Возраст ноль

Директор аппарировал прямо из дома. Сегодня в моей картине мира он окончательно перешел "на сторону зла". Молли как будто и не слышала моего недавнего рассказа о жизни Гарри. Несколько слов директора, и доверие к нему восстановлено.

* * *

Первые две недели учебы у ребят прошли практически мирно. Рон все-таки познакомился с Гарри Поттером. Гарри с Драко и Тедом Ноттом делали уроки в библиотеке, когда Рон нашел в себе силы подойти и попросить разрешения присоединиться.

— Уизли, а ты не боишься сидеть за одним столом со злыми темными волшебниками? — поинтересовался Малфой.

— И в Слизерине за последнюю тысячу лет учились приличные люди, я проверял, — ответил Рон.

— Ну, садись, — согласился Драко, — видно, в Запретном лесу единорожка родился, раз Уизли научился не только читать, но и проверять информацию.

— Спасибо. Наверное, там еще и у мантикор прибавление, раз уж Малфой стал вдруг вежливым.

— Просто я обязательный. Раз уж пообещал твоей сестре быть милым, пока ты сам не начнешь меня провоцировать, не вижу причин не быть им.

Рон прислал мне гневное письмо, почему не рассказала ему ничего про Малфоя и Поттера. Но ему, вероятно, было достаточно просто высказаться — ответа он на это письмо не дождался, а следующее было обычным.

Удивительное дело, в расписании первый курс Слизерина чаще всего на сдвоенных занятиях попадал в пару к Хаффлпаффу. Близнецы уверяли, что такое случилось впервые на памяти их курса и всех остальных, у кого они успели поинтересоваться, — раньше удовольствие учиться со Слизерином выпадало преимущественно Гриффиндору.

Впрочем, особого резонанса событие не вызвало. Уживались факультеты вместе без конфликтов. Хаффлпаффцы были мирными, Рон следовал моим напутствиям и оставался вежливым, а Слизерин по праву считался самым организованным факультетом, управляемым жесткой рукой своего декана.

Деканом факультета Слизерин вот уже пятый год являлся учитель зелий мистер Брэберри Бартиан — шестидесятипятилетний маг, мастер зелий, автор двух книг, отец троих детей: двух, десяти и тридцати пяти лет, счастливый муж настоящей красавицы-вампирши и по совместительству друг бывшего декана Северуса Снейпа.

Сорок лет назад мистер Бартиан обучался мастерству в одной из известных итальянских семей потомственных зельеваров. Там же он познакомился и влюбился с первого взгляда в милую девушку по имени Морион, которая, к счастью, ответила взаимностью. Вот только Морион оказалась восьмидесятилетней вампиршей, клан которой долго не желал давать разрешение на брак своего птенца с магом-англичанином. Не помогло даже рождение сына. Мистер Бартиан остался в Италии и активно сотрудничал с кланом любимой женщины по профилю своей специальности. Семь лет назад клан, наконец, разрешил брак Морион и Брэберри. А четыре года назад коллега-зельевар Снейп предложил его кандидатуру на роль преподавателя зелий школы волшебников в Британии.

Мистер Бартиан наконец-то вернулся на родину, где оставалась его семья — родители и младшая сестра, наконец-то он смог назвать любимую женщину женой, наконец-то он мог совмещать два любимых занятия: преподавание и зелья. Мистер Бартиан был абсолютно счастлив, чем кардинально отличался от своего мрачного предшественника.

Со Снейпом раньше они общались преимущественно по переписке. После назначения на должность мистера Бартиана, Снейп в течение недели передавал дела коллеге, потом они также продолжили общение. Мистер Снейп изредка заходил в школу в гости к декану, пугая своим появлением впечатлительных учеников.

Не смотря на ощущение всепоглощающего счастья, декан Слизерина был сторонником жесткой дисциплины и любителем слегка циничного юмора. Ко всем факультетам на уроках относился ровно, межфакультетские соревнования считал глупостью, нацеливал своих подопечных исключительно на личностные достижения, был знаком с семьей каждого своего ученика, не только разрешал, но и поощрял регулярные встречи школьников с родственниками, на младших курсах настоятельно рекомендовал родителям проконсультироваться с гоблинами и главами своих родов о предварительном выборе специальности и всегда отстаивал права своих учеников в любых школьных конфликтах.

Невилл Лонгботтом, робкий неуверенный в себе мальчик с первого занятия влюбился в зелья, чему не помешал даже взорвавшийся у него котел. Вернувшийся после больничного крыла ребенок на отработке повторил приготовление зелья от фурункулов под личным руководством преподавателя, получил ряд рекомендаций по работе с инструментами и отправился писать бабушке письмо с благодарностью за совет по выбору факультета.

А со второй половины сентября помимо увлекательного занятия по отслеживанию жизни в Хогвартсе у меня начались собственные занятия.

* * *

На предстоящий год у меня и у деда были грандиозные планы. Я пpoдoлжaлa yчeбy у Kpoвoзyбa. Наконец, дoлжнa нaчaтьcя yчeбa магии paзyмa. Лopд Пруэтт вдруг peшил, что не мoжeт отпустить меня в тaкoe oпacнoe мecтo как шкoлa, не научив меня хотя бы ocнoвaм caмooбopoны. Пoэтoмy мне пpeдcтoяли занятия с, как пpeдcтaвил ee дед, "oчapoвaтeльнoй дaмoй-вoлшeбницeй, специализирующейся на дaннoм вoпpoce". Занятия гимнастикой тоже остались — мисс Килман решила задержаться в Англии еще на год. Сейчас я ей была даже благодарна, ничем не напоминая того "веселого бегемотика", хотя дед уверяет, что все было не так ужасно. Сам лорд Пруэтт продолжал меня учить традициям и магии рода.

Свои проблемы на первых тренировках мисс Килман я вспоминала уже с радостью, когда пришло время занятий "по самообороне". Эта "обаятельная милая женщина", Оливия Трэвис-Хинл, оказалась пятидесятилетней волшебницей со взглядом убийцы, являющейся мастером боевой магии, фантастически владеющей множеством видов холодного оружия. После первого занятия я знала о себе следующее: толку из меня не выйдет — начинать нужно было еще лет десять назад, способностей у меня ноль, удивительно, что меня порывом ветра не сдувает, руки у меня кривые и голова дурная, хотя она думала, что будет хуже.

Миссис Трэвис-Хинл решила начать с физической подготовки, обещая добавить через несколько недель работу с холодным оружием и проводником силы. Под холодным оружием, которое она может позволить мне хотя бы подержать в руках, мой тренер понимала ножи. С которыми мне предстояло научиться пользоваться в ближнем бою — хм, т. е. "иметь возможность, используя эффект неожиданности, нанести один удар", понять идею использования их в магическом поединке, а также получить необходимые навыки, "чтобы не уронить себе на ногу, если понадобится дистанционно поразить цель". В качестве проводника силы мастер подразумевала не волшебную палочку — "уронишь еще", и обещала подобрать что-то из артефактов, "более крепко держащихся на теле".

Магия разума — одна из сложнейших магических дисциплин, которая доступна весьма малому проценту волшебников. Еще более малый процент из которых значительно развивает свои способности. Под магией разума подразумеваются всевозможные воздействия с разумом и нервной системой живых существ. О магах разума среди волшебников ходит множество историй и небылиц. Главная особенность этой магии, так пугающая волшебников, — она не оставляет следов и последствия ее использования необратимы. В отличие от тех же широко известных и применяемых заклятий забвения и простых ментальных блоков и закладок.

Маги разума могут использовать различные ментальные техники, влияющие на разум, включая чтение мыслей и создание ложных воспоминаний и целей. Хорошо обученный маг может полностью "переписать" личность человека. Самым безобидным из умений магов разума является телепатия. А самым страшным по мнению волшебников — магия иллюзий. Иллюзии могут заставить человека поверить в свою смерть. Сильный маг может создать групповую иллюзию, повергающую в бегство армию врагов, обманывая при этом и разум и органы чувств.

Мерлин мог бы, наверное. Гарри Поттер, возможно, справился бы с небольшим отрядом. Но они не были магами разума. Я же массовые иллюзии не потяну — не та сила. Максимум два-три человека со средней защитой. И то, наверное, лет через двадцать после начала обучения. Тем не менее, мастер Ноэль Манн согласился стать моим наставником.

Из-за страха перед возможностями и безнаказанностью в следствие невозможности доказательства их деятельности, другие волшебники магов разума опасались. Поэтому среди тех не принято было афишировать свои умения, большинство мастеров разума предпочитали оставаться в тени. Публичными фигурами, как правило, являлись старые могущественные маги — старейшины гильдии, которым было уже глубоко безразлично мнение окружающих. Международный суд магов обязательно имел в своих рядах их представителя. К нему можно было обратиться с просьбой о помощи или об обучении мага, обладающего подобными способностями. После подтверждения наличия способностей гоблинами и заключения магического контракта на обучение, учитывающего сохранение конфиденциальности с обеих сторон, ученик знакомился с учителем.

Официально Ноэль Манн был колдомедиком и занимался частной практикой на территории магической Франции, специализируясь на расстройствах разума. В политику не вмешивался. Иногда, для души, участвовал в операциях команды наемников, возглавляемой его троюродным кузеном. Среди членов гильдии было престижно получить ученика. Во-первых, учителя назначаются руководителями гильдии и это определенное признание заслуг. Во-вторых, тех, кто решается на обучение данной дисциплине, мало, потому и возможности стать наставником появляются редко.

Ноэль, как попросил его называть сам француз, порадовался наличию хоть каких-то окклюментивных щитов у меня. В отличие от миссис Трэвис-Хинл, он предпочитал хвалить даже за незначительные достижения и, вообще, всячески старался повысить мою самооценку. Что радовало. Потому как ученичество вполне могло затянуться на десяток-другой лет.

* * *

Мой самый младший брат привез из школы больше всех впечатлений. Он так и не признался, что наговорил шляпе, чтобы оказаться в Хаффлпаффе. По-моему, он и сам не ожидал такого результата распределения, но, по прошествии года, не жалел об этом.

Он познакомился и общался с массой детей с различных факультетов. И даже летом они продолжали обмениваться письмами.

Среди его приятелей оказалась и юная гриффиндорка Гермиона Грейнджер — одна из немногих, чье имя я помнила еще из книг Роулинг. С ней Рон чаще всего пересекался, естественно, в библиотеке. Девочка была фанатично увлечена миром книг и совершенно не умела общаться со сверстниками. Количеством поглощаемой литературы она, по признанию брата, напоминала ему меня, поэтому он снисходительно относился к ее манере общения.

Гермиона как-то была приглашена Роном в их гостиную, где она попала на вечерний чай, устроенный с помощью хогвартских эльфов, и в руки роновых однокурсниц. Покидала дружный факультет девочка в смятении: было сложно представить такой вечер без радостных криков и споров в ее собственной гостиной; в первый раз с начала учебного года ее волосы были уложены в аккуратную косу, а в руке был крепко зажат пергамент с описанием заклинания для такой прически; и главное — в волшебном мире существовало рабство!

К концу недели раздумья Гермионы вылились в создание организации Г.А.В.Н.Э. (Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов), деятельность которой должна была быть направлена на защиту прав домашних эльфов. Первокурсница раздавала желающим значки с символикой организации и агитировала к принятию решительных мер по освобождению эльфов из рабства. Сначала Рон сам пытался доказать бессмысленность ее затеи, затем, по просьбе брата, Гарри попробовал объяснить Гермионе природу домовых эльфов, зависимых от магии хозяина, но девочка все равно не отказалась от своей позиции. Дальше все предпочитали смотреть за развитием событий издалека. Ассоциация составила ряд писем для руководителей школы и различных отделов Министерства, но ответов пока не было. Эльфы тоже косились на девочку с подозрением.

Сам Рон был в учебе середнячком: какие-то предметы, особенно трансфигурация и полеты, ему давались легко, какие-то с большим трудом (те же зелья), но в среднем его оценки были "выше ожидаемого". Почему-то среди его приятелей были сплошь "отличники": Гермиона — с Гриффиндора, с его факультета — Эрни Макмилан и Кассандра Болле, с Рейвенкло — Маршал О'Кифи, после первого курса отправившийся учиться в Дурмстранг, и со Слизерина — Гарри и Драко. Так, вероятно, проявлялась его тяга к знаниям.

Еще у брата проявилась тяга к животным: он рассказывал о цербере, полюбоваться на которого успели все первокурсники еще в октябре, об акромантулах в Запретном лесу, с которыми они повстречались на отработке, о драконе лесника Хагрида, за рождением и взрослением которого они наблюдали несколько месяцев, а потом отправили в румынский питомник вместе с друзьями Чарли. Лично меня после всех этих откровений в школу уже не очень-то и тянуло.

Возраст 11

Сегодня случилось очередное первое сентября, и по такому случаю платформа 9 и 3/4 была заполнена школьниками и их родственниками.

Я тоже сегодня отправлялась в школу. Потому и стояла тут наряженная как кукла и обвешанная драгоценностями и артефактами подобно новогодней елке. Конечно же, я знала, что каждая мелочь имела какую-то смысловую нагрузку: артефакты, не предназначенные для всеобщего обозрения, и не были видны невооруженным взглядом. Остальное было выложено на витрину.

Массивный перстень на левой руке говорил о том, что я являюсь наследницей рода. Скромное колечко на правой — что мои родственники ничуть не доверяют школе и позаботились укомплектовать мои украшения артефактом для проверки на зелья и яды, причем делают это демонстративно, иначе, подобно многим, постарались бы сделать его скрытым. Браслет на той же руке с четырьмя камушками — покровительство еще четырех родов, причем признанное ритуально. Рисунок на заколках в волосах — я вступила на путь ученичества, но выбор направления не стремлюсь демонстрировать. Колье, плотно облегающее шею, — наличие защиты полного круга родовых ритуалов для наследницы, предназначенного для предотвращения воровства крови, что опять же не принято было демонстрировать.

Я стояла в компании Драко, Рона и Гарри. В двух шагах от нашей живописной группы Перси, продолжая беседовать со своими однокурсниками, коршуном смотрел на всех приближающихся магов. Чуть подальше тихо переговаривались сопровождающие нас взрослые, которых собралось немало: лорд и леди Малфой провожали сына, Сириус и Вальбурга Блэк — Гарри, со мной пришли лорд Пруэтт и Билл, помахать рукой вслед поезду заскочила Дора Блэк-Тонкс под руку со своим женихом Ноэлем Манном.

Подходил Артур Уизли, пожелал удачного начала учебы, пробегали мимо близнецы, пообещав подойти к нам позже в поезде. Все ученики Хогвартса, которых я знала, — однокурсники Рона, Гарри и Драко — уже прошли в поезд. И только мы мучились, стоя на перроне. Но дед сказал: "В 10:50", значит, улыбаемся и ждем 10:50. Традиции.