— Не смей называть меня Нимфадорой! — прорычала Тонкс металлическим голосом.
— Да, конечно, как скажешь. Тихо, Тонкс, спокойно! Это я, Гермиона, помнишь? Ты мне доверяешь больше всех на свете, помнишь?
— Я доверяю только своему хозяину! — прорычала Тонкс. — Мой хозяин — Аргус!
"Ага, значит энергия, пропущенная через Борисова, может подчинять и преобразовывать", сообразила Грейнджер.
— Хорошо, я не претендую!
— Отпусти ее, Дора, — вмешался Борисов, нехотя, но вмешался. — Она нам еще пригодится!
— Ррав! — Тонкс превратилась в огромную собаку и начала лизать руку Борисова.
— Вообще я — старшая жена, и она должна подчиняться мне, — ровным голосом сказала Грейнджер.
— Любишь кошек? — внезапно спросил Борисов.
— Да, а что?
— Так ты не путай кошек с собаками, — усмехнулся Федор Михайлович и потрепал по холке Тонкс. — Может оказаться несовместимым с жизнью.
— Учту, — Гермиона, прищурившись, смотрела на Нимфадору. — На будущее.
— Вот-вот. Хоботов, ну что там?
— Хоби готов, сэр!
— Все собрали? Ничего не забыли? Ну тогда стартуй, сержант. Цель — пустыни Аравии!
— Есть, сэр!
И с громким хлопком команда покинула пирамиду, даже не подозревая об армии мертвых снаружи.
— Съешь еще кусочек, дорогой, — говорила Милисента, подсовывая торт.
— Неее, не хочу, — отмахивался Рон.
— Тогда выпей еще этого вкусного коктейля!
— Да не лезет уже, он слишком жирный, — отмахивался Рон.
— Тебе надо больше кушать!
— Да я и так ем, не переставая, с перерывами только на секс и сон! И все равно худею!
— Ты ж мой красавчик, — потрепала его по щеке Милисента.
Рон смутно ощущал, что все идет немного не так. У него было все, о чем он мечтал. Много еды, секса, даже с разными девушками, известность и деньги. Но что-то в этом все было неправильное. То ли то, что он был прикован в подземельях Слизерина, то ли личность жены — Милисенты Булстроуд.
Но тут Милисента запустила руку в штаны Рона, и мысль прервалась.
— Давай, дорогой, поиграем в родео, — раздался шепот Милисенты.
Подземелья огласил приглушенный, ставшим привычным, крик Рона.
Глава 34
где в антураже сказок "1000 и 1 ночи" творится грубая магическая действительность
Хоби аппарарировал команду прямо на склон бархана. Песок под ногами поехал, и команда покатилась вниз, бестолково пытаясь затормозить.
— Сэр, пустыня Аравии! — отрапортовал домовик, выплюнув пригоршню песка.
— Да я заметил, — проворчал Борисов, тоже отплевываясь.
Надо формулировать точнее, понял Федор Михайлович. Хотел — пустыню, вот тебе пустыня! Остальные тоже отряхивались, выбивали песок, сплевывали. Вокруг, насколько охватывал взгляд, тянулись бесконечные барханы. Солнце жарило, но умеренно, в отличие от нестерпимого жара, шедшего от песка. Борисов переступил с ноги на ногу, и взгляд его зацепился за носик чайника, торчащего из песка.
— Чайник — это хорошо, — пробормотал Борисов, доставая лампу. — Хммм, а ведь это не чайник! Эй, команда, зацените, я нашел лампу Аладдина!
— Какого хрена этот Аладдин забыл в пустыне и зачем он прятал здесь лампу? — проворчала Тонкс.
— Там внутри сидит джинн, — усмехнулся Борисов. — Если потереть лампу, джинн вылезет и выполнит три желания!
— Каких желания? — вмешалась Грейнджер.
— Любых.
— Надо заказать Рогатого Сноркака, — тут же оживилась Лавгуд.
— Это невозможно! — уверенно заявила Гермиона. — Подобное противоречит всем основам магии!
Борисов пробормотал "ну-ну" и потер лампу. Грейнджер вещала, не замечая, что из лампы пошел дым.
— Таким образом совершенно ясно, что джиннов не бывает! — закончила она. -Ой!
Гермиона, да и все остальные, уставились на десятиметрового джинна, вылезшего из лампы.
— НЕ БЫВАЕТ?!! — прогрохотал джинн. — А Я ТОГДА КТО??!
— Боггарт? Только пустынный? — предположила Грейнджер.
— Склонись перед мощью и величием джиннов!
— Я — магесса! — Грейнджер достала Кристалл Мощи. — Чтобы я кланялась какому-то духу?!
— Я Ибн-Абдуллах Феттах, марид из маридов, и только мощь самого Сулеймана, сына Дауда — да пребудут они оба в мире! — запечатала меня в лампу! Во имя Аллаха, милостивого и милосердного, я накажу тебя, глупая дщерь!
Грейнджер направила Кристалл мощи на джинна и ударила заклинанием. Абдуллах продолжал шевелить пальцами, что-то бормоча под нос. То ли ругался, то ли творил злобное колдунство, Борисов так и не понял. Грейнджер ударила еще несколько раз, и потом закричала Борисову.
— Прикажи ему подчиниться!
Марид посмотрел на Федора Михайловича и покачал головой.
— Он не маг, не Избранный, чистый душой, и не владелец перстня Сулеймана! Он не может мне приказывать!
— Он врет! — заорала Гермиона. — Он раб лампы и слушается владельца!
Борисов задумчиво почесал нос. Джинн развел руки в стороны и хлопнул, обездвиживая Грейнджер.
— Ты слишком много о себе возомнила, глупое человеческое дитя! — заявил Абдуллах. — Я накажу тебя! Ты любишь магическую силу — она у тебя будет! Ты будешь покорна своему мужу! Ты не будешь врать! И ты узнаешь, что джинны существуют!
С каждым предложением Абдуллах хлопал в ладоши. Борисов и остальные оцепенело наблюдали.
— ХАХАХАХАХА! Я свободен!!! — и джинн взмыл в небеса облаком черного дыма. — СВОБОДЕН!!!
Через минуту Борисов откашлялся и спросил.
— Это че за херня сейчас была?
Он осмотрелся.
— Не понял. Куда этот Лах-Марах Грейнджер дел?
— Я здесь! — раздался голос откуда-то снизу.
— Где?
— В лампе!
Вот тут Федора Михайловича пробило. Он упал на песок и начал хохотать, дрыгая ногами. Тонкс непонимающе переводила взгляд, Лавгуд о чем-то беседовала с барханом, а Уизли, что-то сообразив, бросилась бежать.
— Кккуда! — рыкнула Нимфадора, хватая Джинни. — Хозяин не разрешал!
Отсмеявшись, Борисов поднял лампу и потер. Оттуда появился дым, сгустившийся в Гермиону.
— Слушаю и повинуюсь, господин, — склонилась она перед Борисовым, скрестив руки к плечам.
— Да, стоило поесть песка, чтобы добиться такого эффекта! — еще раз расхохотался завхоз. — Так ты теперь джинн?
— Джинния, — педантично поправила Грейнджер и протянула руки к Уизли. — О, Джинни, не бросай меня!
— Джинни и джинния, — хмыкнул Борисов. — Брак распался, на радость статистике. Ну, теперь-то ты не будешь возражать, что Уизли не нужна?
— Как прикажет повелитель, — склонилась Грейнджер.
— И сколько раз можно приказывать?
— Пока не надоест. Мой долг старшей жены велит исполнять ваши приказы, господин!
— И живешь ты в лампе?
— Да, повелитель. Я расширила ее и там вполне уютно!
— А если кто другой возьмет в руки лампу?
— Я подчиняюсь только вашим приказам, господин, — опять поклонилась Гермиона.
Тут Борисов наконец заметил, что вместо ног у Грейнджер струя дыма, тянущаяся к лампе.
— Ну вот, а говорила, что джинния, — усмехнулся Федор Михайлович. — Где же женские прибамбасы?
— Внутри лампы, повелитель, я могу превращаться обратно.
Борисов подумал, почесал в затылке и ответил.
— Не, ну вас нахрен. Залезешь, потом еще не вылезешь. Сиськи есть, и так сойдет.
— У меня тоже есть сиськи! — обрадованно заявила Тонкс.
— Да, дорогая, — ухмыльнулся Федор Михайлович. — Это все надо отметить! Так... как тебя теперь называть-то: джинка? Или жена-из-лампы?
— Как прикажет господин.
— Ладно, Грейнджер, организуй нам тут оазис, температурку подрегулируй, чтобы вода была теплой, а солнце приятным. Холодильник с пивом и закусками, шатер — матер, с хорошей кроватью. Сержанту эльфийку подгони. Эй, Хоботов!
— Да, сэр! Хоби здесь, сэр!
— Торжественно присваиваю тебе звание младшего лейтенанта! У тебя увольнительная на сутки! Грейнджер выдаст тебе симпатичную эльфийку, развлекись с ней как следует. Жду тебя здесь через сутки, как понял?
— Хоби понял! Хоби счастлив! Спасибо, сэр!
И домовик исчез, сжимая в объятиях миниатюрную эльфийку.
— Так, продолжаем концерт, — скомандовал Борисов. — Рыжей Уизли — отдельный шатер, и чтобы сбежать не смогла! Накормить-напоить и спать уложить!
— Может домой ее отправить? — заикнулась Грейнджер, но осеклась.
— Кстати, — прищурился Борисов, — что насчет нашего контракта?
— Он аннулирован в связи с превращением одной из сторон в нечеловеческое существо, — сухо ответила Гермиона.
— Ха! Встречу еще раз Феттаха — поставлю ему пиво! Ящик!
Борисов расстегнул штаны и присел на край кровати.
— Давай, жена-из-лампы, приступай, — скомандовал он, — только вначале пива подгони. Трудись как следует, джинки у меня еще не сосали.
— Да, господин, — Грейнджер упала на колени перед Борисовым.
— Ха-ха, и вправду волшебное существо! Волшебно сосет! — заявил Федор Михайлович. — Так, Тонкс, а ты превратись в Лавгуд, и вдвоем танцуйте танец живота. Гермиона, обеспечь их соответствующей одеждой!
Грейнджер, не прекращая движений, щелкнула пальцами. Воздушно — кисейные одежды, зазвучала музыка, и две одинаковые блондинки начали зажигательно вертеть бедрами, постепенно раздеваясь. Борисов, прихлебывая холодное пиво, удовлетворенно заметил.
— Ну вот, теперь все как у людей, правильный гарем, а то развели, понимаешь, извращений!
Маг-шейх непонимающе смотрел на Борисова.
Они находились в шатре мага-шейха, курили кальян и торговались второй час.
— Еще раз, — заявил Борисов. — Превосходная жена! Знает все тайны секса по-английски! Родовита и плодовита! Любит также женщин, так что ты сможешь ублажать свой взор, глядя, как она ласкает других твоих жен! И за все это счастье я прошу всего лишь четырех твоих наложниц! Даже не девственниц!
— Вай мэ, четыре — много! Вот если бы ты попросил четырех моих старых жен, — затянулся маг-шейх.
— Так они же старые!
— И я о том же, вай! — вскричал шейх. — Старые, понимаешь, только и делают, что ворчат!
Борисов заглянул в лампу, всмотрелся.
— Вах, давай старых жен, только не четырех, а восемь! — заявил он шейху.
— Во имя Аллаха, ты меня грабишь, Фиодор!
— Во имя Аллаха, я тебя спасаю от старых жен! — парировал Борисов.
Торги продолжались еще три часа и два кальяна. Сошлись на шести старых женах.
— Вай, показывай свое чудо, но если оно мне не понравится, ты отдашь мне свою боевую жену! — заявил шейх.
— Она ж тебе шею свернет! — искренне удивился Борисов.
Метаморф в боевой трансформе — страшное оружие.
— Э, люблю сильных женщин!
— Ладно, разберемся, — махнул рукой завхоз. — Заводите Уизли!
И поспешно отвернулся. Через полминуты тишины скосил глаза — шейх сидел, вытаращив глаза и пуская слюну.
— Гы, и вправду Неотразимая Помада, — хихикнул Борисов. — Защита стоит?
— Да, повелитель, — донеслось из лампы.
Борисов повернулся. Джинни, накрашенная, в короткой юбочке и матроске а-ля "японская школьница" скучающе смотрела на шейха. Тот пускал слюни и выпал из действительности.
— Алё, любезный, — постучал ему по голове Борисов, — где оплата?
— Вай?! — маг-шейх потряс головой.
— Отвернись, — приказал Федор Михайлович.
Уизли послушно отвернулась. Перспектива попасть под расправу Тонкс за невыполнение приказов пугала.
— Аааа, не врал, не врал, Фиодор! — вскочил маг-шейх. — Вах, все забирай! Хочу ее прямо сейчас!
— Так, вначале старые жены, потом секс, — деловито заявил Борисов.
За несколько минут маг-шейх, одолеваемый вожделением, покончил со всеми формальностями. Старые жены, согласно магических контрактов, были переданы в собственность Борисова. Затем всех насильно выпихнуло из шатра, но Борисов успел напоследок разобрать.
— Попка — чистый персик! Иди сюда, дорогая! Ты будешь самой любимой, самой главной женой!
Борисов усмехнулся, достал лампу и потер. В воздухе соткалась Грейнджер.
— Фу, нельзя быть такими старыми! — заявила она бывшим женам мага-шейха. — Это оскорбление! Умрите!
Одежды опали на песок. Грейнджер щелкнула пальцами, и с поклоном протянула Борисову таблетки.
— Вот, господин, все как ты хотел. Концентрированная энергия жизни.
— Блядь, я же просил просто высосать из них немного жизни!
— В них и так ее было немного, повелитель. Вы не задали границ, — склонилась Грейнджер.
— Ладно, хер с тобой, давай сюда, — забрал Борисов таблетки. — Спрячься в лампу, хотя нет, стой. Ты же у нас теперь всемогущая джинния, хоть и лесбиянка?
— Да, господин.
— Давай телепортни нас в Москву, что-то по Родине соскучился, — приказал Борисов.
— Слушаю и повинуюсь, господин.
Глава 35
в которой Федор Михайлович внезапно попадает в "Преступление и наказание"
Москва встретила Борисова бодрым морозцем, гололедом и мрачными москвичами. В темной подворотне, куда переместились Борисов и компания, было тихо, пусто и нагажено в углу. Надписи на стенах удостоверяли, что Цой жив, а Вася по-прежнему мудак.
Холодок пробирал и Борисов закутался посильнее, внезапно обнаружив, что мало того, что отвык от таких холодов, так еще и одет не по погоде.
— Так, девочки, закутались, сейчас прикупим чего-нибудь теплого, — скомандовал Борисов. — Эй, старшая жена, где тут местный магический экопост?
— Гостиница "Вольх Вольхович" за углом, — раздалось из лампы.
— Это еще кто? — удивился Борисов.
— Да был тут в древности один анимаг, — туманно отозвалась Грейнджер и замолчала.
Борисов постучал лампой об стену, но потом сообразил, что вначале надо добраться до тепла и уюта, а уже потом заниматься расспросами.
— Так, за мной, шустро, — скомандовал он. — Шевелим своими прекрасными ножками!
— Слышь, мужик, мелочь есть? — в подворотню зашли два мрачных москвича.
— Ага, — и Борисов выхватил Лобзик. — Заряжен мелочью, брать будете?
— Не, — попятились мрачные москвичи, — извини, обознались.
Федор Михайлович внезапно понял, что на дворе 1996 год, и в Москве вообще та еще жопа. Расслабился в горячих пустынях и магических борделях, пожурил сам себя Борисов и повел жен в гостиницу. Трехэтажное здание "сталинской" постройки, со слегка облезшей вывеской "Вольх Вольхович" с нарисованным добрым молодцом Вольхом, мирно соседствовало с еще двумя жилыми зданиями, ларьком и неким подобием детской площадки.
— Да, нихрена не пять звезд, — оценил Борисов и зашел внутрь.
— Нам туда! — сразу ткнула пальцем Нимфадора вглубь помещения.
Персонал, сразу все поняв и оценив, не стал препятствовать. Невидимая для не-магов дверь открылась бесшумно, и Борисов с гаремом попали на магическую половину гостиницы.
— Желаете шейх-люкс? — тут же осведомился администратор.
— А давай, — махнул рукой Борисов. — Обед там есть?
— Сейчас все будет, прошу, вот ключ, он же портал в номер.
Борисов взял в руки ключ, привязанный к брелку.
— Можете выйти и закрыть дверь, можете коснуться брелка и портал перенесет вас в номер, — пояснил администратор. — Справочник по магической Москве лежит на столике возле входа. Какие-то пожелания насчет обеда?
