Мародеры

— Это понятно, — согласился толстяк. — Спрячу его до темноты. И ты смотри, тоже особенно не отсвечивай. Чистильщики не только этого парня ищут. То, что Белый с ними договорился, это, поверь мне, вилами по воде писано.

— Белый мертв, — сказала Кира.

Толстяк сокрушенно покачал головой.

— Но, думаю, договор будет в силе, — продолжила Кира. — Филиппов с его группой полностью спалились.

— Как я и предупреждал, — заметил толстяк. — Что ж, если лицензированные сталкеры вне игры, то мы опять в деле. Это хорошо. Хорошо, пока тут ученые командуют. Если чистильщики протолкнул в горсовет своего человека, многое может измениться, а выборы как раз сегодня. Так что ты всё-таки на рожон не лезь. Сердце, конечно, больших денег стоит, только ведь и головы у нас не бесплатные. Идём, парень, найдём тебе укромное местечко.

Глеб оглянулся на Киру. Та кивнула и добавила:

— Постараюсь к обеду вернуться.

Толстяк провёл Глеба в заднюю комнату. Из мебели там была только широкая кровать да стул, втиснутый за ней в угол. Как оказалось, у стула была сломана ножка, и кровать удерживала его от падения. Дощатые стены, пол и потолок были темно-серого цвета, и общее унылое впечатление лишь отчасти скрашивал пестрый коврик у входа. Свет падал из окна в дальней стене.

— Поскучай пока тут, — сказал толстяк, и вышел.

Глеб прошелся по комнате. Доски тихонько поскрипывали под ногами. За окном был маленький дворик, огороженный забором. Поверх забора вился плющ.

— Почти как дома, — тихо вздохнул Глеб.

Большую часть дворика занимал огород. Справа, на посыпанной песком площадке, стояла печка из красного кирпича. Из трубы поднимался едва заметный дымок, а на печи стояла закопченная кастрюлька. Рядом с печкой на табуретке сидел бородатый дядька в рубахе на выпуск и широченных шароварах. Заметив в окне Глеба, он вначале зыркнул по сторонам и только потом приветливо кивнул. Биотехник кивнул в ответ и присел на кровать.

— Если тебе нечем заняться, то у меня целый список оборудования на ремонт, — проворчал Герман. — Змею можно выбросить, а с остальным ты мог бы и поработать.

— Да, наверное, это лучше, чем просто так сидеть, — согласился Глеб, стягивая с плеч куртку.

— Лучше, лучше, — проворчал Герман. — Уж поверь старому волку, который часами сидел в засадах.

Глеб хмыкнул и отсоединил рюкзак от куртки. Потом биотехник натянул на лицо маску и погрузился в разбор погоревшего снаряжения. Змея действительно сдохла, как и совсем новенький пробник. Всего лишь позавчера Петрович за его потерю обещал голову оторвать. На оставшихся стержнях полностью облезла биомасса. Защитный гель в рюкзачке большей частью тоже выкипел.

Однако куда больше было того, что еще можно было разбудить и спасти. Пара часов пролетела незаметно. Затем Глеба отвлек громкий стук.

Кто-то барабанил во входную дверь трактира, да так сильно, что подрагивала дверь задней комнаты. Глеб вскочил на ноги.

— Без паники, — рыкнул из наушников Герман. — Проверь, что там!

Глеб метнулся к двери. В ней красовались такие щели, что можно было выглянуть, не открывая ее. Глеб сумел разглядеть часть зала и самый угол входной двери. Та распахнулась, словно от удара. Вошедшего Глеб не видел, но толстяк приветствовал того с явным почтением. Шумный гость в ответ что-то буркнул. Они обменялись парой фраз, которые Глеб не расслышал, потом гость прошел в зал. Толстяк семенил за ним.

— Если я могу для вас что-то сделать... — лебезил он.

— Если бы ты мог что-то сделать, я бы давно велел тебя расстрелять, — прервал его резкий голос. Он сделал паузу, чтобы толстяк мог оценить сказанное, и строго добавил: — У нас есть информация, что Кира Шарова вернулась из Зоны с новым другом.

— Вы хотите сказать, что она привела человека ОТТУДА? — испуганно выдохнул толстяк.

— Оттуда, оттуда, — подтвердил резкий голос. — И ты его прячешь!

— Да что вы?! — снова раздался голос толстяка. — Да чтоб я, да чтоб человека оттуда! Да никогда в жизни я не имел дела с порождениями Зоны!

— Ну да, как же! — бросил в ответ резкий голос. — А то мы не знаем, чем ты тут промышляешь! Обыскать тут всё!

Глеб решил, что самое время забирать Германа и рвать отсюда когти. Он едва успел собрать инструменты, как сзади с треском вылетело окно. Глеб обернулся. В дыру, своротив раму на пол, разом запрыгнули двое в черных кожаных плащах и с автоматами в руках. Автоматы они сразу наставили на Глеба.

— Ни с места!

Усиленный динамиком голос рявкнул так громко, что вздрогнули все трое. Потом дверь распахнулась, чуть не слетев с петель, и в комнату влетел еще один в черном плаще, но на этот раз с двумя пистолетами в руках. Убедившись, что он опоздал, этот третий сунул пистолеты в широкие карманы плаща и отступил в сторону, подперев стену плечами. Учитывая их манеру входить в помещение, это было совсем не лишним.

— Не шевелись, мутант, — строго сказал один из тех, что с автоматами.

— Я не мутант, — ответил Глеб.

— Разберемся, — мрачно бросил всё тот же человек.

Глеб мысленно вздохнул. Всё выглядело так, что он попался в лапы чистильщикам. Черные кожаные плащи, да еще это "разберемся!" Во всех постановках это была их коронная фраза. Они всегда обещали разобраться, но вместо этого всегда всех арестовывали.

Эти громилы действовали в точности как в театре. В комнату зашел еще один чистильщик. Судя по тому, как подтянулись остальные, офицер. Высокомерно глянув на Глеба, он резко бросил:

— Арестовать!

Двое с автоматами подхватили Глеба под руки и заставили встать. Быстро обыскав его, они не нашли ничего интересного, и вывели биотехника из трактира. Толстяк стоял перед стойкой, положив на нее руки. Над ним возвышался здоровенный тип, тоже в кожаном плаще и с автоматом. При виде Глеба толстяк изобразил виноватую физиономию. Мол, извини, ничем не могу помочь. Один из конвоиров подтолкнул Глеба в спину стволом автомата и велел двигаться живее.

Второй конвоир забежал вперед. Открыв входную дверь, он застыл с автоматом на пороге, поглядывая по сторонам. Глеб прислушался. Сразу за дверью гудели моторы и лаяли собаки.

— Выходим, — сказал второй конвоир.

Перед трактиром остановилась целая колонна автомобилей. Хоть парад устраивай! Возглавлял ее черный легковой автомобиль. За ним — четыре грузовика; два с открытым кузовом и два с закрытым. Замыкал колонну броневик. Он грозно вращал туда-сюда башнями, из которых торчали толстые стволы то ли пулеметов, то ли маленьких пушек.

Вокруг царил сущий хаос. Солдаты с оружием бегали по дворам и арестовывали, как показалось биотехнику, вообще всех подряд. При этом зачем-то ломали заборы и гоняли куриц. Их тут металось, наверное, не меньше чем людей. Трое солдат дружно попытались перемахнуть через высокий забор, и он рухнул под их тяжестью. Раздалась забористая брань. Мимо упавших прошмыгнула рыжая кошка и умчалась в сторону реки. Трое вскочили и арестовали всех, кого нашли за забором.

— А могу я спросить... — начал было Глеб.

— Нет, — коротко бросил один из его конвоиров, и биотехника затолкали в черный автомобиль на заднее сиденье.

Конвоиры втиснулись туда же, усевшись по бокам от арестованного. Водитель оглянулся. Глеб тоже. Всех прочих арестованных солдаты грузил в головной грузовик. К автомобилю подошел офицер чистильщиков. Бросив на Глеба еще один взгляд, он сказал:

— Порядок, — после чего занял кресло рядом с водителем и коротко велел тому: — Погнали!

Водитель послушно завел мотор, но насчет "погнали" чистильщик явно погорячился. Не иначе, хотел пустить пыль в глаза. "Погнали" — это когда тебя везет скоростная подземка, и редкие фонари сливаются в одну светлую линию; или элитные топтуны на современной дороге разгоняются так, что ветер свистит в ушах. А тут они, скорее, бодро поползли.

Пыль, конечно, из-под колес летела, но впечатления на Глеба эти гонки не произвели. Только зря запорошили глаза тем, кто ехал сзади в грузовике. Встречные люди, едва завидев колонну, спешили убраться прочь. Машины без помех "долетели" до поворота, где им пришлось притормозить, чтобы в него вписаться. Дорога была довольно узкой, а по бокам сразу начинались домики. Глеб пытался их рассмотреть, но его любопытство было неверно истолковано конвоирами, и один из них хмуро бросил биотехнику:

— Не крути башкой!

Глеб решил не нарываться на неприятности — в смысле, большие неприятности, чем он уже имел — и стал смотреть строго прямо. Прямо перед ним возвышалась угрюмая серая крепость. Назвать ее современной по меркам нового мира было, конечно, нельзя, но и считать ее историческим памятником тоже было рановато. Охраны и оружия тут было столько, что, наверное, одними тварями их оборону не сломить. Не говоря уже о том, что редкая тварь заберется по отвесным стенам на такую высоту.

Ворота тоже внушали уважение. Они были толстые, стальные и их было трое. Проехав в первые, черный автомобиль оказался в узком дворике под прицелом доброй дюжины пулеметов. Офицеру пришлось выйти из машины и предъявить охране документы. Потом солдат с автоматом заглянул внутрь автомобиля и взглядом пересчитал присутствующих. Наконец, охрана позволила им проехать во вторые ворота, где процедура полностью повторилась.

За третьими воротами оказался широкий забетонированный двор. Черный автомобиль сделал по нему крюк и лихо подкатил к высокому крыльцу. На верхней ступеньке стоял еще один тип в черном плаще. Когда автомобиль остановился, Глеб смог разглядеть его получше и узнал полковника Макарского.

Офицер чистильщиков — имени его Глеб так и не узнал — тотчас выскочил из машины и, даже не захлопнув дверцу, поспешил к полковнику с докладом. Конвоиры вывели Глеба из машины с куда меньшей поспешностью, и тот застал только самое его окончание.

— ...с риском для жизни задержали опасного мутанта, — закончил офицер и кивнул на биотехника.

— С риском, — Глеб фыркнул. — Я — гражданский специалист.

— Но они-то этого не знали, — спокойно ответил Макарский.

— А просто спросить не могли?

— Ха! — сказал офицер. — И как ты себе это представляешь? Мы подходим к мутанту и просто спрашиваем: привет, парень, а ты вообще кто?

— Ну, примерно так, — кивнул Глеб.

Тут уже развеселились все остальные. Даже конвоиры. Почему-то идея "просто подойти к мутанту и спросить" вместо проведения рискованной операции по его захвату показалась им чертовски забавной. К сожалению, Макарский был настроен исключительно серьезно и, выдав одну-единственную полуулыбку, вновь нацепил суровое выражение лица и сказал:

— И что же ты за специалист?

— Ремонтник, — ответил Глеб.

Чего тут хитрить? В петлицах его куртки красовались хоть и стертые, но вполне узнаваемые эмблемы биоремонтной службы: топорики, обвитые лианами и молниями.

— Примусы, стало быть, починяешь? — уточнил Макарский.

Остальные снова заулыбались. Глеб хотел было сказать "да", но не знал, что такое примус. Окружающие, похоже, знали. Так и на вранье попасться можно было, а Петрович за это дело взгревал куда как основательнее, чем за самые рискованные эксперименты. Глеб решил не рисковать.

— А что такое примус? — спросил он.

— Вот-вот, — проворчал Макарский. — Как всегда. Как попались, так они просто примуса починяли, а сами и что такое примус не знают. Ладно. Давайте-ка этого орла в камеру. Пусть с ним ученые разбираются, а ты, друг мой, — тут он повернулся к офицеру. — Прежде чем хвастаться своими подвигами, лучше расскажи, как мутант на территории города оказался? Тем более... — Тут он кивнул в сторону Глеба, которого как раз уводили конвоиры: — Гражданский специалист по примусам.

Похоже, несмотря на мягкость тона, тут намечалась серьезная головомойка, но ее биотехник уже не увидел. Его увели куда-то в подвалы крепости и, после долгого блуждания по коридорам, поместили, как и было велено, в камеру. От лачуги она отличалась вдвое меньшим размером и всего одной кроватью. Всё вокруг было опять же серым, но на этот раз из бетона. Здесь Глеба заперли и оставили одного.

— Вот влип! — сказал он сам себе.

Глава 8

Глеб присел на край кровати и вздохнул. Всё выглядело так, что его дело — дрянь, и надо был отсюда выбираться. Тут, правда, сразу возникало два вопроса. Первый: как? Второй: а действительно ли надо? Петровичу наверняка уже доложили, что биотехника на объекте вовсе не было, и теперь еще бабушка надвое сказала, где хуже будет.

Уши Глеба уловили негромкое поскрипывание. Вместо одной стены в камере была металлическая решетка, а за ней тянулся коридор, по которому кто-то расхаживал взад-вперед.

— Эй! — осторожно окликнул Глеб. — Привет, кто там есть!

Шаги замерли, потом зазвучали снова, приближаясь. В поле зрения появился старый солдат в потертой форме. На поясе из кобуры с отрезанным верхом торчал пистолет. Положив руку на оружие, солдат строго сказал:

— Заключенным разговаривать не положено.

Глеб недоуменно оглянулся. Он не был заключен в сферу, да и вообще ни к чему не был подсоединен. Собственно, и не должен был. Как живой прибор его забраковали на первой же комиссии. Петрович как-то по случаю рассказал, что усидчивость у тогда еще будущего биотехника даже до трети от нормы не дотянула.

— А при чём тут я? — спросил Глеб.

— Ты — заключенный, — пояснил солдат.

— Нет, я — биотехник, — поправил его Глеб.

— Одно другому не мешает, — философски заметил солдат. — Тут, бывало, и члены партии сидели. Всё, хорош трепаться, а то обоим попадет.

Он повернулся и ушел из поля зрения. Глеб откинулся спиной на стену и, сконцентрировавшись, привычно подавил негативные эмоции. К сожалению, положительных им на смену не нашлось. Разве что убивать его, похоже, всё-таки не планировали.

Даже покормили. Тот же охранник принес миску похлебки и большой кусок хлеба. За ними последовала большая кружка травяного настоя, которую тут нахально именовали чаем. Точно такой же паек получили и сидящие в соседних камерах люди, из чего Глеб заключил, что пока его дела не так уж плохи, раз люди относятся к нему как к своему.

Сразу после обеда за ним пришли. Здоровенный бугай — в новом мире его бы тоже непременно в охранника эволюционировали — отвел его длинными узкими коридорами в небольшой серый кабинет. Глеб, уже мысленно настроился предстать перед консилиумом людских ученых — театральные постановки обычно изображали их эдакими чудаками в белых халатах и старомодных очках — и был сильно разочарован.

В белом халате тут был всего один, да и тот оказался доктором. За столом у дальней стены сидел полный лысый мужчина в сером костюме, и что-то писал. В комнате было душно и жарко, и он поминутно вытирал лысину большущим платком. У маленького окошка, забранного толстой решеткой, стоял уже знакомый Глебу полковник Макарский. Когда бугай завел в кабинет Глеба, тот бросил на обоих недовольный взгляд, и отвернулся.

— Ну, здравствуйте, — сказал лысый и указал карандашом на доктора. — Медицина вас ждет.

Как выяснилось, первым делом Глебу следовало пройти медосмотр. Тот оказался вполне обычным, такой все биотехники раз в полгода проходили. Единственное, чего не было, так это псионического сканирования, но до такой процедуры люди просто не доросли.