Опричник I I I

Добыча золота на Ивалойоки и Лемменйоки подросла до трех пудов, двух фунтов и двенадцать золотников золотого песка и самородков. На деле, конечно, добыто наверняка больше — часть успела уйти налево, иноземным купцам-бутлегерам, что повадились менять у мужиков зотишко на пиво. Но теперь у меня есть грамотка от Ивана Васильевича, так что еще по весне там откроем несколько харчевен с продажей горячительного. Причем цены будут не чета голландским, так что они теперь нам не конкуренты, наоборот, они сами могут начать закупать тот же виски или перцовку. В Голландии этот товар вдвое дороже с руками оторвут!

Закончив с добычей меди и золота, перешел к донесениям с Яреги и Астрахани: если на севере пока во всю шел процесс бурения, то астраханские промыслы уже дали первую нефть. Однако дебет первых скважин не сказать, чтобы порадовал. Полста пудов в день, которые добывались на лучшей из скважин, не так уж много, тем более что это только поначалу, а через месяц добыча уже до сорока упала. Видимо, не шибко велики там запасы нефти, а значит, придется как-то решать вопрос с персами и месторождениями будущего Баку. Не в ближайшие годы, само собой. На это потребуется время и немалое, но других вариантов нет...

...

На следующий день пришел черед разбирать отчеты и письма с Тулмозерского завода, на котором в этом году запустили таки домну. Проработала она на данный момент всего ничего, но, судя по отчетам, себестоимость чугуна втрое меньше чем в Выксе — добываемая там руда залегает гнездами на небольшой глубине, так что добыча в пересчете на одного человека пудов триста в день и даже более. Кроме того, картечь для поставки шведам и норвежцам на Тулмозерском заводе обойдется вдвое дешевле даже без учета уменьшения стоимости доставки. А то смех и грех: покуда возим картечь с Выксы, казна в виде акциза получает больше нас, не неся никаких затрат при этом, кроме как на гербовую бумагу, которую, кстати, мы же и производим.

...

В пятницу ко мне явились Аймо Лахти и Андрей Грязнов, ученики Андрея Чохова, из числа выкупленных в Выборге у татар детей. В свое время я пообещал Стай, что сделаю для нее винтовальную пищаль калибром в треть вершка, или в четырнадцать и восемь десятых миллиметра, способную бить на четыре-пять сотен саженей и поручил Чохову. Самому ему, увлеченному разработкой пулеметов, это было не шибко интересно, вот он и свалил сию работу на Лахти и Грязнова, чем оные и были заняты следующие два с половиной года. Само собой, Чохову приходилось помогать им время от времени, но, тем не менее, большая часть трудов легла на его учеников плечи. Впрочем, я выяснил детали, лишь после того, как после визита Лахти вызвал самого Чохова...

Каждый из них разработал свою схему: Грязнов сделал упор на заряжаемую с казны, с помощью вкладной каморы нарезную пищаль. Лахти предпочёл револьверную схему, со съёмным шестизарядным барабаном. Конструкция вышла куда тяжелее, но плотность огня она обеспечивала несравнимую! Однако из-за прорыва газов и более короткого ствола эффективное расстояние стрельбы было саженей на двести менее — всего четыре сотни вместо шестисот у однозарядной схемы...

В итоге я похвалил обоих и велел им испробовать оные пищали на новом, более мощном шоколадном малодымном порохе, который мы уже начали производить, а сам решил обдумать тактику применения. С дальнобойными однозарядными пищалями все более чем понятно, их целевая ниша — это уничтожение командиров и полководцев противника. Многозарядные же дальнобойные стволы куда как лучше покажут себя при уничтожении расчетов орудий. Так что эффективнее всего на поле боя свести их в единое снайперское отделение: по одному стрелку с каждым видом снайперской пищали, пара заряжающих, вооруженных скорострельной противоштурмовой пищалью и парой револьверов, а так же командира, которого придется обеспечить оптикой для наблюдения за полем боя и корректировки огня.

...

Во вторник я таки навестил дьяка разрядного приказа и основательно с ним поговорил. Он и в самом деле явно рассчитывал на хороший посул, но тут он просчитался: один раз этому крапивному племени уступи — всю жизнь платить будешь. Так что — шиш, не дождется! Мне по весне к Иван Васильевичу съездить не в мороку будет, тем более, что выставлять послужильцев велено с земли доброй и угожей, а не с той, что под огороды и хлопок распаханы. А таковой у меня — большая часть!

...

Детали к новому прототипу флотской модели "недопулемета" отлили пятого января, так что сборку я поручил ученикам Андрея Чохова, а сами мы занялись с ним тем, что откладывать уже было просто нельзя. Теперь, когда вопрос с хромом, фактически решен, можно отливать нарезные орудия из марганцовистой бронзы, а стволы хромировать, для уменьшения износа. Однако сначала нужно определиться с калибрами и баллистикой.

Калибр менее двух вершков делать бессмысленно — осколочно-фугасное действие будет слишком слабое, так что основные узлы конструкции отработаем на этом калибре, а потом используем их в слегка увеличенном виде на орудии в два вершка и три четверти. Это примерно соответствует ста двадцати двух миллиметровым калибрам моего времени. Более крупные орудия пока не нужны, да и делать их придется с раздельным заряжанием и совсем по другой схеме.

Основная сложность — гильзы для снарядов. Отливать их из бронзы целиком слишком дорого и сложно, придется использовать комбинированные гильзы, с литым бронзовым донцем и стенкой из картонной трубы, пропитанной маслом с последующей полимеризацией. Причем картон используем особый, который в моем времени называли прессшпаном. Делается он из смеси сульфатной и хлопковой целлюлозы, так что с сырьем проблем не будет. А вот с оборудованием морока будет, хотя в отличие от многократного прессования стальных или латунных заготовок оборудования пресс потребуется только один, да и нагрузки на металл пуансонов и матриц куда слабее — все же картон. Опять же печь для промежуточного отжига заготовок не нужна.

По сути, получится вариант, способный выдержать лишь несколько перезарядок. Однако опыт, полученный в процессе, может пригодиться и для производства папковых гильз для гладкоствольных ружей, как и часть оборудования. Жаль, что для флотского пулемета такую гильзу использовать нельзя: там, по сути, она в качестве внешней зарядной каморы и должна быть из металла, причем немалой толщины.

...

Через две недели, двадцатого января мы с Чоховым закончили работу над чертежами прототипа орудия калибром в два вершка, так что я поручил ему проследить за изготовлением необходимых деталей и отливкой стволов. Сам же занялся проверкой отчета Катарины.

В основном он касался всякой мелочи, до которой у меня не в жизнь бы не дошли руки, но один момент все же оказался явным упущением с моей стороны. Причем изрядных размеров, если менять в деньгах. Даже по меркам средневековой Европы норма добычи руды на Выксе и Гусь-Железном была слишком мала. Так что мужики, которые этим занимались, судя по всему, откровенно били баклуши. С другой стороны поднимать норму, не увеличив оплаты, как по мне вряд ли стоило — сие произведет не лучшее впечатление. Так что стоит изменить сам метод добычи, увеличив добычу в расчете на человека, заодно немного облегчив труд моих "шахтеров".

Вместо того чтобы бить дудки вручную мы можем позволить себе теперь бурить шурф и закладывать туда заряд шеддита, которого у нас теперь хватает, а потом просто собирать руду в получившемся котловане. По моим предварительным расчетам можно поднять добычу в день на одного человека с десяти до двадцати пяти пудов уже сейчас, а по мере того как работники наберутся опыта, и до пятидесяти, а может и более.

В итоге себестоимость ста пудов чугуна на Выксунской домне снизится с девяноста до пятидесяти двух копеек, а бессемеровского железа с рубля и двух копеек до пятидесяти девяти. На Гусевской домне, соответственно, с девяноста копеек до пятидесяти шести, железа же с рубля и трех копеек до шестидесяти четырёх. Что касается Туломской, там мы уже используем подобный метод добычи, причем из-за поверхностного залегания руды добыча на человека намного больше. Впрочем, когда от разработки рудных "грив" придется перейти к шахтному методу и себестоимость прилично вырастет, но еще три-четыре года нам это не грозит. Пока же там сто пудов чугуна нам обходится всего в тридцать копеек.

...

В пятницу я закончил обширный список исправления "неустройств и нерадений Выксунских промыслов", как окрестила мои промахи дотошная Катарина, и решил заняться остальными делами. Первым делом решил заняться изготовлением печатных машинок, которые обещал Джону Ди взамен изъятой государем. Насчет озвученной ему цены я немного погорячился: реальная себестоимость после подсчетов получилась куда ниже. Если сделать стальные многоразовые формы для отливок деталей, то при изготовлении первой дюжины можно уложится в семьдесят рублей за штуку, а если увеличить количество вдвое, так и вовсе в полста рублей.

По опыту в свое время выяснил, еще при отливке пушек, что такой формы хватает для отливки как минимум сотни деталей. При этом себестоимость будет совсем смешной — всего семь рублей. Не сказать что это скромная сумма. Большая часть служилых по отечеству получают от государя чуть меньше за целый год службы, а крестьяне и вовсе могут рассчитывать на такой доход в течение двух-трех лет, если, конечно повезет с урожаем. Но для многих вотчинников и бояр цена в двадцать-тридцать рублей вполне подъемная.

Решил поначалу сделать две дюжины: пять штук, с полными наборами шрифтовых комплектов, пошлю Джону Ди, по одной, в качестве подарка, Кожемякину и Висковатому. Несколько штук, по числу приказов, Ивану Васильевичу: присматривать за ними будут мои мастера, обученные не только обслуживанию и ремонту, но и оперативной работе. Что-что, а свои глаза и уши мне там точно не помешают.

Опять же в этом деле грех, сказав "А", не сказать "Б"! По мере того, как восторги иностранных дипломатов по поводу печатных русских грамот поутихнут, стоит подкинуть, через Висковатого, Ивану Васильевичу идею послать в подарок дружественным государям такое "чудо". Шрифтовые наборы, для них мы изготовим, как и сами машинки, а для отделки привлечем своих ювелиров: такая реклама для нас бесценна — когда рынок будет готов к новому товару, можно начать массовое производство, постепенно опуская цену.

...

В понедельник у меня состоялся разговор с Шарлем де Леклюзом. Он уже больше года у нас в Выксе, а виделись с ним всего ничего, я все время пребывал в разъездах. В прошлую встречу я просил его, кроме прочего, исследовать какие добавки будут пригодны при выращивании растений на песчаных почвах простирающихся вокруг Волго-Ахтубинской поймы. Образцы этих почв на Выксе имелись в достатке: их привезли в свое время несколько подчалков из разных мест, так что фронт работ помощникам Шарля де Леклюза был обеспечен. Что касается добавок, тут я велел проверить не только торф и сапропель, но и отсев древесного угля, которого у нас скопилось чрезвычайно много...

Возить куда еще такие грузы, было бы не выгодно, но вниз по Волге наши паровые расшивы чаще всего шли с полупустыми трюмами, а подчалки порой и вовсе пустыми. Не было достаточного количества товаров, которыми можно было бы уравновесить встречный поток Баскунчакской соли. А в этом году еще и три нефтеналивных баржи пойдут до Астрахани и тоже порожняком. Так что грех не использовать возможность.

Просматривая отчеты де Леклюза, я отметил, что к вопросу он подошел весьма основательно. Кроме контрольных посадок, на чистом песчаном грунте, он использовал для сравнения и местный, выксунский, благодаря чему эффект от добавок выглядел куда более наглядно. Таким образом, он как бы задал минимум и максимум урожайности для каждой культуры. Однако подобрать идеальное соотношение торфа, сапропеля и угля для добавки в песчаный грунт ему пока не удалось за недостатком времени. Придется части его учеников заняться этим на месте. Особой спешки у нас нет: пока на самой Волго-Ахтубинской пойме хватает и плодородных почв, а эти исследования нужны на вырост, к тем временам, когда численность населения изрядно вырастет и его придется расселять за пределы ограниченные Волгой и Ахтубой.

Естественно, речи о том, чтобы везти торф, сапропель и угольный отсев как есть, не идет в принципе. Их нужно гранулировать или прессовать в брикеты иначе при малейшем ветре их просто разнесет даже не в процессе внесения в почву, а еще при разгрузке. Можно конечно перевозить их в сыром виде, но это кратно увеличит вес груза. А пока надо задать Шарлю новый фронт работ.

— Друг мой, хочу предложить вам этим летом совершить небольшое путешествие по Волге. Оно будет довольно комфортным и интересным — судно Русско-Персидской торговой компании с паровым приводом в вашем полном распоряжении...

— А какова цель данного анабазиса? — поинтересовался де Леклюз.

— По пути вы можете исследовать все, что покажется вам интересным. Позже я дам вам список того, чем придется заняться на месте. Естественно с вами отправится большая часть ваших учеников, так что выберите десятка три-четыре самых способных. Кроме того, я дам вам двух моих учеников, кои в совершенстве овладели искусством рисования, а так же камеру-обскуру, коя многократного ускорит их работу.

...

Следующие три дня я провел, проверяя все ли готово для строительства Баскунчакской железной дороги. Четыре паровоза с тендерами и рельсовые сборки необходимые для укладки их до Баскунчака, а так же все, что потребуется для двух паровозных депо. Время, когда все зависело от возниц ушло безвозвратно — миллион пудов соли перевезти волами задача недостижимая. Слишком дорого и не имеет смысла, в то время как паровоз, даже небольшой, может везти двадцать тысяч пудов соли за раз со скоростью шестнадцать верст в час, то есть делать минимум два рейса в сутки! За двадцать пять дней это миллион пудов, а за всю навигацию по Волге — больше чем потребляет всё Московское государство!

Паровые расщивы берут по десять тысяч пудов соли и еще столько же могут везти в подчалках. Сейчас их у меня около двадцати, так что с учетом их скорости можно перевести чуть менее трех миллионов пудов. Погрузка и разгрузка времени прилично занимают. Так что для увеличения поставок придется строить баржи на пятьдесят тысяч пудов и паровые буксиры способные их толкать со скоростью порядка восьми узлов. С учетом течения Волги это позволит дойти от Нижнего Новгорода до Ахтубинского острога за девять дней при двенадцатичасовом суточном ходе, а обратно за двенадцать. За сезон можно сделать от восьми до девяти рейсов туда-обратно и перевезти каждой баржей по четыреста тысяч пудов соли минимум. Опять же время на погрузку-разгрузку уходить не будет, если построить барж больше чем буксиров: пока баржу разружают, подменную можно уже в тот же день снова гнать до Ахтубинского острога.

Имея пару десятков таких барж можно подмять всю соляную торговлю на Руси, да еще и обеспечить поставки в Европу, по большей части для самого себя, в Тромс, Нарвик и Шетланды, где вполне реально реализовать проект по вылову и засолке сельди. А уж куда эта сельдь пойдет, буду решать я сам...