара. Кара, это Лиса, это старший мальчик Любим, младший Славик, и дочка Сияна.

— Очень приятно, познакомиться, — ответили мы вместе с Лисой.

— Прошу к столу, если вы голодны. Или можете пойти сразу отдыхать.

Девочка присела в реверансе, мальчишки чуть поклонились.

— Мальчики пусть поужинают, а я пойду дочку уложу.

— Хорошо. Я пойду покажу покои, — вызвался супруг.

— А я покормлю мальчиков, — подхватила деятельность я.

Решила, раз народу нет, покормлю детей на кухне. Отправила только их сперва руки мыть.

Старший Любим брезгливо окинул скудный стол, а вот младший с любопытством осматривал окружение.

— Это вкусно. Не хотите — никто не заставляет.

Я наложила им, а также себе. И села есть. Слюнки текли ещё во время готовки, и хоть так поздно обычно не ем, сейчас соблазнилась.

Вскоре Лжекорнелий подошёл, и я ему тоже наложила.

На кухне у нас стоял круглый стол, за которым мы и расположились.

Дети всё же попробовали еду и с удовольствием стали уплетать оба блюда. Млажший не проронил ни слова. Смущается? Но иногда бросает на меня чудные взгляды. Я им ещё предложила свежие овощи и зелень. Но они отказались.

Вскоре к нам подошла императрица, и я её тоже усадила за наш стол. Показала, где удобства и можно помыть руки.

— Уснула Сияна?

— Да. Устала за день. Мы ехали без удобств на ближайшем поезде.

— Как твоё самочувствие?

— Тоже устала.

— Так ложилась бы.

— Я бы с радостью, но младшая дочка просит есть, — сказала императрица, поглаживая животик.

— У нас пока скромненькая еда, что успела приготовить. Тоже целый день на ногах. Слуги придут чуть позже.

— Да, твой муж уже сообщил, что у вас не слуги, а помощники по хозяйству.

— Мы вообще без них обходимся. Скрываемся ж.

— Да, я знаю. Жду — не дождусь, когда муж раскроет заговор. Да и вам хлопот доставляем.

— Всё хорошо.

— Егор сказал, что проверил ваш дом. Он — надёжный. Даже муха не проскочит!

Это в прошлый раз его люди проверяли, что ли?

Мы пришли на кухню, где мальчишки уже доели, но всё ещё голодно поглядывали вокруг.

— Добавки? — предложила я.

— Если можно, — тихонько ответил Любим, а Славик отвёл глаза.

Я наложила добавку обоим, и пригрозила, что если кто-то из них не съест, придётся маме доедать, как за маленькими.

Лиса улыбнулась. Ели в молчании, а когда закончили, то поблагодарили за вкусный ужин.

— Так, зубы чистить, мыться и спать! — отдала я распоряжения. — Пойдёмте, мальчики, покажу, где ванная и ваши спальни, — решила их проводить.

Я отвела сыновей Егория в выделенные на семью покои. Мальчишек разместили в одной спальне с двумя кроватями, маму с дочкой в другой спальне. Ещё была у них общая гостиная, кабинет, и два совмещённых санузла и один нужник из гостиной.

А вот гардеробной у них ни у кого не было. Её место занимали два шкафа в их спальнях.

Личные зубные щётки, расчёски я выдала. Полотенца — тоже. Постель чистую дала, но не застелила.

— И как спать без постели? — спросил Любим брезгливо.

— Берёшь и застилаешь. Снимаешь всё бельё с постели, — показала я на одной кровати, — расстилаешь простынь на резинке. Надеваешь наволочку на подушку, вывернув вначале наизнанку, пододеяльник на одеяло.

Одна постель моими стараниями да с помощью мальчиков была застелена.

— А ты, Любим, себе застели с помощью брата. Он подержит уголки пододеяльника.

Любим кривился, ругался, но всё же кое-как застелил. А я лишь помогала советами.

— Помоги братику помыться и вытереться. Сменное бельё, надеюсь, у вас есть.

— Вы такие бедные, что не можете горничных нанять?

— А ты что — без рук, что сам не можешь себе постель застелить? Неужели горничная лучше тебя?

Отрок поджал губы.

— Я зато учёный! Знаю арифметику, политику, экономику, иностранные языки.

— И как это сейчас тебе может пригодиться за пределами дворца? Слуг нет, ты беспомощен, будто младенец.

Любим промолчал.

— Всё, оставляю вас. Мойтесь под душем, если надо, с мылом, чистите зубы и спать. Любим, ты должен проследить за Славиком, чтобы он почистил хорошо. Сможешь? Тебе такое ответственное задание можно поручить?

— Можно!

— Тогда, надеюсь, ты оправдаешь моё доверие. Доброй ночи!

Стоило выйти за дверь, я спряталась в соседних покоях я включила защиту, подглядывая и подслушивая.

— Что смеёшься? — это Любим.

— Да нет, ничего, — хохотнул Славик.

— Иди, мне поручено следить за тобой, как ты зубы чистишь! — важно ответил Любим.

И тут до меня дошла вся нелепица сцены. Любим показался несмышлёнышем для своего возраста, важничающего, как дитя малое. А вот Славик молчал всё время. Будто смущался незнакомцев. Но... Сейчас поняла, что взгляды, которые он бросал на меня, были отнюдь не любопытные. А оценивающие.

Их поменяли личинами!

Значит, Любим возраста Славика и наоборот. Личины наверняка тоже не отражают настоящую внешность.

Лису я никогда не видела в облике императрицы, но не могла же она в знакомой личине путешествовать?

Я вернулась к мужу и Лисе, и замерла на пороге, присматриваясь. А ведь, правда, у неё другая внешность. Не та, под которой я её знала. Неужели я могу видеть сквозь личину?

Это была даже не дама, а дородная женщина простенькой наружности, с платком на голове. Но под личиной была знакомая мне Лиса. В простеньком, но дорогом наряде. У входа стояли узелки с вещами.

Слуги?

— Личину придётся сменить, — сказала с порога.

На меня подняли две пары глаз.

— Во-первых, замашки. Они у вас аристократические. Ваш младшенький Любик вас выдал.

— Либим — старший, — возразила императрица.

— Ага, он хорошо играет старшего, не спорю, но... Слишком детское восприятие жизни у него. Не сомневаюсь, что он очень умный для своих лет, но... К тому же, ты, Лиса, не сможешь работать наравне с горничными.

— Ну так наравне не смогу, да, но... Мы всё же останемся в своём облике. Дети — мои племянники.

— Значит, хочешь быть горничной?

— Гувернанткой. Обедневшей вашей родственницей.

— Хорошо, — сказал супруг. — Пусть будет непрямая родственница, жена моего троюродного брата. Умершего несколько месяцев назад. А поместье ваше продали за долги, и выставили вас на улицу. Ты связалась со мной, зная, что у меня нет наследников, попросила приютить.

В будущем, будешь няней для нашего дитятка. Если всё ещё придётся у нас жить.

— Детей надо всё же поменять, — возразила я. — Хотя, дело ваше. Но лучше б Славик помалкивал в своём возрасте и росте, а Любик в своём.

Тут раздался звонок в дверь. Я взглянула на часы. Десять! Вовремя!

— А вот и наши слуги, — сказал муж и пошёл встречать гостей.

— Пойдёшь отдыхать? Или со слугами сперва познакомишься, — спросила я нашу гостью.

— Пожалуй, пойду. Очень устала за день. Ты меня извинишь? — спросила императрица.

— Да, конечно.

Она ушла, а я отправилась к супругу.

Знакомство со слугами прошло сумбурно. Муж взял с них клятвы о неразглашении, безопасности, верности нам и гостям, если она не противоречит нашей. И в случае трудностей или, не приведите боги, угрозах или двусмысленностях, обращаться ко мне или мужу.

Ну и обговорили отношения. Никакого насилия. А если вдруг — дотронуться надо до стены дома и позвать мысленно на помощь.

— Да, и ещё, чтобы вы знали, в высшем обществе может и можно опорочить честь аристократа, но не женится аристократ на простолюдинке. Поэтому не советую заводить отношения с гостями.

— Почему не женится? — спросила Вика. Уже думала о том, чтобы при возможности использовать этот способ выйти замуж?

— Потому что в высшем обществе чаще всего союз заключается без любви, по расчёту. Поэтому даже при искренних чувствах самое большее, на что вы можете рассчитывать — роль любовницы.

Эти правила я знала. Не все мужчины хранили себя для будущей жены. Да и после женитьбы, чаще всего тоже. А вот женщине разрешалось заводить любовников только после рождения двух мальчиков — наследников. До этого она должна была быть чиста, в крайнем случае, лишиться девственности до свадьбы, и выйти замуж за своего единственного мужчину, и после заключения союза быть верной своему супругу до наступления этого условия.