Наследница Гонт-Певерелл

— Насколько мне известно, семья Ливси и сейчас проживает недалеко от Бристоля. Обычно старший сын в этой семье всегда становится врачом, продолжая семейную традицию. Впрочем, иногда это бывает и младший сын. Дядя Дэвид держит практику семейного врача в самом Бристоле. Он женат, а про детей не помню, честно. Пока я путешествовал, что-то могло и измениться у него.

— А вот тётя Эмилия была старшей в семье. И причину, по которой она вдруг решила переехать, да ещё и купила себе собственный дом, не стала снимать его — мне неизвестна. Всё же наши беседы больше касались других тем. Да и неудобно мне было расспрашивать её о личной жизни. Может, теперь что-то станет ясно. Наверно, после неё остались какие-нибудь бумаги.

— Маловероятно, — поразмыслив, возразила я, — она могла сжечь бумаги перед смертью.

— А вот и нет! Она умерла в нашем доме в Лондоне. Скоропостижно. Так мне матушка писала. И я никогда не понимал, как можно иметь дом, но жить не в нём, а у нас в Лондоне.

— Видимо, у неё были на это причины. — Равнодушно заметила я. Что мне эта неведомая женщина? Конечно, я закажу поминальные службы в местной церкви, ведь её смерть дала мне возможность стать домовладелицей. Но никаких чувств я никак не могла испытывать. Разве что любопытство, которое подогревалось рассказами Томаса.

Торжественно въехали в деревню. Она была образована на пересечении двух дорог, а со временем от этих главных разбежалась целая сеть мелких улочек и переулков, на которых стояли живописные домики. Их палисадники пестрели разными яркими цветами. Видно было, что здесь в почёте ухаживать за растениями. Так что и мой будущий огородик с лекарственными травами вполне может уместиться в местные традиции.

Церковь была видна издалека. Подъехали туда, в надежде узнать у священника дорогу к моему владению — ведь он посылал туда кого-то прибраться к моему приезду. Не нашли там никого, пришлось обратиться за помощью в трактир "Голубой кабан", что стоял аккурат напротив церкви. Удобное же это место — пересечение дорог!

Я тихо похихикала, что в моей жизни стало много кабанов — Хогсмид, Хогвартс, теперь вот и трактир нарисовался. Мальчишка-подавальщик, которого мы оторвали от важного дела — он как раз доламывал пару старых стульев — согласился за пару монеток указать дорогу к дому достопочтенного мистера Леонарда Клемана. Думаю, что он просто воспользовался случаем. Прокатиться по всей деревне в такой роскошной машине, как Роллс-ройс — не каждый день удаётся.

Нам пришлось вернуться немного назад по Хай-стрит, так громко называлась главная улица деревни, заодно познакомились с некоторыми достопримечательностями и знаменитостями. Потом повернули налево возле дома миссис Лестрейндж — я сделала мысленно стойку на этой фамилии.

Проехали дом местного доктора Джерарда Хейдока и добрались до дома священника. Он оказался весьма приятным человеком. Познакомил нас со своей молодой женой Гризельдой и юным племянником Деннисом — тем ещё шалопаем. Одна его ухмылка многое могла рассказать. Думаю, что Томасу надо будет очень тщательно прятать автомобиль.

Как выяснилось — дальше нам плутать не придётся. Усадьба Вистерия-Лодж находилась совсем недалеко. По этой же улочке — ближе к небольшому лесу, что находился на окраине деревни. Нашей непосредственной соседкой была миссис Марта Прайс-Ридли.

Сразу за оградой её дома нам открылся удивительный вид. Теперь мне стало понятно название — заросли глицинии с пышными гроздьями цветов разных оттенков сиреневого издалека притягивали глаз. И стена, разделяющая наши участки, и та, что выходила прямо к неглубокому ручью — уже на окраине деревни, — всё было увито цветами. А ограда перед домом представляла собой невысокую кованую решётку и открывала чудесный вид на сам дом.

От небольшой калитки дорожка шла вверх — прямо к крыльцу дома. Тоже очень интересной архитектуры. Казалось, что дом — одноэтажный. Таковым он выглядел от ограды. А вот зайдя с другой стороны, можно было увидеть сразу два этажа. При этом дом имел пристройку — уже целиком двухэтажную. Стеклянная галерея, увитая с одной стороны побегами вьющейся розы, с другой — виноградом, соединяла оба здания. Соответственно под этой галереей находилось уютное местечко для отдыха летом или тёплой осенью — там стояли уютные кресла и невысокий столик между ними. Деревянные, разумеется. Для большего уюта можно было использовать небольшие подушки, которые в изобилии находились на диванах гостиной первого флигеля.

На самом краю земельного участка, тоже прикрытое побегами глицинии спряталось невысокое приземистое здание — бывшая конюшня, как объяснили нам мисс Кэролайн Уэзерби и мисс Аманда Хартнелл. Именно они присматривали по просьбе ещё предыдущего священника за домом покойной мисс Эмилии Ливси.

Но лошадей в конюшне не было давно. По крайней мере, уже на их памяти это здание использовалось только как сарай для всякого хлама. Но вот перед ним — уже на территории усадьбы — была площадка, засыпанная гравием. Так что можно было поставить туда машину и некоторое время не беспокоиться за её сохранность. Пока не осмотрим завалы в бывшей конюшне, которую Томас сразу окрестил гаражом. Будущим, разумеется.

Обе дамы проводили нас до дверей, убедились, что мы благополучно перенесли внутрь свой нехитрый багаж, распрощались с нами. Мне пришлось пригласить их на угощение по случаю переезда. Позже, когда я тут немного осмотрюсь.

— Да-да, обязательно всех приглашу. У меня и особые открытки уже приготовлены — в Лондоне купила! — щебетала я, смущённо оглядываясь на мужа и старательно создавая образ недалёкой деревенской девушки, которой несказанно повезло выиграть в лотерею Большой Приз. Это я о Томасе, если кто не догадался.

Они ушли недалеко, направились сразу к миссис Прайс-Ридли. Я так и думала. Начнут теперь перемывать мне косточки. Тем больше поводов у меня поскорее убрать всё в доме, чтобы пригласить всех главных сплетниц деревни на мой лучший чай.

Опустила занавеску, из-за которой наблюдала за улицей. Осмотрелась. Да. В относительный порядок были приведены только две комнаты — гостиная, в которой мы сейчас находились, и небольшой кабинет-библиотека рядом с ней. Другие комнаты, как сообщил смущённый мистер Клеман, были личными покоями мисс Эмилии. Поэтому и был закрыт дом на замок, только изредка проверяясь на сохранность дверных запоров и оконных ставень.

Диваны, стоящие в гостиной, давали возможность переночевать тут пару ночей, пока не будет сделана до конца уборка. Что ж, удобный случай применить мои новые бытовые чары. В разумных пределах, разумеется.

Заметила, что Томас остановился у невысокого столика на тонкой резной ножке, задумчиво разглядывая стеклянный сосуд, стоявший там. Подошла, восхитилась дивной инкрустацией с перламутром на столешнице и тоже уставилась на — что? Больше всего мне это напомнило круглый аквариум. В это время? Возможно, пожилая леди увлекалась аквариумными рыбками.

Спросила у Томаса. Тот провёл пальцем по краю аквариума, посмотрел на пыль, что в изобилии насела на стеклянные стенки — всё-таки прошло уже три года с момента смерти тётушки. И задумчиво сказал:

— Помню, что тётя Эми часто и с удовольствием подолгу гостила у нас в Лондоне, но ни разу не упоминала о своих бедных питомцах, оставленных дома. А ведь за такими нежными созданиями надо тщательно ухаживать. Да и трупов рыбок я здесь не вижу.

Мы чуть не столкнулись лбами над аквариумом. Хихикнули, Томас ухватил оказавшийся весьма тяжёлым сосуд, перенёс его к большому столу. Поставил там. Я зажгла несколько шариков и подвесила их над столом. Не боялась, что увидят, ибо ставни мы пока не снимали, да и помутневшие от грязи стёкла не позволили бы разглядеть, чем это мы там занимаемся. Дверь я предусмотрительно закрыла на засов сразу же, как только любопытные мисс покинули наш дом.

Что же там такого таинственного в этом стеклянном сосуде? Посередине возвышался прямоугольный камешек, на котором стояла искусно сделанная фигурка человека в старинном камзоле, со шпагой на боку. Небольшие размеры фигурки не позволяли рассмотреть все детали. Возможно, что в воде, исполнявшей тут роль линзы, всё было бы гораздо крупнее.

У подножия этого миниатюрного памятника была насыпана крупная галька. Чем-то похожая на ту, которой была выложена площадка у конюшни. Нет, только похожа. У этой было слишком много острых граней, хоть и она была покрыта такой же коричневой окалиной, что и та на улице.

Вот оно что! Острые грани. Мы с мужем переглянулись, он осторожно опустил обе руки в сосуд, ухватился за статуэтку, стал вытаскивать наружу. За статуэткой потянулись какие-то странные чёрные жгуты. На них в причудливом порядке висела эта самая галька.

Я быстренько осмотрелась по сторонам, нашла самую простенькую шторку, решительно сдёрнула её с окошка. Пару раз чихнула от поднявшейся пыли. Расстелила её на столе. Томас бережно опустил статуэтку на скатерть. С лёгким звяканьем улеглись и эти непонятные жгуты. Но на дне аквариума осталось ещё много рыжеватых, чёрных, бурых камушков.

Я приподняла аквариум и осторожно перевернула его, высыпая оставшееся всё на ту же многострадальную занавеску. Получилась солидная такая горка камушков — этот аквариум имел толстое дно, которое снаружи не было видно, тем более, что мешала эта галька.

Я осторожно взяла один из камушков, нежным Агуаменти намочила его, бережно вытерла его уголком скатерти.

В моих пальцах сверкал в лучиках моих огоньков великолепный прозрачный камень.

Церковь

http://i70.fastpic.ru/big/2015/0712/66/1aea64a8d607ddd1eb9bfb0260fd1866.jpg

Дальняя стена усадьбы

http://i72.fastpic.ru/big/2015/0712/3f/12cab2e2fbffc8a8aca7bb04b330cb3f.jpg

Стена дома

http://i69.fastpic.ru/big/2015/0712/39/e9a797d983978f326c7b062666372939.jpg

Чудесная находка

http://i70.fastpic.ru/big/2015/0712/fb/18e5436be29d3b4c6c7461d17ad49dfb.jpg

Глава 17.

Тайны старого дома

(продолжение)

Я перевела взгляд на Томаса. Выражение его лица показывало, что он ни сном, ни духом не помышлял о подобных сокровищах в аквариуме старой девы.

— Это что? — Пролепетала я, переводя ответственность на Томаса.

Тот встряхнулся, решительно вынул камень из моих дрожавших пальцев, осмотрелся в поисках подходящего ему предмета. Просветлел лицом, подвинул к себе опустевший аквариум, резко провёл гранью камня по крутому стеклянному боку. Послышался противный звук. На стекле появилась чёткая белая полоса.

— Это что же получается? Это точно — бриллиант? — С детским недоумением повторил он мой вопрос и сам себе ответил. — Очевидно.

— Но откуда тут этот бриллиант? — Я перевела взгляд на солидную кучку камней, высившуюся над столом. Шёпотом добавила. — И не один?

Томас тоже перевёл взгляд на стол. Потом мы одновременно потянулись к статуэтке. Столкнулись руками. Я всё же потрогала её пальцем. Да, грязь, покрывавшая её, легко счищалось, так что простого Эванеско оказалось достаточно.

Она была золотой. Не по цвету, а просто она была отлита из золота.

— Теперь я понимаю, почему аквариум был такой тяжёлый, — покрутил головой Томас. — Да и саму фигурку еле вытащил.

Я разглядывала фигурку и откровенно любовалась тонкой работой. Золото золотом, но и мастерство неизвестного ювелира поражало воображение. Это было мужчина, ещё не старый, гладко выбритый. Красивые локоны обрамляли его худое тонко вырезанное лицо

Из-под прямых бровей смотрели спокойные, но пронизывающие глаза. И этот взгляд и правильной формы нос гармонировали с твердой, решительной складкой его губ.

Видно было, что одежда его стоит дорого — только пышный кружевной воротник, каждая складка которого было тщательно вырисована на статуэтке, тянул бы на неплохую цену.

В правой руке он держал подзорную трубу, левую — положил на эфес короткой шпаги, которая была прикреплена у него на боку. Правой ногой он эффектно опирался о небольшой сундучок внизу. Потом начинался небольшой постамент. Тоже золотой.

Я машинально отчистила от грязи всё, что лежало на шторке. И камни заиграли разноцветными огоньками. А те чёрные жгуты, что тянулись за фигуркой, оказались серебряными и золотыми цепочками, к которым крепились удивительные, восхитительные прозрачные камни — синие, зелёные, красные, бесцветные. Они соединялись в прихотливом порядке, образуя лёгкие воздушные украшения. Но были и цепочки, которые смело можно было бы назвать цепями — такие толстые они были.

Да, было и несколько массивных золотых перстней, напомнивших мне своей массивностью и грубой работой то, кольцо, которое я нашла у себя на руке после Ритуала. Знаменитое кольцо семьи Гонт. Вот только камни в тех перстнях были тоже цветными, а не чёрным, как в моём кольце.

Но всё же больше всего в кучке, лежащей на столе, оказалось именно отдельных камней, когда-то вынутых из оправ. Это было видно, так как сохранились дырочки от креплений в украшениях.

Я вопросительно посмотрела на мужа:

— И какие мысли сейчас в твоей голове?

— Это очень дорогие вещи, — медленно, тщательно подбирая слова, заговорил он. — Мы не можем предъявить документы на право владения ими — в завещании указан только дом и небольшая сумма денег для оформления наследства.

— Только дом? — фыркнула я. — А всё, что внутри — кому принадлежит? Чужому дяде? Или всё же содержимое дома тоже относится к полученному наследству?

— Не могу сказать, — отвёл взгляд Томас. — Это может принадлежать и другим родственникам тёти Эмилии.

— Надо будет посоветоваться с твоим поверенным. И, если всё это наше по закону, то надо продумать заранее, что со всем этим делать. Сразу обратить всё в деньги? Или продать несколько вещиц, а остальное положить в банк? Продавая только по необходимости.

— Надо расспросить соседей о тётушке. Написать дяде Дэвиду — как будто я хочу восстановить родственные отношения.

— А почему — как будто? — удивилась я, — это вполне нормально, выяснять свои корни, выводить своё генеалогическое древо. Никто не запретит. Можно расспросить о семейных легендах и преданиях. А пока — куда нам спрятать это сокровище?

— А если обратно в аквариум? — Томас зачастил. — У тебя так быстро получилось всё отчистить. Может, и обратно замаскировать получится?

— Попробовать можно. Вот только я ЭТО тут в гостиной не оставлю. Меня прямо всю так озноб и пробирает, как подумаю, что те, кто убирались здесь, могли выбросить старый пустой аквариум на помойку. Прямо так.

Мы переглянулись и в один голос сказали:

— А мусор где?

— Из гостиной, — добавила я. — Может, что и выбросили. Надо посмотреть. А порасспросить нужно осторожно, мотивируя тем, что ты не можешь найти какую-то фотографию, о которой тебе говорила матушка. Ведь могло быть так?

Томас согласился.

— Разумеется.

Когда относили аквариум в одну из неразобранных комнат, Томас зацепился за изящный столик с шахматами и перевернул его себе на ногу. И потом долго шипел и ругался, пока я смазывала ему полученные ранки. Мало того, что фигурки были сделаны в старинном стиле — с копьями и прочими острыми предметами, так ещё оказалось, что половина из них тоже сделана из золота и вычернена до неузнаваемости. Вторая же половина оказалась сделана из серебра и выкрашена уже в красный цвет. Хорошо, что сам столик не пострадал — доска была украшена перламутром и чёрным деревом. С очень тонкой инкрустацией по ребру столешницы.