Лорд Тьмы (общий файл)

Это я говорила без какой-то насмешки, да и вообще без лишних чувств и эмоций, потому как свято верила в свои слова.

— Может. Но только не себя самого, не тьму в себе. Тысячелетиями в нашем мире существовали Лорды Тьмы. Один за другим они губили себя сами. Понимаешь, Киллит, тьма гложет всех нас, она внутри каждого. День за днем, год от года она растет в наших сердцах, наших душах, наших мыслях, наших чувствах. Это неизбежно, как приход ночи. Но Лорды ведь тоже люди, хотя бы отчасти. В их жилах течет кровь, у них бьется сердце и есть дыхание. Они чувствуют. — Он помолчал. Сделал глоток напитка и задумчиво покрутил в руках ларку, украшенную голубой росписью. — Простолюдины думают, что в сердце нашего Лорда есть только тьма. Они не так уж и неправы. Он и есть сама тьма, скованная его сердцем, его волей, его желанием выжить. И до определенного момента он может ее контролировать. Но однажды все преграды смываются... и тогда уже ничего не вернет прежнего Лорда. Останется лишь тьма.

— Значит, Магистры боялись, что Лорд потеряет над собой контроль, если будет использовать свои силы по максимуму?

— По максимуму? Киллит, не будь ребенком. Максимум у этого Лорда может смести полмира. Вот только... зачем это им? Лорд Тьмы... в последний период своей жизни он не имеет ничего против мира. Он просто жаждет крови и смерти. Он не контролирует свои желания. Там где ты просто покривишь губы или наморщишь свой красивый лобик, Лорд Тьмы спокойно убьет. Он использует магию только против магов, особенно если им приспичит его упокоить. Магическая битва это всего лишь еще одно его развлечение. Настоящий Темный Лорд убивает своими руками.

— Это было мне неизвестно.

— Еще бы. Третья стадия жизни Лорда Тьмы держится в секрете от большинства людей. Для его же безопасности. И их.

Меня знобило от перспектив, открывшихся мне. Нерадостных надо признать.

Покрутив между ладоней ларку, я посмотрела на Мельера.

— Это происходит так же как и с первыми стадиями?

— Нет. Взросление есть взросление. Безумие же наступает за несколько дней, если не часов. Ну же, Киллит, перестань делать такое скорбное лицо. Наш Лорд сильный. И пока довольно неплохо справляется. — Мельер улыбнулся. — К тому же, у хороших игроков всегда есть пара козырей в рукаве.

— А вы игрок?

— Кто же в этой жизни не игрок?!

Я усмехнулась, отмечая его правоту.

— Неужели в этот раз опасность проиграть была так велика, что Магистры сняли свой запрет?

— Запрет? Леди Киллит, вы действительно считаете, что Лорду Тьмы можно запретить? Обращение к нему Магистров можно назвать настоятельной рекомендацией, не более. И даже его наказание порой похоже на фарс, когда маги последних ступеней приходят и говорят нечто вроде: "Не проследует ли Лорд, в место вашего заточения по вердикту совета Магистрата?". А знаешь почему они вынуждены так говорить? Потому как уже не питают иллюзий в отношении Лордов. И тем более этого. Он делает лишь то, что хочет сам, но вынужден прислушиваться к некоторым правилам людей. Ах, Киллит, это легче понять, чем объяснить. — Мельер потер свои колени. Этот жест выдавал его далеко не юные года. — Темный Лорд вынужден принимать некоторые правила людей, ради своей же жизни. В случае его неподчинения, его могут объявить безумным и начать сезон охоты. Пока он докажет что вменяем — пройдет какое-то время, стоящее порой не одну жизнь. За всю историю Лордов, известную нам, около пяти случаев гибели Темных во время преждевременной охоты.

Я раньше в сущности и не задумывалась — как умирают Лорды. Думаю это вложено в нас с рождения — не интересоваться деталями существования своих воплощенных богов. Обычному люду этого просто не надо знать... а тот кто должен — узнает в свое время.

Мой Лорд смертен... Эта закономерная в сущности мысль потрясла меня. Сознание упорно пыталось отречься от нее, но это было бы слишком глупо, и я едва ли не насильно заставляла себя верить в это. Смертен...

Уже давно я полагала Лорда своей погибелью, а после недавних событий эта уверенность только окрепла. Очень самонадеянно, но для меня было невыносимо думать, что это не так. Чем ближе к нему я буду в момент своей смерти, тем легче ее приму.

У каждого свое сумасшествие, да? Мое зовется Темным Лордом.

Тиль...

Все эти годы я боялась даже думать об этом коротком имени. Как оно подходило тому мальчишке, встреченному мной у фонтана, мягкое, напевное... похожее на звук колокольчика. Оно переливалось на языке, будя в груди нежность. И как же оно не подходило этому сильному мужчине с вечной насмешкой в темных глазах. Он знает наши тайны... он видит наше сердце полное темной злобы. А я храню его имя как подарок в стократ важнее даже клинка.

Имя тьмы... имя бога... смертного воплощения страха и смерти.

Тиль!

Интересно все же, кто назвал тебя именем, достойным ангела, посланца Лорда Света? Насмешка ли это... или же любовь?

— Лорды не подвержены человеческим болезням, но у каждого свой срок, — продолжал рассказ Мельер. Его сегодня явно тянуло на откровения, а я и не думала мешать. Может быть, мне уже никогда не представится случай узнать столько всего занятного о нашем мире и его Лордах. — К сожалению, Лорд Судьбы неохотно делится своим знанием.

— Лорд Тьмы тоже подвержен его силе?

— Судьба неизменна для других Лордов. Зато вполне управляема для тех, кто его окружает. Сколько будет влияния Лорда Судьбы, если ты оступишься и сломаешь себе шею, лишая нашего Лорда своей Надзирательницы? Об этом может сказать только он.

Лорды... смертные боги.

— А вот и наша гостья. — Мельер встал и повернулся к пологу шатра, дабы приподнять его. — Имею честь представить вам леди Джульет, самую очаровательную женщину нашего мира.

Сначала я подумала, что Мельер насмехается, столь неправильны казались эти слова в его устах. Но стоило увидеть представленную им даму, все подозрения отпали. В полумрак шатра вплыла саккурайя.

О том кто такие эти таинственные существа уже давно ведется полемика в высших магических кругах. Не живые, но и не мертвые. Кто-то зовет их демонами, а кто-то придерживается слова нечисть. Нежитью их назвать трудно — факт смерти и перерождения не был ни разу зафиксирован. Меж тем саккурайи продолжают свободно существовать, практически не подвергаясь гонениям со стороны людей. Разве что женщины их недолюбливают. И ведь есть за что! Саккурайи обворожительны и прекрасны как ни одна из живущих женщин, их магия сильна и действует на мужчин в определенном смысле. Отказать саккурайе считается в равной степени подвигом и высшей степенью глупости. Ведь за блаженство, дарованное этой женщиной, ты платишь силой, которая вполне может восстановиться за несколько дней. В общем — они энергетические вампиры, предпочитающие питаться силой мужчины, забираемой во время полового акта. И если простолюдины в своих деревнях, страшатся участи попасть на ужин к саккурайи, по весьма веским причинам бессилия на следующий день, что в условиях тяжелого быта может серьезно сказаться на выживаемости, то городские жители и уж тем более аристократы относятся к этим периям более чем благосклонно. Что уж говорить, если даже маги, являющиеся наиболее лакомыми донорами, принимают этих порождений тьмы и нередко пользуются своим преимуществом. Уже давно доказано, что "близкое общение" с саккурайями не так опасно, как предполагали ранее. Конечно, они могут полностью выпить мужчину за три-пять ночей... но тут все на усмотрении жертвы — некоторые предполагают это самым приятным способом самоубийства, в высших кругах знати или искусства такие случаи не редкость.

Хотя существуют и саккурайи способные убить за один акт. Для кого-то это легенда. Для любого из боевых магов — реальность.

Сейчас в шатер вошла именно такая.

Мою мать называют "живой саккурайей"... но только сейчас я поняла, сколько в этом лести. Женщина, вошедшая в шатер, источала сексуальность как самые изысканные духи — едва ощутимо, но чрезвычайно настойчиво. В этому аромату хотелось прислушаться... идя за ним, словно на ниточке. В ее красоте не было ничего агрессивного или особо хищного, как у обычных саккурай, но вот шлейф порока не оставлял сомнений в принадлежности женщины к этим порождениям тьмы.

— Мельер, — выдохнула она, загадочно улыбаясь так, словно у них на двоих есть какая-то тайна. Притом довольно фривольного рода. Хотя, что еще ожидать от саккурайи.

Как женщина-маг я относилась к этим существам довольно презрительно. Да, они красивы и привлекательны, но всего лишь нечисть, порочный плод мужских слабостей. Но эта особа не вызывала пренебрежительного к себе отношения — в ней чувствовалась сила и разумность, которая в сочетании с бессмертием нечисти могла нести большие беды для таких как я.

Так что в этот раз я не стала делать привычно холодное выражение лица, позволяя своему любопытству отразиться на нем.

— Прекраснейшая Джульет, — чуть склонился старый маг. — Надеюсь, прогулка не была вам очень уж неприятна?

— Не в этих обстоятельствах, сир.

Ну да, хмурый осенний день как ничто подходит для прогулок саккурайи — солнце не жжет кожу, мороз не заставляет коченеть тело. Да и в условиях военного лагеря после крупной битвы, мало кто обратит внимания на женские прелести, наверняка ее заметили только маги, чего тут странного когда под боком расположился Лорд Тьмы.

— Прошу простить мою невежливость, леди, — чуть улыбнулся Мельер. — Джульет, позвольте мне представить вам магиану Киллит, Надзирательницу нашего Лорда.

Мне пришлось встать и изобразить приветствие кивком головы. В другой ситуации с другой саккурайей я бы церемониться не стала, сейчас же такое поведение не казалось мне подобострастным или унижающем моё достоинство мага и женщины.

Я даже сама не поняла, как моя рука оказалась в женской ладони, мягкой и теплой. Саккурайя поднесла ее к губам и едва ощутимо поцеловала пальцы. По щекам ударило жаром, медленно стекшим до живота.

Пожалуй, в следующий раз надо быть осторожней, подпуская к себе подобное существо.

— Рада приветствовать вас, леди Киллит. Как вижу, слухи не обманули нас, Лорд действительно оплел свои кандалы дивной розой, цветущей на закате. Примите мою благодарность за вашу отвагу.

— В этом случае любая благодарность — подобна насмешке, леди Джульет.

— Тогда что же тебе нужно? — Саккурайя едва ощутимо коснулась моих волос, а я и не подумала ей мешать — на это не было ни желания, ни обоснований. — Не могла удержаться, — пояснила она улыбаясь, что делало ее чувственный рот еще более притягательным.

— Может ты, наконец, прекратишь играть с моей маленькой Надзирательницей и поиграешь со мной, Джульет?

В голосе Лорда слышалась насмешка. Похоже, ситуация, в которую загнала меня саккурайя, ему очень понравилась.

И мне, надо признать, тоже. Эта женщина столь необычна, что ради возможности понаблюдать за ней, я согласна потерпеть некоторые неудобства и завуалированные двусмысленные намеки.

К тому же, сейчас у меня появилось одно интересное предположение — а не походит ли воздействие саккурай на то, что я проделывала с помощью своего Клинка и камня. Если же да... значит, есть возможность забирать нужную силу не убивая? Если так, это бы вывело темную магию на новый виток развития.

— Сир, — чуть присела я. — Спасибо за науку, чудесное общество и чай. Я, с вашего позволения, отправлюсь в лабораторию, проверю свои незаконченные дела.

Мельер кивнул. Хотя его взгляд говорил сам за себя... очень обличающе.

Да... я придумала лучший повод уйти подальше от Лорда... и его нового развлечения.

* * *

— Мой Лорд! — выдохнула Джульет, опускаясь на колени так, что движения саккурайи манили последовать за ней, и в тоже время были достаточно почтительны.

Лорд усмехнулся, в мире слишком мало мужчин, пред которыми королева саккурай могла позволить своей гордости встать на колени. И каждый знал это и ценил. Нет, ценили вовсе не отношение к себе женщины, а собственный статус, заставляющий ее совершать подобное. И Лорд не тешил себя мыслью, что чем-то отличается от них. Он нужен саккурайе как средство достижения своих целей.

Эта женщина давно отравлена властью.

Так уж повелось испокон веков, новый Лорд Тьмы выбирал свою фаворитку среди саккурай. Это было привилегией и вполне определенной властью. Сила Лорда Тьмы наполняла этих грешниц куда полнее, позволяя чувствовать жизнь без лишений. Не будь Джульет его фавориткой, многократно прикладывающейся к добровольно отданной силе, прогулка по открытому пространству в дневное время закончилась бы плачевно. Но у всего есть оборотная сторона, тем более у тьмы.

Она как яд, как наркотик для ночной бабочки... Силы и страсть, желания и расплата. Каждая из саккурай знает неистребимую жажду в своей груди, утоляющуюся только чужой страстью. Пик их наслажденья, вершина существования, когда они вновь и вновь дарят своим жертвам ту приятную опустошенность, что так жаждут мужчины. И не ясно — кто же тут охотник, а кто дичь. В короткие минуты своего насыщенья, саккурайя так же зависима от мужчины, как и любая другая женщина. Она получает единственное возможное для себя наслаждение. Наслаждение силой.

Вот только большинство мужчин предпочитают об этом не думать и не знать.

Из-под ресниц на него глянули томные очи.

— Рада видеть Вас в хорошем настроении, — чуть улыбнулась женщина. В голосе ее не было ни намека на лож или насмешку. Еще бы! Эта осторожная гарпия не хуже других знала, что в своем хорошем настроении Лорд порой опасней чем в плохом. Во всяком случае, изощренней в своих действиях, это точно.

— Не вижу поводов для грусти.

Теперь Джульет улыбнулась более широко, понимающе и откровенно соблазнительно. Оглянувшись, она подтянула к себе пару подушек, разбросанных по ковру, и вытянулась у его ног, словно большая ласковая кошка. Хотя, скорее уж онира, такая же хищная и опасная... ласково жмущаяся к телу. Темные гладкие волосы разметались в разные стороны, накрывая плечи, касаясь груди, и шелком соскальзывая на пол. Каждый изгиб тела только подчеркивала тонкая ткань платья, которое на другой женщине смотрелось бы просто и даже строго, но только не на саккурайе.

Возможно, эффект был достигнут отсутствием тех привычных благовоспитанным женщинам деталей туалета, которыми не пренебрегала даже его вольнолюбивая Надзирательница. Корсеты, панталоны и нижние рубашки, так привычные женщинам, саккураи в большинстве своем не признавали, демонстрируя свое тело без обмана и скромности.

Хотя подход к своему внешнему виду, который практиковала Киллит, Лорду более чем импонировал. Несмотря на свои более чем свободные взгляды, в этом водовороте магии и вседозволенности малышка не утратила чисто аристократической элегантности, являющейся скорее чем-то интуитивным, нежели намеренным. За все это время она лишь раз позволила себе нарочитую вольность во внешнем виде, притом никто не смог бы обвинить ее в чем-то неподобающем. Что весьма ценно на фоне развращенных вольностью молодых магов, а в особенности магичках, так открыто демонстрирующих свой плохой вкус и отсутствие ума. Старые, опытные маги последних ступеней скорее спустят молодым недочеты в магических познаниях или баловство с черной магией, как в случае с Киллит, чем вольность в этикете и традициях. И то, что его Закатный Ангел спокойно выходит на поле боя в традиционном платье, тонко играет на восприятии ее окружающими.