Деньги, деньги, деньги, пропел про себя Федор Михайлович и отправился восвояси.
— Нас никто тут не заметит? — услышал он напоследок.
— Нет, я отослала дежурного, а больше в здании никого нет.
"Понятно", сообщил сам себе Борисов и пошел искать контакты Авроров. Проблукав еще час по коридорам и ничего не найдя, кроме темных коридоров и запертых дверей, Борисов сдался. Щелкнул пальцами, вызывая домовика, и тут его осенило.
— Слушай, Хоботов, а если тебе нужно найти человека, что ты делаешь?
— Очень сильно зажмуриваюсь, сэр!
— Зачем?
— Если очень сильно зажмуриться и захотеть найти, то человек находится, сэр!
— Отлично. Тогда слушай команду. Зажмурься и захоти найти Нимфадору Тонкс, она метаморф и мракоборец. И не забудь меня к ней захватить, понятно?
— Да, сэр!
Хоби зажмурился, напрягся и в следующую секунду он и Борисов приземлились прямо в огромную ванну. Пьяная Тонкс, пускавшая пузыри жабрами, взвизгнула и вскочила. Попыталась вскочить, так как Борисов приземлился сверху.
— Прювет, — пробулькала Тонкс.
— Хоботов, свободен!
— Да, сэр!
Домовик исчез, а Борисов отодвинулся в сторону.
— Как жысть? — поинтересовалась Тонкс. — А я вот ванну принимаю.
— Молодец, ага. Тут проблемка одна нарисовалась.
— Какая? — Тонкс еще раз пустила пузыри.
— Твоих подруг из "Клубничной радости" похитили и требуют выкуп.
— Пфффе, они мне не подруги, — Тонкс нырнула и вынырнула. — Что, большой выкуп?
— Большой.
— Пфффе, — Тонкс еще раз пустила пузыри.
Борисов не выдержал, вытащил ее из ванны и начал трясти.
— Ты! Трезвей! Мне нужна твоя помощь!!
— Агась? Чо, запал на метамформок? — улыбнулась Тонкс. — Да, мы такие, где надо надуем, где надо заузим, в любую дырку проползем, и вообще.
Резким движением она обхватила Борисова руками и ногами.
— Помощь говоришь нужна? Пробудилось древнее зло?
— Ага, — кивнул Борисов, внезапно ощутив, что мадам Лили не довела процесс до конца. — Пробудилось и встает в полный рост!
— Сейчас мы его заборем, минимум два раза, а завтра займемся твоей проблемой, Аргусик, — и Тонкс звонко чмокнула Борисова в лысину.
— Почему завтра?
— Так ночь! Все спят! — с искренним пьяным удивлением отозвалась Нимфадора. — Одни мы с тобой не спим, со злом боремся! Пойдем уже, мне Анжелика все про тебя рассказала!
Борисов не стал сопротивляться, и его завлекли в спальню и забороли три раза. В процессе Тонкс успокоила Борисова, что никому ничего не угрожает в данный момент. Если потребовали выкуп, значит придут за деньгами, да и не делаются так быстро дела в магическом мире, надо хотя бы день выждать, и так далее. Также Нимфадора согласилась, что похитители и грабители — зло, и несомненно мракоборцы в ее лице обязаны помочь Аргусу.
— Люблю неутомимых дедушек, борющихся со злом! — заявила она в лицо Борисову.
— Ага, я именно такой, — согласился завхоз. — Еще бы покурить и буду вообще вылитое Добро!
Покурив, Борисов отправился сполоснуться, а протрезвевшая Тонкс осталась валяться на кровати. Удовлетворенная до глубины души, Нимфадора расплаталась на кровати в позе морской звезды. Мысли ее вертелись вокруг необычных людей и магов, к которым она с самого детства испытывала необъяснимую слабость. Сквиб-завхоз, ухитряющийся бороться со Злом, уверенно продвигался на первую позицию этого списка.
Зазвенело стекло. Тонкс подняла глаза и увидела, что в окно долбится крупная птица.
Открыв створку, она впустила внутрь феникса Фоукса, который бросил на ковер запечатанный пакет, и завис под потолком бесцеременно разглядывая голую метаморфку, которая на радость Филчу подкачала грудь до четвертого размера.
— А ну пошел прочь! — прикрикнула Тонкс.
— Чего это ты? — высунул голову из ванной Борисов.
— Да этот птиц очень любит за голыми девушками подглядывать, ты что, не знал? Пошел!
— Аргус, ты мне еду и подругу должен, — прокаркал феникс. — Смотри, пожалуюсь на тебя!
— Да помню, помню, — проворчал в ответ Федор, который признаться, совершенно забыл об обещании. — Ну, чего за девками подглядываешь? Сиськи — жопы никогда не видел что ли?
— Дамблдор потом смотрит, — сообщил Фоукс.
— Он же вроде мальчиков любит?
— Директор любит всех! — важно заявил феникс и улетел.
Сплюнув, Борисов отправился в кровать. До утра еще оставалось пара часов и следовало поспать, пока есть возможность. Конверт, принесенный фениксом, его не заинтересовал.
Глава 20
в которой цепь злоключений и неприятностей продолжается.
Утром Борисов проснулся один, а на месте Тонкс лежала записка: "Извини, дела, потом спасем твоих девушек. Буду вечером, не скучай!" Федор Михайлович пожал плечами и отправился добывать информацию в других местах, раз уж такая классная идея с мракоборкой не сработала. Первым в списке, конечно же, стоял Горбин, уж он то точно должен был знать, хотя бы начальные подходы к этому мистеру Ф.
Добравшись до магазина, Борисов грязно выругался.
Витрина была сломана, дверь вынесена, и, судя по всему, здесь можно было ожидать такой же картины, как и в "Клубничной радости". Осторожно ступая, Федор Михайлович зашел внутрь. Ничего. Ни вещей, ни хозяина. Одни голые стены, и ничего более. Унесли все, включая казалось бы намертво прибитую вешалку для шляп и даже потайной сейф, вмурованный глубоко в кирпичную стену.
— Три магнитофона, три замшевых пальто, — бормотал Борисов, продвигаясь по помещениям. — Книги... тоже три.
Горбин нашелся в подвале, мертвым и без признаков повреждений. В рот ему засунули табличку, которую Борисов, морщась, вытащил и прочитал вслух.
— Хер тебе, а не контракт на убийство. Пошел вон из магазина. Так будет со всеми твоими вещами. Мистер Ф.
Примерно с минуту Федор Михайлович сдерживался, кривя лицо и жуя губами, а потом заорал.
— Данунахуй!!!
Подбросил табличку и прострелил ее из Лобзика. Сразу полегчало. Подумав, Борисов отправился в магазин близнецов Уизли, предупредить о несчастье, поболтать, выпить коньяка и посмотреть, что есть из зелий. В конце концов, немного денег на кармане звенело, и можно было ожидать поступлений, не говоря уже о заказе гоблинов. Так что Борисов решил, что имеет моральное право чутка потратить на себя и оставшихся жен.
Опять же, близнецы ему еще должны остались, с прошлого раза.
Поговорив с близнецами и набрав с собой сладостей женам, Борисов также решил вопрос с помещением Горбина. Так как он формально являлся владельцем магазина, то так и предложил Уизли, сделать филиал магазина или еще чего. Предупредил о мистере Ф, но Фред и Джордж только отмахнулись, сообщив, что этот таинственный товарищ и на них наезжал, но обломился.
Немного успокоенный, Борисов отбыл в Хогвартс, чтобы там обнаружить очередную неприятность.
В Выручай-Комнате, куда он зашел, чтобы переложить подарки, обнаружились две девушки. Старшая жена Грейнджер, с брезгливым выражением на лице рассматривала висящую на стене и закованную в цепи, Джинни Уизли. Рыжая была без сознания и без одежды.
— Развлекаешься? — спросил Борисов.
— Эта... рыжая дура решила опоить Гарри любовным зельем!
— И поэтому она теперь висит голая на стене, понимаю, — кивнул Федор.
— Ничего ты не понимаешь! — рявкнула Гермиона.
— И ты тоже! — рыкнул в ответ Борисов. — Мало мне проблем в Лондоне, еще ты тут рожаешь проблемы! Лучше бы подумала, где огненных саламандр достать и фениксиху.
— В пустыне в Саудовской Аравии и на Огненной Земле, — сразу ответила Грейнджер, даже не задумавшись.
Борисов озадаченно почесал в затылке.
— А лекарство для акромантула?
— Старый? — Грейнджер пощупала Джинни за грудь.
— Лет пятьдесят будет.
— Значит, старый... уууу, что же выбрать, что же выбрать.
— Алё! — крикнул Борисов. — Я тут с тобой разговариваю, повернись!
— Разве можно оторваться от зрелища прекрасного девичьего тела? — рассеяно отозвалась Грейнджер.
Федор Михайлович крякнул и понял, что быстро поговорить не получится. Поэтому он прибег к верному, хотя и рискованному средству. Подошел к Гермионе сзади и в обхвате сильно стиснул сиськи. Те и вправду оказались мелковаты, что не помешало Грейнджер подпрыгнуть, зашипеть, развернуться и заорать, наставив палочку.
— Ты че творишь, старый хрен?!
— О, пришла в себя, ну надо же. Трави давай, что случилось, будем думать.
Грейнджер с вызовом во взгляде поправила лифчик, но все же взялась рассказывать, периодически бросая взгляды на бесчувственную Джинни. После того, как Лаванда Браун усилиями Борисова исчезла с горизонта, Грейнджер мысленно прибрала к рукам, как Рона Уизли, так и Гарри Поттера. Рон, пребывающий в глубокой депрессии после гибели Лаванды, пока что оставался в стороне, но план обработки был уже составлен.
Но Гермиона, продолжая следовать плану, как-то забыла об изменениях в организме после ритуала омоложения.
Поэтому Джинни, пытавшая подлить Амортенцию Поттеру, была схвачена, заточена в Выручай — Комнате, и только после этого Грейнджер осознала масштаб проблемы. Ни Гарри Поттер, ни Рон Уизли ее больше не интересовали, зато голая Джинни в цепях очень даже. Младшая Уизли ругалась и требовала ее освободить, и не соглашалась на уговоры, и поэтому Грейнджер лишила ее сознания, встав перед дилеммой.
Просто так отпустить Джинни было нельзя, могла все рассказать.
Затереть память можно, но после этого человек ведет себя неадекватно, и Грейнджер опасалась, что Снейп, заподозрив поиски врагов, начнет работать с Джинни и обнаружит, кто подтер ей память.
Подлить ей любовного зелья не поднималась рука. Грейнджер хотелось большой и чистой любви, а не рабских подлизываний.
Убрать из Хогвартса — значит опять же возбудить подозрения и запустить расследование.
И потом, Грейнджер искренне хотелось завести свой гарем, по примеру Филча.
— Одни проблемы с вами, извращенцами, — вздохнул Борисов.
— Хочу напомнить, что наше соглашение — обоюдно, и магическая клятва не та вещь, которую стоит нарушать, — надулась Гермиона. — Вы поможете мне, я помогу вам.
— Да уж надо полагать, — усмехнулся Борисов. — Ну что, давай прибегнем к испытанному народному средству.
— А?
— Шантаж. Тащи видеокамеру.
— В Хогвартсе не работает электроника!
— Аааа, блин, да что ж все так сложно то? Тащи фотоаппарат, который движущиеся картинки делает.
После того, как фотоаппарат был доставлен, Борисов начал объяснять задачу.
— Значит, твоя задача сделать фотографию так, чтобы было видно ее лицо и не видно моего.
— Почему? А, поняла! И что вы будете с ней делать?
— Насиловать, конечно, — пожал плечами Борисов. — Какой же шантаж без насилия?
— Нам не поверят.
— Значит напои ее чем-нибудь, чтобы она сама на нас кидалась! — вышел из себя завхоз. — Какого хрена? Между ног свербело у тебя, а решать проблему должен я?!
— Ладно, ладно, — пошла на попятный Грейнджер. — Но мне не хотелось поить ее зельями.
— Потом подойдешь к ней с фотками и потребуешь большой и чистой любви.
— А вдруг она не согласится?
— Тогда и будем думать! Ну!
Грейнджер наколдовала помост, с цепями, и перетащила Джинни на него. Намазала ее чем-то, пахнущим бананом, особое внимание уделив области ниже живота и младшая Уизли резко пришла в себя. Забилась в цепях и застонала, глядя на окружающих. Кляп надежно глушил крики, и Федор Михайлович расстегнул штаны и шагнул вперед, примеряясь, а Грейнджер вскинула фотоаппарат.
Сердце ее пылало страстью и болью, и она не выдержала вида голого Борисова.
— Стойте!
— Ну что еще?!
— Я сама!
— Чего?
— Возьмите фотоаппарат, я сама все сделаю! — и Грейнджер покраснела с ног до головы.
— Да пожалуйста, — Борисов подтянул штаны.
Пока он разбирался, куда в фотоаппарате жать и как наводить, Грейнджер быстро меняла на себе одежду. Вначале она нацепила на себя костюм медсестры, а на Джинни больничный халат. Потом стюардесса и пилот. Потом сантехник и домохозяйка.
— Цепляй на нее костюм горничной, — подсказал Борисов.
— А мне?
— А тебе костюм госпожи, будет эпичное садо-мазо, — заржал Федор Михайлович. — Давай, давай, видишь девушка уже изнывает! Откуда, кстати, такие познания в сексуальных игрищах?
— Среди ваших книг был каталог "Все о сексе 1995", — тяжело задышала Грейнджер. — Отвернитесь, я стесняюсь.
Борисов заржал еще громче, и Грейнджер, надув губки, приступила к процессу.
Лежащая на спине прикованная Джинни, с красными от ярости щеками, дышала, раздувая нос и пыталась сдвинуть ноги. Костюм горничной на ней страдал недостатком ткани и разрезами в самых выпуклых местах. Себе Грейнджер сделала какую-то вычурную смесь, с призывно торчащим магическим страпоном.
— Виагра отдыхает, — прокомментировал Борисов. — Давай, не стесняйся, засади ей по самые помидоры!
— Фу, какой вы грубый, — Грейнджер взмахнула палочкой и ноги Джинни раздвинулись. — Давайте, делайте уже фотографии!
— Только не говори, что тебе не нравится, — раздался щелчок и вспышка.
— Да, это возбуждает, — согласилась девушка.
— Ты же даже еще не начала?
— Все равно возбуждает!!
Призывно рыча, она резко вошла в Уизли, глаза которой полезли на лоб. С размерами Гермиона не рассчитала, но сказать об этом рыжая никак не могла. Грейнджер, приняв выпученные глаза за признак страсти, как у Лавгуд, наклонилась и стала посасывать грудь Джинни.
— Как вы это делаете? — спросила она через пару минут. — Поясница уже болит так двигаться!
— Так двигайся медленнее, а то скоро тут паленой резиной завоняет, — посоветовал Борисов. — Так, выпрямись, ага, грудь вперед, и чтобы торчала.
Еще вспышка. Джинни пучит глаза и пытается вырваться.
— Вот умничка, вот молодец, — сообщает ей Грейнджер, — видишь, тебе уже нравится, будем жить вместе, построим себе огромный дом, заведем детей.
— Дети вообще-то от мужчин заводятся.
Вспышка и щелчок.
— Вы отстали от жизни, мистер Фиииилч! Аааа, хорошо-то как!! — не контролируя себя, Грейнджер со всей силы укусила Джинни за плечо. — Уже! Давно! Придумано! Искусственное! О! Пло! До! Тво! Ре! Ни! Е! АА!!
Щелчок и вспышка.
— Молодец. Только после окончания процесса рабочий орган падает и становится меньше.
— Вечно у вас мужиков все одноразовое, — презрительно заметила Грейнджер. — Мой будет стоять столько, сколько нужно.
— Аа, ну отлично. Тогда давай серию поз, видишь твоя подружка только разогрелась, — подначил Борисов.
Грейнджер вошла в раж, и Борисову пришлось фотографировать еще час, за который Джинни оттрахали во все три дыры, заставили отлизать, а также сменили десяток костюмов. Борисов, никогда не понимавший пристратия баб к смене одежды, только дивился про себя, и ворчал, мол, он уже не юнец, столько с тяжелой техникой скакать.
— Все, устала, — и Гермиона распласталась на полу.
