Лорд Тьмы (общий файл)

ЧАСТЬ 1

Девочка с волосами цвета заката

Я взаперти, и солнечный свет не приносит тепла.

Я пыталась уйти, но черная мгла забрала

Мои мысли, желания, мечты. Мечты...

И черный цвет эталон красоты.

Я разделила мир, на черных и белых.

И это мой пир среди серых дней.

И я не верю вам, фальшивое царство добра.

...Фальшивое, лживое.

Я улыбнусь сквозь боль,

И ничего не скажу, ведь это моя роль,

Быть черным углем среди серых камней.

(Eins — Взаперти)

Ему было лет семнадцать. Растрепанные черные волосы, черные глаза, алебастрово-белая кожа. Красивый. Губы неуверенно улыбаются.

— У тебя волосы...

Недовольно кривлюсь, приглаживая ладошкой растрепавшиеся космы.

— Знаю. Не успела расчесаться с утра, — зачем-то объясняю свою взъерошенность.

— Нет. Они как облако во время красного заката. Красиво.

Мы сидим на бортике фонтана, я на самом солнцепеке, а он в тени огромного дуба. Вокруг снуют люди, и нет им никакого дела до цвета волос четырнадцатилетней девчонки. Так зачем это ему? Непонимающе смотрю на паренька.

— Ты почему такая грустная? — вместо ответа интересуется он.

— Меня в Академию не берут.

— Почему?

— Говорят не по возрасту. И... меня не учил никто. Официально.

— Странно, это не должно быть аргументом для комиссии.

Я горько усмехаюсь.

— Не в этот раз. Моя мама когда-то здорово насолила магиане Аделле, председателю комиссии. Вот она на мне и отыгрывается.

— А ты так хочешь учиться?

— Да. — Подставляю лицо солнцу. Почему-то внутри становиться так спокойно. Улыбаюсь и смотрю в темные глаза паренька. — А ты здесь учишься?

— Ну... я с учителем.

Киваю. Заочник. Мне он нравиться. Спокойный, не выпендривается и не смеется надо мной. Было что-то такое в его манере держаться дававшее понять — ему здесь не менее неуютно, чем мне. Протягиваю руку, совсем как взрослая:

— Киллит.

Он задумчиво смотрит на нее, словно это незнакомый ему ритуал. Но, когда уже хотела отругать себя за бестактность, берет мои тонкие пальцы с волдырями от ожогов в свои руки. Холеные, с тонкими длинными пальцами, на одном из которых драгоценная печатка.

— Тиль.

Как только моя рука возвращается ко мне, замечаю — ожогов от сложных алхимических реактивов больше нет. Счастливо улыбаюсь и смотрю на паренька.

— Спасибо!

— Это тебе спасибо, Киллит.

— За что?

— Ты говоришь со мной.

— А что в этом такого? Я обижаю тебя этим?

— Нет. Напротив. Со мной редко кто просто говорит. А о комиссии не бойся. Возьмут, и одна зарвавшаяся магичка ничего тебе не сделает.

У него удивительная улыбка — мягкая, робкая, такая... невинная.

Тут где-то в стороне бабахает, а я начинаю смеяться. Парнишка переводит на меня растерянный взгляд.

— О, эта был один из подарков, — поясняю я. — Советники моей мамочки надеялись с помощью них задобрить магиану Аделлу. Только я не собираюсь начинать свою учебу так, со взятки. Не возьмет, так не возьмет. А вот лабораторию ей еще долго очищать придется. И кто знал, что в бутылке благородного Ар Сиан Тулар, была действительно горючая смесь, — показываю свои уже зажившие руки. — Это стоило того.

Он смеется. И в этот момент что-то происходит с магией, она вздрагивает и начинает ласкать кожу. Только через несколько секунд понимаю что это не магия, это тень дуба наконец добралась до меня. А Тиль успокаивается и смотрит на меня сверкающими глазами.

— Ты прекрасна, малышка. Не бойся, твоя ведьма ничего тебе не сделает. Потерять такого мага мир просто не может.

— Лорд!

От этого крика он вздрагивает и как-то меняется — сразу подобрался, лицо словно одеревенело, глаза потухли. Но все равно красив.

— Лорд, что вы здесь делаете? Зачем вы покину свои покои днем?

Нарушителей спокойствия было двое. Один подтянутый воин с седыми висками и холодным взглядом. Другой — почтенного вида архимаг, с бегающими испуганными глазами.

— Мне стало скучно. Я решил пройтись. — Голос у Тиля холодный и бесстрастный. Словно не он всего минуту назад смеялся над моей маленькой местью.

— Лорд, прошу вас, идемте.

Архимаг чуть ли не под руки взял странного паренька и повел за собой.

Тиль лишь успел обернуться и одними губами прошептать — "ничего не бойся". А воин идущий за ними как привязанный едва усмехнулся.

Лорд?..

Я стою в круге света посреди тьмы. И вот уже полчаса показываю все, на что способна, силы давно на исходе, подгибаются колени. Удерживая сразу два магических шара в воздухе, понимаю — еще немного и упаду прямо под придирчивыми взглядами комиссии.

Неожиданно сильный порыв ветра сбивает меня с ног, и я падаю на холодный мраморный пол. Успеваю подловить один из шаров, а второй падает под самые ноги и впитывается промагиченным камнем.

— Если вы не можете не только устоять на ногах, но и сохранить постоянность заклинаний, то о чем может быть речь. В нашей школе не держат неумех и малохольных ведьм. — В голосе столько едва сдерживаемого торжества, что морщусь. Да уж, магичка явно прознала чьих рук дела ее разворошенная лаборатория.

Сев прямо на полу я смотрю на свое ударенное при падении колено — так и знала, синяк будет точно. Только бы добраться до лекаря, прежде чем ногу раздует и начнется воспаление.

Думать о проваленном приеме не хотелось. Я даже почти убедила себя, что злые слезы выступившие в глазах — от боли.

— Вам отказано в приеме.

Подняв глаза и уставившись в темноту, я на какое-то время замераю, так резанули слова по самому сердцу. Ведь я больше ничего не прошу от жизни — просто стать магианой, просто заниматься тем, что по душе. А эта... хм, недостойная ругательства женщина, смеет мне мешать.

— Мелочно! — ухмыляюсь я.

А колдунья вспыхивает.

— Пошла отсюда, маленькая дрянь.

— Интересно, кто же здесь учится, если эта девочка так слаба для вас?

Этот голос казался разлитым во тьме, мягким и тягучим. Он ласкал кожу, окружал плотным кольцом темноты, который теперь защищал меня от тех, кто был за гранью, а не их. Уж не знаю, что было в том голосе для собравшихся магов, но я отчетливо слышала, как несколько из них подавились вздохами, а магиана Аделла вскрикнула.

— Я беру эту девочку под свою опеку. И раз ваше заведение такое разборчивое, мы определим в другую школу.

— Но, Лорд?!

Только теперь понимаю, чей это был голос... но... что происходит? Кто ты, Тиль?

— Вам все еще мало? — Холодный смех пробирает до костей. — Кажется, мир совсем меня забыл.

— Лорд, если вы так хотите... мы возьмем леди Киллит в нашу школу.

— А вы не хотите? — Сколько вызова, сколько насмешки, сколько угрозы в одном только голосе, в самой тьме.

Поспешный ответ:

— Хотим!

— Вот так-то лучше.

На плечи ложатся тонкие мальчишеские руки, и в тоже время я ощущаю чудовищную мощь. Чуть заметно вздрагиваю, и, обернувшись, смотрю в черные глаза.

— Тиль?

— Я же говорил тебе — ничего не бойся, — улыбка слегка тронула его губы.

Это у меня в глазах потемнело, или вокруг появился непроницаемый полог?

Какие же у него глаза — черные, черней самой ночи, бездонные. Тиль уткнулся носом в мою макушку и чуть слышно прошептал:

— Спасибо, девочка с волосами цвета заката.

В следующее мгновенье он растворяется в подступившей совсем близко тьме.

Приемная комиссия едва ли не раскланялась предо мной, уверяя что лучшего места чем их школа для протеже Лорда Тьмы просто не найти.

Лорда кого?

Оставшуюся часть дня я пребывала в шоке. Уж слишком не вязались у меня образы робкого Тиля и наводящего ужас легендарного Лорда Тьмы.

Лорд Тьмы... Это не имя, не титул и не звание. Это воплощение силы.

Вообще-то в нашем мире довольно много высших Лордов. Живых божеств. Есть Лорд Света, Лорд Звука, Лорд Леса, Лорд Вод, Лорд Воздуха и так далее. Но только в случае с Тилем все куда серьезней.

Лорд Тьмы не зло, как понимают его многие, но он кара и горе нашего мира. Это маг с огромной силой и совершенно отравленной душой. Он не различает добро и зло, делает только то, что хочет сам, всесильный, бесконтрольный.

Правда, это все пока не про Тиля. Этот Лорд слишком молод, да и я не слышала что бы за последнее время происходили какие-то ни было катастрофы. А когда под боком вошедший в силу Лорд Тьмы это очевидный результат.

Они рождаются где-то лет через десять, двадцать после смерти предыдущего, и ни одна мать, ни один отец не застрахован от рождения такого ребенка. В день его рождения происходит полное затмение, и звезды начинают сыпаться с неба. Младенец появляется на свет поразительно белокожим, с черными волосами и осмысленными глазами. Нередко в деревнях родителей таких детей сжигали на кострах, в наказание за принесенное в мир разрушение и хаос. Самого же ребенка и пальцем не тронут.

Почему? Это просто, за время отсутствия Лорда Тьмы с его стихией происходит гоблин знает что. Плодятся жители ночи, а это не всегда совы да светлячки. Это нежить и нечисть. Вошедший в возраст Лорд успешно удерживает популяции таких существ в разумных рамках.

Его боятся, ох как боятся, но и избавиться не могут — себе дороже. Кто знает что придет в голову новому Лорду, может он решит припомнить старые обиды и отомстить за предыдущего властителя тьмы.

Одно могу сказать точно — Лорд Тьмы смертельно опасное существо.

Но я бы пол жизни отдала, что бы еще раз раствориться в его голосе, взглянуть в бездонные глаза, поймать взглядом ту робкую улыбку и погрузиться во тьму. Провалиться, просто растаять в ней, смешивая свою кровь с ее неровной материей.

Я жаждала увидеть Тиля... но больше он не появлялся.

Глава 1

Попечитель

Слух о том, кто стал моим попечителем, быстро разнесся по всей Академии. И разумеется ничего хорошего ждать не приходилось. Люди, и тем более маги, не могли понять, зачем он это сделал, что двигало высшим Лордом в тот момент, и чем такой шаг мог отразиться на них лично.

Никто и не сомневался, что лорд Тьмы забудет обо мне, как только выйдет за стены Академии, но это вовсе не значило его полное невнимание к своей протеже. Кто их знает этих демонов, что еще придет ему в голову. Вот и носились со мной как с писанной торбой.

Но это только первый год. Затем воспоминание и страхи понемногу отступили, и маги начали воспринимать моего попечителя только как факт, даже несколько забавный. Что уж говорить о студентах, если раньше они меня немного побаивались, то со временем пристыдились этого факта и начали активно доставать. Благо я тоже никогда не была слабачкой и могла ответить на издевку не менее болезненно. Так что со временем желающих подразнить нелюдимую адептку поубавилось.

Первую новость о Лорде Тьмы мы получили только через полтора года после моего появления в Академии Жардана, большой и сильной стране. Раньше его никогда еще не наказывали так — принудительной изоляцией. А здесь, то ли он кого-то убил, то ли что-то нарушил, но его на несколько месяцев заперли в Башне Света.

Я всегда считала что это чудовищное наказание для создания магии, для владыки тьмы в чьих жилах не кровь — ночная мгла. Быть запертым в Башне Света, далеко на юге, где ночь не больше пяти часов, где солнце никогда не забывает о земле, на более сто метровой высоте. Да еще и магические замки блокировали любую силу. Бр-р, не хотела бы я подвергнуться такому наказанию.

От ядовитых улыбочек студентов и тонких поддевок учителей становилось кисло во рту, то и дело заставляя морщиться. Потерпев пару дней я наконец не выдержала и довольно ненавязчиво на помнила:

— Первое наказание это серьезно. И за что это интересно?

Народ менялся в лице, прекрасно понимая что молодого Лорда просто не могли наказать за какую-то малость типа тех безобидных шуток, которые иногда творила я. Позже стало известно что он убил свою любовницу и половину ее семьи — отца и двух братьев.

Внутренне я очень переживала за Лорда, все же он был единственным в этом месте, кто хоть на мгновенье отнесся ко мне хорошо.

Правда была еще Эдиль, такая же адептка, только на пару курсов старше. Да и то, мы стали не друзьями, а скорей коллегами. Холодную, спокойную Эдиль интересовала только магия и ни что более. Меня тоже. Поэтому-то мы не редко экспериментировали в паре, обменивались книгами и знаниями.

Именно Эдиль, рожденная в Стении, небольшом горном государстве, открыла мне черную магию, запрещенную в Жардане.

И так, в тот день я вернулась в свою небольшую комнатку ближе к рассвету, мы с компаньонкой всю ночь провели в лаборатории за очередным экспериментом. Наскоро стянув с себя простое ученическое платье, повалилась на кровать с одной лишь мыслью — спать!

Но уснуть мне не дал вкрадчивый голос.

— Спокойного сна, девочка с волосами цвета заката.

Я так и подпрыгнула на постели, заозиравшись вокруг.

— Лорд?

— Смотри-ка, вспомнила.

Голос разливался в темноте маленькой комнаты, и звучал повсюду и в то же время как бы из-за спины.

— Не бойся. Я слишком далеко и не смогу причинить тебе вреда.

— Да я этого и не боюсь.

— Вот как! Почему?

Я пожала плечами, потом все же поняла, что он не видит меня, хотя какая разница, и ответила:

— Не знаю. А мне стоит бояться?

— Тебе — нет. Сейчас ты единственный мостик, связывающий меня с внешним миром. Единственная, кто может облегчить мою участь. Ты, должно быть, знаешь, что я заперт в Башне Света. Ее стены отсекают мою власть над миром. Но я нашел маленькую лазейку — возможность говорить с кем-то связанным со мной узами в те короткие часы, когда свет не касается шпиля башни. Когда-то я взял опеку над тобой, дав возможность осуществить мечту. Теперь же прошу твоей помощи. В этой башне слишком скучно и... однообразно. Ты можешь говорить со мной каждую ночь, пока я в заточении?

Чуть заметная улыбка тронула мои губы. О чем он говорит? Да ради возможности еще хоть раз услышать этот удивительный голос, разлитый во тьме, я готова сама отсидеть в той башне.

— А у меня есть выбор? Как будто если я скажу "нет", вы перестанете появляться.

Тонкий смех разливается в темноте комнаты.

— Как точно подмечено. Но мне все равно хочется заручиться твоим согласием. Так да или нет. Говори быстрее.

— Да. Я буду рада слышать вас, мой Лорд.

— Хорошо. Тогда до следующей ночи, Киллит.

Он ушел, оставив на моих губах улыбку.

Мне не было еще и шестнадцати, но я по-видимому впервые влюбилась. Влюбилась во тьму, в голос, разлитый в ней, в робкую улыбку виденную когда-то давно. Кажется — что может быть страшнее влюбиться в Лорда Тьмы, но я не жалела себя. Меня это чувство грело.

Я ничего не требовала, просто слышать его, просто растворяться в этом голосе. И может быть я вела себя как поглаженный по голове бездомный котенок, но мне так нужна была эта ласка.

Лорд говорил со мной каждую ночь. Сначала я сама рассказывала ему что-то, а потом осмелела и начала задавать вопросы. И как-то случайно мы затронули тему его наказания.

— Я не хочу это знать.

— Почему? — как всегда спокойно и ровно.

— Что бы ни произошло, по моему мнению, вы не могли сделать ничего не обоснованного.

— Малышка, за кого ты меня принимаешь, — невесело рассмеялся он. — Я Лорд Тьмы, существо у которого нет сердца и чувств, разве ты не знала? Это общеизвестный факт, Лорд Тьмы не умеет любить. Прими это как данность. И ты мне нужна лишь до тех пор, пока я в заточение, позже я навряд ли вспомню о твоем существовании, как не помнил раньше.

— А разве это имеет какое-то значение? Мне просто нравится говорить с вами, мой Лорд.

Он на какое-то время замолчал. А я легла на постель, рассматривая очертания предметов в темноте.

— Ты знаешь, что я убил четырех человек?

— Да. — Боги, какой у меня жалкий голос.

— А знаешь ли ты, как я это сделал? Я убил их не магией, не оружием, которое просто не нашу с собой. Я убил четырех человек, включая свою любовницу голыми руками.

— За что?

— Мне не понравилось, как они на меня посмотрели.

— Это не ответ, а насмешка.

— А с чего ты решила, что я буду отвечать тебе?

— Еще мгновенье и мы поссоримся. Вам то ничего, срок заключения все равно подходит к концу. А вот мне подобное, думаю, будет стоить жизни.

Лорд снова замолк, и какое-то время я даже не чувствовала его присутствия разлитого в ночной темноте. А вот вернулся он резко, меня словно схватили за плечи и сжали. И в этот момент показалось — настал последний мой вздох. И только после я поняла — меня не пытаются убить, меня обнимают!

— Я не хотел пугать тебя, Киллит, — вновь заговорил Лорд. — Но ты... Иногда я забываю что ты еще совсем ребенок, так мудры и взвешены твои слова. Ты сердишься на меня?

— За что?

— Я не должен был злиться. Тем более на правду. — Призрачные руки разжались, и он продолжил тихим голосом. — Ты была права. Я убил их не из-за своей прихоти. Эти чудовища подложили под меня свою дочь и сестру, надеясь подобраться поближе. А затем выждать момент и убить.

— Зачем кому-то убивать Лорда Тьмы?

— Понимаешь, есть люди, считающие, что Лорды это абсолютно ненужный элемент нашего мира, который стоит убрать. И уж тем более их раздражает существование Лорда Тьмы, которого считают воплощенным злом. Не уверен, что вы это уже проходили в своей Академии, но существуют множество миров. И силы в этих мирах разлиты по-разному. В нашем стихиями правят Лорды. Где-то Боги, где-то элементали, где-то ээлины. Есть миры, где дух стихий так невыраженны, что и править нечем. Бываю миры без магии. Да много чего бывает. Но именно оттуда пошла эта идея — что нашему миру вовсе не нужны Лорды. И если их убрать, будет только лучше. Но эти безумцы не понимают одного — раз наш мир таков, то зачем его менять, ведь это может привести к катастрофе.

Довольно давно эти люди, зовущиеся Союзом Свободных Стихий, убили новорожденного Лорда Тьмы. И пока не родился следующий, прошло около пятнадцати лет. За это время земли захватила нежить и прочие порождения тьмы. Численность населения сократилась вдвое, был голод, так как выходить в поле стало опасно, а охотиться не на кого, как бы самих не съели. Так что в день затмения солнца и рождения Лорда, люди принесли в жертву убийц предыдущего властителя тьмы, жизнь которым на протяжении этого времени хранили только для этого момента.

Молоденький Лорд быстро вошел в силу и расправился с порождениями тьмы. Наверное, это был первый случай, когда одного из нас почитали и боготворили. А это быстро надоедает. И он быстро напомнил людям, кто есть на самом деле. Но и смерть более сотни людей ему простили — лишь бы он продолжал жить и защищать земли от монстров, которые приносят больше вреда, чем один могущественный Лорд, исчадье зла.

Какое-то время мы молчали. Затем я попросила:

— Расскажите еще о других мирах. Пожалуйста.

— Ты еще слишком мала. Рано тебе знать об этом. Большинство магов доживают до глубоких седин, даже не разу не столкнувшись с какими-то проявлениями другого мира. А ведь их достаточно. Совершенно чужие вещи, путешественники, случайно попавшие в круговерть миров люди, да и не только люди. Наш мир не самый плохой, но и не самый лучший, он просто есть.

Через три ночи после этого Лорд перестал со мной разговаривать. Я ждала его до самого рассвета, а потом разревелась. Раньше таких слез у меня никогда не было, да и такой боли тоже. Не скажу, что в моем прошлом и слезы не проронила, но то были злые слезы обиды, а эти...

Хотя о чем я? Ведь знала что так и будет, знала. Но, несмотря на все уговоры и уверения самой себя, расстаться с тихим спокойным голосом Лорда мне стало слишком тяжело. Это как дыхание перед броском в воду. Ты не можешь насытиться, а потом прыжок... и тьма.

Наверное, именно это отрешенное настроение и стало толчком для новой волны чужой ненависти. А ведь Лорд говорил мне "никогда не показывай своей слабости". Он вообще многому научил меня, вольно или невольно.

Подозрение кольнуло меня еще когда я только вошла в коридор между двух корпусов Академии. Слишком пустым он мне показался. Но я, застыв на мгновенье, продолжила свой путь. А вот когда в противоположном конце коридора возникла фигура, все сомнения отпали. Там стояла Ильяль.

Уж не знаю, чем я ей насолила, даже скорей наперчила, раз эта перспективная адептка так меня возненавидела с самого появления невзрачной нелюдимой девчонки в их школе Магии. То ли за своего куратора так переживает, хотя вряд ли — Ильяль и магиана Аделла не в тех отношениях, то ли ей не понравилось, как я пару раз осадила ее зарвавшийся язычок, но факт остается фактом — девица жаждет мести.

Я даже не успела поставить более менее приличный щит, когда почувствовала удар в спину. Споткнулась и упала.

— Какая же вы неловкая, леди Киллит.

Опомниться мне так и не дали, защелкнули на руках два браслета, заблокировав магию, и вздернули на ноги.

Позади стоял Гевиан, довольно противный паренек, специализирующийся на истреблении нечисти. Он, как и Ильяль, был на последнем курсе, тогда как мне требовалось пройти еще восемь. Так что удивляться тому что я не почувствовала их, или не смогла оказать отпор нечего. Единственное где у меня возникли вопросы, это почему она ударила меня сжатым женским кулачком, вместо того что бы сделать все магией. Правда ответ пришел тут же, в руке у магички был заговоренный кастет, при том явно купленный где-то в городе, а значит, отследить след силы будет затруднительно. Все продумали.

Когда они наконец ушли, оставив меня отплевываться от крови и тихо поскуливать на полу, то лишь сказали на прощанье:

— Кому скажешь, повторим. Только тогда твой хладный труп не найдет ни верховный Магистр, ни твоя шлюха мать, ни сам Темный Лорд.

Меня нашли только через час, после того как закончился очередной урок, на который я так и не пришла, и студенты шли из одного корпуса в другой. Блокирующие браслеты не дали мне хоть немного затянуть раны и позвать на помощь, поэтому избитая до полусмерти девочка в окровавленном платье представляла собой страшное зрелище. Прибежавшие на шум учителя с легкостью сняли купленные по дешевке браслеты и перенесли меня в лечебницу, где мне предстояло провести еще с неделю.

Того кто это сделал так и не нашли, я, разумеется, промолчала, утверждая что так и не успела заметить напавших. Но это было продиктовано отнюдь не страхами за собственную жизнь, а злобой и острым желание мести.

Последующий месяц стал полным кошмаром для меня, уж слишком многие подозревали имена напавших на нелюдимую адептку, а некоторые даже откровенно знали, так что от издевок было трудно избавиться и в собственной комнате. Только природное упрямство и дикая злоба заставляла меня вставать по утрам с постели, одеваться и идти на занятия.

В первую ночь проведенную в лазарете я дала себе слово — "Больше никакой слабости!", и упорно выполняла это обещание.

Лишь только наедине с собой, да и то нечасто я позволяла глубоко спрятанной тоске прорваться болью в своих глазах. В такие моменты, смотря в зеркало, повешенное на стене, мне самой становилось страшно. Слишком дико это смотрелось в светлых серебристо-серых глазах.

Помниться, давным-давно я впервые услышала слова, ставшие бичом всего моего детства: — "Бедная девочка, так не пойти в мать. Бедная Эдильен, родить такое чудовище." Вот и сейчас я сама себе напоминала чудовище. Тощее, нескладное паукообразное тельце, нереально непропорциональные черты лица, и волосы цвета ржавчины. А уж если вспомнить мою маму...

Меж тем приближался главный для студентов Академии праздник Неделя Иадара, время когда нет уроков, весь город веселиться, а ученикам разрешают встретиться с близкими и дарят подарки.

Подарки! Как сладко это звучало, как трепетало сердце в ожидании, какие мечты и надежды кружили головы.

Особенно считались важны подарки от попечителей, ведь они были у каждого студента, или представитель собственного рода, или друг семьи, или прежний учитель, или иное заинтересованный в вас человек. Моим в свое время должен был стать месье Деири, очередной муж моей матери, но, как известно, роли сменились. Так что мне ничего ждать не приходилось.

А я и не расстраивалась — поступление в Академию было для меня самым большим даром, что мог дать Лорд Тьмы.

Мать и ее свита на церемонию не приехали, чего и следовало ждать, так что мне даже идти на Преподнесение Подарков не стоило, но из чистого любопытства я все же надела парадно-выходное школьное платье коричневого цвета с белым воротничком и пошла в главный зал. Коробки в праздничной упаковке лежали на большом подиуме, а все учителя по очереди зачитывали карточки прикрепленные к ним и передавали польщенным таким вниманием ученикам.

В гуще своей чаще дарились какие-то амулеты и мелкие артефакты, хотя попадались и совсем редкостные вещички. Из таких были великолепная шпага, труднодоступные ингредиенты, чешуйки драконов, которые у нас уже давно не появлялись, зернышко яблони, дерево выращивалось в магических садах, а его плод считался лучшим любовным средством. И еще куча всего.

Я уже намеривалась уйти, когда один из учителей, магистр Тристен, поперхнулся и громко раскашлялся. Затем, под непонимающими взглядами зала, взял себя в руки и громко прочитал:

— Элье Киллит из Меана, от Лорда Тьмы.

Было из-за чего не то, что подавиться, отдать душу Хель. И если бы не выдержка бывалого учителя и мага, дело не обошлось бы обмороком.

Под взглядом тысячи глаз я прошла к нему и взяла в руки продолговатую коробочку идеально-черного цвета. Легко поклонилась, благодаря мага и вернулась в зал. Хотелось тут же порвать оболочку и добраться до самого подарка, но слишком велико искушение и сделать обратное — подразнить других любопытствующих, ведь не одной мне интересно, что же мог подарить высший Лорд, к тому же этот, своей протеже. Поэтому я тренировала выдержку и получала тайное удовольствие от косых взглядов окружающих.

Наконец ворвавшись в свою комнату, я заперла все замки и осторожно, бережно развернула бумагу. В коробке царил мрак! Пришлось совать туда руку. Которая обхватила что-то цилиндрической формы, длинное и теплое. Вынув это, я с минуту рассматривала подарок Лорда боясь поверить.

Черные ножны из мягкой, чуть бархатистой кожи отделанные серебром и телуйрийским хрусталем, единственным камнем который может раствориться в темноте, а может и засиять почище любого факела.

Набравшись смелости, я чуть вынула клинок, с пару секунд любовалась лезвием, вышедшим из ножен на одну треть, и тут же задвинула его обратно. Сердце колотилось как бешенное, голова кружилась, а руки тряслись.

Неужели это...

Решившись, я одним движением потянула за рукоять, вынимая Клинок Тьмы.

В мире нет другого такого оружия, да и никогда не будет. Их создают в течение нескольких лет в кузнице Цитадели Лорда Тьмы лучшие мастера-оружейники. Идеальное оружие, совершенное от гарды в форме летучей мыши, до кончика лезвия, острого как игла. Против него не устоит не физический щит, не магический.

Кто-то может поспорить — Клинок Света тоже совершенен, и кроме способности одним ударов убивать нечисть и нежить, он умеет исцелять. Но я не буду спорить.

Клинок Тьмы это абсолют.

Кроме его разрушительного действия на всех порождений родной стихии, у этого оружия есть еще одно свойство, так ценимое в нашем мире — его действия на магов. Клинок Тьмы оставляет раны, которые сложно лечить и невозможно впоследствии скрыть. Шрамы от такого оружия уже никакая магия не выведет.

Так что в моих руках сейчас самый лучший подарок, какой только еще мог преподнести мне Лорд Тьмы.

Ножны были немедленно пристегнуты к поясу и больше никогда нее покидали своего места.

Случай опробовать черное лезвие выпал через месяц.

Если кто-то так и подумал, то я не забыла о своей мести, а тщательно подбирала момент. Через несколько дней выпускникам предстояло ехать на практику, так что стоило поторопиться.

День я выбрала правильно, благо расчета и знаний у меня хватило.

Стоя в одном из залов, я смотрела на старшекурсников глазами побитой собаки, притом являя собой образец сирой и несчастной — две криво заплетенные косы, поношенные чулки, обычное школьное поношенное платьице. А рядом расхаживали гордые, прилизанные и довольные собой старшекурсники.

Вот у Ильяль и возникла идейка вновь поиздеваться надо мной.

— Что мать все деньги прокутила, тебе и одеться не во что? Или ее новый муженек оказался не так богат?

— Леди триан Эдильен Дебье чувствует себя хорошо, — потупила я взгляд, дабы не выдать искр. Все шло по плану. — Спасибо за заботу, кираа, — я намеренно назвала ее истинным титулом. А он надо признать куда ниже титула моей матушки.

— Леди?! — взвилась адептка. — С каких это пор шлюхи стали леди?

— С тех пор как мелочных тварей способных нападать разве что из-за угла, да и то парами, стали брать в Академии Магии.

Медленно подняв голову, я посмотрела в пылающее гневом лицо Ильяль.

— Ты... Да как ты посмела?

— Странно, почему вы приняли мои слова на свой счет, кираа?

— Ты поплатишься за это!

— Я вас оскорбила? Воспользуйтесь правом вызова. Или вас примут за трусиху испугавшуюся недоучку, — показала я рукой на наблюдавших за нами.

Поняв что иного выбора у нее все равно нет, адептка оскалилась на меня весьма нехилыми боевыми заклинаниями. Хорошо я была готова к такому, потому как раскрыла щиты, которые неплохо справились. Так и продолжалось пару минут, она бросалась в меня всякой дрянью, я успешно прикрывалась или уворачивалась, благо в замке моей матери просто неприлично было не уметь танцевать.

Мой танец закончился на высокой ноте. Ильяль даже не заметила, как все это время я подбиралась к ней ближе. Осознание пришло только когда щиты разорванными клоками опали к ногам, а по щеке побежала струйка крови.

Если честно я и сама была удивлена не меньше нее. В последнюю секунду перед броском вперед у меня подвернулась нога, и прыжок вышел куда короче, чем был намечен, и до противницы мне не хватало целую ладонь. Сейчас же смотря на капельку бегущую по лезвию уже не кинжала, а короткой сабли, я в который раз поражалась этому оружию.

Окружающие так же смотрели на Клинок Тьмы в моих пальцах.

Как всегда опоздавшие учителя могли полюбоваться на верещащую держащуюся за окровавленную щеку адептку, и спокойную меня.

— Откуда у вас оружие? — навис надо мной один из преподавателей.

— Я всегда ношу его с собой.

— Дайте мне!

— Нет!

— Вы смеете меня ослушаться?

— Да. Или вы хотите, что бы я отдала вам это, — продемонстрировала я лежащий на ладони уже короткий кинжал.

— Клинок Тьмы? Но откуда?

— Вы сами передали его мне. Помните, месье Тристен, черную коробочку? Откуда эта бездна удивления?

Смотрю на него исподлобья, расплетенные волосы цвета заката лежат на худеньких плечах, в руке самое совершенное ОРУЖИЕ. И никто больше не посмеет меня оскорбить.

— Да, девочка, нахлебается с тобой мир горя. Не зря же ты так приглянулась Лорду Тьмы. Это чудовище умеет чувствовать тьму в сердц... — Магистр застывает, выпучив на меня глаза. Наверняка не очень приятно, когда в живот ударяют рукоятью такого оружия.

— Никто не посмеет при мне оскорблять Лорда.

Пусть я для него лишь миг, лишь размытое воспоминание где-то глубоко в памяти, пусть!

Да и мне самой будет лучше позабыть все. Выкинуть все надежды, все что связанно с черноглазым Лордом. Мне будет легче без этого, возможно однажды я вновь смогу спать по ночам, а не вслушиваться во тьму, надеясь услышать его голос. Возможно...

Это будет очень сложно. Но я справлюсь.

Глава 2

Гости Гнезда Дракона

— Раз, два, три, четыре, пять, едем в гости мы опять!

— Киллит, заткнись! И без тебя тошно.

На минуту замолкла.

— Вышел магик из тумана, вынул файр из кармана, буду жечь и буду бить, все равно тебе вопить.

— Киллит!!!

Как у них синхронно выходит.

Довольно зажмурившись, я откинулась на спинку сиденья и позволила себе расслабиться.

Эти трое уже успели меня достать за несколько дней путешествия. Так почему бы не подразнить...

Прячу усмешку за ниспадающими прядями цвета заката.

Магистр задремал, Битер тоже посапывает. Только Нинель сидит рядом, не отрывая от меня масляных глаз. Занятно!

Как только рука молодого мага ложится на мою спину, резко и довольно болезненно сжимаю чувствительное место над его коленом, затем ударяю локтем в живот. Нога рефлекторно выпрямилась, ударяя как раз по развалившемуся на противоположной стороне Битеру. Сам Нинель подпрыгнул на месте, а затем сжался, схватившись за живот.

— Что происходит? — встрепенулся разбуженный дружным мужским криком магистр.

— Нинель приставал ко мне, я просто слегка ударила его.

Профессор хмыкнул. Да, за четыре дня он уже понял так легко ко мне не прикопаться, каждому своему действию я найду оправдание.

Это дурни успокоились. Нинель, правда еще повозмущался, но глядя на мое явно скучающее выражение лица посчитал куда безопаснее для себя заткнуться. Смотри-ка, а он оказался не таким дураком как казался.

Ехавший со мной в карете второй день Битер молчал. Он уже понял — лучше не нарываться.

Теперь точно будет очень скучно!

Вот уже третий день мы ехали вглубь страны, все дальше от полыхающих границ.

Война пришла в Жардан как-то внезапно, хотя это может быть для излишне закрытой магической школы. Вообще-то Рьяна никогда и не была мирной страной, там издревле практиковали черную магию и магию крови, не говоря уже о совсем запретной у нас магии хаоса. В своих подземных лабораториях они растили жутких чудовищ и смертоносных монстров. Ну а сами являлись чуть ли не полудемонами.

Так, во всяком случае, нам говорили.

Вот только я быстрей поверю в вечный мир, чем в байки политиков. Наши так называемые светлые маги не многим лучше, не говоря уже о классиках, которые никогда не упустят возможность заполучить сверх обычных возможностей любым путем. Сколько уже было тех жертв "во имя науки, магии и государства". Громкие речи — подлые дела.

Война ворвалась в наши жизни, разметав привычный быт и разрушив строгую систему обучения. И я, так же как и многие другие, поспешно сдав чисто символические экзамены "поспешила" вступить в Очистительную Светлую Армию Жардана. Разумеется в настоятельно-принудительном порядке. Впрочем и не особенно жалея, это позволило мне закончит обучение на два года раньше положенного срока, и получить желанное звание магианы. А ведь еще месяц назад меня со скандалом выгнали из кабинета главного магистра, так и не позволив сдать все экстерном.

Молодых неоперившихся магов как понятно сразу кинули на передовую особо не разбирая чина и происхождения. Во всяком случае, так это пытались представить. Хотя ни одного мага из семьи тианов, и уж тем более тасаев, особо приблеженных к королевской династии, я не видела. Впрочем мне вообще в этот раз сильно не повезло попасть в место с очень оживленными боями. Настолько, что можно заподозрить подлог.

Но тот кто надеялся на получение моей матерью скорбного письма в ближайшем будущем — сильно просчитался. Ну упорно не желала я подыхать "смертью храбрых". Живучая оказалась. Мало того, что три месяца на передовой без особых ранений прошла, так еще и до ведущего у боевой пятерки дослужилась. Меня это вполне устраивало — не надо было отчитываться перед кем-то за каждый свой вздох, да и случай проверить несколько коллективных заклинаний подвернулся. И если по началу молодые маги, отданные под мою руку, не стеснялись в выражениях, то через неделю, выйдя из первого серьезного боя без потерь, в полной мере осознали свою везучесть.

И вот теперь меня, обвинив в какой-то глупости, их глупости, подставили под трибунал. А так как объективно наказать в данный момент не могут — просто сослали.

При том вместе с этими дурными магами, едущими со мной в неизвестное далеко.

Быстрее бы приехать хоть куда-нибудь!

Уже второй день наши три кареты, одна с багажом, упрямо тащились в горы, и серый пейзаж за окном начал раздражать не меньше спутников.

Так что когда вдалеке показалась огромная скала с темным замком на вершине — я вздохнула с облегчением.

Вблизи замок оказался не таким внушительным, как могло показаться. Ведь у ворот даже задрав голову, видна широкая крыша. А она более чем примечательная, сразу становиться понятно, откуда это название — Гнездо Дракона, здесь и эта легендарная ящерица развернется с удобством.

Кареты по мосту не внушающего никакого доверия проехали над обрывом и вкатились в маленький двор замка. К нашему удивлению никаких слуг готовых кинуться и открыть пред нами двери не оказалось, так что магам пришлось самим вылезать.

Длинный подол тяжело опустился на гладкие камни мостовой, а я только подивилась. Сколько же лет этому внушительному сооружению, раз горный ветер стер камни до такого состояния?

Двери в замок открылись сами собой, и только в просторном холле нас поджидал человек меньше всего походивший на камердинера или лакея. Высокий, с седой головой, острым прищуром и подтянутым телом профессионального война. Заметив его, я инстинктивно замедлила шаг, прикрываясь вечно спешащими мужчинами.

— Приветствую Вас в Гнезде Дракона, — кивнул он магистрам. Хм, серьезно. — Вы успели до наступления ночи — это похвально.

Что он этим хотел сказать — тайна за семью печатями. Только оба магистра сопровождающие нас вроде напряглись.

— Мы вас тоже приветствуем, сир Мельер, — склонил голову один из них. — Нам хотелось бы увидеть хозяина сего места как можно быстрее.

— Куда вы вечно спешите, магистр?

Голос резанул по моим нервам, подкашивая ноги, разливая по телу дрожь и слабость. А еще страх. Где-то глубоко в груди натянулась струна.

Кто же просчитал этот ход, кто так подставил меня?

Только эта мысль удержала от позора закричать, заплакать или упасть в обморок.

Темное пятно отделилось от тьмы верхних ступеней лестницы и в дрожание свечей, да заходящего солнца пред нами предстал хозяин замка.

Смоляные локоны, отведенные с лица, струились по спине, белая не знающая загара кожа слегка светилась, черные глаза как осколки вечности. Высокий, изящный, пугающе красивый, смертельно опасный. Лорд Тьмы...

Надеюсь не только у меня было такое идиотское выражение растерянности, страха и благоговения на лице.

Насладившись эффектом своего появления, он медленно спустился еще на пару ступеней, все так же карающей птицей возвышаясь над нами. Тьма плащом падала за его плечами.

— Молчаливые у нас гости, Мельер.

— И плохо воспитанные.

Только сейчас мы достаточно отошли от шока и догадались преклониться пред Высшим Лордом, мужчины пали на одно колено, а дамы, к которым я предпочла себя причислить присели в низком реверансе.

Жестом достойным королей, он позволил нам встать и снова окинул группу взглядом.

— Что ж, если ваши правители так решили, то можете жить в моем замке до вынесения каждому из вас окончательного вердикта военного суда. Но здесь действуют мои правила, так что извольте их выполнять. Во-первых — никакой магии. Во-вторых, вам отдано только крыло восхода, в крыло заката вам нет доступа. В третьих — с наступлением сумерек из своих комнат не выходить. Пока — это все. Если возникнут вопросы, обращайтесь к Мельеру.

Бросив на прощанье усмешку, от которой кровь застыла в венах, Лорд Тьмы развернулся и снова исчез в темноте.

Как я оказалась в комнате — не помню. Перед глазами стояла высокая фигура, завернутая в плащ из тьмы.

Отчего же так хочется плакать?

До недавнего времени я считала, что отношусь к этой главе своей жизни как минимум с иронией.

Какие сюрпризы только не приносит нам жизнь. Вот мне случилось встретиться с Лордом Тьмы. Результатом этого стали потрепанные нервы, поступление в Академию, страх и ненависть, Клинок Тьмы, и бессонница.

Да, после ночных разговоров с Лордом я как-то так привыкла ложиться ближе к рассвету, что так и повелось. На первых лекциях я всегда отсутствовала, но ни один профессор не мог поставить мне это укором — знаниям прогулы не мешали.

И теперь, через столько лет встретить его вновь?

Это жестоко! Слишком тяжело было лечиться от душевных ран оставленных им.

Что ж, вижу лишь один выход — забыть о нашем знакомстве, так же как и он забыл.

Сразу, после того как мы привели себя в порядок после поездки, нас пригласили на ужин.

Как оказалось — для Лорда это был завтрак.

— Магистр, вы представите мне своих птенцов? — поинтересовался он, как только наша группа вошла в столовую залу.

— Разумеется. Но думаю, они и сами справятся. Если вы не против, Лорд.

Тот выразительно пожал плечами. То есть дал понять насколько ему все равно.

Слегка дрожащим голосом каждый из нас произнес свое имя. Я не стала исключением, мой голос тоже дрогнул. Лорд не мог не вызывать страха, это где-то на уровне инстинктов. Смотришь на него, стоишь рядом или вдалеке, просто знаешь что он есть, и не можешь ни бояться.

Взгляд ледяных черных глаз скользнул по моей коже и я, опустив глаза, представилась:

— Элье Киллит из Меана, младшая магиана. Основа — алхимия. Вторая ступень — боевая магия. Специализация — черная магия. — Чуть заметно морщусь.

Не нравится мне говорить об этом. Простые люди, да и маги низших степеней при таком заявлении пугались.

О моих опытах с этим видом колдовства узнали около трех лет назад, когда я срастила сломанную на тренировках ногу за несколько часов. Выброс магии был таков, что это почувствовали даже первокурсники. С моей стороны допустить произошедшее очень неразумно, но когда от боли хочется побыстрей умереть, а лекарь упорно не замечает твоего состояния, продолжая собирать кости прямо по живому, выбирать не приходится. Выгнав того из палаты, я призвала чуждую этому месту стихию, заставляя сращивать плоть.

Конечно, уже очень скоро мне пришлось предстать пред глазами Верховного Магистра. Под внимательным взглядом голубовато серых глаз я не знала, куда себя деть от смущения, хотя по идее должна была бояться. Но Эльяс Телье не зря занимал свой пост. Вместо ожидаемого крика и обвинений, как в случае с другими магистрами, Верховный спокойным голосом расспросил меня, откуда у восемнадцатилетней девушки такие познания в запретной магии. Впутывать в это дело Эдиль мне совсем не хотелось, и я не стала раскрывать имя помощника, хотя существование такового утаить не удалось. Магистр Эльяс слушал меня очень внимательно и никогда не торопил, позволяя впервые за долгое время высказаться. Закончив расспросы, он отправил отдыхать, а наутро вынес решение.

Решение, которое поразило многих — сделать моей специализацией именно черную магию. До этого я была подающим надежды алхимиком и боевым магом, пусть посредственным в силе, но имеющим немало достижений. Эльяс же приказал позволить мне и дальше изучать тайны запретного.

При этом заявлении по залу, где проходило заседание, прошел рокот возмущения, но пояснение Верховного Магистра заставили замолчать даже самых категоричных. На континенте слишком много стран позволяющих себе черное мастерство, и мы в таких случаях оставались незащищены от него в случае войны. А дипломированный черный маг сможет обеспечить не только мощной силовой поддержкой, но и знаниями как противостоять себе подобным. В общем — врага надо знать в лицо. Пусть даже в моем отражении.

Так мне и было разрешено практиковать черную магию.

Чем я и не преминула воспользоваться.

Лорд же и бровью не повел на это заявление, словно так и надо. Лишь скользнув взглядом по моим неправильным чертам лица.

...И сразу вопросительно посмотрел на Алву, сильного боевого мага. Эта девушка, отличалась далеко не женским характером и жестокостью. Одевалась она всегда в брюки, на солдатский манер заправляя их в высокие сапоги, носила с собой холодное оружие и коротко стриглась. Меня она привлекала как занятный экземпляр, ярко иллюстрирующий неправильное воспитание в семье военного.

Хотя Алва вызывала у меня куда более приязненные чувства, нежели другая наша спутница — Принна. Вот уж яркая иллюстрация к безмозглым молодым ведьмочкам заботящихся только о своей красоте и вечной молодости.

— Мне, думаю представляться не надо, — растянул губы в улыбке Лорд. Лично у меня пошли мурашки. И не только по спине.

Не знаю как остальные а я хотела есть и как только хозяином замка был сделан приглашающий жест, села на первый попавшийся стул. Ну и плевать что он близко к самому Лорду, все равно больше никто не отважится. Только магистр вынужденный сесть напротив, будет портить мне аппетит своей кислой физиономией.

Тут кожу знакомо обожгло, ноздри непроизвольно дрогнули, а Белое Пламя материализовалось в руке. Готовое заклинание дрожало на кончиках пальцев, когда я увидела вызвавшего такую привычную реакцию нежить. Это было что-то между гоблином и упырем, низкорослый, бледнокожий, с узловатыми суставами и длинными конечностями. На совершенно лысой голове темными провалами смотрелись совершенно мутные глаза. В руках у странного индивида... поднос?

Рядом со мной стояла Алва с длинным мечем и Нинель со Световым Лучом. Оба они боевые маги. А я третья...

— Если вы будите щериться на всех моих слуг — зубов не хватит.

Непроизвольно вздрогнув, я покосилась на Лорда. Это его слуги? Тогда... с нашей стороны все выглядит очень невежливо. Погасив белый огонек на своих пальцах, я опустила руки, и исподлобья посмотрела на Лорда. Два других мага убирали оружие нехотя, словно не понимая — если ОН захочет нашей смерти — ни одно заклинание, ни самое совершенное оружие не поможет.

— Вы нарушили одно из моих правил. И понесете наказание.

Я почувствовала как источник силы, плещущийся во мне с самого рождения, вдруг скрылся. Не пересох, его словно крышкой прикрыли.

— Блокировка магии! — вздохнул Ивиль, третий из сосланных в Гнездо Драконов мужчин.

— Нет! — Нинель бросил на Лорда яростный взгляд.

Тот не собирался реагировать.

— Как... как вы посмели?

Не удержавшись, я рассмеялась — после блокировки силы рассыпались наведенные чары, которые Принна предпочитала амулетам, тем самым лишая ее привычного вида. Кожа вмиг потеряла свой внутренний свет, глаза потухли, волосы обвисли жидкой массой, и... хм, она и объемов себе существенно добавила. Вот вам и героиня-любовница!

Принну наказали за скандал, разгоревшийся в одной из частей нашей армии. Малосильная лекарка и алхимик, она умудрялась крутить романы и кружить головы сразу нескольким кавалерам. И, разумеется, многим это не нравилось. И после того как на дуэли одного из ее любовников серьезно ранили, руководством было принято решении — отстранить Принну от дел и отослать как можно дальше. Здравое решение.

Осмотрев опозоренную магичку, мужчины, да и женщины с нескрываемым интересом глянули на меня. Вызвав усмешку.

Легким жестом откинув длинные пряди за спину я демонстративно вернулась за свой стул.

— И как это понимать? — удивилась куда более прямолинейный Битер.

— У Нинеля спроси, — усмехнулась Алва, ее зарвавшаяся кукла тоже достала. И оказалось даже больше чем я. Непорядок. — Он бы точно без своих кобелиных достоинств остался, покажись она такой. Не так ли Киллит? — Сколько яда. Не захлебнись. — Как же ты отказалась от такой возможности прикончить его на вполне законных основаниях?

— Тебе приберегла. Убивать кобелей по твоей части. Я не издеваюсь над животными. — Обернувшись, я выжидательно глянула на застывшего с подносом слугу. Мне хотелось есть.

— Тварь! — прошептал Нинель. В слух такое он сказать поостерегся. И я вполне согласилась ему это простить.

...На время ужина. Надеюсь, он не забыл что я все-таки алхимик. Нет, судя по землистому цвету лица, не забыл.

Слуга, наконец, соизволил поставить передо мной первое блюдо, а я так некстати столкнулась взглядом с изучающими глазами Лорда Тьмы. Вот это серьезней.

Только через какое-то время, поднося к губам стакан с легким белым вином, я вдруг поняла — пол минуты назад мне случилось смотреть в глаза, похожие на непроглядную тьму, утонуть в них, как каждому живому существу сделавшему подобную глупость, и даже вынырнуть обратно... почти не замечая произошедшего. Не испугаться, не потерять самоконтроль, не растеряться, просто отвести взгляд.

Какой же надо быть голодной!

Исподволь я посмотрела на него, ожидая чего угодно, но не усмешки на красивых губах.

Он опять ненавязчиво играл моими чувствами.

Дни потекли за днями.

Не скажу, что я очень то скучала в далеком темном замке, скорей уж наоборот. В библиотеке, которая к моей удаче находилась именно на нашей стороне, мне довелось обнаружить целую россыпь драгоценных книг. Чего в них только не было, все от бытовых заклинаний, до запретных искусств. Понятное дело меня заинтересовало именно последнее. Без магии, и даже подобия лаборатории я не могла проверить многие из приведенных примеров и формул, но свои самые интересные наблюдения упорно переписывала в зачарованную тетрадь.

У моего счастья был лишь один недостаток — светильники используемые в замке оказались недостаточно ярки для чтения по ночам, что мне так нравилось. Приходилось просить у сира Мельера свечи, на что он каждый раз делал недовольное лицо и выдавал мне не больше одной в день. Точнее в ночь, но ведь никому не обязательно этого знать. Когда эта экономия, или нечто другое, о чем мне знать не стоило, окончательно вывел меня из себя, я занялась своими обязанностями алхимика — смешала состав способный гореть достаточно долго и ярко.

Чем занимались другие, я имела смутные представления. Знаю только что Принна постоянно ныла о скуке и занудстве всех присутствующих, Алва приходила к обеду взмокшая и неприятно пахнущая потом, тренировалась наверное, Нинель что-то писал, Ивиль увивался за нашей героиней-любовницей, а Битер занимался своими чертежами.

Лорда мы видели редко, только если он соизволит позавтракать с нами, мы в те моменты ужинали. Всегда неслышный, холодный, до отвратности наблюдательный, он заставлял всех нас напрячься и вести себя более чем непривычным образом — молчать.

— Леди Киллит, вам стоит быть осторожней с горючими ингредиентами, — с чуть заметной издевкой говорит он.

Попытка спрятать обожженные пальцы в складках салфетки потерпела громкое фиаско.

— Я учту. Спасибо!

— За что?

— За заботу.

— Не стоит, леди Киллит, если по вашей вине сгорит такой памятник древности, как Гнездо Дракона будет в высшей степени обидно. Все-таки он стоял тысячелетия до вашего пришествия сюда.

Проглатываю колкость, хотя горло царапает ответная гадость.

Почему-то мне упорно не хотелось при нем выходить из себя.

Все попытки потерпели крах в один ужасный вечер. Заходящее солнце заглядывало в полураскрытые окна, по столовой гуляли тени, ужин проходил в более чем спокойной атмосфере до тех пор, пока Лорду не захотелось узнать причины нашей ссылки.

— Ну, начнем хотя бы с вас, леди Киллит, — посмотрели на меня темные глаза.

— Ненормативное применение магии. — Так записано в личном деле.

— Что же вы такого сделали?

— Использовала заклинание черной магии.

— Ничего себе — заклинание, — презрительно хмыкает Принна. — Довести нашу армию до позорного бегства, а магистров до заикания.

Воспоминания о той битве все еще слишком болезненны, поэтому я не выдержала.

— И обе армии весело драпали друг от друга. Хотя наши полководцы могли догадаться и воспользоваться ситуацией.

— Думаешь так легко управлять людьми, которые вне себя от страха? — посмотрел на меня Нинель. Который все не мог мне забыть трех капель аришны, попавших в его бокал и опозоривших пред Принной. Ну да, долго теперь ему не захочется приставать ни к одной женщине. — Это же надо было — догадаться создать Черную Птицу Смерти. Скольких она срезала из наших?

— Никого. Я вполне могу управлять своими созданиями. И не бегу с поля боя, в отличие от некоторых.

Когда я увидела, как какой-то садист рвет одного из моих подчиненных на части, гнев так и не удалось сдержать. Одно из самых страшных заклинаний черной магии раскрыло широкие орлиные крылья. Большая черная птица врезалась во вражеский строй, срезая своими перьями тела, жуткий вой боли смешивался с ее победным криком, до тех пор, пока две армии не хлынули в разные стороны, оставляя на поле боя лишь тела своих союзников и врагов, а так же молодую магиану с длинной косой цвета красного заката. Слишком поздно я поняла свой просчет — и сквозь тьму пробились снежные перья, поднимая белого лебедя ввысь. Красивый, все такой же опасный и оказавшийся бесполезным.

Через два дня, когда я пришла в себя, мне объявили об отстранение.

— Паскудная дрянь, — отбросил салфетку Нинель. — Да что ты знаешь? Пока я харкая кровью защищал тот замок кирайя, мой дом, мой город вырезали. Там уничтожили всех. А эта скотина обвинил нас в гибели своего сада. Сада!

— Ну и в чем дело, убил бы его, ты же маг. Зачем же было дезертировать? Или не хватило сил наказать всего лишь одного кирайя?

— Да как ты... тварь!

— Правда глаза колит? — Я встала. — Ты единственный кто выжил в том отряде. Двадцать молодых парней, двадцать жизней. Сбегая, ты даже не подумал, как будет твой коллега, другой маг, защищать уже не только свою десятку, но и твою. Они все полегли из-за трусости и низости того, кому доверили свои жизни. Ты виновен в их гибели.

С красным лицом, совершенно звериными глазами он бросился на меня с четким намереньем придушить. И уж никак не ожидал одного четкого удара поддых. Упав на пол Нинель пару минут прокорчился не в силах сделать и вздоха. Я потерла шею, на которой уже лежала рука противника.

И собралась уходить, когда вкрадчивый голос остановил меня.

— Леди Киллит?

Обернувшись, посмотрела на Лорда.

— Верните солонку, она слишком подходит данному сервизу.

Недовольно глянув в сторону внимательного Лорда Тьмы, я разжала руку, демонстрируя тяжелую хрустальную солонку округлой формы, чуть меньше моего кулака. Удобная оказалась вещь.

Глава 3

Нарушая запреты

Третий день дождь.

Хмурое небо нависло над Логовом Дракона как рок готовый обрушиться на наши головы. Рвущийся ветер гонит серые валы на восход. А они варятся в котле неба, бурля и переворачиваясь, словно дыша, словно угрожая.

Бурые скалы уже ощутимо дрожат от холода и сырости, и тонкие деревца, чудом держащиеся на редких выступах или рвущие плоть камня расщелинами, склоняются под пришедшим ненастьем.

Ранняя выдалась осень. Дождливая.

Знаю, солнце умирает где-то за этими пиками, спрятанное от мира коварными тучами и злобным ветром. Мне не увидеть закат.

Очередной порыв срывает покров с головы, обнажая свое маленькое закатное солнце, рвущееся длинными лучами на восход. Мелкие, пронзительно острые капельки падают на лицо.

Время остановилось. Нет ничего кроме этого неба, пушистым покрывалом висящим над головой, этого ветра, развивающего черный плащ как крылья за спиной, этих стонущих в ненастье скал, и холодного осеннего дождя. И нет среди этого всего места для одиноко стоящей на крыше Драконьего Гнезда хрупкой женской фигуры. Лишь в глазах отражается небо.

— Магиана Киллит!

Властный голос, ворвавшийся в мое оцепенение, заставляет нахмуриться, не люблю когда мне мешают провожать закат.

— Леди, вам стоит вернуться. Ночь в этих скалах приходит резко. А вы помните запрет Лорда.

— Да. — Горло едва заметно хрипит. — Иду.

Разворачиваюсь и веду свое насквозь прошитое ветрами тело в помещение замка. Здесь ненамного теплее, но без ветра воздух кажется очень тяжелым и стывшим, словно вода подо льдом.

Иду за Мельером до своей комнаты. Не нравиться мне блеск глаз низших. Слуги Лорда, возникающие то тут то там, заставляют руки безрезультатно плести заученные и выработанные вязи заклинаний. Бледные, пустые существа, в тонких губах которых чувствуется жажда крови.

В большой удобной комнате тепло, пахнет смолой и моими травами. Протянув руки к жаровне, я отогрела совсем одеревеневшие пальчики. Подняв голову, посмотрела на Мельера.

— Спасибо! — Голос получился тихим, а улыбка несколько смазанной, но это максимум который согласилось выдать мое тело, в благодарность за подаренное тепло.

— Если леди захочет, могу принести ей горячего молока с медом.

— Буду благодарна.

Доверенное лицо Лорда Тьмы, и такое бывает, наконец, закрывает дверь, и я позволяю себе слабость застучать зубами. Тело просто немеет от холода.

Быстро скинув насквозь мокрые одежды, надеваю простое черное платье, длинные, до середины бедра, шерстяные, полосатые чулки. Огромная бордово-красная шаль покрывает все еще дрожащие плечи. Так гораздо лучше. Холод затаился где-то глубоко внутри, и все еще заставляет время от времени вздрагивать, но я согласна и на это.

Мельер вошел в комнату в тот самый момент, когда я пыталась хоть как-то просушить длинные, ниже ягодиц, волосы.

— Ваш ужин, магиана.

Смотрю на поднос в его руках с дымящейся кружкой и большим пирогом на тарелке. Брови сами собой сходятся на переносице.

— Ужин?

— Вы ведь пропустили его по каким-то своим причинам.

Внутренне смущаюсь. Мало кто замечает моего отсутствия в такие вечера. И уж точно никто не спешит залатать бреши в обычном пищевом рационе.

— Время заката. Оно прекрасно. Это колдовство в чистом виде. — Рассеяно провожу рукой над красными углями жаровни. — Магия, разлитая в воздухе. — Как жаль, что искры этого очага нельзя заставить взвиться вверх, как у костра. — Запертая сила. Вы очень любезны, сир Мельер.

С легким, более насмешливым, чем вежливым поклоном он ставит поднос на столик, и уходит, так и не сказав ни слова более.

Что возможно к лучшему, портить такие моменты — грех. А сейчас магия сильнее любых запоров играла в моей крови. Я напилась знаний и упорства, несгибаемой воли и кипучей страсти, в моих венах царил закат.

Правда, желудок все же напомнил, что одной магией сыт не будешь и потребовал себя накормить. Не будем в этот раз упрямиться, себе можно и потакать.

— Всех птенцов развел по клеткам?

— Да мой Лорд.

— Что тебя задержало?

— Прекратите дурачиться. Вы ведь все и без того знаете. Или можете узнать.

Мельер не стал ставить привычные блоки, позволяя Лорду погрузиться во тьму своей души. И он видел, и знал как застыл в немом восхищении верный маг, стоящий на продуваемой со всех сторон крыше. Видел тонкий девичий стан, видел темные крылья за ее спиной, и закатную полосу трепещущих волос. Лорд чувствовал благоговение человека, наблюдавшего как свирепый ветер осенних скал приподнимает хрупкую фигурку всего на пол ладони над надежной опорой крыши.

Моргнув, сгоняя видения, Лорд смог простить своему опекуну опоздание. За такое зрелище можно простить многое.

— Я не знаю кто она, дитя какого бога или может быть нимфы, но это... удивительно.

— Она не божество, — спокойно заметил Лорд. — Но чуждая этому миру. Интересный экземпляр.

Старый воин когда-то взявший на руки сверток с младенцем из деревянной люльки посмотрел на выросшее дитя теми осуждающими глазами которые тот не мог терпеть с детства.

Лорд едва заметно, недовольно дернул уголком губ.

— Вы решили, кто будет вашим избранником?

Темный задумчиво сощурил глаза. Откинувшись в кресле, он наблюдал за Мельером, не упуская ни напряженности фигуры, ни нервной дрожи узловатых пальцев больше привыкших к рукояти меча, чем к плетению вязи заклинаний. Хотел бы Лорд знать, что же такого увидел в юной магичке его проверенный воин. Но тот упорно закрывался от него одним из самых своих мощных щитов.

— Подумайте, сколько она проживет в этом случае. Девочка даже школу закончить не успела, она не выживет в ваших интригах и играх.

— Это существо обречено.

Мельер застыл, удивленно и тоскливо смотря на своего господина.

— Она умрет?

— Скорее всего. Не верю что ты, мой друг, не видишь той черноты вокруг нее. И все что происходило сегодня на крыше интуитивные попытки почистить свою ауру. Это помогает, но ненадолго. Наш мир сомнет ее, не дав набраться сил.

— А вы...

— Все что я могу, это дать ей возможность и время. Если Киллит не погибнет рядом со мной, ей будет уже никто не страшен. Но если останется одна — однажды найдется маг сильнее и безжалостней ее, который просто сомнет то чудо виденное тобой сегодня. Так что выбор у нее невелик.

Глаза полные тьмы не отражали не одной эмоции, но даже этого Мельеру было недостаточно. Он то видел легкое напряжение красивой мужской руки лежащей на подлокотнике кресла, в котором сидел Лорд.

— Зачем Вам это?

Лорд Тьмы пожал плечами.

— Если мир потеряет такую жемчужину, он лишь подтвердит мои сомнения в своей разумности. Уничтожать эту красоту просто потому что она темная? Это глупо, и вполне в духе людей.

— Скажите мне Лорд, какое божество решилось заключить эту бунтующую душу, в столь изумительное тело? Она ведь несовершенна. Но я за всю свою жизнь не встречал более завораживающего прекрасного лица. Сочетания неправильных линий дало изумительный результат, создав чудо. И это чудо оказалось холоднее мраморного изваяния, тот хоть немного нагревается под твоей рукой, а эта холодна как ветер царства ночи. И прекрасна... как закат.

— Да уж, хотел бы я посмотреть на этого кудесника. Ты можешь идти, Мельер. У меня еще важное дело.

Слуга и учитель поклонился и уже у дверей тихо проговорил:

— Будь осторожней.

Полупустая деревня чадила тремя трубами. Пролитая до самого подземного озеро земля расходилась под лапами, заставляя скользить. Тени двигались сквозь заросли шиповника ловко и осторожно, ни одного острого шипа так и не впилось в мягкий нос. Стая медленно окружала деревеньку.

Мужчины ушли на войну, оставив женщин и детей управляться с хозяйством. Те, недолго думая, собрались в три дома, побоявшись ночных теней и скребущих по ночам стекла веток. А еще пару ночей назад неподалеку, в темном лесу звенел протяжный вой.

Детки уже давно заснули в теплых постельках, натопленная за день печь разносила приятное тепло, в углу горела лучина и поскрипывала люлька младенца. Ночь набирала свои права.

Первый женский крик раздался в самой дальней от леса хате, дав отмашку для остальных. Волколаки уже не таясь вышли из кустов.

Женщины спешно закрывали ставни, и клали на двери тяжелые засовы. Но как остановишь коварную нечисть.

Вой и крик разнесся на многие лёты вокруг.

Кровь вскружила головы, и вожак, порвавший первое горло, победно взвыл, и тут же бросился за новой победой.

Никто из нечисти так и не заметил как в самой кромки леса, откуда они и сами пришли, сгустилась тень. Из которой вышла высокая человеческая фигура. Или это можно было принять за человека, если бы не размытые контуры и длинный шлейф темноты, стелившийся за его плечами. Почему его? В том, что это был мужчина не приходилось сомневаться — широкие плечи, узкие бедра, твердая поступь.

Первым на него бросился дуреющий от крови и схватки молодой самец. Впрочем, этот глупец оказался срезанным еще в трех прыжках до странного незнакомца. В руке черного мужчины оказалась длинное древко более чем в два шага длинной, на одном его конце блестел от крови изогнутый клинок, другой же уравновешивал острый наконечник.

Почувствовав кровь своего соплеменника, волколаки двинулись на странного человека. Взмах и еще один лежит у его ног. Переглянувшись и коротко вякнув, звери бросились на него скопом. Да где там, мужчина завертелся волчком, раскидывая трупы огромных братьев волков и домашних собак.

Половина стаи полегла посреди деревни, на площади возле колодца.

Только тогда появился вожак, зажимающий в зубах полу рубашонки маленького беловолосого мальчика сонно потирающего глазки.

— Собачка, куда ты меня ведешь? — наивно вопрошал он, не замечая труп своей матери оставшийся у порога родного дома.

На краю площади вожак поддал тому лапой, заставляя сесть на землю, и навис угрожающе щелкая зубами и посматривая в сторону пришельца.

— С кем ты играешь, старая шавка? — усмехнулся тот, опираясь на свое оружие.

— Брсь плку-у, — подвыл волколак.

— Думаешь, это тебя спасет? — Человек выпустил из рук древко, которое, падая, растворилось в тени за его спиной. — Совсем распустились, — сложил он руки на груди. — Какой-то задрипанный кобель диктует мне условия. Давай играть по твоим правилам. Ну же, я жду.

И когда первый осмелевший волчок сделал нерешительный шаг к нему, Лорд вдруг почувствовал странное беспокойство — что-то было не так. Нет, исход этой битвы предрешен — пятнадцать волколаков против повелителя тьмы силы неравноценные, но...

За этими беспокойствами он пропустил момент прыжка.

Поэтому пришлось ловить волколака и рвать ему пасть без предисловий.

Как двигается тьма — мгновенно. Она льется, она скользит, она подчиняет. Волколаки не успевали и понять, прежде чем их разрывали жесткими человеческими руками, разве что когти оказались чуть длиннее, чем должны. Кому-то разрывали пасти, кому-то ломали хребты, некоторых особо настойчивых просто потрошили, оставляя захлебываться собственной кровью и кишками.

Застыв на несколько мгновений, он облизнул собственные пальцы, залитые кровью. Маниакальных огоньков в черных глазах поприбавилось.

С этого началось дезертирство умудрившихся выжить волколаков.

Лишь вожак все так же стоял над ребенком, наблюдая, как гибнет его стая.

— Лр-рд!

— К вашим услугам, — шутовски раскланялся тот, попутно ломая очередной хребет о колено.

Рассвирепевший вожак обнажил белые клыки и подался вперед с четким намерением порвать мальчишке горло. Но не тут то было, его дернули за хвост. Удивленно оглянувшись, и не увидев никого рядом, он растерялся. И лишь через пару секунд понял — его хвост лежит в излишне длинной тени трубы деревянного дома. Сразу же после этого понимания, лишнюю конечность будто сжали железной рукой и потащили в тень того же дома. Вожак сопротивлялся, ломая когти о землю и набирая полную пасть грязи. Но жуткий вой ознаменовал его полный проигрыш. Вслед за этим все желающие могли слышать хруст и хрипы, и странное чваканье из темноты. Потом все стихло.

Лорд убрал совершенно чистые руки с глаз и ушей мальчонки:

— Тебе еще рано знать подобное.

— А где собачка?

— Собачка? Извини малыш, она себя плохо вела, пришлось лишить ее сладкого.

Встав, Лорд Тьмы оглядел побоище — это называется "слегка развлекся".

Какое-то странное напряжение все так же не давало покоя, и он предпочел вернуться в замок, просто растворившись в очередной тени.

Закрыв рот рукой, я пыталась справиться с тяжелым дыханием, не выдав себя. Кровь в венах уже не просто закипала — она бурлила от страха, адреналина и долгого бега. На что я надеялась, убегая? Они знают каждый закоулок, они здесь дома, а я? Лишь гостья, насильно запертая в древнем замке в компании одного из самых могущественных и жестоких магов, да кучки молодых колдунков. А еще целой сворой жаждущей крови нежити.

Шарканье и неприятное почмокивание в соседнем коридоре, заставили сердце испуганно трепыхнуться и подавить рвущийся из самой груди полу-стон полу-хрип. Слезы бессильной злости выступили на глазах, и размазывать их по пыльным щекам сил уже не было. Гонка на выживание совсем вымотала.

И зачем я только нарушила запрет Лорда Тьмы?

В тот момент азарт застилал глаза, а от открывающихся перспектив в случае удачного эксперимента трепетало сердце. Слепая, глухая к чужим словам и предостережениям, да что там говорить — к самому факту отбивших полночь часов, я бросилась в библиотеку за случайно увиденным там фолиантом.

И вот результат! Чрезмерные амбиции привели меня прямо на обеденный стол к нежитиподобным слугам.

Пальцы скользнули по холодной кладке — больше некуда бежать. Тупик!

Зарвавшаяся, надменная девчонка!

Без магии, без своей силы долго ли я выстою против более чем дюжины бледнокожих существ? Ни минуты. если не соберусь.

Крепче сжав рукоять клинка, с которым не расстаюсь вот уже семь лет, я оттолкнулась от стенки и пошла навстречу крадущимся монстрам.

Не ожидавшие такой радости как идущая в их руки добыча они на мгновение растерялись, позволяя мне приблизиться достаточно близко, что бы взрезать одному горло. Пальцы обагрила кровь не первой свежести. Неприятно искривив губы, я сказала:

— Кушать подано. Не забудьте помыть руки перед едой.

В довольно узком коридоре отражать нападение странных умертвий было не так уж и сложно, меня лишь слегка задели длинными грязными когтями, тогда как я успела убить еще трех противников. Клинок опять как по своему усмотрению вырос на приличную длину, позволяя мне оставлять слуг своего господина на приличном расстоянии.

Руки устают.

Владеть оружием меня научили, как только поняли, что даровал мне Лорд Тьмы. Ведь в неумелых руках клинок почти бесполезен. Почти. А вот практики явно маловато, не привыкла я без магии, используя больше жезл.

До стены к которой меня планомерно продолжали оттеснять, пусть и ценой лишних трупов, оставалось не больше шагов пяти-шести. Вот там-то меня поймают и с аппетитом отобедают.

Умирать не хочется.

Едва уловимое присутствие кого-то за спиной заставило резко обернуться, расчерчивая в воздухе черно-серебряную линию.

— Хорошая реакция.

Клинок сам выпал из ослабших пальцев. А я смотрела на бледное лицо высокого, закутанного в тень мужчины, по скуле которого проходил длинный тонкий порез.

Уж не знаю, кто испугался в тот момент больше я или нежить за моей спиной. Как-то протяжно взвыв, они попытались броситься на меня. Но их словно железной хваткой остановил короткий взмах руки.

Пальцами он коснулся чего-то темного и тягучего заменяющего кровь в его теле. Посмотрел на них, потом на меня...

Умирать не хочется.

— Успокойтесь, магиана, вас никто не собирается убивать.

Язык словно прирос к небу, голова продолжала кружиться, а сердце гулко стучать. Похолодевшие бледные пальцы судорожно вцепились в ткань длинной юбки. Подозреваю, сейчас я мало отличалась от его слуг — такая же бледная, перепуганная, дрожащая от страха.

Ранить самого Лорда Тьмы! Пресветлые небеса, а если бы он не успел отклониться от острого кончика клинка всего лишь лизнувшего его кожу?

— Вы слышите меня, леди Киллит? — Понимаю, это не первые его попытки достучаться до моего теряющего последний смысл разума. — Что вас заставило нарушить мой запрет?

На такие вопросы промолчать непозволительная роскошь. Все-таки жизнью разбрасываться не стоит.

— Книга... из би... — облизываю пересохшие губы, — из библиотеки.

— Неужели это столь важный экземпляр, что бы платить своей жизнью?

— Н-нет.

— Тогда какой дух погнал вас ночью в библиотеку? — Сказано это было так!

Испуганно вжимаюсь в стену.

Сделав несколько шагов навстречу, Лорд заставил мое сердце пропустить несколько ударов. И лишь взгляд черных глаз, направленный вглубь коридора, помог избежать обморока.

Губы Лорда Тьмы опасно скривились в хищном подобии улыбки. Осмотрев место побоища, он усмехнулся:

— Неплохо для недоучки. — Ухватив меня за подбородок, Лорд заставил посмотреть в свое бледное лицо, с черными разлетами бровей, чувственными губами и завораживающими темными глазами. — Ты нарушила мой приказ. Но они тоже. И кого же из вас мне наказывать?

Резко развернув мое лицо в бок, Лорд заставил смотреть на то, как погас один из ближайших светильников, погружая коридор во тьму. Первый понявший происходящее нежик жалобно взвыл.

Происходящее в тени можно лишь предположить по стонам и крикам, по хрусту и размытым силуэтам. Но мне и этого хватило. Я видела, слышала и чувствовала, как умирают те, кто еще несколько минут назад желал перегрызть мне горло, те, кого я сама убивала без жалости и зазрений совести. И знала — Лорд уничтожает своих же слуг за мою глупость.

Пред глазами все еще стояли разорванные куски плоти, когда мы вошли в большую просторную комнату.

— Идем, — просто сказал он, больше не заботясь о том, следую ли я за ним.

А куда денусь, интересно.

— Раздевайся!

Удивленно вскидываю взгляд.

Лорд ухмыляется.

— Все-таки гордость не влезает не в одно ваше платье. Потому как его заняло самомнение. Но если магиану устраивает грязные от крови одежды...

Что делать, приходиться стаскивать пропахшее отвратительной кровью трупов платье. Хорошо хоть белая нижняя юбка оказалась достаточно короткой, чтобы не перепачкать и ее подол.

Оценив наряд, дополненный кроме выше названного полосатыми чулками и легким корсетом, украшенным багряными лентами, Лорд хмыкнул. Еще бы, приличная девушка должна была одеть хотя бы нижнюю сорочку, а в идеале еще и верхнюю. Но за время учебы и тем более войны я так отвыкла от этого, что даже в замке позволяла себе некие вольности.

И вот теперь страдаю.

— Садись, — кивнул он на одно из кресел стоящих неподалеку от камина. Сначала я села нормально, но потом не выдержала и залезла с ногами.

В это же время дверь открылась, и в комнату вошел Мельер.

— Что желает мой господин?

— На третьем этаже крыла восхода с дюжину трупов, уберите их.

— Да, Лорд. Что-то еще? — Ни капли удивления!

— Принеси подогретого вина для нашей гостьи.

Обойдя резной столик, Мельер удивленно взглянул на меня.

— Мой Лорд, что происходит?

Интересно, в голосе слуги проскользили повелительные нотки.

— Кое-кто вздумал прогуляться.

Больше вопросов не последовало. Мельер просто кивнул и вышел прочь.

Лорд же занял место в соседнем кресле.

— Откуда у тебя это?

На мужской руке лежал мой клинок. Длинные, аристократично тонкие, но при этом сильные бледные пальцы ласково касались черной летучей мыши на рукояти кинжала, обращенного ко мне серебристым лезвием. Впервые я осознала, как страшно это может казаться со стороны. Опасно блестящие жало в чужой безжалостной власти.

— Подарили.

— Неплохой подарок. Кто же так о тебе позаботился?

Пауза затянулась. Я продолжала молчать, он выжидающе смотрел на мое бледное лицо с истерично блестящими глазами.

— Ну?

Вздрагиваю. Этот голос не предполагает затягиваний с ответом.

— Вы.

Слегка приподняв бровь, Лорд взглянул на меня с еще большим интересом.

— Так вот почему ты показалась мне знакома, девочка с волосами цвета заката. Что ж, время сильно изменило тебя. И кто придумал называть его немилосердным.

Несколько лет назад, когда я впервые поняла что делает со мной взросление, страшно испугалась. Превращение из "маленького чудовища", как звали меня в детстве, в диковинной красоты девушку не прошло бесследно. Изменилось отношение не только учеников, но и преподавателей, которые чуть ли не перевели меня на иной факультет. Адептки завистливо фыркали, адепты пожирали взглядами. Что в этом хорошего для мага моей квалификации? Я всегда хотела быть алхимиком, но не ради этого перевоплощения, как шептались завистники, а по личному выбору и стремлениям, что было сложно объяснить остальным. Тогда и был создан первый морок, потом еще один, и еще, изменявший мою внешность до банальной. Лишь длинные волосы остались прежними.

Не удивительно, что Лорд не узнал меня. Хотя и обидно.

Я помнила его всегда. Каждый день, каждый час, каждое мгновенье.

— Я отнесу ее в комнату.

— Нет. Пусть спит.

Мельер забрал с пола высокий стакан с недопитым остывшим вином. Расслабленная рука девушки свисала с подлокотника кресла, в котором та и уснула. Но даже сейчас удивительные черты лица казались беспокойными, а брови настороженно хмурились.

— Что ты туда добавил?

— Всего лишь успокоительного. Девушка была сильно испуганна. И это неудивительно, после того что я нашел в коридоре. Надеюсь, она не видела всего этого?

— Я заставил ее смотреть. Пусть привыкает.

— Значит все же она?

— Мельер, я уже выбрал. И как оказалось довольно давно.

Глава 4

Предвестница Ночи

Несколько дней я старалась без надобности даже из комнаты не выходить. Трусливо заперлась и не желала ни с кем разговаривать. Да, я повела себя словно испуганный зверек, как маленькая нерешительная девочка. Но выйти и взглянуть в темные глаза Лорда, сил не было.

Сначала пришла Алва, которая по заданию магистра пыталась выяснить, почему меня не было ни во время завтрака, ни обеда. Что я могла ей ответить, лишь пару ругательств, отправляя девушку по известному адресу.

На следующий день в мою комнату без стука вошел Мельер. Окинув взглядом заваленные листами пол и мебель, он лишь усмехнулся.

— Как я вижу время вы, магиана, зря не теряете.

— Вы правильно видите, сир.

— Ужин будет подан через час.

— Вы пришли только для того что бы сообщить мне об этом? Право, не стоило так себя утруждать.

Я небрежно стряхнула с кровати разбросанные листы, и встала.

— Прекратите вести себя как обиженный ребенок. Чего вы хотите этим добиться?

Суровые глаза Мельера смотрели на меня с таким осуждением, словно я разбила урну с прахом его матушки.

— Я ничего не добиваюсь. Прошу вас выйти, мне надо переодеться к ужину.

— Неужели? Вы решили осенить нас своим присутствием? Или снова запретесь и будите прятаться от всех. Или только от Лорда? Тогда это более глупо, чем только может показаться. Нельзя спрятаться от тьмы.

— Сир Мельер, прошу вас избавить меня от своих нотаций. Зачем вы пришли, отчитать меня? Так приступайте, я пока заткну уши.

— Вы чертовски упрямая особа, леди Киллит. И не мне вас воспитывать. Да, вы нарушили правило Лорда, но думаю, уже сполна расплатились за это. После таких прогулок по Гнезду Дракона мало кто выживает, Лорд не всегда может успеть. А вас, магиана Киллит, спасло еще и вот это, — положил он на стол мой клинок. При виде него сердце радостно дрогнуло. Я едва удержала дрожащие от нетерпения пальцы, что бы ни схватить кинжал. — Берите, — заметил мои метания Мельер.

Я провела по холодному черненному металлу. Он отозвался легкой волной спокойствия. Рукоять сама легла в ладонь. Так привычно. Магическое оружие, признавшее своего хозяина, единственный и лучший друг, защита и мрачное напоминание.

— Смотря на вас, магиана, я понимаю, почему Лорд... так легко простил нарушение. Трудно найти другую такую же женщину, играющую с черными силами. Женщину, к которой тянется сама Тьма.

— Мама иногда в шутку называла меня Предвестница Ночи, — задумчиво говорила я, пробегая пальцами по долу. Клинок всегда знал, как меня успокоить, ведь трезвый ум и холодное сердце едва ли не важнее в бою, чем опыт и мастерство. Стилизованная голова летучей мыши знакомо холодно сверкала прозрачными глазами-хрусталиками. Спокойная, хищная, ласковая. — Когда-то, давно. Теперь надеюсь это все? И я смогу, наконец, переодеться, — поднимаю брови.

— Да, леди. Но прошу вас не опаздывать, Лорд не собирается ждать, когда все соберутся за его столом.

— Мельер, прекрати читать девушке нотации. Она уже все поняла и осознала. Не так ли магиана Киллит?

Вздрагиваю. Сохранить спокойствие на лице так и не удалось. Но и кто бы смог, когда в комнате звучит голос Лорда Тьмы.

Мельер ухмыляясь, вышел.

А я растерялась.

— Ну и чего ты испугалась? — Удивительный, волнующий голос разливался по теням и моим венам. — У нас сегодня важные гости, так что будь готова.

Спускаясь на первый этаж по полукруглой высокой лестнице мне посчастливилось лицезреть забавнейшую картину — кряхтящие и потирающие поясницы первые маги страны, входящие в замок. В открытой двери можно было увидеть карету, из который и вылезли утомленные долгой дорогой магистры. И кажется не простые. Я чуть глубже вдохнула, заметив входящего в холл Верховного Магистра. Что он то здесь делает, ему же полагается быть при короле и его полководцах?

От удивления я так и застыла.

Что-то потревожило шелк моей темно-фиолетовой юбки, и я привычно схватилась за рукоять клинка, вернувшегося на свое законное место в поясных ножнах.

Спускающийся со ступеней Лорд едва заметно улыбнулся, позабавленный моей реакцией. А я чуть не утонула в этой безбрежной тьме его глаз. Мгновенье, и плечи обнимает холод, а в животе нарастает жар. Странная реакция. Не страх, но что-то сродни ему.

И как давно я перестала бояться Лорда Тьмы?

Царственной походкой он сошел к первой ступени, и непринужденно облокотившись о перила, посмотрел на магов.

— Приветствуем вас, Лорд, — склонил голову Эльяс Телье. Верховный Магистр умный человек, и тем более гениальный дипломат, этому нет необходимости проявлять к одному из Лордов хоть толику страха и тем более неуважения. Принимать как равного... пусть это только иллюзия. Тьме ровня только Свет.

— Как дорога? — чуть ехидно спрашивает Лорд, пропуская такие мелочи как приветствия и долгие пустые разговоры. — Надеюсь, вас не настолько сильно растрясло, что бы отказаться от ужина.

Ему не откажешь.

— Что вы, Лорд, если ничего тяжелого лично я съесть не смогу, то вина выпью с удовольствием, — улыбается маг, не стесняясь потирая больную спину.

Кто бы знал, какая мощь скрывается за этой простотой.

Отряхнув мантии, гости сделали несколько шагов за Лордом, когда тот обернулся и посмотрел на меня:

— Леди Киллит, вы так и будете стоять, или присоединитесь?

Пришлось спускаться. Маги конечно выглядели несколько обиженными, ведь я видела их в столь неприглядном виде, да еще осталась не обнаруженной. Но мне прекрасно было видно неестественную тень, закрывающую ту часть лестницы, где находилась я. Лорд всегда любил устраивать представления.

Пред высшими магистрами я присела, позволив себе выразить малую толику иронии. Трое из них хорошо знали меня, и, похоже, лишь для Верховного слетевший морок не был чем-то удивительным. Два других же рассматривали мое лицо с неподдельным интересом.

Со старшим из них, знакомство было мимолетным и не очень приятным, именно этот маг настаивал на полном опечатывании моих сил, когда использование простой с виду ученицей черной магии было доказано.

А вот второй повинен в этой ссылке.

Третья же была высокая красивая магиана. Темно-синий плащ спадал к самому полу, светлое голубое платье плотно охватывал точеный стан, распущенный золотые волосы ниспадали на круглые плечи, в фиалковых глазах горела магия. Красива? Да. Опасна? Еще бы.

Женщина оценивающе посмотрела на меня и усмехнулась.

Нам хватило одного столкновения взглядами, что бы понять — мы никогда не станем подругами или даже приятельницами, но и врагами нам быть не с чего.

Светлая волшебница и черная магиана, глупее не придумаешь.

Заклинания черной магии мощнее и безжалостней, но у светлой больше опыта и силы. Так что... в случае нашего столкновения, Лорду пришлось бы попрощаться со своим замком.

Хотя, нет. Моя магия заблокирована. А ее?

Изгнанные маги тоже удивились появлению своих высших коллег, а вот магистр не сколько. Он только встал и низко поклонился.

Ужин прошел в напряженной обстановке. Лишь Верховный Магистр отличился хорошим настроением. Маги синей и красной ложи казались настороженными и очень неестественными. Хотя рядом с Лордом собранность не помешает, кто знает что еще выкинет его темное владычество. А уж то, что он эксцентрик никто не сомневался.

Вообще-то лож было семь.

Выше синей, только фиолетовая. Далее идет красная, или рубиновая, зеленая, или изумрудная, желтая, или золотая, белая, или серебряная. Ну а самая нижняя ступень у адептов — степень зеро, коричневая, или деревянная. Эта практика сложилась очень давно, так что никто не помнит из-за чего, и использовалась повсеместно, как основная градация магических уровней. Хотя в таких странах как наша давно стала более расплывчатой, чем прежде, и больше не опиралась на силу, чему нынешнее состояние недоученных студентов на военном положении — лишнее доказательство.

Из-за войны моя ложа стала белой, над чем не раз потешались окружающие — черный маг в белой степени.

Сама же я предпочитала называть ее серебряной и вовсе не отказывалась носить крупную печатку из этого благословенного металла, хотя от снежных одежд отказалась. И без того слишком много прачек работали на привилегированную касту магов даже во время войны. Магию же на такую чушь переводить жалко.

Так что с моей стороны было излишне самонадеянно и нагло восседать в компании с Верховным и синими в темно-фиолетовом платье, разбавленному лишь черным кружевом лифа и нижней юбки.

Правда мой аппетит этим забавным фактом не был испорчен, и я оказалась единственной кто нормально поел.

— Надеюсь, наши юные коллеги, — слегка кивнул Эльяс Телье, — не сильно вам помешали, Лорд?

— Выполняя все правила — нет.

Меня от его голоса даже холодом обдало.

— А кто-то посмел не выполнить? — чуть насмешливо приподняла бровь магичка.

Ну а маги вопросительно посмотрели на Дьяра, магистра, который наблюдал за нами.

— Боевые маги едва не напали на слуг Лорда.

— За что и были лишены возможности пользоваться магией в замке, — добавил Лорд.

О моей ночной прогулке ни слова.

Телье усмехнулся.

— Такой опыт не повредит горячим головам.

— Некоторым пребывание здесь даже пошло на пользу, — несколько ядовито заметил Алэньер, тот из-за кого я здесь.

Его откровенный взгляд прошелся по моему лицу и затерялся где-то в вырезе платья.

Интересно, а если бы тогда он знал, как я выгляжу на самом деле, отослал бы сюда или мой путь закончился бы в его постели?

Примерно такие же мысли читались и на лицах других изгнанников, да и магианы. Только та откровенно забавлялась происходящим.

А происходило то, что я начала злиться.

— В некоторых случаях уже ничто не поможет.

Синий маг ощутимо дернулся от такого заявления, явно приняв его на свой счет. Удивление последним фактом я выразила приподнятой бровью.

— Для этого надо было родиться женщиной?

А вот этого говорить не стоило. Реакция Лорда на такое заявление может оказаться более чем непредсказуемой.

Алэньер это тоже понял, поэтому поспешно добавил:

— Или просто от нужной женщины?

Внутри, в самой груди свился темный комок гнева. И в тоже время обожгло пламя ликования — маг сам загнал себя в ловушку.

— И какая женщина, по-вашему, может оказаться столь полезной?

— Как будто вы не поняли меня, элье Киллит, — фыркнул красный маг. Да, он был моложе других магистров и более горяч. Что же, сам дал повод.

— Что вы, ваши намеки мне понятны. Как и то почему вы стали теоретиком.

— И почему же?

— Этим и отличается боевой маг от библиотечного. — Надеюсь, здесь никто не обидится. — В отличие от вас я могу открыто называть вещи своими именами. Вы же так и не решились.

Медленно вытерев пальцы о кипельно белую салфетку, я посмотрела на реакцию мага, с которого уже сошла первая волна негодования подобной дерзостью.

— Ты... Ты... Как ты смеешь оскорблять меня? Ты дочь шлюхи. И это знают все. Зарвавшаяся тварь.

— За последнее я, пожалуй, похлопаю, вы милорд все решились на серьезный поступок, хоть и недостойный дворянина и мужчины. Но вот за оскорбление знатной леди, моей матери, вам придется заплатить.

— Знатной? С каких это пор Эдильена Консуэл стала леди?

Несколько человек в столовой охнули, услышав это имя. Верховный Магистр лишь слегка ухмыльнулся. Светлая магиана удивленно приподняла бровки.

Не знаю, на что бы еще я ловила этих дураков, не будь у моей мамочки такой репутации. Кто она?

Некоторые называют Эдильену куртизанкой, но разве они выходят замуж? Кто-то презрительно плюется словом шлюха, но падших женщин не возносят до небес сотни мужских рук. Воздыхатели зовут ее Богиня, завистницы Дневной саккурой. Ну а я — мамой.

...Звала когда-то. Пока мне не было это запрещено.

— Странно, что вы так реагируете на нее, — задумчиво произнесла я, перемешивая вино в своем бокале. — Хотя... удивляться нечему, Эдиль предпочитает военных и знатных мужчин. Ну и красивых, разумеется.

Задела за больное, отметила я, когда бокал взорвался в моих руках.

Вызов брошен.

Я исподлобья посмотрела на молодого мага.

Вызов принят.

Только вот у него есть преимущество — магия.

Бросаю взгляд на Лорда. Наверное, с моей стороны это было очень самонадеянно, но я почему-то уверенна в его молчаливой поддержке.

Он усмехается, но кивает.

— Магистр?

— Ну, если сам Лорд дал согласие, то я его не оспорю, — вздохнул Верховный, вставая.

Мельер привел нас в большую залу, на огромных окнах которой весели тяжелые портьеры, а пол блестел начищенным мрамором. Хотя — нет, мрамор не может быть столь кипельно белым. Словно инеем покрыт.

На закате умирало солнце, истекая по небу кровью. Редкие кружевные облака окрасились багряным. И даже сизые скалы окропились небесной кровью, став насыщенно бордовыми.

Протянув светлейшую длань, солнце словно прощаясь, скользнуло по моему лицу розовым лучом. Не знаю, остался ли на мне кровавый след, но острый запах драгоценной жидкости текущей в моих венах я почувствовала точно.

Давным-давно, когда я была совсем маленькой, то спросила у матери, кем был мой отец, настоящий отец. Она только вздохнула:

— Уходящий в закат.

С тех пор я не раз стояла у окна в час прощания с солнцем и молила его отдать то, что ушло. Со временем ко мне пришло осознание сказанного матерью — некого ждать. Семилетняя девочка перестала звать, но все так же вечерней порой провожала солнце. В такие минуты я была не одна.

Интересно, сказала ли мать правду, или тот, кого я провожаю, на самом деле жив?

От кого могла понести и родить дитя блистательная Эдильена занимали умы многих сплетниц и ревнивцев? Но факт остается фактом — уже переступив тридцатилетний рубеж, не будем уточнять как давно, самая красивая женщина Жардана неожиданно для всех забеременела. Не будем уточнять, что это произошло в короткий период между замужествами, а ребенок же появился когда Эдиль была женой элье Фредерика, знатного аристократа и просто хорошего человека. К сожалению, он умер, неслыханно для матери — стать вдовой, когда мне не было и года. Родственники элье хотели лишить и "коварную куртизанку" и "уродливого ублюдка" наследства, которое он оставил, но не на ту нарвались. Мамочка хоть и ветрена в отношении мужчин, но удила держит крепко. В результате суда, после которого у Эдиль прибавилось поклонников, в частности сами судьи позже с удовольствием гостившие в нашем замке, мне остался титул и небольшое поместье на краю владений элье. Меан.

Ненавижу свои земли.

Хотя бы потому, что им нельзя отомстить.

— Магиана Киллит! — кто-то тронул меня за руку. Непростительная наглость!

Запястье рискнувшего тут же оказалось вывернуто.

— Ох, леди! — Дьяр прижал к себе руку.

— Не смейте ко мне прикасаться.

— Леди, магистр просто хотел напомнить, что мы не можем вечно ждать, пока вы насмотритесь в окно.

В голосе синего мага звучала насмешка и ненависть. Но ничего, до него тоже очередь дойдет.

Алэньер стоял посреди залы и довольно рассматривал мое несколько растерянное лицо.

— Оружие, магиана?

— Оружие, магиана?

Этими словами надменный хлыщ подписал себе приговор.

Серебряные искры, брошенные исподлобья, обжигали кожу, а улыбка хищной лисы пред пойманным кроликом развеяли последние сомнения.

Пока девушка любовалась закатом, он сообщил магам о своем запрете использовать в его замке силы. Так что итог боя был предрешен, когда Лорд только кивнул головой в знак согласия.

Бросив прощальный взгляд на угасший закат, магичка положила руку на ножны, пристегнутые к пояску платья.

Последние лучи зажигали в волосах Киллит яркие искры, слепившие глаза и даже самого Лорда охватывало отвращение к человеку, мужчине, способного поднять руку на эту красоту.

Да, юная ведьмочка весьма ядовитая штучка, но надо быть последним мерзавцем, что бы причинить ей физическую боль и попортить дивную куколку. А для наказания всегда найдется сотня других способов.

Нарочито медленно обнажив изящный до хрупкости кинжал, девушка чуть улыбнулась. И эта искренняя радость предназначалась не кому-нибудь, а Клинку Тьмы, самому грозному оружию, способного убить даже Лорда. Любого из Лордов.

Красный маг, наконец, заподозрил неладное.

— Она будет драться этим? Но это нечестно.

— Честь, магистр? Какое вы имеете о ней представление? — Его легкий смех разливался по темным углам залы, прокатывался по полу, звенел у купольного потолка, отзываясь в душах людей. — Вы в несколько раз старше женщины, с которой затеяли поединок.

Короткий благодарный взгляд девушки его только позабавил. Неужели глупышка думает он откажет себе в таком забавном зрелище?

И все же... какое извращенное божество создало ее? Будь она хоть немного слабее, нежнее, теплее... пусть менее красивой, и этому мерзавцу-магистру никто бы не позволил покуситься на девушку. Хотя тогда он и не попался бы в ловушку закатного ангела.

Интересно, она заметила, что все присутствующие мужчины, затаив дыхание, несколько минут наблюдали за ней, пока Киллит провожала солнце?

В руках у красного мага появился длинный кинжал, тонкий и остро заточенный, но что металл против тьмы.

Киллит сделала первый шаг в его сторону, другой... и заскользила в смертельно опасном танце, едва касаясь пола маленькими ножками. Клинок в ее руках покорно увеличился, доходя ей теперь до локтя. Пару раз поймав на него острие кинжала противника, девушка лишь усмехнулась.

Алэньер попытался ударить ее сначала раскрытой ладонью, но потом, поняв с каким противником столкнулся, начал метиться уже кулаком. Да только изящная танцующая девушка была куда проворней. Обойдя вокруг него пару кругов, она наконец ударила противника под колено, и когда тот споткнулся, приставила к его горлу клинок.

— Почему вы заставляете меня выбивать из вас извинения? — устало вздохнула юная леди.

В глазах красного магистра полыхало пламя, а в духе ворочалась тьма. Сейчас он как никогда ненавидел.

И Лорд его понимал. Быть униженным красивой девушкой из белой ложи — удовольствие сомнительное. Но ведь следовало думать против кого идешь.

— Я, магистр Алэньер, прошу извинения за нанесенное оскорбление у магианы Киллит, — выдал побежденный.

— Спасибо! — усмехнулась девушка. Легким движение она развернула бледное лицо мага к себе, — Не обижайтесь, просто есть вещи, которые нельзя оставлять безнаказанными.

Почти ласковое, насмешливое прикосновение тонкой женской ручки к шее мага, отозвалось в Лорде волной гнева. То что она делала не укладывалось в рамки, и... Разве можно так делать? Жалеть врага.

Догадка пришла несколькими секундами позже, и только это спасло молодого мага. Лорд усмехнулся, наблюдая как, сделав легкий поклон, Киллит поспешно вышла из залы.

— Думаю, мой выбор очевиден.

Верховный Магистр нахмурился.

Не в силах больше ждать, я схватила первую попавшуюся вазу с любимыми Лордом черными ирисами, и, выкинув цветы, погрузила руку в спасительную жидкость. Легкое жжение начало пропадать. И надеюсь не потому что зелье наконец впиталось.

Алхимик даже без магии остается алхимиком.

Почувствовав легкое движение позади, я привычно схватилась за клинок. Но только мои пальцы тут же накрыла чужая, бледная рука. Волна дрожи прокатилась по всему телу.

Он стоял близко, очень близко. Откинься я чуть назад, могла бы дотронуться до его груди.

— Что за привычка для девушки — чуть что, хвататься за оружие.

— Жизненно необходимая.

Лорд усмехнулся и выпустил мою руку.

— Чем же тебе так насолил этот маг, раз ты решила отомстить столь изощренным способом?

Врать ему было бесполезно.

— Он отправил меня сюда.

— А ты не задумывалась, что это могло быть и не его решение.

— Что вы знаете? — обернулась я к Лорду.

Возможно, с моей стороны наглость расспрашивать владыку тьмы о каком-то маге, но подобные мысли не раз возникали и у меня. Кто-то меня подставил, и мне хотелось бы знать — кто и за что.

А он улыбнулся.

Не привычно — хищно, а... как-то легко.

— Ты уверена, что хочешь это услышать?

— Д-да, — я с трудом выходила из под гипнотического влияния улыбки этого мужчины.

Никогда раньше не замечала, но похоже у него клыки как у вампира.

Ну почему сталкиваясь с ним, я не знаю на что мне смотреть, на идеально правильные черты лица, на чувственные губы, или же в черные омуты глаз? И как вообще можно смотреть на мужчину стоящего так близко, что привычный плащ тьмы разлитой за его плечами начинает обнимать и меня.

— Даже если тебе не понравится, то что тебе расскажут?

— Даже если очень не понравится. Что вы знаете? — уж лучше говорить, чем еще хоть на мгновенье погрузиться в бездну.

— Многое. Например, кто отправил тебя и твоих "друзей" ко мне в гости. А так же зачем. Я могу покинуть Гнездо Дракона всего лишь на несколько часов, но знаю многое. Например, что из твоего отряда на данный момент выжило только трое. И то что Алэньер еще не знает какой сюрприз ты ему подготовила, но его уже начинает знобить. Яд действует. Знаю, что Верховный и на мгновение не поверил в произошедшее. Он знал, за что ты мстишь магу. И это вовсе не доброе имя матери, не так ли? Хотя бы потому, что этого доброго имени нет. Дочь самой Эдильены Консуэл, — усмехнулся Лорд, зачем-то коснувшись моей щеки. Вздрагиваю. — Вот этого я не знал. Что еще ты можешь скрывать, девочка с волосами цвета заката?

Завороженная черными глазами и волшебным голосом, я слишком поздно поняла, в какую ловушку попала. Осознание пришло, только когда на затылок легла властная ладонь, а тьма вокруг сгустилась, обретая материальность и прижимая меня к самому Лорду.

Вот только, несмотря на чарующий мягкий голос, поцелуи у него оказались колкими.

Что же я опять не так сделала? За что он наказывает меня? Нельзя же так, так очень больно.

— Не делайте так больше, — пробормотала я, едва мне дали свободу от его губ.

— Почему?

— Хотите сделать больно, лучше ударьте.

Ответ заставил его задумчиво нахмурить брови.

Как же объяснить могущественному темному Лорду, что ты вовсе не хочешь раствориться в нем. Что не знаешь, когда душа болит сильнее — когда его нет, или когда он рядом. Что такое острое удовольствие, как его поцелуй, подобен яду. Что... его прикосновения желанны и этим пугают.

— Я похож на трусливую скотину, готовую ударить женщину ради самоутверждения? Разумная девочка, а говоришь такие глупости.

— Простите, Лорд.

Он, наконец, выпустил меня из своих рук и жесткой хватки тьмы.

— Иди. Поговорим утром.

Глава 5

Пленник

В замке всегда было холодно.

Огромные окна, длинные галереи, выстуженные за многие годы помещения. Гнездо Дракона смотрелось почти заброшенным. За время нашего нахождения здесь я не смогла исследовать и половины. Но почти все, что я видела, находилось в более чем тоскливом состоянии.

Но в моей комнатке всегда горела жаровня, а сейчас полыхал камин, делая спальню куда уютней.

Потянув за шнурок, я подняла полог над своей кроватью и посмотрела в окно.

Снова дождь.

Есть особая прелесть просыпаться во время дождя. Тело все еще цепляется за сладкую негу, разум пребывает где-то на грани яви, а ты лежишь и утопаешь в томной мягкости одеял. В то время как за окном рвутся хлопья облаков, и падает с неба вода.

Через несколько минут увянет день, а я все еще в своей теплой постели.

Пересилив себя, пришлось встать.

У самого камина стаяла медная ванна, полная горячей воды. Наплескавшись вдоволь, я выбрала из привезенных с собой нарядов далеко не самый скромный. Длинное черное платье из матового шелка плотно облегал тело, откровенно говоря об отсутствии на своей обладательнице такого обязательной для любой благонравной девицы детали туалета, как нижняя рубаха. В конце концов, мне нужно поддерживать образ дочери своей матери. А уж подкинуть пару сюрпризов я никогда не откажусь.

Затем пришлось делать маникюр. Сначала темный защитный лак, а поверх него, на самые кончики пламя красного. И только для среднего пальца правой руки я достала новый флакончик. Макнув в него кисточки, осторожно вывела огненный рисунок. По цвету он почти не отличался от остальных, но этот ноготь смертельно опасен. Смешанная с основой кровь василиска давала непревзойденный эффект. Если не дать противоядия, человек умирал в течение суток, маг мучился трое. Да только кто узнает, что яд попал в тело вместе с маленькой царапиной оставленной ногтем?

В высокой прическе затерялось не меньше десятка острых спиц, а на поясе привычно крепились ножны клинка снова ставшего дамской игрушкой.

Ох, не зря приехали маги в этот затерянный уголок Жардана. И Лорд обещал мне продолжить разговор не зря.

Умастив губы кроваво красной помадой, я кинула последний взгляд в зеркало. Девушка, стоящая за гранью тяжелой рамы, мне не нравилась — слишком много откровенного в обнаженных плечах, слишком мало благоразумия в накрашенном лице. Словно и не я, словно и не та. Дочь куртизанки.

Ну что ж, Лорд, если вы посчитали меня такой...

Все же было обидно, что даже Лорд Тьмы поддался на это всеобщее заблуждение и поставил знак равно между мной и Эдильен.

Как же ты умудряешься портить мне жизнь, даже находясь так далеко, мамочка?

В большой гостиной я привычно раскланялась с магистрами и ядовито улыбнулась другим "заключенным". Завтрак я пропустила, и думаю, этому мало кто удивился. Юные маги уже привыкли, а Верховный и Сильван Дайе знали меня еще со школьной скамьи.

— Отлично выглядите, магиана, — насмешливо приподняла брови светлая волшебница.

Все остальные, наученные горьким опытом, смолчали. Все равно ничего искреннего не скажут.

Как выяснилось, Алэньер занемог. Его свалил жар и приступы кашля.

— Простудился, несчастный, — качнула я головой. Впрочем, не скрывая довольных ноток в голосе.

Противоядие нужно ввести не больше чем через двое суток, так что время пока у меня есть. Пусть мучается.

— У вас, разумеется, есть лиловник крапчатый, дитя? — взял меня под локоток Верховный.

— Надо проверить запасы. А вам зачем? — распахиваю невинные глаза.

— Лиловник крапчатый является хорошим противоядием.

— Яд? Думаете, магистр мог съесть что-то несвежее? Хотя неудивительно, несдержанность характера плохо влияет на здоровье.

— Я бы сказал — смертельно влияет.

Удостоверившись, что Эльяс Телье не собирается обвинять меня, немного успокоилась.

И начала осторожно присматриваться ко второму магу.

— Не стоит, — послышался голос, который я могу отличить от тысячи, от сотни тысяч. — Он слишком силен для тебя. Не убьет, но поиграет так, ты сама начнешь умолять его о смерти.

Оглядываюсь и с удивлением понимаю, что рядом никого нет. Тем более Лорда.

По спине прошел озноб.

— Ну и чего ты испугалась, глупенькая?

Я почувствовала прикосновение, но так и не увидела никого... кроме тьмы окутывающей меня темным саваном.

Голос над ухом рассмеялся, и только поняв действие странной магии, я расслабилась.

Вот значит что такое власть над тьмой?

Сразу вспомнилось, как Лорд появился из ниоткуда за моей спиной в том коридоре. И как говорил со мной ночами когда-то очень давно.

По обнаженной шее снова что-то скользнуло, и длинная прядь упала мне на грудь, освободившись от жесткого плена прически.

— И?.. Вы могли так всегда?

— Да. Ты думаешь, я оставлю своих гостей без присмотра?

Щеки немедленно заполыхали.

Я стояла вдали ото всех, у окна, спрятанная под пологом тьмы.

— Румянец красит тебя, но делает совершенно неопасной. Не стоит смущаться. Ты спрашивала меня, что я знаю. Так вот, Киллит, я знаю все что захочу. Потому что тьма не только окружает мир, но твориться в душах людей. Из всех кто здесь находится, лишь Верховный магистр и Сильван обладают достаточной силой, что бы ни пустить меня в свою душу. Все остальные — как на открытой ладони. Что ты хочешь знать, закатный ангел? Только учти — можешь задать только один вопрос. Все последующие потребуют платы.

— Платы?

Тихий голос Лорда рождал в моем теле странную неведанную ранее дрожь. Но в тоже время успокаивал, разливаясь по венам выдержанным зрелым вином, сладким, чуть терпким, кружащим голову, и туманящим разум.

Видит ли он, что со мной происходит?

Шеи снова коснулась тьма, так могли бы скользнуть по ней губы страстного любовника, и оставила меня. Свечи в ближайшем канделябре заполыхали ярче.

Ужин прошел в спокойно обстановке. Младшие маги перестали нервничать в присутствии старших и Верховного. Те в свою очередь тоже немного расслабились.

Ну а мне есть, и участвовать в светских разговорах совсем не хотелось. Слишком о многом предстояло подумать.

— Элье Киллит, вы выбрали вопрос? — неожиданно спросил Лорд, поигрывая тонкой ножкой бокала с вином.

Сочетание прозрачного хрусталя, бордового вина и бледной кожи изящных рук завораживало. Кровь в венах Лорда Тьмы почти такая же, как это вино — тягучая, темная, наверняка терпкая на вкус. Никогда не замечала в себе наклонности к вампиризму, но сейчас очень захотелось узнать вкус крови этого странного мужчины.

— Магиана, вы пугаете меня хищностью своего лица, — усмехнулся он.

Ну а я поняла, что сижу и сморю на пальцы Лорда сжимающего тонкую ножку бокала.

— Нет. Трудно выбрать один вопрос, когда так мало знаешь.

Он одобрительно кивнул.

— К тому же о многом расскажет время.

Прислушивающиеся к нашему странному разговору маги нахмурились.

— Вина, магиана?

— Вы решили меня споить, магистр Сильван?

Наверное, не стоило ему грубить, но уж больно не нравились мне колкие отсветы в глазах мага. Такие не предвещают ничего хорошего. Хотя... чего еще можно ждать, оказавшись в комнате с тремя сильнейшими магами и одним Лордом. К тому же если это непредсказуемый Лорд Тьмы.

Небольшая комнатка действовала на меня не лучшим образом. Слишком много стен, слишком мало простора, слишком заполнена людьми.

— Успокойтесь, милая. Вам никто не причинит вреда. Порой мне кажется, что опасней вас, магиана Киллит, в этой комнате никого нет.

— Я спокойна, Верховный. Непонятно что мы здесь делаем, и почему вы так долго пытаетесь начать разговор, который явно назревает.

— Хорошо, тогда приступим. Как мы все знаем, в данный момент Жардан находится в опасности — война отнимает много ресурсов — промышленных, человеческих, магических. Так не может долго продолжаться, и даже если мы выиграем, страна окажется разрушенной. На данный момент у нас один выход закончить войну как можно быстрее, это попросить вмешаться Лорда Тьмы. Что во первых опасно, во вторых — очень опасно, в третьих — чрезвычайно опасно.

— И в пятых, и в десятых, и даже в сотых. — Сам Лорд усмехнулся. — Переходите к тому пункту, где нет ни слова об опасности.

— Да. Проблема в том, что в данный момент Лорд находится под арестом. Гнездо Дракона конечно не Башня Света, — при упоминании последней, темный владыка поморщился, — но весьма мощная тюрьма для такого существа как Лорд Тьмы. Из-за этой войны ему были сделаны послабления, Лорд может покидать пределы замка только на несколько самых темных часов ночи. Как при этом он умудряется оказываться на другом конце страны, лучше спросите у него самого. Но факт остается фактом, сейчас, когда большая часть мужчин ушла воевать, оборонять поселения от нежити стало некому, без власти тьмы людям пришлось бы худо.

— К чему вся эта откровенность?

— Леди Киллит, сейчас нам необходима помощь Лорда Тьмы. Жардан не выживет без этой помощи. — Верховный посмотрел на меня, как будто это я должна спасать нашу страну. Тогда как мне на нее абсолютно плевать. — Но по магическим законам Лорд не может покинуть место своего заключения. Если только... его не возьмут на поруки. Хм... глупо звучит, не правда ли? Но сейчас Лорду нужен Надзиратель.

Я поморщилась. Надзиратель для мага.

Это один из магических законов. Преступника могли выпустить если кто-то, разумеется, тоже маг, поручался за него, становясь на время до окончания срока наказания, назначенного судом, Надзирателем. Личным надсмотрщиком.

Это большая ответственность.

И, кажется, кто-то решил взвалить ее на мои плечи.

— Сочувствую этому несчастному.

— Леди Киллит, не стоит делать такое невинное лицо. Вы прекрасно нас поняли. Я Верховный Магистр Жардана, и его величество король просим вас, магиана Киллит из Меана стать надзирателем Лорда Тьмы.

Да, я ждала этих слов. Но они все равно прозвучали слишком громко.

Против своей воли, я вздрогнула.

Ах, Лорд, вот к чему вся ваша откровенность. Вы снова играете мной. Играете как куклой без сердца и чаяний. Словно я не живая и не имею чувствовать.

А вы? Вы мой Лорд умеете чувствовать, или в вашем сердце лишь непроглядная тьма?

— С чего вы взяли, что я соглашусь?

— А у тебя есть другой выход, маленькая колдунья?

— Сказать — нет! — обернулась я к владыке тьмы.

Он сидел откинувшись на спинку кресла. Вольготный, сильный, красивый. Загнанный в узкие рамки общества, запертый в холодном замке — дикий, опасный зверь. Монстр в обличие человека. Жестокий, безжалостный, коварный.

Так почему же сейчас он кажется мне лишь пленником.

— Ну, скажи. — Улыбка Лорда стала откровенно плотоядной. — Скажи, и завтра ты отправишься в настоящую тюрьму для магов, совершивших преступление. Ты этого хочешь, Киллит?

Проклятый мерзавец!

— Именно поэтому мы привезли сюда тех кому нечего терять. — Холодные глаза Сильвана Дайе смотрели на меня с едва скрытой неприязнью. — У нас с Лордом была договоренность. Мы позволим ему выбрать, из тех кого выбрали сами. Он и выбрал — вас, леди Киллит.

Почему, почему меня?

— Да потому что с тобой, маленькая колдунья, не соскучишься. — Неужели я произнесла это вслух? — Ты не боишься тьмы. И должна доставить куда меньше хлопот, чем остальные.

Ну да, угодила в ловушку, глупая мышка.

— Магиана, послушайте, мы не собираемся оставлять вас без награды. Это очень смелый шаг для любого мага. А вы девушка очень предприимчивая и амбициозная. — В глазах Верховного танцевало что-то... он тоже захлопывал свою ловушку. — Поэтому я предлагаю вам, юная леди, заключить соглашение. Вы становитесь надзирателем Лорда Тьмы, взамен по окончанию войны мы переводим вас в золотую ложу. А по окончанию срока вы примете четвертую ступень.

Глаза сами собой зажглись интересом. Просто чувствую, как из них льется свет.

— Хорошо. Мне будет над чем подумать этой ночью.

Сразу по возвращению в свою комнату я свалила все книги которые были на пол. Сбросив узкое платье, я надела халат и занялась изучением вопроса. А он звучал очень просто — кто такой надзиратель для Лорда Тьмы?

Уже через час я пришла к неутешительным для себя выводам — ничего внятного в этих книгах мне не найти. А повторят опыт и снова идти в библиотеку, очень не хотелось.

— Не проще ли спросить, чем перерывать такую кипу бумаги?

— И что получить в ответ? Правду или лож? — ответила я в темноту, затаившуюся в углах комнаты.

— Считаешь книги честнее меня? Их писали люди, а они лживы. А тьма нет.

— Тьма коварна и обманчива.

— Я хоть раз солгал тебе, Киллит?

— Откуда же мне знать, если обман еще не раскрыт.

Лорд рассмеялся. И его приглушенный голос растворялся в моей крови, разгоняя ее в теле и заставляя сердце биться чаще.

— Ты смелая девочка. — Голос похолодел. — Мало кто отважится говорить со мной так.

— А разве мне есть что терять?

— Жизнь.

— А разве она сейчас дорого стоит? Те, кто решил отдать вам меня, по-видимому, решил, что нет. Думаю, они знают как это опасно — быть надзирателем Лорда Тьмы. Вы же не будите отрицать этого, — усмехнулась я. Этот разговор с темнотой напоминал мне помешательство.

— Опасно. Но для тебя, Предвестница ночи, опасно просто существовать. Ты хотя бы знаешь, сколько людей желают твоей смерти? Некоторые даже мучительной и долгой. Хочешь я расскажу, о чем в данный момент думает наш красный магистр? В краткие минуты между агонией он мечтает, как будет навещать тебя в стенах Луэтской крепости. Ты ведь знаешь, это жуткое место, где держат закоренелых преступников, опечатанных магов. Для начала Алэньер хочет сам поучаствовать в процедуре изъятия силы. А затем, когда ты станешь слабой как новорожденный котенок, насиловать долго и жестоко. И поверь мне, девочка с волосами цвета заката, это еще не самая ужасная участь. Есть другие, с фантазией более извращенной и кровожадной.

— Зачем вы запугиваете меня? — едва удалось мне прошептать. Конечно, я и раньше знала о том, что мне рассказал Лорд, но слышать подобное от тьмы...

— Я лишь пытаюсь рассказать то, чего нет в твоих книгах. Знаешь в чем самая главная привилегия надзирателя? Сколько бы времени не прошло, с его смертью, подопечному придется вернуться под заключение и на полный срок.

— Значит, вы не сможете меня убить?

— Конечно, могу. — По голове, словно лаская, прошлась тьма. — Но не сделаю, если не захочу вернуться в это "гостеприимное" место. И другим не позволю. Какой бы невинной или случайной не оказалась смерть надзирателя, преступнику не избежать наказания. Как тебе идея обзавестись телохранителем в лице и с силой Лорда Тьмы?

— Слишком хороша, что бы не иметь изъяна.

Лорд неожиданно развеселился.

— И почему мне каждый раз хочется сказать эту фразу про тебя, Киллит. Но ты права, у надзирателя есть одна неприятная обязанность — повсюду следовать за своим подопечным. Если ты согласишься, то на протяжении трех лет будешь всегда находиться рядом со мной. И эта еще одна причина, почему я выбрал тебя. Другие не выдержат этого. Они слишком бояться.

— Вы считаете, я не боюсь?

— В этом мире нет ни одного человека, который не боялся бы. Но мы с тобой слишком давно знакомы, что бы твой страх был паническим.

Поймал, подумала я.

— Кроме того, мне есть что предложить тебе. То что ты несомненно оценишь по достоинству. Я предлагаю тебе знания в обмен на мою полную свободу.

— Как это? — встрепенулась я.

— У надзирателя есть право ограничивать подопечного в передвижении и действии. Мне же это не к чему. Зачем тебе знать, что происходит во тьме? Ты ведь хочешь остаться разумной девочкой, а не сумасшедшей? Поэтому тебе и не стоит лезть в мои дела. Я же со своей стороны открою тебе все знания, какие ты сочтешь нужным. Ты спрашиваешь — я отвечаю.

— Как коварно, мой Лорд, заманивать в сети, которые для меня слаще любой свободы.

— Я уже опасаюсь, как бы мне самому не угодить в твои сети, Киллит. У тебя есть время до утра. Думай. Я больше не буду тебе мешать.

Странное чувство чужого присутствия исчезло.

А я упала на ковер и посмотрела в потолок.

Предложение Лорда очень заманчиво, даже слишком. Доступ к так желанным знаниям, и полная защита, так необходимая мне сейчас. Но...

Я погибну рядом с ним.

И даже если по окончанию срока мое сердце будет биться, что останется от прежней Киллит? Выжженная душа? Разбитое сердце? Лишь пустая кукла, с тьмой внутри. Рано или поздно, но я утону в безбрежной глубине его глаз, затеряюсь во мраке его мертвого сердца, я растворюсь во тьме за плечами. Останется ли во мне хоть капля жизни, после того как Лорд покинет меня? Навряд ли.

В моих венах уже течет яд. Отравленная его словами, его взглядами, прикосновениями. Безумная от желания быть с ним. Самоубийца.

Мой Лорд, как вы жестоки!

Ведь вы же знаете, сейчас мои метания лишь первая ступень на пути гибели. И я на ней уже стою.

И назад пути нет. Назад лишь тьма. Да и впереди тоже.

Мой Лорд, я погибну рядом с вами.

Но и без вас мне уже не жить.

Не знаю, чего я ожидала, но церемония взваливания на мои плечи такой непосильной ноши прошла как-то серо и незаметно. Меня просто несколько раз строго переспросили, согласна ли я на такой ответственный шаг и понимаю ли что вообще творю.

Конечно не понимаю. Даже притом что я уже знаю, очень трудно окинуть всю ситуацию непредвзятым, всеобъемлющим взглядом. Уверенна — половины мне так и не рассказали. Притом это явно самая плохая для меня половина, зачем же пугать овечку на заклании видом наточенных ножей.

Я не знаю, останусь ли жива по прошествию этих трех лет, но и выхода у меня нет. И даже не потому, что стоит мне выйди за пределы Гнезда Дракона — судьба будет предрешена. Отказать нельзя — Лорду Тьмы не отказывают. А он с чего-то возжелал видеть своей бледной тенью именно недоучившуюся магичку с весьма сомнительным прошлым и будущим.

Как долго я проживу, сказав ему "нет"? Секунду? Минуту? Час? Сутки? Или год? Когда он вспомнит о дерзнувшей отказать самому Лорду Тьмы?

Холодный метал браслета одетого мне на правую руку, плотно обхватил запястье. По спине побежали мурашки.

На шее Лорда застегнули короткую, плоскую цепочку. Видно она должна символизировать ошейник, ведь настоящий такой персоне не оденешь — слишком опасно.

Ко мне подошла светлая магичка и начала что-то рисовать на правой стороне лица. Тонкая кисточка мягко скользила по коже, и я уже не знала, что от этого ждать. Светлая крепко держала подбородок в своих пальцах, и как мне казалось, желала сделать побольнее, у нее даже пальцы побелели, так она их сжимала. Если останутся синяки — то пусть пеняет на себя. Терпеть боль я еще могу, но вот сводить отметены очень трудно.

По окончанию церемонии первое, что я сделала — посмотрела на себя в зеркало.

Рисунок нанесенный черной тушью чем-то напоминал летучую мышь и в то же время цветок растущий из уголка глаза. Ничего сложного — только изящные линии совсем не портящие мое лицо.

— Что это?

— Знак. — Верховный магистр взял меня за плечи и развернул к свету, так что бы лучше рассмотреть. — Его будут видеть только маги. Это ради твоей безопасности — кто захочет напасть на надзирателя Лорда?

— Моей безопасности? — усмехнулась я. — Или тех, кто столкнется со мной? Ведь вы правы — только самоубийца сможет встать на пути Лорда.

— Какого низкого ты обо мне мнения, Киллит, — неожиданно для всех рассмеялся владыка тьмы. — Я ценю храбрость и смелость. Правда, они часто встречаются вкупе с глупостью.

Еще раз взглянув на себя в зеркало, я пожала плечами — мое отношение к собственной внешности никогда не было слишком трепетным. Да и рисунок неплох.

После того, что и церемонией то было нельзя назвать, мы перешли в одну из гостиных, где нежитеподобные слуги подали нам вино и закуски.

— И так, — начал Эльяс Телье. — Как я надеюсь, завтра Лорд покинет стены Гнезда Дракона. — Дождавшись, когда тот послушно кивнет, маг продолжал, — Вы леди Киллит последуете с ним на нынешнюю границу наших войск. Надеюсь вам, магиана не стоит напоминать, что бы вы были осторожны? Поездка займет у вас какое-то время. Думаю, этого хватит, что бы освоиться в новой роли. Киллит, посмотрите на меня. Как нам дали понять — Лорд весьма благосклонно относиться к вам, маленькая леди. Но вам не стоит этим излишне пользоваться. Вы меня поняли?

— Да. Несомненно!

Его "благосклонность" как назвал Магистр странное отношение ко мне Лорда, в тысячу раз опасней равнодушия.

Но сейчас... сейчас никто не узнает о страхе который охватывает меня каждый раз когда я думаю о нем. Не за собственную давно обесценившуюся жизнь. Я боюсь навек потеряться в его темных глазах.

ЧАСТЬ 2

По законам военного времени

Ловко пущен механизм — идет за строем строй.

В одиночку ты никто, зато в толпе — герой!

У тебя свои цвета, ты знаешь грозный кличь.

Не рушима та стена, в которой ты кирпич.

Ангел Смерти будет здесь, когда начнется бой

Он толкнет тебя на штык и заберет с собой.

Но опять играет марш, опять вопит главарь.

И колонны дураков восходят на алтарь.

Эта битва! Будет битва!

Кулак как флаг над буйной головой.

Маньяк, сказал: "Свое возьмем с лихвой!"

Во тьме не спасется враг.

Пора, готовься сделать шаг.

Тебе дадут знак!

(Ария — "Тебе дадут знак")

Глава 1

Граница пролитой крови

Мерное покачивание кареты только раздражало, отвлекая от чтения забранного из библиотеки замка станинного фолианта. Я была не в силах оставить этот великий труд, кстати, считающийся давно потерянным, в пыльной, одинокой комнате, где не то что никого не бывает — о которой мало кто знает.

Толстая книга с пожелтевшими от времени, но безупречно крепкими страницами. Упругая коричневая кожа переплета покрыта теснением древних рун. Идеально ровный шрифт рукописного текста. Серебряный замочек как защита от рук нечестивца.

Сердце нервно вздрагивает, когда я слышу его щелчок. Возможно, это любовь? Да, к тайным знаниям.

В первый день нашего путешествия, Лорд, заметив в моих руках книгу — лукаво улыбнулся, но говорить ничего не стал. За что я ему очень благодарна — нахватало мне только обвинений в воровстве. Кстати, весьма объективного. Но, подозреваю, мне уже нечего терять. Кроме жизни.

Если первое время в одной карете с Лордом и его слугой Мельером, я старалась быть как можно собранней, то уже к полудню достаточно расслабилась.

Да уж, в Гнездо Дракона мы приехали с куда меньшим комфортом. Данный экипаж обладал такими незаменимыми в дальней дороге качествами, как хорошие рессоры, а так же мягкую обивку довольно просторного нутра. Единственное, что меня в нем смущало, это плотные шторы на окнах, что весьма объяснимо, и мне пришлось обходиться светильниками. На вторые сутки путешествия я заняла все сиденье и, устроившись на нем с ногами, предалась чтению.

Лорд же казалось, дремал, спрятавшись в темный уголок, и не подавая признаков жизни. С таким бледным лицом, да с закрытыми глазами, он действительно походил на мертвого. Это пугало... и завораживало одновременно. Хотелось протянуть руку, и дотронуться до него, проверить бьется ли пульс, если у Лорда Тьмы вообще есть сердце, тепла ли кожа, теплится ли дыхание.

Хорошо Мельер пояснил мне:

— Лорд Тьмы, как и вы магиана, предпочитает ночной образ жизни. Хотя я, даже прожив рядом с самого его рождения, не уверен, что Лорд вообще когда-нибудь спит в обычном для человека понимании.

— Сплю, — приоткрыл глаза объект нашего разговора. — Но редко. С этим заключением слишком много дел осталось без присмотра. Мне надо закончить до того как мы попадем к границе войск.

С тех пор я старалась даже лишний раз не смотреть на него. Спит или не спит, но по-прежнему опасен.

Передвигались мы, разумеется, днем, в ночной темноте на разбитых прошедшими строями войск, наши лошади рисковали сломать ногу, а карета лишиться колес. Так что мой привычный распорядок дня вновь оказался поломан.

Не скажу что скучно, все же после времени проведенного в замке начинаешь ценить даже такую призрачную свободу. И уж тем более свет, пусть и остывающего солнца. Голубое небо давно стало холодным и чуждым, низко плывущие рыхлые облака грязно серого, или сизо-коричневого цвета, слякоть и морось мелкого дождя. Выходя из кареты, мне приходилось кутаться в теплый плащ, скрываясь от колючего ветра.

Но это куда лучше темного замка полного нежити.

К тому же за время поездки я обнаружила для себя пару приятностей.

Во-первых, везде прием для Лорда устраивался по высшему разряду. А следовательно и для нас с Мельером.

Во-вторых, сам Мельер оказался не таким мрачным и жутким типом, каким себя мнил. Да, он поминутно хмурился, и время от времени проявлял свой вредный характер во всей красе. Но в тоже время почти по-отечески заботился не только о Лорде, все-таки он его слуга, но и обо мне.

В-третьих, мы приближались к границе. А у меня пальцы начинали искрить от мысли, что скоро удастся поквитаться за смерть членов своей команды.

Те наивные, овеянные романтическими мыслями и представлениями о войне и смерти... те мальчики и девочки лишь на несколько лет меня младше. Да и то не все. Лисав старше меня на три декады. Они долго вглядывались в представленную им магичку, пытаясь понять — почему я. Первое время, конечно, хватало возражений, но уже после первого боя они прекратились — все вернулись живыми, несмотря на то, что в некоторых группах половина молодых магов осталась на растерзание погребального костра.

Мне никогда не забыть тот день, ту ночь. Смерть проносилась рядом на взбешенном от запаха крови коне. Звенела сталь. Сотни криков и призывов. Мир, тающий в руках. И магия разлитая смертоносными заклинаниями. Неслухи, еще плохо подчинявшиеся моим приказам, постоянно пытались выйти из-под контроля. А я каким-то чудом держала щиты, попутно успевая отлавливать свою команду, готовую ринуться в бой, не разбирая дороги. Только на следующий день после той битвы, мне удалось добиться от них главного — понимания. Больше они не ломали выстроенные мной комбинации. Что позволяло нам выживать.

— Леди Киллит, вам плохо?

— Нет! С чего вы это решили, сир Мельер.

— Выражение глаз вас выдало.

— Мне не плохо. Просто неприятные воспоминания.

— Это война, леди, — чуть изогнул губы "очнувшийся" Лорд. Правда, глаз так и не открыл. — Им стоило научиться выживать и без вас.

Как?..

— Кхм... Да, надо вас научить закрываться от взора Лорда. — Мельер нахмурился. — Это мое упущение. Верховный Магистр попросил меня научить вас быть надзирателем.

— Что значит закрываться? — отложив книгу, я посмотрела на старого мага.

— В каждом человеке в большей или... чаще большей степени, есть тьма. Она пронизывает их душу, выглядывает из глаз, выливается наружу. Даже праведники не могут избавиться от этого. Зачастую такие то и несут в себе большую тьму. Потому как пытаются с ней бороться. А война, даже та которую называют праведной, это прерогатива тьмы. Светлый никогда не пойдет войной. Ему легче договориться... хотя темному тоже легче. — Мельер покрутил в руках круглый медальон, который постоянно носил с собой. От кусочка золота не ощущалось сильного магического излучения, скорей остаточное — как налет времени. — Вот эту внутреннюю тьму и может видеть Лорд. И видеть тьмой. Глазами любого кто не закрыт от его виденья. А таких, очень мало. Сильные маги, очень сильные, все же это требует большой энергорасход. Особо просветленные, избранники Лорда Света. И сами Лорды разумеется. Теперь еще есть и вы, леди Киллит. Я научу вас активировать нужный щит, и обращаться с ним. Это не так сложно.

Мельер оказался прав. Весь оставшийся день я постигала науку находиться рядом с Лордом Тьмы и не быть для него совершенно открытой книгой. Попутно же выяснилось и еще много интересного, чего мне стоило знать обязательно, но так и не сообщено. По растерянности, не иначе.

Ощущение что мной откупились, переросло в стойкую уверенность. Теперь надо узнать, не продешевили ли?

Я узнала, что Лорд может найти меня где угодно, в точности как и я его. Хотя удаляться на большие расстояния нам не безопасно. Браслет на моей руку, это своеобразный поводок. При определенном удалении, неизвестно на какое максимальное расстояние на этот раз, ошейник Лорда начнет раскаляться и пульсировать. Так как он навряд ли будет доволен этим, опасность в основном грозит мне.

Кто бы сомневался.

Еще Лорд может разговаривать со мной так, что этот голос не будет слышать никто.

Вот кого последние дни я почти не слышала. Это настораживало, натягивая нервы и заставляя голос темного каждый раз звучать для меня во много раз сильнее.

Он говорил очень тихо, всегда с легкой полуулыбкой на безупречных губах, что делало его красивое, бледное лицо еще более лукавым. А слова более глубокими, со вторым, третьим, и кто знает каким еще смыслом.

Так же Мельер рассказал мне о возможности Лорда ходить сквозь тьму. Несколько шагов, там где другие потратят недели. Просто войти во тьму и раствориться... что бы выйти где-то в других тенях. Такой способ передвижения подвластен только Лорду Тьмы, людям на такое не хватит сил и тем более концентрации. В тенях легко сойти с ума. Смешать темноту собственной души и тьму-первородную, прародительницу всех чудищ и чудовищ. Кем ты выйдешь? Получеловеком, полувиверной? Или оборотнем? А может, смешаешь свою сущность с кем похуже? Кто завладеет твоим разумом? А телом? Где окажешься по прихоти шутницы-тьмы? Или Лорда?

Кстати в свете тоже нельзя путешествовать. Свет это еще и чистота, белизна, безупречность. А самыми безгрешными являются младенцы. Не самая лучшая участь — заключенное во взрослом теле сознание новорожденного дитя.

Хотя маги света как-то научились двигаться подобным образом, не рискуя.

На следующий день появились первые признаки близкой границы. Еще через трое суток мы ее достигли.

Все так, как я помню.

Ряды жилых палаток для простых солдат, ряды шатров магов, передовая, уставленная дальнобойным оружием. Простейшие катапульты, бриколь, бриды, онагры. Ну и многочисленные боевые колесницы.

А дальше... как пятно на чести... как вселенская боль...

Сколько же крови впитала эта земля? Кажется, хватит, чтобы наполнить ею моря. Хватит, чтобы затопить королевский дворец Жардана и Рьяна, чтобы умыть всю знать нашей главенствующей верхушки. Хватит... Хватит чтобы взмолиться и прекратить. Посади здесь белые розы, они раскроют красные бутоны, и даже снег будет падать на землю кровавыми хлопьями.

Выжженная земля. Спорная, пустая, уже навечно ничья. Жить здесь, возделывать поля, собирать урожай, пить воду из здешних колодцев? Да кто сделает это? Разве что приспешник Хель. Здесь даже камни плачут о тех, кто ушел. А земля стонет от боли. Даже падальщики все вывелись.

От стены огня, стирающей следы очередной битвы, дыханью постоянно не хватает воздуха. Пыль почти никогда не оседает. Даже осенью здесь жарко.

И пепел... кругом пепел. На вашей одежде, на постели, в еде, в крови.

По щеке медленно скатилась одинокая слеза. Поймав ее на подбородке, я чуть сжала соленую капельку в кулаке.

И сделала несколько шагов за защитный купол, стоящий на самой границе с резко очерченной черной равниной. Кажется, позади кто-то закричал, но было уже поздно — мне есть за кого просить и на кого тратить драгоценность одной слезы.

Ветер, сухой и горький, трепал косу и подол темно-серого, с серебряной отделкой, платья. Высокие сапоги сбивали пепел, который тут же поднимался в воздух. Закат красил небо в цвета крови.

Подняв руку, ладонью к уходящим прочь облакам, я прошептала:

— Скорбь и прощение Вам, павшие. Прощайте!

С ладони сорвались хрупкие, белые цветки. Сирень, покачала я головой. Даже здесь не могла не отличиться — в оригинале должны были быть лепестки яблони, но для меня цветок скорби — белая сирень, такая как над могилой элье Фредерика, моего приемного отца.

Цветки подхватил ветер, унося все дальше мои молитвы и ту единственную слезу, что я себе позволила. Пусть будет так.

Приподняв бровь, оборачиваюсь. Застывшие охранники границ вздрогнули от откровенно опасной улыбки.

— Я вернулась. И кому-то придется сильно пожалеть...

Глава 2 Танец на гранях

— Вы должны понять магиана, сейчас такое время... Мы собрались с силами, активизировали резервы... Поймите, магиана!

Моя бровь медленно поползла вверх, а лицо адъютанта побледнело еще сильнее. Просто до прозрачности. А ведь я ему еще и слова не сказала. Какой нервный тип попался.

— Перестаньте мучить беднягу. Он же не виноват что нет, не только свободных шатров, но даже палаток. — Это как из-под земли вырос Мельер.

— И что?

— Вам придется поселиться в шатре Лорда.

— Это не приемлемо, — сразу отрезала я. Не хватало мне знания, что Лорд может не только говорить и видеть сквозь тьму, но и делать ее вполне материальной. Теперь это.

— Почему?

— Это противоречит моральным нормам.

— Магиана, о каких нормах вы говорите? — строго посмотрел на меня Мельер. — Вы Надзирательница Лорда и просто обязаны быть рядом с ним. К тому же так у вас, леди, будет куда больше шансов не остаться в стороне.

Бесспорно, он знал, чем привлечь меня.

— Не беспокойтесь, леди, — чуть склонился он. — Впереди вас ждет много удивительного.

Мельер галантно предложил мне руку, которую после короткого раздумья я приняла, положив свою на подставленный локоть.

Шатер Лорда Тьмы стоял несколько обособленно от остальных. Словно в некой зоне отчуждения. Хотя если учитывать тень откинутую во все стороны... да, пожалуй, в другой ситуации я бы тоже поостереглась приближаться. Темная ткань точно блестела на солнце, отражая его лучи. Небольшие же размеры настораживали.

Мой провожатый поднял полог, пропуская вперед.

Сказать, что я удивилась, это сильно приуменьшит мои ощущения. Внутри шатер оказался куда больше чем можно только представить. Шагов десять, при том даже не моих, а Мельера, в диаметре. Темно-синяя внутренняя ткань слабо светилась серебряным рисунком, создавая приятное, неяркое освещение. На относительно небольшом пространстве у входа стояла трехногая жаровня, на которой уже ароматно дымился чайничек. Тут же деревянное кресло и столик. Под ногами ковер с густым и коротким ворсом.

С купола спускались на первый взгляд легкие отрезы ткани, делящие все пространство на несколько частей.

— Это покой Лорда, — указал Мельер на правое отделение. — А здесь ваши, леди.

Для меня оказалось отведено отдельное пространство. Что ж, это куда лучше, чем я только могла рассчитывать. В общей палатке предполагалось место только под лежак. Здесь же мало того, что присутствовало вполне приемлемое место для сна, так еще и оставалось на низкий столик и сундук для вещей. Который наметанным взглядом я определила как вместилище моих реактивов.

— Как такое возможно? — посмотрела я на слугу Лорда.

— Игра теней магиана, игра теней, — загадочно улыбнулся он. — Располагайтесь. Через час Лорд приглашен на Большой Совет. Вам как Надзирательнице необходимо его сопровождать. Тем более что ожидается присутствие его высочества Сальдмана, под чьим знаменьем мы и выступаем. И прошу вас, магиана Киллит, будьте благоразумны.

Кивнула.

В запасе час. Недолго поколебавшись, приняла решение не тратить его зря, а подготовиться к важной встрече. Принца я никогда раньше не видела, и что-то подсказывало мне, это будет немаловажная встреча.

Хорошо на полу я увидела небольшой таз с водой, с помощью которой и умылась, да и обтерла уставшее тело влажной тканью. Сейчас не помешала бы полноценная ванна, но я слишком многого хочу. Здесь это непозволительная роскошь. Для магов и аристократов предоставлен лишь душ с минимальным количеством едва теплой воды, все же такая роскошь обходилась весьма недешево. Но иначе нельзя — маги народ чрезвычайно капризный и требовательный, ведь они знали свою собственную цену для государства, в котором служили. И что в единичном случае — прихоть, в целом — необходимость. Именно поэтому о военном быте обладающих силой так заботятся. Никому не хочется, чтобы ложи развернулись спиной и ушли к противнику, где и сулят больше и о ценных кадрах заботятся со рвением. Такое "предательство" даже не будет считаться таковым. Разве что в случае, если сторона перебежчика проиграет, это может сулить его семье большими неприятностями.

Кстати, такое положение дел служит еще одной причиной попыткой сдержать магически одаренных в рамках аристократии. Для них есть что терять.

Теперь займемся внешностью.

После посещения Гнезда Дракона морочных красок я больше не наводила. Подозреваю, что и сейчас они будут лишними. Так что оставим лицо в покое, оно и так слишком приметное. Выбирать долго платье не пришлось, подходящее у меня только одно. Темно-лилового цвета, строго покроя, не стесняющего движение. Отличительная же его черта — большой капюшон, плавно переходящий спереди в две полочки платья, меж которых просматривалась имитация нижнего черного платья. Разгладив ткань с помощью заклинания, я переоделась в чистое нижнее белье, и с обреченно затянула корсет.

Обязанность носить это пыточное устройство всегда раздражала меня. Но, к сожалению, имея хоть какой-то титул и надеясь на вполне определеннее место в обществе, я не смела выйти за его рамки. Пока не смела.

Полосатые чулочки и высокие сапоги закончили образ образцовой магички. Осталось только забрать подол платья.

Война не лучшее место для шикарных нарядов. И длинных юбок тоже. Некоторые магички решали эту проблему кардинально — переодевались в брюки на мужской манер. Некоторые даже стали стричься, что совсем неприемлемо для аристократки и тем более для женщины. Но большинство все же не потеряли своего достоинства, и продолжали надевать платья, порой даже несколько пышнее, чем того требовали правила. На выручку пришли старые фокусы магов — юбки подбирались наподобие кулиски, задираясь настолько, что бы ни испачкать подол. Хотя и здесь некоторые переигрывали, собирая ткань чуть ли не до колен, бесстыже выставляя напоказ ноги в разноцветных чулках.

Что поделать — женщины.

Приколов капюшон к волосам, я последний раз взглянула в наколдованное зеркало. Заклинание конечно нестабильное и требует больших сил, но думаю затраты в данном случае вполне оправданы. Все же не на деревенское вече иду.

Уже в спешке пришлось пристегивать к поясу ножны с клинком.

Почти успела — в импровизированную прихожую я вышла одновременно с Лордом.

— Вас уже ожидают сопровождающие, — склонился Мельер.

Лорд чуть заметно усмехнулся и вышел из шатра. Я поспешила за ним.

Нас действительно ждали — три боевых мага в форме с зелеными эполетами. Сделав поклон Лорду, они повели нас к огромному шатру, ловко замаскированному под конный загон. Морок упал, как только мы переступили определенную черту. Большую часть внутреннего помещения занимала объемная магическая карта, в мелких подробностях показывающая два воюющих государства. Их опаленную границу, и армии, ставшие напротив.

Едва Лорд вошел, ознаменовав свое появление легким волнением свеч и магических светильников, все глаза устремились к нему. О! Как я их понимаю. Его ведь чувствуешь. Как страх.

Вовремя скользнув, в сторону мне удалось не попасться на планомерное рассматривание. Оказаться под этими взглядами хотелось меньше, чем под боевым заклинанием.

А вот и принц.

Наверное, это звучало бы очень романтично, понимай я чуть меньше.

Принц красив, этого никто не может отрицать. Притом это красота мужчины — уверенное лицо с тяжелым подбородком, прямым носом, высоким лбом и внимательными синими глазами. Светлые, цвета пшеницы волосы ничуть не смягчали этот облик. Смотря на него, понимаешь — он будет королем. Он родился для этого. Вот только...

Это жестокий и безжалостный вожак. Он кинет сотни, тысячи жизней на угоду своих планов. Он уничтожит любого, кто встанет на его пути. Он политик. И он властен.

И в данный момент этот Монарший Лев, как его называли в народе, откровенно опасен для меня. Королевская власть во всех государствах и империях, издревле противостояла власти Лордов. Да, против них так легко не пойдешь, но и кусок власти отдавать без боя не очень то хотелось.

Так что пока политики и маги обсуждали стратегию и возможность использования власти Лорда Тьмы, я стояла в стороне, стараясь даже дыханием не привлечь к себе внимания. Хотя это было интересно. Большинство из присутствующих можно смело называть гениальными. И для простой магички одно нахождение с такими людьми — незабываемый опыт. А уж послушать их речи...

Легкая усмешка крыльями бабочки коснулась моих губ. Выросшей в доме Эдильен подобное общество не в новинку и отличается от шумных гуляний в доме моей матери только темой разговора и отсутствием животной похоти на благообразных лицах.

Совет начал подходить к концу. Лорд за это время произнес лишь несколько фраз, которые, пожалуй, стоили половины всего сказанного в этом шатре.

Смотря на него, я испытывала нечто, сродни гордости. Это, наверное, глупо звучит, но только с этим неподходящим чувством можно сравнить то восхищение и понимание его возвышенности над другими. Я гордилась им как охотничья псина гордится своим метким хозяином. Стыдясь своих чувств...

Между магами послышались разговоры на отвлеченные темы, советники принца перешептывались. Черные глаза мазнули по моему лицу, и я приготовилась последовать за Лордом.

— Ах вот вы где, леди Киллит! — этот голос заставил меня вздрогнуть. — А я уже хотел справиться у Лорда о вашем самочувствии. Как вы перенесли поездку?

— Магистр Сильван, — чуть склонила я голову в знак почтения... которого не было. — Спасибо за заботу. Поездка прошла вполне удачно.

Теперь я уже боялась даже двинуться. Мало ли с чьей тенью мог разговаривать магистр, но вот если некоторые из магов вглядятся в магию, а кто-то и в лицо...

— Откуда здесь маг белой ложи?

Ну вот. Зря старалась. С тем же успехом могла станцевать на столе. Потому как каждое слово принца ловится и фиксируется.

— Ваше высочество, вам еще не представили Надзирательницу Лорда Тьмы? — сколько лукавого удивления в голосе Дайе.

— Этот момент был как-то упущен.

Принц сделал несколько шагов в мою сторону и я была вынуждена выйти из тени... Или тень отступила за мою спину... Низко присев, склонила голову, ожидая легкого движения руки его высочества, позволяющего мне встать. Но такая привычная церемония оказалась порушена и размыта, практически так же как и слабые надежды. Сильные пальцы приподняли мой подбородок, заставляя не только выпрямиться, но и чуть запрокинуть голову.

— Разрешите представить вам магиану Киллит, элье Меана.

Принц вздернул пшеничные брови.

— И этот агнец — Надзирательница Лорда Тьмы?

Наконец пальцы его высочества отпустили мой подбородок. А вот глаза все так же рассматривали кукольное личико. И я в который раз жалела, что детство каким бы скудным оно не было, унесло вместе с собой и мою внешность.

— У этого "агнца" волчьи клыки.

Под натиском этого голоса, принц Сальдман сделал пару шагов назад. И только потом опомнился. Правильно, он человек, и сколько бы предков-королей не было за его плечами, за Лордом сама тьма.

Бросив на его высочество последний взгляд, Лорд отвернулся. И принц совершенно верно понял далеко непростой намек.

— Очень рад знакомству, элье Киллит.

С этими слова он отошел в сторону, а я смогла нормально вздохнуть.

Правда отдохнуть мне так и не суждено. Скинув с себя страхи связанные с вниманием принца и недовольством Лорда, я кинулась на перерез Верховному Магистру, который по видимому устал в дороге и решил покинуть совет одним из первых. Как это все не вовремя!

— Магистр Эльяс?!— присела я в очередном поклоне.

Он обернулся и окинул меня чуть раздраженным взглядом. Но стоило только узнать, как в карих глазах зажегся интерес.

— Слушаю вас, Надзирательница.

— У меня есть просьба. — Не люблю просить. Чувствовать себя маленькой девочкой, должной кому-то. Просить, унижаться. Но сейчас не тот случай. И гордость должна молчать во имя больших целей. — Я прошу вас позволить мне выполнять свои обязанности боевого мага.

— Во-первых, магиана Киллит, — голос Магистра не предрекал ничего хорошего. Едва ли не впервые я слышала в нем подобную твердость и металл обращенный в мою сторону, — этот вопрос вы должны задавать не мне. Во-вторых, вам лучше забыть об этом.

Я с трудом удержалась от саркастической ухмылки. Спрашивать подобное у Лорда куда страшнее, чем у Верховного Магистра или самого короля Вьяжича. А заручившись поддержкой Эльяса Телье, можно было рассчитывать... хоть на что-то.

— Не вижу ничего плохого в том, что леди Киллит исполнит свою прихоть.

Лицо Магистра вытянулось от удивления, точно так же как и у всех присутствующих, а я похолодела от страха.

Каким бы нейтральным не был этот тон, какими холодными не казались глаза — это не предвещало мне ничего хорошего.

Стоило надеть перчатки, может быть тогда кончики пальцев не ломило от холода.

Какой сладкий самообман. Одеревеневшие пальцы ничто по сравнению со стужей проникающей в сердце. Страх... Он как тьма имеет привычку заполнять каждую щель, каждый уголок души.

И некого обвинить — даже себя. Я уверенна в том, что сделала.

...Была бы, если не один короткий взгляд Лорда. Столько власти в безбрежной тьме. И вызов. И насмешка. Даже став куда старше и могущественней, наш нынешний принц не обретет такого. Он это знал и отступил. А если бы нет? Хотя глупо об этом задумываться, Лорд не позволит кому-то использовать свою собственность против его воли.

Против его воли...

Оглушенная страхом я не решилась вернуться в шатер сразу. Меня заметно потрясывало от страха и с этим надо было что-то делать. Слишком опасно представать пред его темные очи в таком состоянии. Поэтому я и решила прогуляться по лагерю.

— Леди Киллит, сиятельная! — окликнули меня минут через десять бессмысленной прогулки. Этот голос не узнать невозможно. Как и не отреагировать на него. Так что я повторила глубокий поклон пред принцем. Он быстро догнал меня и даже предложил опереться на свою руку. — Надеюсь, вы не против моей компании.

— Конечно, нет! — Жизнь мне еще дорога.

— Я просто в восхищении от вашей храбрости, леди. Отважиться на то, что вы делаете для нашей страны. На такое не каждый магистр высшей ложи пойдет. И тем более я не ожидал подобного от столь юного и прекрасного существа.

Мои щеки зарделись. Вот только трепыхающиеся ресницы скрывали не смущение, а негодование. Усилием воли пришлось сдерживать уголки губ, которые так и норовили растянуться в усмешке.

— Боюсь вас разочаровать, мой принц, — снова показательный румянец на щеках и смущенно опущенные глаза. — Простите ваше высочество...

— Ничего, все нормально, сиятельная. Чем же вы боитесь меня разочаровать?

— Мои действия были продиктованы не патриотизмом, а скорее отсутствием выбора.

— Это вполне нормально, для молодой красивой женщины. Вы ратовали за свое благополучие, но спасли этим множество жизней. Позвольте мне и другим восхищаться вами.

— Разве вам возможно отказать, ваше высочество?

В его глазах на мгновенье блеснуло торжество... но ведь я всего лишь маг белой ложи, всего лишь маленькая элье, и не должна заглядывать в них. Так что сделаем вид, что ничего не видела, ничего не знаю, ничего не понимаю. Просто забавная куколка во властных руках.

— Леди Киллит, я хотел бы сказать, что вы всегда можете рассчитывать на нашу поддержку. Стране нужны такие отважные, и, несомненно, прекрасные маги, — с этими словами он взял мою руку и слегка коснулся губами тонких пальцев. Браслет на запястье сидел все так же плотно. — Простите, но тут мне придется оставить такую чудесную прогулку. К сожалению дела государственной важности, редко позволяют мне просто прогуляться с красивой женщиной.

— Вы оказали мне великую честь, — снова присела я в глубоком поклоне.

Сердце громко стучало в груди. Только сейчас, когда принц Сальдман несколько минут как оставил меня в одиночестве, я позволила себе немного расслабиться. Глубокий вдох.

Нет, нельзя что бы кто-то видел мою реакцию на произошедшее. Что бы кто-то хоть на мгновенье заметил в глазах страх.

Так что я развернулась и пошла в шатер, в котором было предоставленное мне место. Даже возможность встречи с Лордом меня сейчас так не пугала.

"Не стоит подрывать боевой дух нашей доблестной армии таким выражением твоего хорошенького личика, Киллит."

Я вздрогнула. И тут же почувствовала, как на плечи опускается тьма. Она ощущалась как легкое давление. И не на тело, а несколько... глубже и чувственней. Как дуновение легкого ветерка на кожу.

— Боюсь, что сейчас я не в силах сдерживать эмоции, мой Лорд.

"Определись, кто твой — Лорд или принц. Не будь излишне жадной."

В его словах слышалась насмешка и это несколько отрезвило меня, сгоняя дымку паники с разума.

Тьма мягко обняла меня за талию и увлекла в тень одного из шатров. Сопротивляться не было сил, да и бесполезно это. И если быть с собой честной, не очень то и хотелось. В мягких невесомых объятьях оказалось так спокойно. Лорд обещал мне защиту... если она будет в его интересах.

"Ты хорошо справилась, Киллит. Сальдман почти поверил. Почти. Сейчас ему готовят на тебя досье, и оно навряд ли его порадует. Дерзкая, строптивая магиана практикующая черную магию. Не очень вяжется с образом бедной овечки, который ты ему предоставила, не правда ли? У тебя в запасе есть один козырь — имя твоей матери. Что можно ожидать от дочери Эдильен. Ну-ну, не дергайся так."

— Такое внимание со стороны монарших особ мне совсем не нравится. — Какой же у меня жалкий голос!

"Такое внимание закономерно при твоем новом статусе. Маленькая мышка, попавшая в большой капкан. Но ведь ты не предашь меня, Предвестница?"

— Зачем спрашивать, если вы знаете ответ. — Предать? Его?

Тьма сжала меня чуть сильнее, и намек был понят.

— Нет. Не предам, мой Лорд. Для этого я слишком хочу жить.

Интересно, он знает какая это лож, знает, что я не могу предать, потому что... это просто невозможно.

"Принц не посмеет причинить тебе вред. Напрямую. Так что будь осторожна, мышка. У этих кошек острые когти."

Невесомый полог соскользнул с плеч, и я осталась совершенно одна. Ночь решительно входила в свои права.

Глава 3

Боевая алхимия

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Во всяком случае, все самое ужасное я уже совершила и можно было немного расслабиться. Насколько это позволяет обстановка, разумеется.

Мелкие недоразумения естественно в расчет не беру. Разве можно после моего первого дня на границе, воспринимать в серьез короткий ядовитый допрос Сильвана Дайе или стычку с парочкой неуравновешенных магиан. Они слишком громко обсуждали меня и мою связь с Лордом, а мне как раз была нужна разрядка после всего произошедшего.

Большую часть времени я провела в огромной палатке, используемую как лабораторию.

Боевая алхимия играет немаловажную роль в военной жизни любого мага. Даже самые сильные из них не гнушаются прихватить с собой несколько мешочков с тем или иным порошком или бутылочки с зельем. Силы не бесконечны и порой легче швырнуть в противника заранее припасенный снаряд, нежели выворачивать самого себя.

А уж что говорить о таком универсале как боевой маг со ступенью в алхимии. Здесь можно попробовать не просто стандартные смеси и составы, но и приспособить их под себя. Например, у меня всегда три степени концентрации "Огненной вспышки". Маленькие капсулы прячутся в соседних мешочках на алхимическом поясе, но даже в самой жесточайшей битве я их не перепутаю — здесь роль играет жесточайшая выучка, да и профессиональный нюх. От моего выбора зависит дальность и время срабатывания заклинания. Нет большего позора, чем пострадать от своего же оружия.

У меня же сама основа — алхимия. Боевая магия, и тем более черная магия, лишь ответвления. А это позволяет мне заниматься не только усовершенствованием старых, но и созданием новых смесей.

Последние мои наработки, начатые еще в Гнезде Дракона, требовали немедленной реализации. Здесь никто особенно и не удивился моим ночным изысканиям — маги вообще люди не очень общественные, и предпочитают работать отдельно ото всех.

Именно в этот момент я и получило более яркое подтверждение своего нового статуса. По первой просьбе, что доселе невиданное чудо даже для магистра красной ложи, мне выдали несколько ингредиентов, непредназначенных для свободного распространения. Для этого хватило только представиться с приставкой к собственному имени еще и нынешнего звания Надзирательницы Лорда Тьмы, чем я не преминула воспользоваться. Штатный алхимик морщился, но выдал все, что я потребовала. А мелочиться мне не хотелось. Все же теперь от моей жизни зависит и свобода Лорда.

Которого за это время я видела лишь однажды — когда Мельер пригласил меня на небольшую прогулку по лагерю. Зачем это нужно было Лорду? Лично у меня закралось подозрение, что у подобного времяпрепровождения, напоминающего фарс на тему "прогулки добропорядочной семейной пары", есть только один смысл — подразнить окружающих. И меня заодно.

Хотя самомнение всегда было моим слабым местом с завышенной планкой.

Все мои надежды на то, что это та самая расплата за пренебрежение волей Лорда, рассыпалась когда он чуть нагнулся ко мне и прошептал:

— Расслабься Киллит, и получай удовольствие.

Тихий голос огнем прошел по коже, отдаваясь в ногах слабостью.

Судя по всему видеть подобную реакцию от нескольких слов, для него тоже удовольствие.

Мне так и не удалось закончить свои опыты до первой битвы.

Привычка спать до полудня, на этот раз стоила излишне поспешных сборов. Армия Рьяна предприняла кое-какие меры и битва, назначенная на завтрашнее утро, непонятным для нас образом перенеслась. Как и ожидали наши противники, это внесло сумятицу и причинило кучу неудобств. Нет, мы почувствовали их за несколько часов до приближения, но как всегда оказались не готовы. У нас по традиции жатва приходит неожиданно.

Впрочем, меня это мало касалось. Стоило появиться, Мельер ухватил меня за локоток и посоветовал в этот раз остаться с Лордом. Очень убедительно посоветовал, напомнив пару фактов, от которых вспыхнули мои щеки.

Нехороший ветер... он так странно треплет полы темной юбки. Вроде ничего особенного, но даже в этом мерещится беда. Выбивающиеся из прически волосы даже мне сейчас напоминают струйки крови... тянущиеся к темноте боевых постоев. Ветер поутру не к добру... не к добру!

Отругала себя за суеверность. Но что еще мне остается?

Стоять здесь и ждать тысячекратно тяжелее, чем готовиться выйти вместе с войсками и выложить всю себя за право жизни. Своей, чужой, какая разница. Убить, что бы выжить. Наверное, я никогда к этому не привыкну. В момент опасности об этом некогда задумываться, но позже... приходит осознание.

Помнится после первого своего боя, я не могла уснуть, мысленно пересчитывая всех тех, чьи жизни прервала. Я думала, какими они могли быть, как жили, кого любили. Конечно, в какой-то момент приходит осознание — не ты, так тебя. Но... стоит здравому смыслу чуть отвлечься, как душу снова топит сомнения. И ты путаешься в них как в паутине. Ты рвешь себя, свою душу, истлевшую совесть...

Кто-то переживает этот период очень легко. Кого-то после переводят на более мирные должности. Но все же основная часть сжимает зубы и идет дальше, бороться.

Сейчас это не кажется чем-то жутким, но тогда я ни за что бы ни поверила, что с трудом смогу удерживаться, оставаясь в тылу. Второй бой был куда тяжелее первого. Морально тяжелее. Я же никого до этого не убивала. И пережив душевные муки, сделать это снова оказалось очень нелегко.

А потом я узнала "своих людей". Жарданцы не были мне многим роднее, но я их видела смеющимися. Живыми.

Так что нет ничего удивительно в жутких муках запертой птицы, которые испытываешь стоя так далеко от линии боя.

Меня что-то спрашивают, в ответ рассеяно киваю, все так же, не отрывая взгляд от стоящихся полков. На первых флангах уже идет резня. Слышатся взрывы боевых заклинаний, начинает ощутимо попахивать паленой плотью. А я стою под пологом трех отражателей, ценнейших магов государства. Рядом, у карты, столпились военноначальники, Верховный Магистр, принц. Они наблюдают за битвой двух армий, словно за игрой в солдатиков.

Потерла плечи. Не холодно, но меня ощутимо знобило.

Мне нет интереса рассматривать магическую карту. Я и так все вижу. Как полыхает левый фланг... значит, очень скоро туда погонят еще несколько полков. Как светиться небо от знакомых и не очень заклинаний. Красный всполох — Шьянах Тихар. Лиловые звезды врезающиеся в незащищенный строй — Тирлинская россыпь. Откуда-то справа тянет черной магией.

Поведя рукой в ту сторону, прислушиваюсь к своим ощущениям. И судя по тому, что удается уловить — ворожба идет не хилая. Туда бы пару отражателей, готовых к подобному. Жаль... у Жардана таких единицы. Большинство погибло в первые дни войны — когда черных магов было куда больше.

Отражатели как маги ценятся на вес золота. Он один может закрыть от боевых заклинаний целый полк. Да и в мирное время каждое собрание или важная встреча не проходит без такого мага, способного защитить нанимателя от магической атаки. Отсюда и непомерные амбиции. Столкнувшись с непривычной черной магией они подчас шли на принцип и гибли.

Хм... вмешаться или пусть сами додумываются?

Лорд, стоящий в стороне, лишь усмехнулся, поймав мой взгляд. Пожал плечами... так, что я не поняла — ему все равно, или он стряхнул с безупречного черного своих одежд пепел.

Сегодня Темный вообще не вмешивался в происходящее — только наблюдал. Верховный Магистр и принц категорически отказались от использования в этой войне неразумных детей ночи. Да и разумные им не очень по вкусу. А будить тьму в утренних солнечных лучах отказался Лорд — подобное может его серьезно ослабить, да и перепугает всю армию Жардана.

Мне вообще странно видеть его при свете дня. И это кажется еще страшнее, чем во тьме ночи. Там он естественен, слившийся с тенями, растворивший свою мощь во тьме. Тут же — как пятно на солнце. Откровенно вызывающий, все такой же сильный, опасно красивый... как удивительно ложатся блики на его лице. Только теперь я в полной мере могу осознать насколько бледно лицо Лорда, насколько черны волосы и глаза. Чудовищная красота. Пробирающая до самого сердца, и больно сжимающая его.

Новая вспышка темной магии спасла от очередного пространственного любования Лордом, с последующим покрыванием спины холодным потом и мурашками. От страха и бессилия.

— Мельер? — чуть слышно зову я.

— Да, леди? — Он с трудом оторвался от разглядывания окровавленной долины.

— Вы не могли бы уточнить, насколько силен тот темный маг на правом фланге?

Маг нахмурился и в упор посмотрел на меня.

— Что за маг? — почти сразу отреагировал один из аметистовой ложи.

— Черный маг. Удары кажутся сильными, — пожала я плечами.

— Кажутся? — фыркнул маг. Судя по породистому надменному лицу, метивший на звание магистра... и скорее всего Верховного.

— Магиана Киллит? — Это уже вмешался Эльяс Телье. Во взгляде металл и понимание — ничего хорошего я не скажу.

— Сильный черный маг на правом фланге.

Верховный магистр бросил взгляд на карту и снова посмотрел на меня.

— Уверена?

— Да. Он экранируется судя по всему. Но если не видно его, это не значит что не видно магию.

Эльяс Телье чуть поморщился. На секунду прикрыл глаза тяжелыми веками. И поднял руку ладонью к правому флангу. Заклинание из разряда темной магии мне даже распознавать не надо было — сама таким пользовалась минуту назад. Но что бы Верховный... у меня прибавилось к нему уважения.

Этим запахом пропиталось все вокруг. Смрад посильнее, чем бывает от спаленных деревень, которые подчистила нежить. Там, оглушенные собственным голодом чудовища рвали плоть ради своего насыщения. Здесь же убивали ради чужих целей и желаний.

Не люблю оставаться здесь во время зачистки. Тем более если есть возможность скрыться на своей маленькой территории, когда не надо возвращаться по разорванной земле, переступая через тела, особенно не вглядываясь себе под ноги. Нельзя смотреть, нельзя! Это мне вбили еще в первый день. Сейчас мне не нужно собирать свою команду, заглядывать им в глаза, стремясь определить степень адекватности, проверять их на ранения, рассылать по местам — кого-то в лазарет — на помощь штатным лекарям. Кого-то на границу — в ряд магов-зачистщиков. Ну а кого-то на тюфяк — лечиться сном. Теперь же остро чувствуется то одиночество и безучастность к происходящему. Словно остаешься в стороне от ужаса происходящего вокруг... и это причиняет боль. Потому как есть время на мысли, есть мысли о страхе. Есть страх...

— Киллит? — позвал меня Мельер. — Как вы, леди?

— Не хватает действия.

Вернувшись в шатер Лорда, села на пол и зажала уши. Но хлопок, и тем более магический след выпущенной зарницы пропустить не удалось. Знамения огненной волны.

Таковы уж реалии войны — всех кого смоги — вынесли из боя, а раз не повезло... то смерть придет быстро и относительно безболезненно — огненная волна убивает за пару секунд.

Когда же я к этому привыкну?

Так необходимый после подобного дождь пошел только ближе к утру.

После всего у меня не осталось сил даже на непромокаемый полог, чем тут же и воспользовалась осенняя хмарь, проникая под одежды холодными каплями. Хорошо хоть становление магов находится на холме. Правда пока большинство магов еще отсыпаются — дождю никто не мешает разводить слякоть и грязь. Ничего удивительного в том, что до шатра я дошла, перепачкав все сапоги и существенно промокнув.

Зато внутри оказалось тепло и сухо. Да и Мельер решил позаботиться о непутевой надзирательнице, которая всю ночь отвлекала себя очередным алхимическим экспериментом. В небольшой трехногой жаровне полыхал огонь, а на самом крае грелся жестяной чайник. Быстро кинув в ларку* несколько щепоток травяного сбора, скинула с себя испачканное и прожженное в некоторых местах платье, и переоделась в ночной наряд, несколько фривольного вида. Но сейчас мне не хотелось чего-то излишне громоздкого, да и ждать нападения в ближайшие дни не стоит — обе стороны зализывают раны.

Усевшись на лежаке, я подогнула под себя ноги и улыбнулась. Горячий напиток и уют маленького пространства действовали умиротворяюще. Распустив волосы, дала им подсохнуть и отдохнуть от плена прически. Бока походной ларки грели руки, а ее наполненность — сердце.

Такие минуты редко выпадают в жизни. Совсем недавно я не знала, куда деть свою метущуюся душу, а сейчас мне хорошо.

"Приятных снов, Киллит!"

— Спасибо, Лорд, — чуть улыбнулась я.

Странно, мне куда спокойней от одного осознания близости Лорда.

— Будет лучше, если люди не заметят вашего присутствия рядом. Они так любят свои иллюзии.

Древнейшие истинные вампиры, живущие в Жардане, оголили клыки в своих жутких улыбках. Кто как не они могли знать об иллюзиях, коими потчуют себя люди. Как обманывают семи себя, надеясь... надеясь... надеясь...

Что загадочный кавалер обративший внимание на юную прелестницу — влюбился с первого взгляда, и на спонтанном свидании с темной алее попросит ее руки и сердца. Что богатый щеголь, давший вам взаймы за карточным столом, всего лишь хочет стать другом, и дорога до варьете, где можно будет потратить выигранное, займет всего пять минут, если пойти вот этой темной улочкой. Что шикарная красотка с алыми как маки губами продаст вам свое прохладное тело за пару золотых монет. Что безутешная мать, потерявшая в темном саду свое дитя, возблагодарит вашу помощь энной суммой или протекцией мужа-банкира. Что случайная попутчица в нанятом экипаже — интересное знакомство. Да мало ли что еще может напридумывать себе человек, что бы только не заметить острых белых клыков в довольной улыбке вампира.

Но сейчас и самим ночным охотникам хотелось обмануться мягкостью и полуулыбкой хрупкого человека, стоящего напротив. Они ощущали ток теплой крови в его теле, биение спокойного сердца, едва слышное даже для них дыхание... всего лишь человек пред ними — практически бессмертными, мертвыми, сильными. Сколько еще отпущено этому черноглазому мальчишке? Лет пять? Судя по тому, что он до сих пор адекватен — у человека есть все шансы прожить и до сорока. Подобные ему все равно долго не протянут. Для трех старейших из вампиров, видевших его предшественников, это время казалось шуткой... несколько десятков жизней, прервавшихся на их клыках. Всего лишь человек, хрупкая кукла...

Так почему мертвые тела сжимает в тисках страха? Почему забытое дыхание застревает в горле? Почему они называют потенциальную пищу Владыкой.

Владыка Тьмы. Хозяин ночи. И вечные вампиры — твои рабы.

— Вам не так часто дают право свободной охоты, так что пользуйтесь такой возможностью. Но если обнаружат хоть одного жарданца со следами ваших зубов, — легкая заминка позволила вампирам в полной мере насладиться собственным воображением, — мое соглашение с магами будет нарушено.

Мертвые склонили головы, принимая наставление. Дураки в их племени долго не живут.

— Мы проследим, что бы ни обнаружили.

Лорд кивнул.

— Так же у меня есть к вам еще одно задание.

Перед глазами всех трех встала молодая, аппетитного вида девица, с трогательно серьезным лицом обиженной фарфоровой куколки. Клыки обнажились против воли вампиров, перед обещанным бурным пиром, они какое-то время придерживались "диеты" и сейчас кровавый инстинкт сработал против них.

— За каждую царапину на теле Надзирательницы заплатят вампиры.

Троица опустила головы — подобная плата за ночи свободной охоты не столь велика. Несколько телохранителей, незаметных как случайная тень, сохранит даже самую неспокойную молодую особу. А у Надзирательницы самого Лорда Тьмы должно найтись немного разума, дабы ни лезть в опасные переделки. Она гарантия свободы Владыки Тьмы и должна понимать, чем грозит ему ее гибель.

Хотя... что взять с этих людей. К тому же девчонки с ее внешностью.

Будь эти трое хоть немного моложе, они хоть внутренне поинтересовались бы — что связывает их незримого хозяина и маленькую магичку. Потерявших пульс всегда интересовали сексуальные взаимоотношения, как то, чего они сами лишены. Но это был не тот случай.

Темный Лорд еще раз окинул их внимательным взглядом.

Его облик напоминал вампирам их собственный — бледная кожа, яркие хорошо очерченные губы, и бездна гипнотизирующих глаз. Ходили легенды, что первым вампиром был один из Лордов Тьмы. И только старейшие знали как недалека она от истинны — Лорды не нуждаются в крови, но испытывают похожее удовольствие при ее употреблении.

А еще вампиры не имеют приписанной им людьми пугающей трансформации — это скорее черта взбешенного Лорда Тьмы.

Внезапно на губах Темного появилась странная улыбка, от которой по спинам вампиров прошел холодок.

— Похоже, моя Надзирательница решила немного развлечься. Извините, господа, но мне придется покинуть ваше прелестное общество, — поиздевался он. — Не хочу пропускать это представление.

Тьма клубящаяся за его спиной в мгновенье накрыло Лорда, и через несколько секунд рассеялась в тенях вековых исполинов, меж которыми и проходила их "беседа".

Расслабив плечи... старейшие вампиры поймали себя на мысли, что и сами бы не против взглянуть на вызвавшую такой интерес их Лорда.

Глава 4 Кроваво-черное

Мелкий дождь, словно подговоренный, кончился аккурат к новому наступлению. До этого беспросветная хмурь застилала небо вот уже три дня. Дождливая выдалась осень.

Боясь повторения прошлого раза, да и остерегаясь шпионов, выступление армии назначали на полдень, а вот день начали на заре — с громогласной побудки. Несколько выигранных часов. У кого? У смерти? Так это вряд ли. Скорее радиво приглашая уродливую Хель на поминки.

Накануне Мельер посоветовал лечь пораньше, а к его словам я старалась прислушиваться. Как слуга и компаньон Лорда он имел большой вес среди магов.

Меня всегда поражали эти отношения. Лорд неизменно позволял своему слуге куда больше, чем любому другому человеку. Но ненавязчивая забота старого мага явно стоила того.

Сегодня я четко намеривалась уйти вместе с остальными боевыми магами. Даже место себе подыскала — на левом фланге. Забираться далеко и не собираюсь — мало того, что отвыкла уже, так еще и поддержки моей группы нет. С ними я хоть на что-то могла надеяться, спину все же прикрыть должны. Рисковать жизнью мне не хотелось.

Но прежде чем идти куда-то...

Я нашла Лорда Тьмы.

Сейчас, в свете хмурого утра, он напоминал хищную птицу. Острый, почти болезненный профиль, черные волосы слегка шевелятся на стылом ветру, полуприкрытые веки скрывают опасную тьму глаз. Холод пробил меня до самого сердца.

— Лорд? — позвала я, подойдя так близко, как это только позволяли мне правила приличия и собственный страх. Как удобно прятать одно за другим.

— Вас что-то беспокоит, моя отважная Надзирательница?

Он даже не посмотрел на меня, принося тем самым и облегчение и боль.

— Вы действительно не против моего участия в бое?

— Разве мой ответ что-то изменит? — я не ответила, и он продолжил. — Я не собираюсь запрещать тебе то, что ты все равно совершишь. Иди. Это ведь тебе действительно нужно?

— Да.

Он чуть заметно пожал плечами.

Защитный барьер колол затекшую руку. Я уже видела, как один за одним подобные купола лопаются, выпуская из-под своей защиты простых воинов и четверку магов группы. Барьер всегда держит ведущий, как самый сильный, как тот, на ком ответственность за жизни.

Я сама выбрала это задание, сама навязалась Круну, тысячнику выбранной мной группы, сама убедила его, и сама разработала план. Никто из этой двадцатки не возражал против такой рискованной компании, и не сказал ни слова против меня. Да, они знали что, я Надзирательница ненавистного всем Лорда Тьмы, они знали, за что меня лишили права быть... хотя приближенной к нормальному званию магианы. И теперь чужой залог, черный маг и просто малолетняя девчонка ведет этих смертников в самое пекло.

За спинами больше не было никого из наших. Серый купол тянул из меня силы почище боевого заклинания, но я упорно продолжала его держать.

— Еще шагов десять! Больше не получится.

— И не надо! — рыкнул один из воинов, протыкая кого-то сквозь купол с помощью копья.

В этом-то и отличие моего купола, созданного на основе черной магии. Пусть он тяжелее чем обычно, да и половину сил приходится компенсировать за счет убиенных с помощью вот таких вот копий, с накопителями у самого острия, но зато он односторонний — то есть защищает от внешнего проникновения, позволяя моей двадцатке орудовать металлом под его прикрытием.

— Снимаю!

Двадцать здоровых, сильных мужчин, облаченных в легкие доспехи, напряглись, сжимая в руках мои копья. Для последнего удара.

Хотя окружающие рьянцы и так напуганы. Вид иссушенных трупов, остающихся после темного купола, кого хочешь, заставит напрячься. А если до них дошел слух о Лорде, выступившем на нашей стороне...

Я сжала в правой руке темный клинок и резко дернула выставленной вперед левой, разрывая заклинание. Купол податливо поднялся, втягиваясь в темный камень артефакта.

Времени на магическую атаку не было, да и рука занята. Пришлось совершить одно молниеносное движение, снося голову первому попавшемуся на пути. Клинок тьмы поспешно впитал в себя кровавые капли. Те же что упали на мое лицо, только добавили ужаса в глазах рьянцев. Они не знали, как реагировать на смерть цвета крови и тьмы.

Быстро сунув камень в соответствующий мешочек на поясе, я освободила себе руку, которую тут же занял магический жезл.

На мгновение замерла, отмечая действия моей двадцатки. Похоже, они тоже успели воспользоваться растерянностью противника. Острый запах крови ни с чем ни спутаешь.

Длинная ветвистая молния разрезала и без того неровный строй, словно пирог ножом. Встреченные на ее пути падали и бились в конвульсиях. Остро запахло паленым. Взмах клинка срезает зазевавшегося. Ему ваше железо не страшно.

Кажется, кому-то удалось серьезно зацепить одного из моих бойцов. Это воодушевило противника, и они скинули с себя это оцепенение.

До того как сюда подоспеет кто-то из магов, у меня несколько минут. Так что будем использовать их с пользой.

Сверкание жезла перемежалось с ударами темной стали. И то и другое удавалось достаточно успешно, чтобы оставить после себя лишь сломанные куклы, бывшие некогда живыми людьми.

Сейчас мне не удавалось пользоваться тяжелой, и опасной молнией, из-за быстрых движений я очень скоро потеряла координацию, уже не отмечая своих и чужих. Я здесь одна. Но меня не станет, стоит только остановить свой кровавый танец. Движение клинка наотмашь, полосуя кольчугу вместе с живой плотью. Удар огненным шаром в лицо. Мазнуть кончиком клинка по горлу. Россыпью Кхалы ударить сразу по троим. Коротким кинжалом, из некогда длинного меча, попасть в глаз арбалетчику.

Сумасшедший бег, кровавый танец. Главное не думать ни о чем кроме этого, главное не видеть никого кроме врагов. Главное — не смотреть в глаза.

Уже третий арбалетчик рядом со мной. Это плохо — значит пришла подмога. Сколько нам еще нести свою кровавую вахту, пока сюда не докатится волна жарданцев? Или может быть она никогда сюда не доберется? Арбалетчики... сколько осталось в живых из пришедших со мной. Они знали, куда я их веду.

Мне надоело думать об этих проклятых арбалетчиках. Четвертый целившийся в меня, просто вывел из себя и того спокойного транса, что я насильно себя ввела. Создав временный полог подхожу ближе и спокойно вырываю оружие под бдительным присмотром моего клинка тьмы. Сильные, умелые прежде руки податливо разжимаются под опасностью подобного аргумента. Поднимаю шестизарядник к самому лицу и с пару секунд разглядываю короткие болты. Опускаю его и быстрым движением подрезаю арбалетчика по горлу. Кровавый фонтан обагряет мои руки и металлические стрелки. Мы с ними договоримся.

Резко разворачиваюсь и стреляю в подкрадывающегося воина. Тот испуганно замирает и не может поверить своим глазам когда болты начинаю менять курс разлетаясь в разные стороны. Короткий удар магии не приносит понимая, но уносит страх.

Ненавижу снова входить в транс, если какой-то гад умудрится вытащить меня из него. Сразу становится заметна вся та грязь и кровь, весь ужас и страх. Да и клинком действовать труднее, в трансе он меня немного подавляет и я практически не думаю, о том, что творит моя правая рука, она лишь его продолжение, хранящее нас.

Теперь бой шел куда тяжелее для меня и более болезненно для противника. Если раньше клинок бил точно в цель, то сейчас я скорее отбивалась, изредка нанося раны. А вот заклинания набрали мощи. Так что пришлось принять решение и вернуть жезл на пояс.

Клинок в ту же секунду укоротился, расширяясь в боках. Принимая одним концом форму, напоминающую известную приправу — гвоздику, в честь которой и были названы жезлы подобного вида.

Ну что же — познакомим этих кукол войны с боевым алхимиком?

Дальнейшее развлечение походило на царствование Хель. Я подбрасывала маленькие бутылочки с Ливнем Хайма, и активировала их с помощью мелких молний жезла. И тут же бросалась в сторону, боясь зацепить и себя. Огненный поток, обрушивающийся с неба навряд ли пощадит свою создательницу, он нес лишь смерть.

На какие-то секунды клинок возвращал себе привычные формы и попросту срезал подошедших слишком близко, а затем, иногда даже не завершив превращения, пропускал через себя заряды магии из моих рук, многократно увеличивая их и направляя. В такие мгновенья даже я боялась собственное оружие.

При очередной вспышке, пришла мысль — а где же вражеские маги? Почему позволяют мне методично косить своих людей?

Ответ стал очевиден через пару минут.

Где-то левее почувствовались сильные вспышки черной магии. Боевые заклинания!!!

Зачем тут маги, если скоро подойдет черный маг и снесет одним движением жезла.

Достав черный камень, я вновь создала себе защитный купол, давая себе время подумать.

— Лорд?

Тишина в этом море криков и лязга метала, вызывала холодные мурашки по спине.

— Не подходи к нему близко.

— Близко не подойду, — кивнула я. — Вы сообщите Верховному Магистру?

— Он уже знает.

Мне почудилось прикосновение к щеке.

— Ты прекрасна, мой Закатный Ангел.

Перепачканная в крови, с замершей на лице маской бесчувственного убийцы, с потемневшими глазами... вы как всегда жестоки мой Лорд.

Компенсировав расход энергии парой трупов, убитых с помощью клинка Тьмы, я продолжила свой кровавый поход. Только теперь пытаясь держаться так, что неизвестный мне черный маг сам приближался. Ведь я же не обещала ничего подобного?

Лорд покачал головой. Ничего другого он и не ожидал от своей маленькой Надзирательницы. Разве может эта гордая девочка допустить существования еще одного темного мага, да еще и так близко.

В этот момент она напоминала не только окружающим ее воинам, обреченным на гибель от этой нежной ручки, но и самому Лорду богиню Хель, единственную бессмертную женщину их мира. Закатный Ангел с маской смерти на красивом лице, забрызганном кровью. Смерть в хрупком теле.

Он следил за ней чужими глазами, чужим ужасом и страхом. Лорд мог точно сказать, что испытывал тот, кто встречался с острой холодной сталью Клинка Тьмы. Тот, для кого последним видением был собственный силуэт в темно серых, ледяных глазах. Без жизни, без сострадания, без эмоций. Полностью контролируемый боевой транс мага.

...Лишь наивное прикрытие собственным желаниям. Твои тонкие руки сжимают опасную сталь, твои маленькие ноги утопают в грязи замешанной на крови, твое лицо призрачное видение на пути к смерти. Ты танцующая игрушка в руках Лорда Судьбы. И в то же время, за тонкой ледяной гранью твоего сознания бушуют ураганы.

Страх и гнев едва дрожат в глубине твоего зрачка.

Но ты продолжаешь свой бой.

...Открывая свою душу для тьмы.

Молодые вампиры привыкли безоговорочно подчиняться своим Старейшинам. Слишком часто за их историю вид был на грани исчезновения по глупости новообращенных. В больших городах люди не замечали пропажи своих соседей, но бывали случаи, когда вампиры вырезали целые деревни, и это им не прощалось. Открытая охота приносила свои плоды — убивали не только виновных вампиров, но и любых попавшихся на пути. Во времена всеобщей паники нередко гибло больше людей, чем в тех злополучных деревнях, но это мало кого останавливало — вид ночных порождений тоже терпел свои убытки. Иногда случалось так, что существующими оставались лишь единицы, которым приходилось впадать в долгий сон до прихода очередного Лорда Тьмы, ибо такое могло произойти только во время его отсутствия.

Позже, примерно тысячу лет назад, появился Круг Старейшин. Во внешний входили пережившие свое двухсотлетие, они следили за кланом постоянно. И внутренний, там состояло всего восемь вампиров, самый младший из которых переступил четырехсотлетний рубеж. В этот круг входили по желанию, ибо такие вампиры существовали только в период от рождения и до вхождения Лорда Тьмы в полную силу. Они редко охотились самостоятельно, жертв обычно им присылали другие вампиры, в знак почета, они уже давно лишились любых чувств и напоминали ходящих и думающих мертвецов. Хотя были всего лишь носителями хроник.

Поговаривают, что Лорды не очень любят вампиров второго круга. Один из темных даже перебил половину, но кто это поставит ему в укор. Потому как и сами вампиры довольно брезгливо и с предубеждением относятся к Старейшинам второго круга. Ну разве нормальный кровопийца доживет до таких лет в условиях их мира?

Стернон и Тайк не были так молоды, как многие из вышедших сегодня на открытую охоту. Рожденные дважды еще до предыдущей смерти Лорда Тьмы, они вполне могли гордиться собой и своей силой. Да и живучестью.

Но задача, поставленная перед ними как довольно легкая, и вызвавшая столько споров и насмешек собственного племени, сейчас требовала использования всех способностей и опыта этих существ.

Когда только Надзирательница замкнула на себе черную схему, они слегка напряглись, хотя этому было множество оправданий — беспокойство за свою жизнь и приказ Лорда, основные. Но когда эта сумасшедшая расширила свою защиту и влезла в самую гущу драки... нет, это уже стало не на что не похоже. Дурная девица должна была отсиживаться в стороне, а не рисковать собой и Лордом. И больше всего, вампиров раздражало, что эта женщина рискнула их честью и статусом в клане. Не усмотреть за юной дурочкой, какой позор!

Вампиры переглянулись и на единой волне вклинились в человеческую массу, и без того слегка оглушенную прохождением черной сферы с их подопечной. Очень скоро они почти скользили наравне со щитом, щерящимся оружием. А так же, как порождения тьмы, чувствовали огромные потоки энергии, поглощаемые куполом.

Но вот он медленно стек в нечто в руках их подопечной. Теперь сама смерть притаилась в этом существе. Кроваво-черное чудовище в боевом трансе мага.

Вампиры не понаслышке знали, что это такое, и как сложно справиться с человеком в таком состоянии, какая сила может открыться даже в самом хрупком теле. Но вот девушка с клинком тьмы доставила им не мало секунд удивления. И вампиры благодарны ей за эти чувства, так редкие для мертвоживущих. Отучившиеся поражаться и подчиняющиеся только силе тьмы, сейчас они легко подхватили ритм танца красноволосого чудовища, легко кружа вокруг нее, едва заметные для человеческих глаз, упивающиеся смертью и тому эффекту, что производили втроем.

Думать о том, что третьим была всего лишь человеческая магиана, они не хотели. Слишком хорош получался танец крови и смерти. Он вырисовывался из взмахов оружия из клыков и когтей из ударов магии и невероятной ярости. Вампиры где-то на грани помнили свои цели и задачи, защищая третьего и друг друга как единый организм силы, растворенной в месиве человеческих тел. Черной силы. Самой тьмы... с кроваво-красным цветком посреди.

Лишь упиваться этой мощью, которая им никогда уже не испытать, которую можно глотнуть только раз в нежизни. Липкая кровь пропитавшая тело живительной силой, источник темной силы и ярости совсем рядом.

Это было красиво! Вампиры ценили красоту. И они убивали за нее. За красоту самого момента!

Я замерла, прислушиваясь к потокам. И уже через секунду продолжила движение — в такой обстановке слушать бесполезно — можно уловить только самые сильные отзвуки магии, все остальное напоминает свеженарисованный холст, по которому беспощадно провели рукой, смешивая краски и мазки. Жуткая картина. Нарисованная грязью, кровью и сталью.

Не чувствовать, не видеть... выжить. Все остальное потом.

Единственное чувство, позволенное сейчас — эта капля любопытства, ведущая боевого алхимика по выбранной им стезе. Используя очередную смесь, я пыталась хотя бы краем глаза проследить за ее действием. А сама же продолжала движение. Не останавливаться ни на секунду. Остановиться — значит принять открытый бой, а я на него сейчас уже не способна, теперь мое оружие — алхимия и магия.

В центре ладони формируется новый шар заклинания Глинка, способный превратить человека спрятавшего свое тело за тяжестью прочных лат, в печеного поросенка. Раз, два, три... С шипением он срывается в сторону отряда хорошо оснащенных рыцарей.

Отворачиваюсь. Не хочу видеть, не хочу знать. Хель найдет своего избранника, а мне сейчас совсем не хочется с ней встречаться. Я должна идти вперед, что бы хоть чем-то ослабить действия темного мага. Иначе он сведет все мои старания на нет, а это недопустимо. Слишком много сил я приложила, слишком многим рискнула.

Мощные раскаты магии ощущались все ярче и полнее, позволяя распознавать плетения заклинаний. Активировав темный купол, я застыла, как собака берущая след.

Очень похоже на "Фата Риву", одно из самых сильных знакомых мне заклинаний, но для более точного определения у меня не хватает знаний и опыта. Неизвестный темный маг бил им довольно открыто, не маскируясь, как делала это я создав свой щит, возможно он так и не узнал что кто-то рядом тоже балуется запрещенным в Жардане искусством. Хотя, судя по его силе, мог и заметить. Слишком несовершенна моя техника, в то время как в раскатах его заклинаний чувствовалась мощь опытного практика. А значит, мне нужно быть в сотню раз осторожней влезая в его игры с тьмой и богиней Хель.

Что бы такого предпринять?

Долго думать времени у меня нет. Решения надо принимать сейчас, немедленно. Еще десяток ударов и всё ради чего я шла сквозь вражеский строй рассыплется прахом наивных надежд глупой темной магички. А вот если мне удастся хотя бы остановить темного...

От таких перспектив перехватило дыханье. И я решила рискнуть.

Самое мощное заклинание света слабее той же "Фата Ривы". Много слабее. Но даже примени я магию тьмы, оказалась бы слабее неизвестного мага. Это уже не говоря о том что могло произойти при столкновении двух темных заклинаний. Всех кто оказался бы на их пути и в добрых десяти метрах от этой дороги смерти, можно вычеркнуть из списков живых. Слишком большие жертвы для подобного.

Так что пришлось действовать тем что есть.

Правда остается один вопрос — как я потом буду убираться отсюда?

Ну да ладно, решим по обстановке.

Для начала рискнуть и снять темный щит, ограничившись легким заклинанием для отвода глаз, и надеясь на чудо.

Активированный жезл засветился искристо белым. Точными, быстрыми движениями черчу над головой руну света, заключенную в круг. Как только он замыкается, руна сжимается в небольшой светлячок, севший на навершее жезла. Еще один замах — коснуться левой руки, отдавая силы.

И последний — направляющий.

Светлячок на жезле мигнул и погас... а через пару ударов сердца раздался громкий свис и поле озарила вспышка.

Нет, я даже не надеюсь что темный маг мог хоть немного пострадать от моего "милого баловства", но вот магией тьмы какое-то время пользоваться не сможет.

Все дело в сочетании магии — классическая может сочетаться с любой, неважно какой по окрасу, а вот черная и светлая входят в диссонанс. После использования одной желательно выждать определенное время для использования второй.

Меня спасло только то что я пользовалась жезлами как проводниками, стандартным, казенным и выданным еще в первые дни войны, для классической и светлой; жезлом-клинком для темной. И даже это лишь смягчит действие диссонанса, который на мне обязательно отразится.

Ну да ладно, иного я и не ожидала. Главное — времени, который неизвестный темный маг потратит на восстановление, должно хватить, что бы оттеснить вражеское войско оставшееся без поддержки. Если правда кое-кто не растеряется и не пропустит нужный момент.

Мне же желательно продержаться еще немного и выжить в этом кошмаре. Просто удивительно как меня еще никто не зацепил!

Одеть темный щит не получится, это окончательно добьёт меня. Так что я попросту воткнула в кровавую мешанину под своими ногами свой выросший клинок, и слегка оперлась на него, придавая себе хоть какую-то устойчивость — надеяться на трясущиеся и ослабшие ноги не приходилось. Дальше в ход пошли мои припасы алхимических составов.

Или я продержусь это время, или дальнейшее уже не важно!

Когда в поле зрения не осталось ни одного вражеского солдата, а наши войска оттеснили армию Рьяна с этих земель, я попросту упала на колени, хоть как-то удерживаясь от дальнейшего сползания в эту безобразную кровавую грязь, только ухватившись за рукоять клинка.

Мой преданный!.. Металл впервые познавший кровь в моих руках, клинок послушный воле и предугадывающий наперед. Он мой...

Чужая кровь пропитала юбку насквозь — от нее не спасали бытовые заклинания. Она просачивалась сквозь многие слои ткани, и, наконец, добралась до моих коленей. Мерзкое чувство... но сейчас меня больше волновало собственное тело. Кажется, сводило все мышцы, что только могли существовать в человеческом теле. Голова кружилась от сильной энергопотери — я предпочла переусердствовать, чем не добить врага. В какой-то момент во рту стало очень горько и комок, до этого стоящий в горле, попросился наружу. Меня вырвало желчью и кажется кровью. Легче после этого не стало, только горло начало саднить сильнее, видно согласно с досужими мнениями, я оказалась очень ядовита, а запить едкую желчь было не чем. Переживу — не первый раз. После "Черной Птицы" я, помнится, вообще провалялась без сознания несколько дней.

Еще бы, это надо было использовать темное заклинание, полагаясь только на свои силы! К сожалению, тогда прикрытия вроде статуса Надзирательницы Лорда Тьмы у меня не было, и так дерзко пользоваться основой я не могла, если бы заметили, как я забираю силы у обреченных на смерть, но людей — оправдаться благими целями не удалось.

Интересно, вытворяемое сегодня мне еще припомнят после снятия с меня этого громкого звания?

Ну да, или к тому времени, спорить со мной будет уже не так просто или не с кем, в то что я могу выжить после этого даже мне не верится. Выжить и не сойти с ума рядом с ним...

Кажется, тошнота понемногу начала отступать. Хотя, возможно, любой недуг отступает перед мыслями о нем.

По оголенным рецепторам мага и легкой светлой пленке колдовства, все еще окружавшей меня, невыносимо больно ударила темная волна. Из последних сил вцепившись в рукоять одной рукой, я удержала себя от падения, в то время как меня продолжало выворачивать.

Где-то на краю горизонта полыхал черный закат.

Киллит...

Я резко открыла глаза.

Послышалось?

Сквозь клубы дыма просматривалось небо, для разнообразия совершенно чистое, черное, беззвездное.

Где-то далеко виднелись огоньки поисковых отрядов, до меня им еще пол часа работы. Особенные заклинания светящимися маячками оседали на телах еще живых воинов, не разбирая своих и чужих. Это определяли люди поискового отряда, добивая рьянцев и давая знать ближайшей паре санитаров забрать раненого, если ему еще можно помочь, конечно. Неблагодарная работенка.

Не дожидаясь их, я попробовала убраться отсюда подальше.

Для начала надо хотя бы пошевелиться, проверяя своё состояние. Подняться в идеале.

Последнее получилось у меня далеко не сразу. Для начала пришлось встать на четвереньки и оглядеться, пережидая минуты слабости. Пожалуй, хорошо, что сейчас так темно, виды были бы более чем отвратительные. Зато я нашла взглядом свой собственный клинок, так и воткнутый в землю. Опершись на него, медленно встала на ноги. Теперь надо добраться до лагеря. Хотя бы до него.

Говорить сейчас о гордости не приходится. Сильно подозреваю, что в лагерь я приползу, но это не имеет значения в данный момент. Я не настолько глупа, что бы позволять своей гордыни убивать меня. Можно конечно попросить санитаров, шнырявших повсюду помочь мне, но, во-первых у них сейчас слишком много работы и без меня, а во вторых если я сумела подняться, значит они даже пальцем не пошевелят. Вон, не смотрят в мою сторону, словно я призрак.

Идти было тяжело не только из-за слабости и головокружения, которые порой накатывали вместе с такой силой, что приходилось падать на месте, перенося очередной приступ; сколько из-за самой дороги через поле, усыпанной железом и человеческими останками. Время от времени попадались воронки после магических взрывов, пару я даже опознала как своих личных.

Да, пожалуй, хорошо что сейчас ночь и дальше своего носа я не вижу. Да и нос этот особой вони не ощущает, под солнцем тела погибших могли начать разлагаться.

Вопреки моим ожиданиям, в лагерь я вошла своими ногами и даже более бодро, чем начинала свой путь. Правда, подозреваю, что вид в этот момент имела далеко не... привычный. Темное платье порвано клоками, всё в крови, даже куски белой нижней рубашки проглядывающей в прорехи. Низ юбки прилипает к сапогам, заляпанным разведенной грязью. Волосы растрепаны и липнут к голове отнюдь не от ароматных мазей принятых у высшей аристократии. Лицо в темно-багровых разводах успевшей запечься крови. Пообкусанные губы слегка распухли, но сейчас это бы никто не назвал красивым.

Одно спасает — таких вот потонувших в кровавом мешиве, по лагерю расхаживали целые толпы, и моя невысокая фигурка не выделялась.

Тело же давно потеряло чувствительность, даже тошнота отошла на второй план перед усталостью.

Я хотела было просто упасть на чистую от крови землю, как делали это многие подобные мне, но сначала надо было найти хоть кусочек пожухлой травы не занятой кем-то. Пока же искала место, передо мной встала серьезная проблема.

Смотря себе под ноги, я едва не врезалась в него, и только древний, как сама каста Лордов, инстинкт заставил меня остановиться и вскинуть голову.

Черные, чуть прищуренные глаза казались бесконечными провалами на этом светлом лице. Многочисленные костры и факелы словно и не отражались в них, тогда как на лице танцевали тени. Взгляд, который никак нельзя назвать безразличным, буквально вцепился в мои глаза, не позволяя их отвести или скрыть тяжелеющими веками. Да и не хотела я сейчас прятаться от него. Это бы означало признание своей вины, а так просто сдаваться на его суд после всего пережитого сегодня, не намерена. Хотя бы этой ночью, пока сил нет даже на благоразумие.

А оно мне не помешало бы. Страх перед гневом Лорда Тьмы медленно отравляет организм своим холодом, но вот желания отвести взгляд или хотя бы добавить в него толику раскаяния, нет.

Сколько мы простояли так, даже не предполагаю. Мне казалось очень долго, но стоило появиться складочке у левого уголка его губ, как я решила, что мне этого мало. Кажется, я могла бы смотреть в непокой этих глаз очень и очень долго.

— Мельер, забери нашу маленькую воительницу... и отмой её, что ли.

— Лорд? — позвала я темноту, затаившуюся по углам.

— Что?

От этого голоса я вздрогнула, словно не сама звала его. Руки, заплетающие мокрые волосы в пару тугих кос, дрогнули, отчего пришлось ловить вырвавшиеся пряди.

— Ты позвала меня, что бы молчать?

— Нет! Я... Вы очень злитесь на меня?

— Почему я должен на тебя злиться? — Чуть насмешливо.

— Я слишком рисковала. Рисковала вашей свободой.

— Если бы риск был, я попросту не отпустил тебя, не так ли?

— Но... — Я задумалась. Выходит, он как-то обезопасил себя от моей безвременной кончины. Хорошо, что мне об этом раньше было не известно, могла наделать больших глупостей.

— Ты поступила так, как от тебя и ожидалось. Никто и не рассчитывал на твое благоразумие. А теперь спи. Тебе завтра еще разъясняться с Магистрами и его высочеством.

— Конечно.

Перетянув кончик косы лентой, я откинула ее за спину, завтра волосы будут виться и останутся слегка влажными, но зато не начнут топорщиться, сил на бытовую магию у меня уже нет. Даже снотворное зелье мне готовил Мельер. Выпив из плошки подслащенный мятный напиток, я задула свечу. Забираться под одеяло пришлось на ощупь, но ведь это мелочь по сравнению с его чистотой и мягкостью.

Как закрывала глаза, я уже не помню...

Глава 5 Гостья

Сегодня в лагере очень тихо. Непривычно и страшно.

Готовя чай в ларках, Мельер рассказал о бойне. Вчера, отведя меня в особые душевые, предназначенные для знати и магов, он сообщил о нашей победе, а также о том, почему Лорд, вопреки ранним запретам Магистрата, был вынужден использовать свою магию на правом фланге. Слишком много магов там собралось, и пока черный маг отвлекал внимание, они приняли решительную попытку пробиться в тыл и схлопнуть ловушку.

— Может быть, простому люду это и не было заметно, но поле сражения кишело нежитью и нечистью. Лорд призвал вампиров, саккурий, туманных нидэр. Да и много кого еще, о ком людям лучше даже не знать. При заключении договора, еще в замке, был оговорен пункт, по которому от руки Лорда не должен умереть ни один человек, а также значительно ограничивались возможности использования тьмы, как оружия.

— Зачем они тогда вообще заключали этот договор, если не используют возможность победить одним ударом. Зачем использовать тварей тьмы, если есть ее повелитель? Разве это рационально?

Старый маг поднял глаза от пиалы, в которой в данный момент смешивал травы в ведомых только ему пропорциях и составах.

— Верховные маги знают как хрупка та грань, между спокойным скучающим Лордом и его агрессией. Они не хотят его провоцировать. Это действительно слишком опасно.

— Лорд может потерять контроль над собой? Это настолько... легко? Мне всегда казалось, наш Лорд способен контролировать абсолютно все.

Это я говорила без какой-то насмешки, да и вообще без лишних чувств и эмоций, потому как свято верила в свои слова.

— Может. Но только не себя самого, не тьму в себе. Тысячелетиями в нашем мире существовали Лорды Тьмы. Один за другим они губили себя сами. Понимаешь, Киллит, тьма гложет всех нас, она внутри каждого. День за днем, год от года она растет в наших сердцах, наших душах, наших мыслях, наших чувствах. Это неизбежно, как приход ночи. Но Лорды ведь тоже люди, хотя бы отчасти. В их жилах течет кровь, у них бьется сердце и есть дыхание. Они чувствуют. — Он помолчал. Сделал глоток напитка и задумчиво покрутил в руках ларку, украшенную голубой росписью. — Простолюдины думают, что в сердце нашего Лорда есть только тьма. Они не так уж и неправы. Он и есть сама тьма, скованная его сердцем, его волей, его желанием выжить. И до определенного момента он может ее контролировать. Но однажды все преграды смываются... и тогда уже ничего не вернет прежнего Лорда. Останется лишь тьма.

— Значит, Магистры боялись, что Лорд потеряет над собой контроль, если будет использовать свои силы по максимуму?

— По максимуму? Киллит, не будь ребенком. Максимум у этого Лорда может смести полмира. Вот только... зачем это им? Лорд Тьмы... в последний период своей жизни он не имеет ничего против мира. Он просто жаждет крови и смерти. Он не контролирует свои желания. Там где ты просто покривишь губы или наморщишь свой красивый лобик, Лорд Тьмы спокойно убьет. Он использует магию только против магов, особенно если им приспичит его упокоить. Магическая битва это всего лишь еще одно его развлечение. Настоящий Темный Лорд убивает своими руками.

— Это было мне неизвестно.

— Еще бы. Третья стадия жизни Лорда Тьмы держится в секрете от большинства людей. Для его же безопасности. И их.

Меня знобило от перспектив, открывшихся мне. Нерадостных надо признать.

Покрутив между ладоней ларку, я посмотрела на Мельера.

— Это происходит так же как и с первыми стадиями?

— Нет. Взросление есть взросление. Безумие же наступает за несколько дней, если не часов. Ну же, Киллит, перестань делать такое скорбное лицо. Наш Лорд сильный. И пока довольно неплохо справляется. — Мельер улыбнулся. — К тому же, у хороших игроков всегда есть пара козырей в рукаве.

— А вы игрок?

— Кто же в этой жизни не игрок?!

Я усмехнулась, отмечая его правоту.

— Неужели в этот раз опасность проиграть была так велика, что Магистры сняли свой запрет?

— Запрет? Леди Киллит, вы действительно считаете, что Лорду Тьмы можно запретить? Обращение к нему Магистров можно назвать настоятельной рекомендацией, не более. И даже его наказание порой похоже на фарс, когда маги последних ступеней приходят и говорят нечто вроде: "Не проследует ли Лорд, в место вашего заточения по вердикту совета Магистрата?". А знаешь почему они вынуждены так говорить? Потому как уже не питают иллюзий в отношении Лордов. И тем более этого. Он делает лишь то, что хочет сам, но вынужден прислушиваться к некоторым правилам людей. Ах, Киллит, это легче понять, чем объяснить. — Мельер потер свои колени. Этот жест выдавал его далеко не юные года. — Темный Лорд вынужден принимать некоторые правила людей, ради своей же жизни. В случае его неподчинения, его могут объявить безумным и начать сезон охоты. Пока он докажет что вменяем — пройдет какое-то время, стоящее порой не одну жизнь. За всю историю Лордов, известную нам, около пяти случаев гибели Темных во время преждевременной охоты.

Я раньше в сущности и не задумывалась — как умирают Лорды. Думаю это вложено в нас с рождения — не интересоваться деталями существования своих воплощенных богов. Обычному люду этого просто не надо знать... а тот кто должен — узнает в свое время.

Мой Лорд смертен... Эта закономерная в сущности мысль потрясла меня. Сознание упорно пыталось отречься от нее, но это было бы слишком глупо, и я едва ли не насильно заставляла себя верить в это. Смертен...

Уже давно я полагала Лорда своей погибелью, а после недавних событий эта уверенность только окрепла. Очень самонадеянно, но для меня было невыносимо думать, что это не так. Чем ближе к нему я буду в момент своей смерти, тем легче ее приму.

У каждого свое сумасшествие, да? Мое зовется Темным Лордом.

Тиль...

Все эти годы я боялась даже думать об этом коротком имени. Как оно подходило тому мальчишке, встреченному мной у фонтана, мягкое, напевное... похожее на звук колокольчика. Оно переливалось на языке, будя в груди нежность. И как же оно не подходило этому сильному мужчине с вечной насмешкой в темных глазах. Он знает наши тайны... он видит наше сердце полное темной злобы. А я храню его имя как подарок в стократ важнее даже клинка.

Имя тьмы... имя бога... смертного воплощения страха и смерти.

Тиль!

Интересно все же, кто назвал тебя именем, достойным ангела, посланца Лорда Света? Насмешка ли это... или же любовь?

— Лорды не подвержены человеческим болезням, но у каждого свой срок, — продолжал рассказ Мельер. Его сегодня явно тянуло на откровения, а я и не думала мешать. Может быть, мне уже никогда не представится случай узнать столько всего занятного о нашем мире и его Лордах. — К сожалению, Лорд Судьбы неохотно делится своим знанием.

— Лорд Тьмы тоже подвержен его силе?

— Судьба неизменна для других Лордов. Зато вполне управляема для тех, кто его окружает. Сколько будет влияния Лорда Судьбы, если ты оступишься и сломаешь себе шею, лишая нашего Лорда своей Надзирательницы? Об этом может сказать только он.

Лорды... смертные боги.

— А вот и наша гостья. — Мельер встал и повернулся к пологу шатра, дабы приподнять его. — Имею честь представить вам леди Джульет, самую очаровательную женщину нашего мира.

Сначала я подумала, что Мельер насмехается, столь неправильны казались эти слова в его устах. Но стоило увидеть представленную им даму, все подозрения отпали. В полумрак шатра вплыла саккурайя.

О том кто такие эти таинственные существа уже давно ведется полемика в высших магических кругах. Не живые, но и не мертвые. Кто-то зовет их демонами, а кто-то придерживается слова нечисть. Нежитью их назвать трудно — факт смерти и перерождения не был ни разу зафиксирован. Меж тем саккурайи продолжают свободно существовать, практически не подвергаясь гонениям со стороны людей. Разве что женщины их недолюбливают. И ведь есть за что! Саккурайи обворожительны и прекрасны как ни одна из живущих женщин, их магия сильна и действует на мужчин в определенном смысле. Отказать саккурайе считается в равной степени подвигом и высшей степенью глупости. Ведь за блаженство, дарованное этой женщиной, ты платишь силой, которая вполне может восстановиться за несколько дней. В общем — они энергетические вампиры, предпочитающие питаться силой мужчины, забираемой во время полового акта. И если простолюдины в своих деревнях, страшатся участи попасть на ужин к саккурайи, по весьма веским причинам бессилия на следующий день, что в условиях тяжелого быта может серьезно сказаться на выживаемости, то городские жители и уж тем более аристократы относятся к этим периям более чем благосклонно. Что уж говорить, если даже маги, являющиеся наиболее лакомыми донорами, принимают этих порождений тьмы и нередко пользуются своим преимуществом. Уже давно доказано, что "близкое общение" с саккурайями не так опасно, как предполагали ранее. Конечно, они могут полностью выпить мужчину за три-пять ночей... но тут все на усмотрении жертвы — некоторые предполагают это самым приятным способом самоубийства, в высших кругах знати или искусства такие случаи не редкость.

Хотя существуют и саккурайи способные убить за один акт. Для кого-то это легенда. Для любого из боевых магов — реальность.

Сейчас в шатер вошла именно такая.

Мою мать называют "живой саккурайей"... но только сейчас я поняла, сколько в этом лести. Женщина, вошедшая в шатер, источала сексуальность как самые изысканные духи — едва ощутимо, но чрезвычайно настойчиво. В этому аромату хотелось прислушаться... идя за ним, словно на ниточке. В ее красоте не было ничего агрессивного или особо хищного, как у обычных саккурай, но вот шлейф порока не оставлял сомнений в принадлежности женщины к этим порождениям тьмы.

— Мельер, — выдохнула она, загадочно улыбаясь так, словно у них на двоих есть какая-то тайна. Притом довольно фривольного рода. Хотя, что еще ожидать от саккурайи.

Как женщина-маг я относилась к этим существам довольно презрительно. Да, они красивы и привлекательны, но всего лишь нечисть, порочный плод мужских слабостей. Но эта особа не вызывала пренебрежительного к себе отношения — в ней чувствовалась сила и разумность, которая в сочетании с бессмертием нечисти могла нести большие беды для таких как я.

Так что в этот раз я не стала делать привычно холодное выражение лица, позволяя своему любопытству отразиться на нем.

— Прекраснейшая Джульет, — чуть склонился старый маг. — Надеюсь, прогулка не была вам очень уж неприятна?

— Не в этих обстоятельствах, сир.

Ну да, хмурый осенний день как ничто подходит для прогулок саккурайи — солнце не жжет кожу, мороз не заставляет коченеть тело. Да и в условиях военного лагеря после крупной битвы, мало кто обратит внимания на женские прелести, наверняка ее заметили только маги, чего тут странного когда под боком расположился Лорд Тьмы.

— Прошу простить мою невежливость, леди, — чуть улыбнулся Мельер. — Джульет, позвольте мне представить вам магиану Киллит, Надзирательницу нашего Лорда.

Мне пришлось встать и изобразить приветствие кивком головы. В другой ситуации с другой саккурайей я бы церемониться не стала, сейчас же такое поведение не казалось мне подобострастным или унижающем моё достоинство мага и женщины.

Я даже сама не поняла, как моя рука оказалась в женской ладони, мягкой и теплой. Саккурайя поднесла ее к губам и едва ощутимо поцеловала пальцы. По щекам ударило жаром, медленно стекшим до живота.

Пожалуй, в следующий раз надо быть осторожней, подпуская к себе подобное существо.

— Рада приветствовать вас, леди Киллит. Как вижу, слухи не обманули нас, Лорд действительно оплел свои кандалы дивной розой, цветущей на закате. Примите мою благодарность за вашу отвагу.

— В этом случае любая благодарность — подобна насмешке, леди Джульет.

— Тогда что же тебе нужно? — Саккурайя едва ощутимо коснулась моих волос, а я и не подумала ей мешать — на это не было ни желания, ни обоснований. — Не могла удержаться, — пояснила она улыбаясь, что делало ее чувственный рот еще более притягательным.

— Может ты, наконец, прекратишь играть с моей маленькой Надзирательницей и поиграешь со мной, Джульет?

В голосе Лорда слышалась насмешка. Похоже, ситуация, в которую загнала меня саккурайя, ему очень понравилась.

И мне, надо признать, тоже. Эта женщина столь необычна, что ради возможности понаблюдать за ней, я согласна потерпеть некоторые неудобства и завуалированные двусмысленные намеки.

К тому же, сейчас у меня появилось одно интересное предположение — а не походит ли воздействие саккурай на то, что я проделывала с помощью своего Клинка и камня. Если же да... значит, есть возможность забирать нужную силу не убивая? Если так, это бы вывело темную магию на новый виток развития.

— Сир, — чуть присела я. — Спасибо за науку, чудесное общество и чай. Я, с вашего позволения, отправлюсь в лабораторию, проверю свои незаконченные дела.

Мельер кивнул. Хотя его взгляд говорил сам за себя... очень обличающе.

Да... я придумала лучший повод уйти подальше от Лорда... и его нового развлечения.

* * *

— Мой Лорд! — выдохнула Джульет, опускаясь на колени так, что движения саккурайи манили последовать за ней, и в тоже время были достаточно почтительны.

Лорд усмехнулся, в мире слишком мало мужчин, пред которыми королева саккурай могла позволить своей гордости встать на колени. И каждый знал это и ценил. Нет, ценили вовсе не отношение к себе женщины, а собственный статус, заставляющий ее совершать подобное. И Лорд не тешил себя мыслью, что чем-то отличается от них. Он нужен саккурайе как средство достижения своих целей.

Эта женщина давно отравлена властью.

Так уж повелось испокон веков, новый Лорд Тьмы выбирал свою фаворитку среди саккурай. Это было привилегией и вполне определенной властью. Сила Лорда Тьмы наполняла этих грешниц куда полнее, позволяя чувствовать жизнь без лишений. Не будь Джульет его фавориткой, многократно прикладывающейся к добровольно отданной силе, прогулка по открытому пространству в дневное время закончилась бы плачевно. Но у всего есть оборотная сторона, тем более у тьмы.

Она как яд, как наркотик для ночной бабочки... Силы и страсть, желания и расплата. Каждая из саккурай знает неистребимую жажду в своей груди, утоляющуюся только чужой страстью. Пик их наслажденья, вершина существования, когда они вновь и вновь дарят своим жертвам ту приятную опустошенность, что так жаждут мужчины. И не ясно — кто же тут охотник, а кто дичь. В короткие минуты своего насыщенья, саккурайя так же зависима от мужчины, как и любая другая женщина. Она получает единственное возможное для себя наслаждение. Наслаждение силой.

Вот только большинство мужчин предпочитают об этом не думать и не знать.

Из-под ресниц на него глянули томные очи.

— Рада видеть Вас в хорошем настроении, — чуть улыбнулась женщина. В голосе ее не было ни намека на лож или насмешку. Еще бы! Эта осторожная гарпия не хуже других знала, что в своем хорошем настроении Лорд порой опасней чем в плохом. Во всяком случае, изощренней в своих действиях, это точно.

— Не вижу поводов для грусти.

Теперь Джульет улыбнулась более широко, понимающе и откровенно соблазнительно. Оглянувшись, она подтянула к себе пару подушек, разбросанных по ковру, и вытянулась у его ног, словно большая ласковая кошка. Хотя, скорее уж онира, такая же хищная и опасная... ласково жмущаяся к телу. Темные гладкие волосы разметались в разные стороны, накрывая плечи, касаясь груди, и шелком соскальзывая на пол. Каждый изгиб тела только подчеркивала тонкая ткань платья, которое на другой женщине смотрелось бы просто и даже строго, но только не на саккурайе.

Возможно, эффект был достигнут отсутствием тех привычных благовоспитанным женщинам деталей туалета, которыми не пренебрегала даже его вольнолюбивая Надзирательница. Корсеты, панталоны и нижние рубашки, так привычные женщинам, саккураи в большинстве своем не признавали, демонстрируя свое тело без обмана и скромности.

Хотя подход к своему внешнему виду, который практиковала Киллит, Лорду более чем импонировал. Несмотря на свои более чем свободные взгляды, в этом водовороте магии и вседозволенности малышка не утратила чисто аристократической элегантности, являющейся скорее чем-то интуитивным, нежели намеренным. За все это время она лишь раз позволила себе нарочитую вольность во внешнем виде, притом никто не смог бы обвинить ее в чем-то неподобающем. Что весьма ценно на фоне развращенных вольностью молодых магов, а в особенности магичках, так открыто демонстрирующих свой плохой вкус и отсутствие ума. Старые, опытные маги последних ступеней скорее спустят молодым недочеты в магических познаниях или баловство с черной магией, как в случае с Киллит, чем вольность в этикете и традициях. И то, что его Закатный Ангел спокойно выходит на поле боя в традиционном платье, тонко играет на восприятии ее окружающими.

Но, надо признать, Лорд бы не отказался хоть раз увидеть свою маленькую Надзирательницу в мужском костюме. Это могло стать забавным хотя бы из-за неловкости самой Киллит. При всей своей гибкости, девочка слишком крепко держится за выбранные ею правила. Хотя даже в мужской одежде, эта хрупкая кукла выглядела бы стократ женственней глупых магичек таскающих брюки постоянно.

— Эти чванливые маги хоть представляют себе что они сделали, втянув вас в свои игры? — тонкие пальцы Джульет изучали рисунок ковра. Жест был довольно вызывающим и скорее привычным и незаметным для самой саккурайи, хотя мужчины наверняка не смогли бы удержаться от желания стать холстом для этой женской руки.

— Вполне понимают. Риск для них очень высок, но с другой стороны Рьян настроен очень серьезно, здесь навряд ли удастся отделаться пограничными землями и выкупом. Магистрату не хочется расставаться со своим положением и уходить в изгнание. И уж тем более лишаться жизни. Рьянцы, с их черно-белым Магистратом, просто не потерпят присутствия в захваченном государстве прежней магической элиты. Так что риск в какой-то степени оправдан.

— Они рискуют не только своей страной. — В полночных глазах зажегся огонек гнева. О да, Джульет, пережившая не одного Темного Лорда, фаворитка его предшественника и просто умная женщина, вполне понимала, чем грозят знания данные Лорду в этой войне. О самой войне... и о том кто ее ведет.

— Их это не волнует. Что взять с людей, перед ликом Хель они готовы на всё. К тому же здесь явно не обошлось без козыря, которым Телье просто не мог не обзавестись. Этого старого интригана в глупости ну никак не обвинишь.

— Надзирательница? — даже приподнялась саккурайя, впрочем, не забывая демонстрировать обтянутую тканью грудь.

— Всё может быть. Телье действительно подобрал самую лучшую кандидатуру на эту роль. Достаточно умную, чтобы выжить, достаточно хрупкую, чтобы не заподозрить, маленькую очаровательную куколку из фарфора, стали и последних солнечных лучей.

— Да, просто удивительно, где они нашли это сокровище.

— В доме Эдильен, — чуть улыбнулся он, внимательно всматриваясь в реакцию саккурайи.

Та поджала губы и гневно сверкнула глазами, чтобы в следующую секунду обнажить всё то хищное в себе, что обычно предпочитала прятать.

— Так это дочь Великой Куртизанки? Теперь понятно, откуда столько страсти у ледяной куколки. Или льда у огненного цветка. — Тонкие ноздри Джульет вздрогнули, выдавая хозяйку с головой.

— Джульет. — Лорд чуть наклонился вперед, касаясь ее подбородка. Саккурайя заметно вздрогнула, едва опаленная силой, и, извернувшись, прижалась к его руке щекой. — Я хочу знать об Эдильен всё, что может показаться важным или совсем непримечательным. Особенно ее мужчин. И тем более о том, кто мог стать отцом моей маленькой Надзирательницы.

— Предвестница Ночи... — тихо произнесла Джульет. Плавно перетекла в сидячее положение, устраиваясь меж его коленей и прижимаясь к одному из них. Голос саккурайи стал подобен мёду, горьковато-сладкий, чуть першащий в горле, чувственный. — Не зря мои девочки так невзлюбили вашу Надзирательницу, как только о ней стало известно. Мало того, что она забирает внимание нашего Лорда, так еще и является дочерью самой ненавистной женщины. Знаете, это забавно. — Кончики пальцев едва ощутимо провели вдоль мужского бедра, в то время как лукавый голос медленно и томно рассказывал. — Мы предлагали Эдиль стать одной из нас, сохранив свою красоту навечно, приумножая ее с каждым вздохом, с каждым прожитым годом.

— Но, судя по всему, она отказалась. — Это повеселило Лорда. Саккурайи в принципе редко получают отказ. А тут... еще и от женщины!

— Отказалась. Даже нашла другой способ продлить свой век... и стать матерью. — Джульет коротко, но очень выразительно глянула на мужчину и, протянув руку, провела по его животу вниз, по внутренней стороне бедра до колена. — И добилась более чем впечатляющих результатов. Особенно в последнем, как я могла сегодня убедиться.

— Она тебе понравилась?

— Да-а, — улыбнулась саккурайя, растягивая свой ответ. — Я бы не отказалась забрать ее себе. Но ведь вы не позволите. Но это так жестоко, о мой Лорд. Держать в руках прекрасную фарфоровую чашу и не иметь возможности из нее напиться.

Руки саккурайи проникли под рубашку, с удовольствием прикасаясь к мужскому телу. Изогнувшись, Джульет потерлась щекой о низ его живота. Рассыпанная гладь темных волос начала наливаться багрянцем.

— Из этой чаши можно пить только яд.

* * *

Никто и не удивился моему приходу — все уже давно привыкли к моим внеурочным работам. Да и людей в лаборатории оказалось крайне мало.

Я освободила стол физически и почистила его от наслоений чужой магии. Сполоснула руки проточной водой из родника, который вывели сюда заранее. Тесемки, завязанные вчера еще окровавленными, трясущимися руками, сегодня довольно долго отказывались поддаваться, но действовать магией я не решилась — слишком ценно содержание черного бархатного мешка, защищенного от того что внутри и того что снаружи.

Только едва не сломав последнее напоминание о ногтях, я поняла насколько нервной являюсь в данной момент. Внутренне меня трясло, но до этого я предпочитала этот факт попросту игнорировать, прикрываясь тем, что если я чего-то не замечаю, значит — этого нет. Вот только такое отношение в корне неправильное и срыв может произойти внезапно, а главное, очень не вовремя.

Нельзя показывать слабость. Никому. Тот, кто на данный момент не-враг, может стать им через один удар сердца. А, зная что где-то здесь есть слабость, где-то здесь есть изъян, можно методично бить монолит до тех пор пока он не рассыплется. Пусть даже случайно ты попадешь совсем не в ту слабость, что однажды тебе так неосторожно продемонстрировали.

У меня нет права показывать как на самом деле мне сейчас плохо.

И не потому что вчера я вышла из бойни, в которой испытывала новое для себя оружие. Не потому что мне впервые в жизни удалось столкнуться с другим темным магом в подобии противостояния. Не потому что впереди меня ждут разборки с Лордом и Верховным Магистром.

Себе то можно и не врать... меня разъедает ревность.

Еще полчаса назад я не предполагала что вообще способна на это чувство, а вот теперь ощущаю, как оно поедает меня изнутри, как рвет то, к чему я сама боюсь притрагиваться в своей душе.

Ревность... Я не имела на нее никаких моральных прав. Но что такое мораль рядом с тем, кому она просто неизвестна. С тем, кто использует ее как оружие, никогда, слышите, никогда не повернутое острием в его сторону.

Мораль создали люди, дабы не погибнуть перегрызя друг другу глотки. Иные ее постулаты я считала более чем обоснованными, другие вызывали лишь презрительную усмешку.

Итак, у меня просто нет прав и причин к ревности. Это все равно, что обижаться на то, что кто-то дышит твоим воздухом, хотя некоторым особам я бы с удовольствием перекрыла доступ к нему. А как я могу ревновать то, что ни по каким правилам мне не принадлежит. В нашем раскладе скорее я полностью зависима от Лорда. Надзирательница, как же! Скорее новая необычная игрушка, головоломка, которую нравится медленно со вкусом разгадывать. Хотя тут тоже нет никаких иллюзий — одного его желания хватило бы, что бы занимательная шарада сама сложилась, выдавая все свои тайны. Но ведь это так скучно!

Странно, я не могу долго задерживаться на самой теме ревности, мысли то и дело сползают на что-то более нейтральное в данный момент, спасая разум и сердце от пустого самоедства.

Нет ничего хуже, чем убеждать себя, что боли нет, когда нестерпимо больно, этим ты только напоминаешь себе о ней.

Вот и я так же... убеждаю себя в несостоятельности своей ревности... ощущая как она змеей сворачивается в груди. Огненная змея, жалящая лента... от которой невозможно вздохнуть или откреститься.

Меж тем я очень хочу, что бы ему было хорошо. И не только как человек, прекрасно понимающий насколько зависит его существование от настроения кого-то более могущественного и властного над ним. Скорее уж как женщина... надеюсь умная.

Наверное, воспитание в доме Эдильен сказалось на моем восприятии отношения полов. Даже в годы своего активного взросления я не чувствовала к плотским утехам ничего кроме брезгливости. Они никогда не были для меня тайной, тем "запретным плодом", к которому тянулись сверстники, активно пользуясь вседозволенностью будущих магов. Там где Эдильен — там нет места ханжеству. Так что я с ранних лет прекрасно понимала, почему нельзя входить в апартаменты матери, особенно в ночное время. Я не искала тех знаний, просто потому что от меня их и не собирались прятать.

Именно поэтому я воспринимала мужские потребности и женские желания как должное. Так что с этой стороны искать оправдания своих отвратительных, разрушающих чувств мне тоже было глупо.

Тогда почему? Почему так жжется в груди?

Испытывала ли я хоть однажды к нему плотское желание?

Это вопрос интересный...

Я вообще его хоть раз испытывала? Сомнительно.

Но Лорд будил в моем нутре что-то такое... не имеющее ничего общего с животными желаниями, но в тоже время невероятно телесное. Самым похожим на происходящие можно назвать словом "томность", но и оно не опишет половины. Ни тепла внутри, ни слабости, ни готовности подчиниться малейшему его желанию. И в то же время я пальцем не шевельну дабы выдать свои чувства, толкая его на активные действия.

Лорд всегда был для меня недостижимой мечтой, еще более лелеемой и тщательно оберегаемой, чем любые амбициозные планы.

Когда я была маленькой, у меня было сокровище — маленькая чуть розоватая жемчужинка, одна из тех что разлетелись по полу когда моя мама попыталась привлечь к себе внимание нового кавалера. Я спрятала ее, скрыла ото всех, боясь что у меня заберут такую странную память о матери... никому не нужную, пустую тайну...

Был ли он любим мной, до тех пор пока оставался недостижимо далеко? И во что перешло это удивительное чувство, если меня начали одолевать собственнические замашки, ведь именно они являются причиной ревности.

Слабость любить его слишком велика, что бы позволять себе еще и брешь ревности. С таким мне уже не выстоять против его черных глаз.

Так что надо постараться изгнать из себя хотя бы что-то одно. Выкинуть свою жемчужину из сердца у меня нет сил, значит ради жизни и самой себя, мне требуется вырвать из груди ревность. Иначе я потеряю абсолютно всё.

Еще раз глубоко вздохнув, выложила на стол содержимое мешка. Лучше уж заниматься делом, чем попросту страдать.

Передо мной темный камень накопителя, пять наконечников-проводников и вынутый из привычных ножен Клинок Тьмы, с которым я не пожелала расстаться даже под душем, в который вчера загнал меня Мельер.

При этом — именно клинок является здесь самом ценным магическим артефактом, потому как накопитель хоть и содержит в себе немалую мощь собранную на поле боя, но холодный металл хранит в себе куда большую силу и немало загадок. Я до сих пор не знаю, на что способно это оружие, что вложил в него неведомый кузнец. И зачем Лорд подарил его мне.

Наконечники копий. В тот момент они показались мне самым подходящим материалом. Металл с впаянным в него малым накопителем, удачно справлялся со сбором энергии умирающих людей, древко же, на которое наконечники и насаживали — служило предохранением от влияния черной магии на держащих его воинов. Простая и такая неустойчивая схема.

Меня крайне не устраивало распределение силы. То, что половина шла на поддержание купола — я согласна, это было вложено в матрицу наконечников первоначально. Но вот только одна треть от оставшегося доходила до основного камня. И с этим надо решать. Я не могу позволить себе просто выкидывать такие силы, оставляя наконечники на поживу огню. Это крайне неэкономично.

Хотя, чего таить, вся схема требовала доработки. Причем, довольно основательной.

Думать о том, что в Жардане за подобное можно лишиться титула, мне не хотелось.

Принципиальное отличие всех трех видов магии в том, откуда изначально берутся силы. В черной магии — это живые существа; в классической — окружающее пространство, именно поэтому работать на одном пространстве командой больше четырех магов довольно сложно, к тому же кто-то всегда будет тянуть одеяло на себя; для белой магии энергию тянут из более... высших слоев, что и затрудняет работу с ней, и порождает особый клан наследственных светлых магов.

В Жардане таких кланов три. Три довольно крупные аристократические семьи, вечно соперничающих друг с другом.

Святоши!

— Магиана Киллит, вас хочет видеть верховный Магистр Телье.

Чуть заметно вздрогнув, я обернулась на голос посланника.

Вот тебе и отвлеклась, так что не заметила приближение возможной опасности. Хотя, возможно меня обмануло полное отсутствие магического дара.

Судя по ливрее, это действительно личный прислужник Эльяса Телье, что наделяло красивого, заметно изнеженного даже в это трудное время, юношу просто-таки нереальными полномочиями. Если за время моего вынужденного отсутствия ничего не изменилось, то этот мальчик самый младший из трех оставшихся в живых посланников, так что чуть надменный взгляд, который не позволяли себе более опытные слуги Верховного Магистра, я вполне могу "не заметить". У его старших соратников такой взгляд мог бы много сказать о судьбе адресата послания. Сейчас же это почти не вызывало тревогу. И тем более желание ответить юноше тем же, ссориться с приближенным к власти глупость, которую могут совершать только полные идиоты.

К сожалению, посланники Магистрата это знали и нередко пользовались.

Хотя... кто-то делал это крайне осторожно, а кто-то быстро сгорал в горниле власти. Так что если этот мальчик не научится сдерживать себя и свое презрение, долго не протянет.

Хотя, собственно, за что они нас так ненавидят? За то, что благодаря магии мы стоим над аристократическим строем? Или тем, что они служат нам?

Так в этом нет нашей вины, маги не заставляют, просто дают возможность.

В личные прислужники всегда брались неглупые, симпатичные юноши из аристократических семей. В основном младшие сыновья из разорившихся домов или же наоборот старшие из "молодой" аристократии, только получивших свой титул и жаждущих укрепить связи и зарекомендовать себя в обществе. Это общепринятая практика, уходящая своими корнями в далекое прошлое, о котором может вспомнить разве что Лорд Времени и увлеченные хранители древнейших библиотек мира. Родители отсылали юношей не старше четырнадцати лет, в специализированную школу, где за три года из них делали вышколенных прислужников. По окончанию срока проходит смотр, на котором маг может выбрать себе нового прислужника по своим личным критериям. Еще год проходит в подготовке юноши под его будущего хозяина. Ведь для боевого мага или алхимика нужны совсем разные качества прислуги.

Хотя богатые аристократические семьи в которых рождаются дети с магическими способностями нередко заранее подбирают своему чаду прислужника из своих вассалов и тщательно следят за их подготовкой.

К сожалению, моя мама об этом даже понятия не имела, а уж если и слышала о подобном, то полностью игнорировала, так как никогда не видела моё будущее как магианы.

С учетом того, что мы последние четыре года вообще не виделись, навряд ли она вообще еще помнит о наличии у себя дочери. А если и помнит, то только получая очередной кошель с прибылью от моих земель, который ежегодно отправляется на адрес ее любимой летней резиденции.

Как только война закончится, подберу Миану нового управляющего и расторгну договор с матерью, забрав право распоряжаться моим наследством. Хотя с ее годовыми оборотами средств, не думаю, что такая малая сумма будет ей чувствительна.

Обо всем этом я думала, следуя за прислужником.

Хорошенький. Попади он не к Телье, а к какой-то высокопоставленной магиане, не бегал бы на посылках, а занял роль постельной игрушки. И кто знает — может для его характера это было бы лучше.

Аристократия крови, служащая аристократии магии...

Судя по напряженным, чуть рваным движениям, мальчишка также не понимал, зачем его послали к кому-то подобному мне. Обычно таких молодых и неопытных прислужников гоняли по официальным поручениям к официальным лицам, тогда как более старшие выполняли секретные поручения и предпочитали как можно реже мелькать перед глазами властьимущих. Так что молодая, ничем не примечательная магиана была не в его компетенции.

Ведь о моем положении Надзирательницы знали не так много людей.

— Магистр, — присела я, едва войдя в палатку. Чуть приподняла взгляд, чтобы заметить малейшую реакцию, позволяющую мне распрямиться, и едва устояла на вмиг подогнувшихся ногах. — Ваше высочество!

Я не старалась удерживать удивление и страх, просквозившие в собственном голосе. Зачем? Они слишком очевидны, скрыть их — значит бросить вызов Монаршему Льву.

— Проходите, леди Киллит, — чуть улыбнулся Верховный Магистр. — Сразу скажу, чтобы вы больше не волновались по этому поводу, никаких последствий за вашу вчерашнюю... самонадеянность, не последует. Во всяком случает от нас. Хотя, — седой маг прищурился, — не помешало бы вас выпороть, леди, как провинившегося служку. Устроить подобное... В другое время я назвал бы подобное немыслимым. Но сейчас... другие условия.

— Мы решили дать вам, магиана, разрешение на использование черной магии, — посмотрел на меня принц. Где-то в глубине глаз поблескивала насмешка. Ничего хорошего я в этом не вижу. Значит оценил мои выкрутасы и маску "белой овечки".

— А теперь послушайте меня, Киллит. — Магистр чуть наклонился вперед, опираясь о свои колени и пристально посмотрел на меня, все так же стоящую посреди палатки. — Последние события, показали насколько предыдущая политика в отношении черной магии оказалась несовершенной. По большому счету, вы единственный маг, способный не только использовать кое какие заклинания из ее арсенала, но и делать это открыто.

Я едва удержала рвущееся наружу удивление. Получается Магистр Телье утверждает, что наши маги все же не так несведущи в темном мастерстве, как требуют того законы. То-то мне показалось, странно, когда он сам использовал довольно невинное заклинание темных.

— На этом фоне у нас появилось к вам сугубо конфиденциальное предложение.

По спине прошел озноб.

Получать предложения от принца... слишком опасно.

Похоже ему все же удастся затянуть меня в одну из своих игр. И как не вовремя, обратиться сейчас к Лорду за советом... нет никаких сил. Просто не смогу.

— Я готова его выслушать, если мне оставят право выбора.

— Разумеется, элье Киллит.

То есть, я сильно рискую выбрав "не ту сторону".

* * *

Протянув руку, я уже хотела откинуть полог, в тот момент, когда он сам поднялся, выпуская из темного теплого нутра сияющее виденье.

— Леди, почему ваши глаза так грустны? — И не дав даже рот раскрыть, саккурайя продолжила. — Разве можно позволять такой удивительной красоте блекнуть в тени тоски?

Джульет ухватила меня за подбородок и звучно поцеловала в губы, отчего все мысли о странном предложении просто отпали, растворяясь в сладкой дымке.

— Так то лучше. Такое выражение глаз вам решительно к лицу, леди Киллит.

Саккурайя улыбнулась, а я подумала — насколько она стала живее после... общения с Лордом. Темно-синие глаза казались полны силы и нерастраченной активности. От взгляда в них, от коварных изгибов полных губ, от того чем лучилась эта женщина, все мысли о ревности ушли, не оставив и следа. Она великолепная... и неживая. Мертвое совершенство.

Словно балерина на музыкальной шкатулке, движимая лишь механикой и магией. Красивая, совершенная, пустая. И в то же время... удивительно тонкая работа.

Идеальные черты лица, большие, глубокие глаза, красиво очерченный рот, тонкие линии бровей, подчеркивающие розоватую кожу, сияющую изнутри. Томность кошки, фигура, не требующая особых изысков в своей подаче — лишь откровенная сексуальность. Даже сквозь плотную ткань ее одежды можно было легко заметить возбужденную напряженность сосков идеальной формы груди.

Моя матушка всегда считала это очень не честным способом воздействия на окружающих мужчин, грубым, невероятно сильным. И редко пользовалась им, предпочитая более изящные методы воздействия на свою потенциальную "жертву".

Саккурайя же не считала подобное "неправильным" и активно пользовалась.

Зачем сервировать свой стол по всем правилам каждый раз, как проснется голод?

— Я надеюсь, эта не последняя наша встреча, Надзирательница. — Джульет окинула меня плотоядным взглядом. — Я не против более близкого знакомства. Но советовала бы вам, прекрасная леди, держаться подальше от моих ночных подруг. Не все из них умеют ценить истинную красоту.

Саккурайя провела пальцами вдоль ниспадающей до самой груди пряди багряных волос. И исчезла в подступающей темноте.

Только сейчас я заметила, как сгущается над лагерем сумрак.

— Ну как, она понравилась тебе? — остановившегося рядом Лорда я тоже не сразу заметила. Но это простительно. Хотя... Это простительно, но тысячекратно опаснее, чем не заметить все остальное.

— Эта саккурая такая... — Я смотрела на полог, закрывшийся за ней, и не могла подобрать слова. — Завораживающе нереальная. Не думала, что такие бывают.

— Джульет исключительна. Никогда не забывай этого. — Он осторожно убрал выпавшую прядь моих волос. Странно, но даже зная что совсем недавно эти руки ласкали другую женщину, я не чувствую отвращения. — Она во всем — исключительная. Если хочешь, я могу попросить ее вернуться. Ты ей понравилась, для тебя Джульет сделает это самое исключение.

— Нет, не надо. — Удержаться и не покраснеть, в таких условиях, оказалось просто невозможно.

— Правильное решение, Предвестница. Сделав тебе такой подарок, я был бы вынужден лишить саккурай своей самой прекрасной представительницы. Ты только моя и я не намерен делить тебя с кем-то.

Означают ли его слова, что мне следует отказаться от предложения Магистра Телье. Или же... это просто констатация факта.

Глава 6 "Белое, черное... красное"

— Однажды тщеславие и самоуверенность будет стоить вам жизни, леди Киллит.

Приподнимаю брови и очень вежливо и внимательно интересуюсь:

— Чье тщеславие будет стоить мне жизни?

— Ваше, магиана. — Высокий белый маг уже начинает задыхаться от гнева. — Если вы продолжите так себя вести — даже статус Надзирательницы вас не спасет. Своими выходками вы деморализуете нашу армию!

Ах вот оно что! Значит, почуяли легкий ветерок возможных перемен, старые лисы.

Много сотен лет наша страна была оплотом светлой магии, домом и родиной для трех семей, поколение за поколением плодящих сильнейших сынов и дочерей. Три бриллианта в короне Жардана — нежно-зеленый, голубой и желтый. Основа королевской власти и возможность для неприятия черной магии, сильной и разрушительной. Мы полагались на них, мы прятались за высокие фигуры в светлых одеждах, держа их извечных оппонентов под запретом.

Всё это было так... раньше. Если я правильно оцениваю происходящее, то семейство Эрлизэль находится на грани исчезновения. В данный момент у него только трое потомков. Две другие семьи пока держатся, но скорее всего их вырождение уже началось. Не радостные перспективы для страны.

Рьян никогда бы не напал на нас раньше, его слабосильные светлые и опасные темные маги не шли ни в какое сравнение с нашими Великими Белыми Семьями, если бы не прознали о какой-то слабости Жардана, на которой так удачно играют в данный момент. Они рискнули, поспешили стать первыми кто урвет от ослабевающей страны лакомый кусок земель. Если бы не вмешательство Лорда Тьмы — максимум через месяц корона его Величество Вьяжича могла пасть под натиском черно-белого Магистрата.

Теперь многое становится понятно. Особенно то, как Верховный осмелился втянуть в эту битву Лорда. Последний шанс выжить и удержать власть... и они воспользовались им, рискнув будущим. Рискнув вековыми устоями!

Интересно, какую роль в этом всем должна сыграть я? И когда эта роль появилась в сценарии наших правителей? В день моего появления в кабинет Верховного Магистра? Или же во время того злополучного экзамена в приемной комиссии? Или же я действительно слишком тщеславна и пешка магианы Киллит, элье Меана, появилась совсем недавно, со щелчком браслета Надсмотрщицы?

Так или иначе, поиски выхода из сложившей ситуации привели Верховного Магистра к моей неоднозначной персоне. Может у нас в стране кто еще балуется темной магией, но куда более тайно, чем я... со своей давней привязанностью к Лорду Тьмы. Действительно — лучше не придумаешь.

И всё же Телье слишком расчетлив. Не верю, что здесь может быть так легко и однозначно, и глава Магистрата Жардана обошелся без многоуровневого плана.

Мне же остается только без запинки отыграть свою роль, получив как можно больше от реализации чужих планов.

Нет, я не буду противиться, и вырываться из этих сетей чужих интересов, пока они не идут в разрез с моими. И уж тем более, когда они так на руку. Я буду вашей марионеткой Эльяс Телье. Буду до тех пор, пока жизнь не предложит мне что-то большее.

Жизнь...

Как бы вы не просчитались, играя с чужой собственностью, Магистр.

И всё же — личная кафедра, это более чем заманчивое предложение.

— Если её так легко деморализовать, может быть дело в армии? — приподняла я бровь.

— Вы забываетесь, магиана!

— Ничуть. Я не понимаю ваших претензий. В каком из сводов Магических Законов оговаривается цвет и фасон одеяния боевого мага?

— Вы не простой боевой маг, леди. Вы Надзирательница Лорда Тьмы, так соизвольте соответствовать возложенной на вас Великой миссии!

Я подавила желание растянуть губы в презрительной улыбке. Но видно ее тень всё же скользнула по лицу, если светлый так рассердился, что не смог совладать со своими чувствами. Одно короткое заклинание и темная краска на моих одеждах осыпалась пеплом, оставляя идеальную белизну и привкус белой магии, скрипнувший песком на зубах.

В этом цвете привычный костюм боевого мага-дамы, выглядел более чем дико. Ткань и пропитанная магией и особым алхимическим составом, способным отталкивать грязь, кровь и магическое излучение, сейчас отливала металлическим блеском. И без того недлинная юбка приподнималась на особых ремнях до колен, а из-под нее выглядывали всё такие же черные, высокие сапоги — предмет гордости и неимоверных трат любого мага. Кожа пояса тоже не поддалась магии светлого, что меня порадовало — значит содержимое многочисленных навесных карманов не повреждено, иначе я могла смело возвращаться назад и ложится спать — выходить на поле боя с подпорченными алхимическими смесями равно самоубийству. А вот связки амулетов, висящих на шее, придется заменять, их тонкие шнурки посерели.

Эти глухие платья с узким верхом традиционно одевались без корсета, который заменяло его подобие с вставками из мелкой кольчужной сетки или металлических пластин для более грузных и неуверенных в себе женщин. Так что мне не придется выставлять этому нервному типу счет за дорогостоящую деталь туалета, ведь китовый ус от такого бы обязательно испортился.

— Это было излишне неосмотрительно с вашей стороны, — холодно заметила я. Да, ситуация отвратительная — у меня просто нет времени на переодевание, не на бал собралась. Но и появляться перед темные очи Лорда в таком виде очень не хотелось, прежде всего потому, что я сама чувствую себя в нем неловко. И вообще не люблю все светлые цвета, как напоминание о детстве и тех отвратительных платьях, что мать предпочитала видеть на мне. Вот только при всем этом — сейчас не время для разборок с побледневшим как полотно светлым магом. Видно он и сам не ожидал такого эффекта. А мне впредь будет уроком. — Надеюсь на вашу силу и выдержку сегодня днем. Мне не хотелось бы гибели носителя имени на докладной в Магистрат.

С этими словами я спокойно продолжила путь. Не то что бы произошедшее доставило мне удовольствие, но сейчас не место и не время требовать сатисфакции у нервного мага. Хотя всё же немного любопытно — кто его натравил на меня?

Сегодня крайне важный день. После предыдущего боя Магистрат долго совещался с высшими чинами государства, с полководцами, жрецами Лорда Судьбы, с принцем и наконец с Лордом Тьмы. И у меня есть подозрение, что принято чрезвычайно важное решение. Может быть роковое.

Лорд со мной на эти вопросы не распространяется.

— Это новое психологическое оружие, леди Киллит? — усмехнулся, смотря на меня, Сильван Дайе, когда я вошла на небольшую площадку для высших чинов. — Живое воплощение Хель собственной персоной.

— Скорее материальное воплощение несдержанности некоторых магов светлой ветви. — Раздражение усиливалось. И это плохо. Мне лучше быть спокойной.

Пройдя через всю площадку, где не один десяток глаз успели осмотреть мой странный наряд, я остановилась перед своим темнооким Лордом.

— Держись подальше от черного мага, он начал свою игру.

— Постараюсь. — Это не тот совет, которого даже в мыслях можно ослушаться.

Коснувшись ладонью моей головы, он большим пальцем стер морочные краски с уголка левого глаза, открывая на всеобщее обозрение знак Надзирательницы. Очень захотелось потереться щекой о его руку, но я не позволила себе и двинуться, достаточно и удивленного порывистого вздоха, что я так и не удержала.

— Теперь точно можно принять за воплощение Хель.

Я отступила назад и поклонилась.

Маленькое представление, разыгранное нами экспромтом, очень подняло моё настроение. Мне нравилось то как вытягивались лица окружающих, то как они судорожно начинали прикидывать глубину наших с Лордом отношений, рассчитывая новый сценарий поведения, примериваясь к возможным изменениям, пытаясь втиснуть догадки в свои планы. Эти мысли отсвечивались в абсолютно каменных лицах, где-то так глубоко в привычных благочестивых куклах, что догадаться можно было, только предугадав реакцию.

Но разве какая-то игра может сравниться с его прикосновениями, с моментом падение в бархатную тьму, смертельную ночь в его душе.

На этот раз отряд выделили без каких либо возражений и даже просьб с моей стороны. Правда, пришлось долго выбирать подходящих вояк, слишком уж много романтически настроенных дураков пожелали отдать долг своей стране падя жертвой гадкой тьмы. Таких приходилось безжалостно отсылать, намекая, что столь светлые и благородные господины еще послужат своему отечеству. Меня же интересовали крепкие воины, достаточно здравомыслящие, что бы понимать, куда именно они идут и что их может ждать, без фанатизма и лишнего самопожертвования. Таких к моему удивлению и надо признать удовольствию было не мало. Эти мужчины уже прекрасно осознавали, куда именно влезли, они видели, как трещит по швам оборона Жардана, в полной мере осознав, как необходимо было вмешательство опасного Лорда... и что сейчас у них есть возможность не просто погибнуть на поле брани, а в полной мере насладиться местью и болью тех, кто пришли на их земли, принеся с собой войну.

Эти мужчины меня удивляли. Житейски умные, не раз битые жизнь, они стояли за те же призрачные цели, что и наивные юнцы, сбегавшие из дома до призывного возраста. Отечество... От высших чинов я слышала это слово только в звонких речах, призванных поднять дух народа. Обычно же они говорят "государство" или отделываются короткими "мы", "нам". За что сражались эти люди? За те жалкие клочки земли? За дом, которого уже возможно нет?

Мне этого не понять. Я — маг. И сражаюсь за своё будущее.

Наша группа стояла на центральном фланге около часа, пока заклинание щита высасывало последние силы из накопителя. Через пару минут вокруг не осталось ни одного нашего солдата. Рентанцы яростно нахлынули, сметая строй за строем. Какофония криков боли и торжества, хрипы, предсмертные вопли, чуждый боевой клич и грохот металла. Когда ты не внутри этого, когда остаешься за гранью, звуки кажутся острее. А смерть ближе. Тебя словно задевают развевающиеся одежды Хель.

Лично я сосредоточилась, отсчитывая, насколько глубоко мы оказались среди вражеской армии. Да и следила за накопителем, ожидая момента его опустошения. А когда оно пришло, вздохнула с облегчением, ожидание казалось еще более выматывающим чем сражение.

Воины сжали древко протазана, со вставленными в металл малыми накопителями. Всего на мгновение щит пропадает, но тут же вновь появляется дрожащей, переливающейся гладью мыльного пузыря. Держать его мне приходится с помощью своего резерва, так что получается не очень качественно. Но жарданские воины не заинтересованы в гибели магианы-авантюристки, потащившей их с собой в самую гущу вражеского строя, они действовали строго по плану, наполняя накопители силой мертвых. Накопители вновь ожили, аккумулируя энергию смерти в заклинание щита. А вокруг начали падать иссохшие тела.

Купол я продержала до того момента пока вокруг нас не образовалось достаточно пространства, выстланного трухой "выпитых" воинов. Рьянцы, напирающие на нас, просто не понимали что происходит, предпочитая обходить странную магию, веющую ужасом и тьмой. И только теперь пришло время заняться своими исследовательскими работами.

Черный камень легко встал в заранее подготовленное углубление на конце рукояти Клинка. Каким образом они взаимодействовали — я так и не смогла определить, а Лорд Тьмы лишь пожал плечами, предложив мне спросить об особенностях моего оружия того, кто его выковал. Это стало... неожиданным. Почти сразу клинок изменил форму на магический жезл.

На все манипуляции потратилось несколько секунд, но мне все равно пришлось встречать первого нападавшего ударом мелкой молнии из жезла почти в упор. Второй, третий... а дальше накатил боевой транс, и я перестала считать жизни, почти забыв о цели и подавно выкинув из головы мысли о тех кто пришел со мной. Они не мои.

Красное на белом.

Белое среди черного.

В это есть своя красота. Своя гармония. Три цвета, как переплетение жизни, как отражение смерти.

Черноволосая женщина, по губам которой на белое подвенечное платье стекает алая, не просыхающая кровь. Так рисую Хель, так ее видят и так воспевают.

Брызги крови на белых одеждах боевого мага. Красный ореол волос. Чернильная тьма в руках.

Иногда шаблоны и прописные истины свергаются. А иногда остаются позабыты от ужаса и смерти.

Физической усталости не было. Магической тем более, накопитель не успевал разрядиться и на половину, когда жезл опять обращался клинком, впитывающим в себя кровь и силы тех, кто встал на моем пути.

Пути?

Где я сейчас понять едва ли не сложнее, чем-то отчего боевой транс схлынул как отлив. Быстрая проверка показала, что я израсходовала минимум половину из своего алхимического снаряжения, два кармана полностью пусты. На связке амулетов не хватает трех. Если подумать, то я вспомню каждый флакон и каждый сорванный с шеи шнурок... наверное, всё же я погрузилась в транс слишком глубоко. Но сейчас не время и не место думать об этом.

Кончик клинка царапнул кожу под ухом здоровенного мужчины, попытавшегося на меня напасть, воспользовавшись слегка оглушенным состоянием. Но вот их яремной впадины я вырывала уже зазубренный крюк. Из артерии на меня брызнула кровь, стекшая по платью к сапогам. Интересное наложение заклинаний! Надеюсь, платье останется достаточно целым, а светлый маг живым, чтобы узнать как такое могло произойти.

Где-то впереди раздался сильный взрыв, донесший до меня отзвуки черной магии. Судя по всему, именно нечто подобное и нарушило холод боевого транса. Частота взрывов участилась. Я попыталась уйти с дороги неизвестного черного мага, но не прошло и нескольких минут, как полыхнула огненная стена, выжегшая коридор в несколько метров. Что самое ужасное — заканчивающийся недалеко от меня. Вот это уже никак за случайность, как столь незаметное близко приближение черного мага, принять нельзя. Да и магия как-то знакомо скрипит на зубах.

— Надзирательница!

Крик перекрыл даже шум битвы. Но в то же время был только для меня.

— Лорд, я в очередной раз нарушила ваш приказ.

Тьма не ответила мне.

А вот в сердце затаился страх. Кажется, в этот раз я стала мышкой для черного мага.

* * *

Бежать не было смысла, это я понимала. Как и то — что просто неспособна противостоять, не то что выиграть у такого сильного противника. Отзвуки его магии... нет, даже скорее привкус, нес сильный след тлена. Так пахла вырезанная деревня, мимо которой мы проходили полгода назад. Разведчики тогда сказали, что это произошло не больше недели назад, но запах гнили и гари был невыносим даже на расстоянии. Я тогда не думала, что это только первая деревня на нашем пути. Вот и этот пах так же. Для магов он — невыносим. Я не смогла удержаться и брезгливо поморщилась.

Неужели от меня будет нести так же?

Нет, не те мысли. И всё не то. Если уж я попала в такую ловушку, то почему до сих пор изображаю из себя селянку, ждущую расправы? Надо сделать все, что в моих силах.

Повернувшись к приближающемуся черному магу спиной, я сделала несколько шагов прочь, и обратив жезл клинком, погрузила его в еще теплое тело. Холодный металл прошил насквозь тяжелый доспех, погружаясь в плоть и иссушая ее. Один, другой. И нет вины. Они встали завороженные происходящим, испуганные видением в белом, я же... десятком больше, десятком меньше, здесь, в это время, учишься не считать чужие жизни, заботясь лишь об одной — своей.

Лопатки опалило сильнейшим заклинанием. Огромный щит грязно сиреневого цвета накрыл площадь, достаточную для полусотни людей... которые рассыплись пеплом. Я вздрогнула, узнавая заклинание. Именно с чего-то подобного была взята калька для моего щита. Подготовленный заранее предмет, и жертвы, подпитывающие черную магию. И не проникнуть извне, и не сбежать изнутри.

Я медленно опустилась в боевую стойку, присев на правую ногу. Лезвие клинка Тьмы оказался на уровне моих глаз, острием направленное в невысокую фигуру. Мелкие молнии заветвились на кончиках пальцев, готовые в любую минуту сорваться и проскользив по идеальной глади меча, разорвать воздух и впиться во вражеское тело. Только дадут ли им это сделать?

— Приветствую, магиана. Вижу, вы настроены весьма серьезно, что похвально. Не хотелось бы омрачать такой прекрасный день недостойным противником. — Голос у мага был насмешлив и хрипловат. Ему явно нравилось чувство власти над ней и самой ситуацией. — Хотя Надзирательница нашего Господина Лорда не может быть недостойной. И теперь, увидев вас так близко, я весьма жалею, что не смогу продолжить знакомство со столь прелестной и, безусловно, талантливой молодой леди. Уж извините, мои покровители слишком хотят вашей смерти.

Мне бы хотелось ответить что-то достойное столь витиеватой речи, но язык намертво прилип к небу, а на любые попытки горло начинало судорожно сжиматься. Пожалуй, я слишком боюсь. Тело буквально одеревенело и в таком положении всё обречено. Теперь я могу полностью осознать, как чувствовали себя те, кто умер от моего клинка еще минуту назад. Отвратительная беспомощность и безнадежность.

Буквально заставляя себя разжать руки, я выронила клинок и начала медленно выпрямляться.

— Браво, леди! — захлопал в ладоши черный маг, наблюдавший за мной, словно за комедиантом.

— Позволите спросить? — мой голос звучал каркающее, едва слышно за магическим потрескиванием щита.

Мужчина дернул головой, словно старый ворон и расплылся в сладковатой, тошнотворной как трупный запах улыбке:

— О вашей тяге к знаниям мне так же известно, магиана, так что, думаю, мы можем побаловать вас напоследок.

— Кто?.. — Горло продолжало не слушаться.

— Кто я?

Я качнула головой. Отчего выбившиеся из косы волоски прилипли к мокрому лбу.

— Кто хочет... моей смерти?

От его смеха я поморщилась. От болезненной жизнерадостности этого человека начинает тошнить.

— Леди Надзирательница, вам легче спросить — кто не хочет вашей смерти. Тем более на той стороне, — кивнул он себе за спину. — вы — залог победы Жардана. А нам вмешательство Лорда уж совсем не нравится. Да... не прибедняйтесь, магиана, сотни тайных обществ отдадут последнюю кровь, ради того, чтобы пустить вашу. Жаль, что мне не придется посмотреть, как они торгуются, за клок ваших кровавых волос. Но моё имя будет прославлено в веках. Разве можно желать большего?

Прославлено в веках?

Он знает, что не выживет. Лорд уничтожит того, кто покусился на его свободу. Сильный, очень сильный черный маг, желающий посмертной славы, как большего в жизни.

От догадки мои брови приподнялись. Да, пожалуй, у меня еще меньше шансов, чем я только могла предполагать ранее.

Глухой удар и волна, прошедшаяся по щиту, ознаменовала атаку на него. Значит — кто-то уже понял куда попал их... залог.

Я не смогла удержаться от усмешки. И пусть меня называют помешанной рассудком и пусть боязливо сторонятся, словно могут заразиться этим. Но сегодня, я буду такой, какой всегда мечтала и стремилась. И если игры закончились... то кто это сказал?

Скопировав улыбку мага, я кивнула, сжимая в руках посох, выросший из клинка.

— Это честь для меня.

* * *

— Что вы намерены делать, Лорд?

— Это Турвэн, цвет и вкус его магии я узнаю из тысячи. — Верховный магистр посмотрел на Лорда, продолжавшего всматриваться в полыхающий купол. — Она слаба для обычного черного мага, не говоря уже о нем.

Темноокий едва заметно расслабился, покидая разумы десятка ближайших к тому месту разумов.

— Щит не пробить. Мне нужен официальное снятие запрета.

— Нет, Лорд. Вы останетесь здесь. Прошу вас, — во взгляде Эльяса Телье не было подобострастности. Скорее уж — искреннее понимание. — Мне тоже не хочется терять столь перспективного мага, но если исходить из приоритетов... Вы ведь и сами всё понимаете, Лорд.

Он понимал. И то что Верховный в данный момент официально выказал Киллит поддержку и менее буквально пригрозил магистрату и всем присутствующим, а заодно дал Лорду возможность к маневру. Старый хитрец всегда умел извлекать максимум из ситуации и обращаться со словами. Например, именно им был выдвинут пункт договора, по которому Лорду Тьмы было запрещено непосредственное физическое вмешательство. Это было выгодно обеим сторонам, но каждая играла свою роль.

Наконец, он нашел то что требовалось и сознание в который раз за сегодня раздвоилось. В прорехи тут же хлынула тьма, заполняя всё вокруг, затопляя и делая целым.

— Подготовьте лекарей. Лучших лекарей.

Он сжал пальцами деревянные перила, всматриваясь в купол, начавший полыхать внутренним светом заклинаний.

...и видел...

* * *

Тяжелая конница прошлась здесь еще совсем недавно — в паре десяков метров всё еще кипели бои, а здесь осталась непролазная куча тел и металла. Так что движение меж ними заметили только стервятники, летающие под самым куполом небес. Груды вспучивались, словно под ними шарит большой голодный зверь, или ползает гигантская змея. Затем все прекратилось и только черный туман мог насторожить постороннего наблюдателя. Впрочем, те кто оказался ближе всего к этому месту, не могли не чувствовать липкого страха и предчувствия чего-то... так что бросались прочь, напирая на врага или своих, напарываясь на мечи и умирая... лишь бы не оставаться, лишь бы не позволять тьме...

Он медленно встал над всем этим, как сама тьма. Туман льнул к тяжелым латам, ложись на него блестящей эмалью, проникая под метал и будя плоть. Черный туман впитывался в тело, наливая его силой, магией... жизнью. Сжав рукой поводья черного как смоль битюга, он легко залез в седло и в тот же момент конь с мертвыми глазами с места рванул в сторону еще одного очага разрушительной темной магии.

Черный рыцарь на мертвом коне в тот день запомнился многим и стал ужасом в глазах и сердцах. Рвущийся на восход, он не разбирал дороги, прокладывая ее широкой грудью жеребца, изоткнутой стрелами и арбалетными болтами. Не считаясь не с людьми, не с их оружием, не зная жалости и чувств. У него была цель и дорога. Больше — лишь препятствие, подлежащие устранению.

Бешеный бег остановился только недалеко от купола, к которому и без того старались не подходить. Рыцарь вылез из седла и подошел к потрескивающему сиреневому мареву, обжигавшему и всё же такому... родному. На мгновенье из прорезей шлема вырвались клубы тьмы и теперь там горели настоящие, живые глаза.

Руки скользнули по стене щита, едва ли не обугливаясь под ужасающим по своей силе заклинанием, но уже через несколько секунд по горелым костям зазмеилась кровь и плоть, восстанавливая утраченное.

Люди всегда путали — тьму и черную магию. А ведь это совершенно разные, хоть и в чём-то родственные стихии. Вот только тьма может быть чистой, а смерть всегда содержит примесь тьмы.

К этим частицам и взывал Лорд. Где-то в плетении заклинания, в его составных частях, в самой структуре составителя и создателя была тьма. Она имела знакомый привкус, она льнула к рукам, она узнавала и служила тому, кто и так принадлежал ей. Послушна и вольна. Словно прирученный онир, выглядящий как простоя кошка, но готовый броситься не только на врага, но и на того, кто считает себя ее хозяином. Вот только... Лорд был и ониром и хозяином одновременно. Он — и есть тьма. И если он хочет, то хочет и она.

Она хочет крови и смерти!..

Щит, ощутимо вздрогнул и переменил цвет на эбонитово-черный.

Притянув его на себя, он не сделав ни шага, оказался внутри.

Почти в ту же секунду девушка сползла на землю. Бледные губы тронула едва заметная улыбка, мускул у правого уголка дрогнул, говоря ему куда больше, чем любому, способному заметить.

— Я здесь, мой Закатный Ангел.

Пока черный маг пытался пробить защиту, выставленную над сломанным окровавленным телом девушки, Лорд снял шлем. Взгляд черных глаз скользнул по белому лицу, на котором играли отсветы от огненного заклинания, лижущего невидимый купол, по изорванному белому платью, покрытому алыми пятнами, по вздувшейся от ожогов коже маленьких рук, всё так же сжимающих клинок... по багряному ореолу коротких волос, рассыпанных вокруг головы...

Черное, красное, белое.

Тьма, кровь, смерть.

Растянув губы в пугающем подобие улыбки, Лорд посмотрел на мага.

Тот даже не пытался атаковать или вообще защищаться. Просто замер, не в силах двинуться и хоть что-то сказать.

— Убери защиту, — Лорд всё так же улыбаясь, провел когтем по шее мага. Тот попытался сглотнуть, но вместе с его судорожно дрожащим кадыком упала и защита, позволяя видеть всё то, в чём была хоть кроха тьмы.

Схватившись за голову, мужчина бился в конвульсиях, но рука Лорда, держащая его шею, не позволяла упасть на землю. Закончив изучение, владыка тьмы, чуть устало, с выражением, более подходищим Лорду Света, сказал:

— Она будет жить, иначе ты бы умирал куда дольше. Твоё имя забудут и вычеркнут из памяти по собственной воле. Всё зря...

Удар был сильным, кисть вошла в низ живота по самое запястье. Когти царапнули поясницу мага с внутренней стороны. Окровавленная рука медленно двинулась вверх по туловищу, распарывая брюхо и только покалывая внутренние органы.

— Держи.

Глаза мага расширились, но от боли он не видел ни лица Лорда, ни чего бы то ни было еще. Но безропотно подчинился, стискивая в руках собственные потроха.

Вырвав руку под диафрагмой, черноокий вытер ее об одежды человека, а затем уже с большим замахом вонзил в грудь. Отогнув ребра, Лорд посмотрел на судорожно бьющееся сердце, чуть уколол его когтем и вновь заглянул в лицо мага.

— Жаль, что они не узнают всего. Но, надеюсь, этого им будет достаточно, чтобы запомнить и никогда не покушаться на то, что принадлежит мне.

Сердце перестало стучать уже на столе, перед королем Арахмом Рентанским.

Выпустит мертвое тело из хватки, Лорд посмотрел на собственную окровавленную руку и брезгливо поморщился.

Все маги одинаковые — любят играть с добычей. Что в этот раз, несомненно, было ему на руку.

Подойдя к истерзанному телу девушки, он осторожно поднял его, стараясь не задеть раны.

— Ты опять наказываешь себя сама, Киллит. Это не честно по отношению ко мне.

* * *

Черный рыцарь перепугал многих магов. Но никто из идущих за Лордом не мог и слова сказать против, благо им вообще позволили проявить столько любопытства и полюбоваться на искусную некромантию, в исполнении этого пугающего существа. Но не смотря ни на что, никто бы так и не отважился как он подойти к мертвому и забрать из рук рыцаря тело девушки в окровавленном белом платье.

— Она... жива?

Лорд посмотрел в отражение пасмурного неба в мертвых серых глазах.

— Нет.

Развернувшись, он посмотрел куда-то в сторону... и в тот же миг мир погрузился во тьму.

— Хель, верни что взяла.

— Почему?

— Она еще не твоя.

— Она обречена, мой Лорд.

Напротив него стояла бледная женщина в белых доспехах, с черными волосами и глазами... на таком знакомом кукольном лице.

— Все обречены, даже Лорд Времени. Верни то, что принадлежит мне.

— А ты вернись ко мне.

— Хель, — Лорд хищно сощурился.

— Ну хорошо, братец. Развлекайся. Но помни — я своего дождусь.

С этими словами образ женщины разлетелся мелким серым прахом, а тело девушки на его руках вздрогнуло.

— Ну конечно.

Передав Киллит лекарям, он посмотрел на всё так же возвышающегося над всеми черного рыцаря на мертвом коне. Поднял руку и чуть повел ею в одному ему понятном движении... и в тот же момент всё рассыпалось — на земле снова лежала лишь плоть и металл.

Тьма туманом поднялась от игрушки своего Лорда и обняла его за плечи, становясь уже привычным плащом.

А он посмотрел на собственную руку, испачканную совсем свежей кровью. Поднес ее к лицу и втянул ноздрями запах. Искушение попробовать было слишком велико, чтобы ему подчиниться. Вытерев красные разводы о свою одежду, Лорд отвернулся от мертвой земли.

Здесь ему делать больше нечего.

ЧАСТЬ 3

В плену иллюзий

Close your eyes

Feel the ocean where passion lies

Silently the senses

Abandon all defences

A place between sleep and awake

End of innocence, unending masquerade

That's where I'll wait for you

Hold me near you

So close I sear you

Seeing, believing

Dreaming, decieving

(Nightwish — Sleepwalker)

Глава 1 "Лорд Снов"

Белые хлопья падали на влажную, еще живую и дышащую землю с каким-то странным звуком, словно шелестящие крылышками мириад белых бабочек. Они танцевали в своем диком, далеким от природы и самого человеческого понимания ритме, то стремительно падая вниз, то словно летя зигзагами вслед за всадниками. Со временем упорство чистых сердцем и крыльями мотыльков, положивших свои жизни ради тех, других, пришедших за ними, победило слякоть и земля начала одеваться в легкий, еще совсем невесомый саван.

Ночь и снег совсем не похожи на свет и тьму, они не борются в вечном споре за главенство, потому как первая — вечна, а второе — поддерживает сама зима. И пусть темное небо сейчас и рассмотреть было невозможно в нескончаемом потоке белокрылых мотыльков, но тени ложащиеся на снег были тому ответом. Ночь и снег умели переплетаться в дивные узоры.

И лишь дорога, размокшая и грязная, проходила шрамом по этому безмолвному, чуть подрагивающему от предстоящего прихода зимы, миру. Она, словно гадкая змея, изгибалась среди белых полей, уводя за собой всадников, выбравших этот путь и эту ночь.

— И так? — посмотрел на лекарей Лорд.

Те переглянулись, не решаясь взять слово.

Все трое были почтенными, опытными и могущественными мужами, верно служащими своей стране, искусству и тому кто платил больше. Но в этот раз они были вынуждены отойти хотя бы в последнем пункте и работать больше за идею. И в этом нет ничего удивительного, страх и личный расчет сделали их куда гуманней.

В замок, некогда принадлежащий знатному низуан*, не так давно был приведен в надлежащий вид, и приспособлен под нужды высокопоставленных больных, которых при возможности переправляли сюда с близкой границы воюющих государств. Впрочем, хозяин этих земель погиб в первый месяц боев, а его дому повезло гораздо больше — замок лишь разорили, но не спалили, и даже не использовали в качестве нужника, как и многие места, захваченные ринтанцами. Причина милости проста, много лет назад эти земли не принадлежали жарданцем и строителем и владетелем замка был ринтанский аристократ, смекнувший, что времена сменяются, люди умирают, но камень остается камнем и лучше чем он — никто не сохранит память о человеке, построив свой дом в традициях обоих пограничных стран. Так что каждый видел в нем что-то родное и полководцы и командиры войск не поощряли осквернение родных и законных стен, "вернувшихся в лоно" родного государства. Так или иначе, но в этот раз такой подход сыграл роль щита, и позволил в сжатые сроки подготовить это место к приему высоких гостей.

Которым предоставлялись услуги лучших магов-лекарей, охрана и соответствующее содержание. Что, впрочем, не гарантировало полное исцеление, и уж тем более жизнь. Конечно, можно было надеяться, что у недругов и родственников просто не окажется суммы, превышающей той, что больной может предоставить персоналу импровизированного госпиталя, но нередко лекари сочувствовали "безутешным" вдовам, "скорбящим" наследникам, и "добрым" друзьям героя, сложившего свою жизнь во славу и свободу родины.

И вот десять дней назад к ним доставили молодую магиану в состоянии больше соответствующему свежему трупу, чем девушке. Светила медицины и целительства хотели было покривить нос, узнав, что знатная леди всего лишь скромная элье, но быстро переменили свое мнение о пациентке, узнав о ее покровителе. Тем более, когда им передали его слова, что жизнь сих благообразных мужей зависит от здоровья Надзирательницы, и если магиана уйдет к Хель — подавившись яблочным зернышком*, это немедленно отразиться на их существовании. Лекари вняли этому предостережению в достаточной мере, чтобы пугаться даже случавшихся предложений избавить мир от красноволосой женщины, напоминавшей сейчас не живую игрушку, а мертвую, чуть теплую, изломанную фарфоровую куклу, с бледной кожей и тенями под закрытыми глазами. Впервые за всю свою практику они так боялись за жизнь своего пациента.

И сейчас, когда целители не могли сказать ничего обнадеживающего и спасительного для себя.

— Физически, магиана почти здорова, — наконец решился один из них. — Мы излечили внутренние органы, поврежденные в результате магического воздействия, восстановили энергетические потоки насколько это возможно с помощью постороннего вмешательства. Мы сделали все, что от нас зависело!

— Это мы спросим у самой леди Киллит.

Лекари переглянулись, словно ища крайнего.

— Она еще не очнулась.

— Как такое возможно? — Голос темноокого Лорда казался настолько спокойным, что это пугало даже больше его напора. — Что с моей надзирательницей?

— Видите ли, Лорд, — снова взял слово самый старый и опытный мужчина. — Когда девушку к нам привезли, она находилась в состоянии стазиса. Это не редкость и вполне закономерно со столь тяжелыми ранениями на той стадии излечения, на которой она находилась. Но при попытке вывести ее из этого состояния, леди Киллит реагирует крайне негативно. — Лекарь посмотрел на невозмутимое лицо темноволосого мужчины, и зачем-то пояснил: — Умирать начинает.

— Как невежливо это с ее стороны по отношению к вам, — тронула улыбка губы Лорда.

— Пожалуй, вы правы. В дело излечение этой леди было вложено слишком много сил. И как дань уважения, она могла бы очнуться. Нам не хотелось бы терять столь ценную пациентку, что неизбежно произойдет, если сама леди не пожелает вернуться в наш грешный мир. Силы организма не бесконечны, сколько бы мы не пытались его поддерживать.

— Я бы хотел увидеть свою Надзирательницу. Если целители не против, конечно.

Сказано это было таким тоном, словно он нисколько не сомневается в благоразумии лекарей. Это им польстило, хоть и вызвало уже привычные рядом с Лордом мурашки.

По пути к ним присоединился Верховный Магистр, придав магам уверенности в себе и своем деле. Хотя втайне каждый вспоминал свои возможные прегрешения перед Эльясом Телье, за которые он мог бы отомстить им сейчас. Всё же лишняя осторожность никогда не помешает и они об этом знали.

В коридорах замка ощутимо пахло очищающими составами и зельями различных мастей. Впрочем, в крыле, в котором располагались палаты больных, запах давно выветрился, видно тут внеплановую уборку провели заранее.

Для столь особого пациента была выделена комната приличных размеров с большим, пышущим жаром камином. Судя по всему, здесь когда-то была опочивальня молодой леди, так как кровать оказалось неширокой, но имевшей подпорки под балдахин, который в данный момент отсутствовал.

— Вы сняли с нее все защитные заклинания? — посмотрел Лорд на лекарей, последовавших за ним.

— Остатки тех, которые сохранились. Неизвестно как бы они отреагировали на наши вмешательства. Этим надо было заняться еще раньше, не понимаю, почему никто об этом не позаботился. Так что нам пришлось это делать в экстренных условиях. При перевозке произошел сдвиг и воспаление в одном из поврежденных органов, и для хирургической операции пришлось срочно уничтожать все ошметки того, что когда-то должно было охранять леди. Неизвестно как бы восприняли заклинания подобное. Мне не хотелось, чтобы мои лучшие лекари остались без рук.

— Что за операция? — спросил Лорд. Нагнувшись над кроватью, он рассматривал бледное до синевы лицо девушки.

Старый лекарь, видно пришел к решению, что Лорд так или иначе добьется ответов на свои вопросы, и легче отвечать сразу, не растягивая пытку нахождения рядом с ним. Двум смертям не бывать, да и с Хель они хорошо знакомы, ведь именно ее лик видишь в глазах пациента за мгновенье до его смерти.

— У нее нет ни одного неповрежденного органа. Разве что сердцу повезло больше других. Порезы на руках и ногах, конечно тоже, были многочисленными, но это несколько другое дело. Сейчас все функции восстановлены, и когда леди Киллит очнется, может отделаться только слабостью и остаточными болями. У всего есть своя оборотная сторона. Вот правда в будущем у нее наверняка возникнут проблемы в сфере деторождения, — поджал он губы.

— Прискорбная весть для вас, не так ли Верховный? — лукаво улыбнулся Лорд, проводя по холодному лбу девушки. — Саму Киллит это вряд ли расстроит. В ее планах нет роли основателя династий черных магов.

— Магиана еще молода, Лорд, — ответил ему Телье. — К тому времени как вопрос наследников станет для нее важным, медицина решит все проблемы. Ведь верно, Атис?

Седые густые брови целителя сошлись к переносице. Заниматься вопросами, более подошедшими деревенским ведьмам или повитухам, ему еще не приходилось, но в данных обстоятельствах, и с такими полунамеками перспективы открывались довольно заманчивые. Если Магистрат действительно решил положить в их стране начало династии черных — то приглядывать за такой пациенткой будет не только интересно, но и выгодно. Женщины всегда остаются женщинами, со всеми своими тонкими проблемами физиологического свойства.

— Ну и куда же ты загнала себя?

Движения, какими Лорд тьмы гладил волосы своей Надзирательницы, можно было назвать даже лаковыми, но те, кто видел сощуренные, темные глаза, так бы не ошиблись. Хотя кто его знает, этого Лорда.

— Нужен Лорд Снов, — посмотрел он на Верховного. — Только он может проникнуть туда, где она находится. И надо спешить. Возвращаться в Гнездо Драконов мне совсем не хочется. Тем более сейчас, когда ваша война выиграна.

Пристанище Лорда грез всегда хорошо охраняли, правда силами наемников, а не служителей, что вполне понятно, если хорошо их знать. Вот только для этого мужчины стражники не были помехой хотя бы потому, что тьма присутствует повсюду, и он мог спокойно выйти из тени широкой колонны, поддерживающей купол храма.

Само строение напоминало осколок дивного сна — изящное сооружение в окружении тихого парка, где даже птицы петь не смели. Огромный дворец, коим по архитектуре был храм, возвышался над деревьями только лишь своими изящными, кукольными башенками и блестящим куполом, под которым, по легендам, и лежит Лорд Снов. Резное кружево белого мрамора обрамляло многочисленны выступы и карнизы, оплетало окна и единственную дверь нежно лилового строения. А уж о том что пряталось за этими стенами и говорить не приходится — не зря посетители считали, будто сон начинается уже в этом храме. Вот только таковой была лишь оболочка самого главного, самого оберегаемого и лелеемого храма. Сам же он напоминал своего владельца. Если наивный проситель решит покинуть гостевую часть замка, выбравшись из плена мягких взбитых перин, то мог увидеть совсем другое. Узенькие неудобнее кельи послушников, грязные неоштукатуренные стены, низкие потолки — ведь зачем людям, служащим Лорду иллюзий и грез, заботиться об этом жестоком, избивающем, злобном мире, когда есть другой, светлый, радостный и счастливый? Или же наоборот — тонущий в крови, захлебывающийся в крике, стонущий под твоей пятой, мир — где только ты господин, судья и вершитель? Служителям безразлично... всё безразлично. С одинаковыми безжизненными лицами они проводят нового гостя и просителя в его покои, и выкинут в яму тело умершего от истощения жреца.

Сон. Это всего лишь сон...

Лорд Тьмы скривил губы, смотря на этих животных, ждущих очередной подачки. Когда же он потребовал привести к нему одного из верховных жрецов, они даже не испугались, хотя и не оспорили право вот так распоряжаться теми, кто приближен к самому Лорду Снов.

Их всегда было несколько — один спит и прислуживает своему Лорду в ином мире, другие же собирают информацию, следят за храмами, но прежде всего за неприкосновенностью тела своего владыки. А это не так уж и просто.

Дело в том, что в возрасте семи лет Лорд Снов начинает всё меньше и меньше времени проводить в яви, полностью погружая свое сознание в созданный мир. И в один прекрасный для него момент, просто не просыпается. Больше никогда. С этих пор за телом его аккуратно ухаживают, ведь даже за Лордами, воплощенными богами, рано или поздно приходит Хель, их бессмертная сестра. Недвижимые мощи омывают, излечивают от пролежней, кормят особыми растертыми составами, подающимися в желудок с помощью специальных приспособлений, оберегают от холода и жары, а так же любого ветра, грязи и всего, что может подорвать здоровье.

Для неподготовленного человека земное воплощение Грез — зрелище более чем отвратительное. Так выглядят разве что больные старики, чьи родичи решили продлить агонию несчастных хорошим уходом. Белая, полупрозрачная кожа, покрытая пигментными пятнами и струпьями, обтягивала костяк без единого намека на мясо; голый череп с уродливо заострившимися чертами и проваленным ртом; сильный запах благовоний и чего-то тошнотворно приторного. Впрочем, своё божество дозволяется видеть разве что верховным жрецам, но они и сами подчас выглядели не лучше.

Да, за Лордом хотя бы велся хороший уход, в отличие от его многочисленных жрецов. Их пустые, безжизненные взгляды давно уже стали притчей во языцех, словно они не здесь, словно оставили свои души в тех искусственных чужих мирах, променяв на нее короткую и сладкую сказку. Эти люди давно уже позабыли прелести яви, предпочитая прятаться от ней во снах, где именно они могут распоряжаться каждым своим движением, создавать, карать и миловать. Ведь никто не будет спорить, что мечтал стать однажды великим магом, или даже Верховным Магистром, под грозовым взглядом которого трепещут враги, короли пригибают колени, а красотки готовы на все, ради одного лишь благосклонного кивка. Такие притягательные, такие опасные грезы. И кто знает, очнешься ли ты от них, или однажды твое сердце просто остановится и сон рассыплется вслед за явью.

Заигравшиеся люди.

Сам же Лорд Снов не был таким уж щедрым дарителем и дорого брал за право погрузиться в свой мир. Это только простолюдины считают, будто кидая деньгу в ритуальную чашу Храма Снов, он подчиняет себе грезы. И платят люди гораздо больше, чем медную монету. Люди своими руками пускают в себя страшную сущность, сами зовут его и сами отдают свои силы, борясь с ночными кошмарами. Именно поэтому аристократы предпочитают не связываться с такой изощренной и странной силой... даже не подозревая, насколько мало Лорда волнуют их желания.

Для него же подготовили богато обставленную комнату с большой и мягкой постелью. Движением руки Лорд заставил служителя открыть окна, надеясь хоть немного выветрить въевшийся в сами стены запах тлена и гнили. Морщась от омерзения он, не раздаваясь, лег поверх темного покрывала. Жрец протянул ему кубок с одной из своих отрав, которыми вводят неподготовленных людей в транс, но под коротким взглядом черных глаз его руки задрожали, словно эта мёртвая мумия вспомнила о стуке своем сердца, которое все никак не остановится.

Как только посторонние покинули комнату, тени в углах сгустились, принимая вид огромных собак с далеко не прозрачными челюстями. Их хвосты и спины терялись в темноте, но передние лапы настороженно скребли паркет, а налитые кровью глаза горели от желания разорвать любого потревожившего сон своего Лорда. Они предвкушали момент, когда призрачные клыки ворвутся в мягкое тело, а по черной морде потечет горячая, ароматная кровь. О, как они ждали такую возможность!

Лорд Тьмы никогда не спит.

Разве?

Что же тогда приходит, стоит нам только закрыть глаза, не он ли?

— Мне стоит проявить почтение и рассказать, как я горд и счастлив от твоего появления в моем царстве или обойдемся и без того, что ты и так знаешь?

Лорд Тьмы открыл глаза и посмотрел на светловолосого юношу, развалившегося на подушках.

— Обойдемся. Мне и кислого вида твоих жрецов хватило, чтобы понять насколько ты "счастлив".

Юноша мягко и светло улыбнулся. Браслеты на его руках мелодично зазвенели, когда он махнул в сторону высокого темного кресла, совершенно не вписывающегося в обстановку белокаменного бассейна где-то в залитом солнцем парке.

— Присаживайся, Тиль. Если уж ты здесь, то не обязан портить мне вид на этих прелестниц. И тебе не стоит таить обиду на жрецов, они ведь даже не представляют, как мучает меня любопытство с самого твоего появления в храме. Неужели тебя кошмары замучили? — чуть склонился вперед юноша, а потом резко откинулся назад и заливисто рассмеялся.

— Ты так хочешь увидеть их, раз каждый раз при встрече спрашиваешь? — Лорд едва заметно усмехнулся. Они оба знали, насколько хотелось снотворцу проникнуть в ночные видения Лорда Тьмы. Ведь даже грезы имеют границы, а вот тьма — нет.

Блондин резко стал серьезным, а мир вокруг поменялся. Теперь они сидели в богатом дворце, окруженными многочисленной челядью и знойными красотками, танцующими практически без одежд, в то время как другие их товарки разминали плечи и шею своего невыносимого юного господина. Несколько таких девиц потянули руки и к его собеседнику, но развеялись еще до того, как смогли дотронуться хотя бы до черных одежд. Их место тут же заняли высокие, статные леди с хищными лицами и плетьми в руках. Голодным взглядом они следили за всем вокруг, не подпуская к своему хозяину никого другого. Темный Лорд не любил иллюзий, если только не сам создавал их.

— Итак! — снова заговорил юноша, блаженно откидываясь на спинку кресла и обнимая одной рукой крутое бедро прислужницы. — Неужели тебе понадобилось что-то от меня? Все же обычно это я вынужден ходить к тебе на поклон. И будь уж так любезен, не мешай мне наслаждаться моментом!

Темные глаза устрашающе сузились, хотя их хозяин наслаждался моментом.

— Не вижу надобности. Разве тебе уже не все известно?

— Ты невыносимо жесток, Тиль! — тяжело вздохнул Лорд Снов. — Иногда ты заставляешь меня жалеть, что я не могу заглянуть в тебя.

— Нет уж, так рисковать нашими беседами я не хочу. Можешь считать, что у меня к тебе особое отношение Лисао. — Голос Лорда Тьмы достиг той тонкой границы между насмешкой и соблазном, шаг в сторону от которой могла повлечь очередной вспышки недовольства его собеседника. — Мне не хочется будить тебя своими видениями. А уж твоего приемника я уже точно не дождусь. Так что оставим эту тему.

Когда один из них прикрыл глаза и усмехнулся, второй наконец смог начать дышать. Уж слишком затягивающая оказалась эта тьма, слишком живой и такой опасной. В ней было скрыто то, что так желал Лорд Снов, то могущество, от которого кружилась голова, и в то же время, заметив лишь тень видения, он испытывал безудержный страх. И это лишь сильнее подстегивало ненасытность снотворца. Если существую такие кошмары, то сколько силы можно получить от них!

— Оставим. — Юноша приложился к своему кубку, жадно глотая терпкую, пряную жидкость. — Тогда давай поиграем в угадывание. Я ведь только могу предполагать, то ко мне тебя привело что-то особенное. Очень особенное. А чего подобного происходило с тобой последнее время? — притворно распахнулись голубые глаза юноши. — Избежал очередного заключения? О, это такие мелочи! Удивительно как этим магам вообще удается вас заключать. И не надо говорить, как вам дорога ваша жизнь — не поверю. Ладно-ладно, не буду трогать ваши темные заскоки. Можно ли считать особенным, то как ты ввязался в войну людей? С твоей стороны — нет. А вот люди за это еще поплатятся, — довольно улыбнулся Лорд Снов, представляя какие кошмары будет им насылать, когда вот этот спокойный коварный мужчина, наконец, станет собой. Склонившись к нему, прошептал: — Так что мне считать особенным, Тиль? Твою новую игрушку? Из-за нее ты здесь?

— Я хочу, чтобы ты разбудил мою Надзирательницу, — прямо сказал Лорд, избегая не менее прямого ответа на вопрос своего "коллеги". Отчего тот почувствовал тепло и настороженность одновременно.

— Увы, это не в моей власти. Пока мы тут любезничали...

— Любезничал — я. А вот ты очень неловко пытался уязвить меня. Но Лисао, позволь мне дать тебе совет. Как бы не была сильна твоя власть над собственной иллюзией, какую бы маску ты не надевал на себя и как бы не оставлял свою голос беспристрастным, прячась за насмешкой, простые слова выдают тебя. Ты не умеешь говорить, слишком редко это делаешь. Твои грезы, лишь обманка, как и все что тебя окружает. — Сделав показательный жест, Лорд Тьмы сжал окружающий мир, и он пошел рябью и морщинами, он начал осыпаться осколками и пылью. Со стен сыпалась штукатурка, в то время как замок дрожал и разлетался мелкой каменной крошкой. Красавицы падали на пол и начинали изгнивать заживо. Вода в большом озере, видевшийся из большого окна вскипело. Все это не заняло и минуты, когда один мир проступил под другим.

Темно серый камень стен покрывала чуть светящаяся в темноте плесень, на тканях украшавших лежанку расходились влажные пятна, а свет из единственного высокого окна едва пробивался, касаясь единственного кроме двух Лордов человека. Хотя... как сказать.

Снотворец прикрыл рот и нос руками, спасая себя от зловонья и густого тревожного аромата тлена и гнили. Он знал, что все это — все голь иллюзия, подчиненная другому, что это все лишь кошмар, осколок чужой тьмы, но ничего не мог поделать со страхом, охватившим его. И пугало его не эта ускользающая из рук власть, а существо, лежащее на кровати.

Тщедушное тело, белая кожа, покрытая темными пятнами, струпьями и язвами, тонкие пальцы с длинными желтыми ногтями, изнеможённое безволосое лицо с провалами на месте рта и глаз. Старик, жизнь из которого уходит по капле, так раздражающе звонко разбивающейся о грязный каменный пол. О, этот звук действовал на нервы, этот звук порождал внутри боль и тоску. Он убивал.

— Хватит, Тиль! — уже не владея собственным голосом и внешностью, закричал Лорд Снов. Золотистые кудри его начали выпадать, черты лица осунулись и заострились, а тело начало истончаться. — Это бессчетно — пользоваться властью, которую когда-то дали вам мои предки! С их стороны было глупо забывать, что тьма никогда не бывает щедрой без выгоды для себя.

— Обвиняя предков, ты забываешь, как сам используешь любую возможность ухватить этой тьмы побольше. Вы сами пустили нас, сами просили соглашения, и сами должны расплачиваться за свою жадность. Напомнить тебе, как когда-то вы были лишь одними из мелких Лордов, всего-то иллюзорными снотворцами, дрожащими от страха раками залезавшие в сны людей, чтобы набраться сил до следующей ночи. Напомнить тебе об этом? Хочешь покажу как мало власти и силы у тебя могло быть без Тьмы?

— Нет! Хватит! Хватит... — уже куда более скуляще попросил старик.

Лорд Тьмы почти нежно улыбнулся, смотря на еще одну иллюзию, которой мнит себя этот паразит. А ведь на самом деле вид созданной им во снах комнаты, как и полутрупа, он взял в ближайшей каморке жреца, что только подтверждает, насколько на самом деле испуган хрупкостью и смертностью своего настоящего тела снотворец. Он даже не знает, где и как содержат его тело, не говоря уже об истинном облике.

— И так — ты разбудишь мою Надзирательницу?

— Уйдем от сюда. От этого запаха мне дурно!

— Как скажешь, Лиссао! Это же твой мир, — усмехнулся Лорд Тьмы.

И в то же мгновенье обстановка сменилась, и мужчины оказались в королевских термах.

— Всё куда сложнее, Тиль. Я проверял — это не сон держит девушку, а она его. Она... это просто издевательство, над самой собой и надо мной! Она просто зациклилась на этом сне, на том месте, на том... С этими магами вечно одни проблемы, а эта еще и... Ее кошмар даже нельзя таковым нельзя назвать, просто уму непостижимо! Я не могу ее забрать из него, пока сама леди того не пожелает. Приходится быть джентльменом, видишь ли.

— Кошмары моей Предвестницы... это должно быть интересно!

Глава 2 "Та, что правит балом"

Черное-черное небо, без звезд и луны, на котором словно пальцами размазан мерцающий сиреневый крем облаков. Прямо под ним густой темный лес, чем дальше, тем больше похожий на волнующееся море. Без края и конца. Ничего кроме него и нет, и не будет, и только здесь...

Только здесь есть жизнь. Свет...

Без света нет теней, а что есть тень, как не тьма? Так есть ли тьма — частью света? Или же свет — всего лишь одно из проявлений тьмы?

Огромные, подпирающие небо ясени переплели свои кроны, улавливая ими сияние далекого замка, давая свету стекать под кони, питая собственные тени. И там, у самого подлеска, родилась новая в этом мире жизнь.

Он ступил ногой на рыхлую землю, и она тут же заскрипела мелким щебнем. Ясени расступились, выстраиваясь в линию, а их ветви переплелись словно гибки змеи, чтобы вновь обрести неподвижность в виде кованных фонарей. Чаши с маслом даже не вздрогнули, когда на них вспыхнул огонь, осветивший прямую как полет стрелы аллею, ведущую к замку. Свет робко скользнул по белой щеке мужчины, отразился от самых кончиков ресниц и тут же в страхе отпрянул, так и не осмелившись заглянуть в глаза. Ни белка, ни зрачка. Одна лишь тьма, беспроглядней чем этот лес и эта ночь.

Насмешливо скривив губы, он пошел вперед, совершенно не обращая внимания на то, как смыкаются за его спиной дебри, как гаснут огни и засыхают ветви-фонари.

Ее образы были понятны и совершенно незамысловаты, а сон напоминал безвкусную театральную пьеску. Тем заметнее это стало, когда он распахнул двери и вошел в большую светлую залу.

Десятки людей поняли свои нарисованные лица, и посмотрели на незнакомца, на непрошенного гостя. В их заострившихся масках можно было без труда прочесть настороженности и готовность вышвырнуть опасность из своего маленького пристанища в центре пустого мира. Но он делает шаг, затем еще один и что-то происходит. Зала вздрагивает, по стенам идет рябь, а с кукол пылью слетает недоверие. Они снова начали улыбаться, закружились в каком-то непрекращающемся танце, словно его и нет здесь, и словно он был здесь всегда.

Лорд оглянулся, уже с любопытством рассматривая марионеток, веселящихся на этом странном балу. Пустые глаза за яркими масками. Густой наигранный смех и шепотки за его спиной. Липкий, приторный запах духов и чего-то гниющего. Яркий, бьющий в глаза неестественный свет. И музыка. Музыка, словно доносящаяся из механической шкатулки, с привязчивым, пустым мотивом, без переливов и глубины.

Пройдя сквозь толпу, он не успел подойти к двери, когда та сама распахнулась перед ним, пропуская в следующую залу. Хоть она ничем и не отличалась от предыдущей. Разве что тут его сразу встретили улыбками и смехом. Женщины уже с интересом посматривали в его сторону, а мужчины словно и не обращали внимание на невинный флирт своих дам, манерно приветствуя его при приближении. Но и в этом месте были лишь маски и пустые глаза. Лишь декорация.

Еще несколько комнат совсем не отличались от предыдущих, разве что в пятой по счету он обнаружил широкую лестницу, беломраморные перила которой сплошь оплетали засохшие пионы.

— Киллит, ты предсказуема, — брезгливо сказал Лорд, так, чтобы ближайшие к нему маски прекрасно расслышали его слова. Но к его удивлению она этого словно и не заметила.

Оглянувшись назад, он какое-то время размышлял, а затем начал подниматься по лестнице. Но стоило ему пройти лишь несколько ступеней, как он оказался на самом верху и теперь спускался, а не поднимался наверх. За спиной его все так же танцевали пары, но точно такие же кружили по широкой зале внизу.

— По законом твоих сказок, маленькие принцессы должны быть заточены в башне. Или нет? Ну Киллит, дай мне себя найти.

Сколько еще было таких зал и совершенно неразличимых марионеток? Лорд не стал считать, не стал рассматривать и угадывать ее образы. Лишь в какой-то момент отметил, что в комнатах больше нет окон, а значит Киллит заманила его в центр своего лабиринта. И в то же время продолжала ускользать, прячась за чужими масками, за неестественным, громким смехом, за театральным представлением и вечным, непрекращающимся балом.

С каждой залой в нем все выше и выше поднимала голову особая ярость и раздражение, что обычно так быстро пресекаются одной лишь волей. Время сна весьма разнится с реальным, и неизвестно в какую сторону, а Лорду очень не хотелось оставаться в нем, когда Хель в очередной раз придет за Надзирательницей. С другой стороны, попробуй он поторопить события, и она окончательно загонит себя в клетку собственных страхов с диким кровожадным зверем. И еще неизвестно — что им будет — ее совесть или гордыня. А быть может еще какое-то чувство, о которых он не имел понятия? Все же молодые девушки имеют привычку сгорать от весьма парадоксальных чувств.

Подойдя к одной из кукол, он взглянул на безупречное лицо, на соблазнительно изгибающиеся губы, в кокетливые пустые глаза. Лорд и не стремился понять, чего такого пугающего могло быть в этих красивых бездушных иллюзиях для его маленькой Надзирательницы — в этот момент он дожидался лишь проблеска знакомой бури, лишь тени узнавания. И едва уловив что-то подобное, вонзил в грудь женщины материализовавшийся в руке кинжал. На несколько мгновений окружающий мир словно застыл. Лорд же резко опустил кинжал, разрывая тело призрака. На его пальцы полилась горячая и липкая кровь. Красная струйка прошла по ним и первая капля, упавшая на пол, словно разбудила само время, ту ненастоящую жизнь, что создала Киллит. Мертвое тело упало на пол, еще в воздухе превращаясь в черную змею с женской головой. Лицо ее было безобразно и в тоже время имело знакомые черты.

Со всех сторон раздались аплодисменты, будто после хорошего представления, а Лорд развернулся и пошел дальше. За его спиной медленно таяло распотрошённое тело и клубами тьмы растворялся кинжал с летучей мышью у рукояти.

В следующем зале он ухватил за горло первую попавшуюся женщину, приблизив ее к самому своему лицу и дождался того же узнавания. И только тогда прошептал:

— Я могу вырезать весь зал, каждого, кого ты будешь подсовывать мне. Ты этого хочешь? Хочешь утонуть в собственной крови? Мне безразлично чего тебе это будет стоить.

Рот куклы приоткрылись ему на встречу, но Лорд и не думал целовать ее, вместо этого сильно прихватив за нижнюю губу. Осторожно слизав алые капли, он заглянул в стеклянно-серые глаза.

— Так... больно?

Кровь на губах куклы начала твердеть и покрываться глянцевой корочкой, а кожа закостенела, став белее снега. Разрез глаз изменился, в то время как они сами словно провалились вглубь. Темные брови налились багрянцем и оказались двумя лаковыми полосками.

Воспользовавшись моментом, пока он рассматривал маску, женщина отступила назад и повернувшись к нему спиной пошла вглубь залы. Лорд проводил ее взглядом, наблюдая как Киллит нерешительно выбирает свое новое облачение, как мечется между знаками, намеками или прямыми отсылками, наконец, остановившись на шикарном белом платье с красной лентой на тонкой талии и в светлых волосах. И только когда она почти скрылась за толпой шушукающихся ей вслед людей, он двинулся в ту же сторону, полностью уверенный, что теперь-то Киллит никуда от него не денется. Она уже впустила его в свой сон, она уже вплела его в свой мир, начала рассказывать не намеками, а действием.

Иначе быть и не могло, слишком велико в людях желание проливать свои слезы, рассказывать о своей боли, разбазаривать, растрачивать чувства, скорбь, зло, обиду! Эта тьма хлещет из них, изливаясь на окружающих, травя их и заражая. Такова человеческая натура, слишком тонкая для кипения двух изначальных стихий. И Киллит точно такая же. Как все.

Он нашел ее уже в другой зале, той, что куполом своим смотрела в томное звездное небо, словно не знающее дня. Куклы здесь были особенно красивы и бездушны, смех навязчив, музыка рваной, а голоса пьяными. И над всем этим бездарным театром царствовала она. Отчего-то вдруг став хрупкой и сверкающей в безупречно белом платье, с нитью жемчуга на шее и красных перчатках на руках. Снова напоминающая его сестру и проклятье.

Поймав ее руку на излете, Лорд прижал к своим губам тонкие пальцы, пахнущие тленом и кровью. В глубине растерянных серых глаз зажглись отсветы похоти и чего-то уже знакомого ему. Осторожно обняв тонкое тело, он сделал шаг в сторону, затем другой, и уже через несколько мгновений они кружили по зале в самом странном танце, который только видели эти призрачные стены.

— Ты должна пойти со мной. Должна быть со мной, — тихо шептал он, смотря в прозрачно-серые глаза. — Ты ведь и сама знаешь. Твое место со мной.

Она не отвечала, лишь плотнее прижималась к нему в танце, скользя окровавленными пальцами по бледным щекам Лорда. Такая же бездушная кукла. Было непростительной ошибкой спутать.

Ясно это стало, за секунду до того, как в какофонию сумасшедшего представления ворвался детский голос:

— Мама!

Остановив партнершу, он посмотрел на ребенка.

Она была совсем маленькой, лет семь-восемь на вид. Нелепое платье, смешно смотрящееся на худеньком тельце, завитые красные локоны, обрамляющие странное лицо, тонкие пальцы, впившиеся в подол женщины. Большие заплаканные глаза цвета бури. Живой, кипящей, опасной.

— Мама, ты обещала.

Женщина, стоящая в кольце его рук, нехотя повернулась на голос, опуская взгляд.

— Дорогая, разве я не сказала тебе идти спать?

— Ты обещала. Пойдем со мной, пожалуйста.

— Киллит, иди в свою комнату, милая, — с нажимом сказала кукла в маске.

— Ты... обещала...

Из глаз покатились слезы, а губы так знакомо поджались.

В это мгновение нитка на шее Эдильен порвалась, и жемчуг словно стекло брызнул во все стороны.

— Вот водишь, что ты наделала, маленькое чудовище!

В этот же момент со всех сторон раздались шепотки, безбоязненно обсуждающие безобразную, невоспитанную дочь прекрасной куртизанки. В них тыкали пальцем и противно смеялись.

Теперь Лорд понял, откуда в залах столько зеркал.

Странно, как прекрасное в одно время может оказаться безобразным в другое. Киллит и сейчас нельзя назвать эталоном красоты, скорей уж редчайшим исключением. Неправильные, невообразимые на одном лице черты создавали поистине кукольную красоту. Нежный бледный фарфор кожи, высокий лоб с тонкими изящными разлетами бровей, маленький нос и пухлые, хорошо очерченные губы вызывающе красного цвета. Сейчас этот ротик будоражит фантазии многих мужчин своими резкими изгибами и чувственностью, мало кто из встреченных Киллит мужчин не задумывался, каково целовать эти губы, каков их вкус и что они скрывают за собой. Но даже эти фантазии меркнут, стоит заглянуть в холод больших серых глаз. Лед. Хрупкий, манящий и пугающий.

Но дивные черты на детском лице выглядят практически отвратительно.

Бледная безжизненная кожа с яркими красными пятнами на пухлых щеках, сильно вздернутый нос, словно вывернутые маленькие губы, не теряющиеся на лице только из-за своего вызывающего цвета, но главное — большие бесцветные глаза. Мало того что они расположены излишне близко к носу, так еще и заметно навыкате. Красные волосы тоже не добавляли красоты непонятному ребенку. Скорее карикатура, чем реальность.

Когда он увидел ее впервые, черты уже немного выправились, во всяком случае, не было пухлых щек, да и взгляд казался более острым. Сейчас же... мать с полным правом могла называть свое дитя чудовищем.

Видно девочка это прекрасно понимала, потому как обижали ее вовсе не эти слова.

Развернувшись, она бросилась прочь, путаясь в своих пышных юбках и постоянно спотыкаясь.

Покачав головой, Лорд бросил уже ненужную куклу и отправился за Киллит. К этому моменту он уже понял, чем именно так загоняла себя его глупая Надзирательница. Все же он был прав — маленькие девочки никогда не вырастают, развлекая и убивая себя совершенно пустыми грезами.

Она нашлась в зимнем саду, словно специально созданному для потайных местечек, где могли бы уединиться случайные любовники или спрятаться одна маленькая умирающая девочка. Высокие южные деревья подпирали своды, свешивая со своих крон широкие масляные листья, меж ними цвели и благоухали розы, тут же сгнивавшие, стоило их только коснуться взгляду Лорда. Его такое представление забавляло и полностью удовлетворяло, говоря о том, что сама Киллит понимает, чем грозит ей близость такого темного существа. Пусть даже чисто интуитивно.

Сама же девочка сидела почти у самой стеклянной стены с видом на ночной лес. Спрятав голову в ворохе пышных юбок и обняв колени, она тихо поскуливала от жалости к себе, совсем не замечая преображений и мужчину, рассматривающего ее с весьма заметным любопытством.

— И долго еще ты собираешься находиться здесь?

Вздрогнув, Киллит резко подняла голову, испуганными глазами смотря на него.

— Кто ты?

— Я? — он усмехнулся. — Я охочусь на маленьких испуганных девочек, прячущихся в темноте.

— Я не испуганная!

— Тогда почему прячешься?

Она задумалась, блестя своими заплаканными глазами. Вроде бы и свету не откуда браться, но в серой грозовой мгле все равно горят свои "звезды".

— Зачем мне прятаться? Искать все равно не будут, — резонно заметила девочка, распрямляя спину и отпуская прижатые к груди колени. Все же Киллит неизменна в слепом расположении к своему мучителю.

— Но я-то нашел!

— А вы искали? Зачем?

Вопрос был задан с такой надеждой, что было глупо не воспользоваться моментом, увлекая Киллит за собой.

— Ты плакала.

Девочка погрустнела и опустила взгляд.

— Я знаю, это недостойно молодых леди. Надо быть сильной и не обращать внимания на обиду. И молчать, даже если очень-очень хочется плакать, — она тяжело вздохнула. — У меня так не получается.

Подойдя ближе, Лорд сел на каменную скамью рядом с ребенком. Такие правила несколько отличались от поведения Киллит в своей реальной, взрослой жизни, и неожиданно заинтересовали.

— Кто сказал тебе подобное?

— Все, — пожала она плечами, не очень-то увлекаясь этой темой. Хотя подобные разговоры смогли отвлечь ее от слез и переживаний.

— И почему ты их слушаешь?

Девочка удивленно посмотрела на собеседника, словно такой вопрос не приходил ей в голову. Тонкие, почти полупрозрачные брови сошлись к забавной складке на переносице, а ведь обычно Киллит очень старается сильно не морщиться, как любая аристократка заботясь о гладкости своего лица.

— Я... не знаю.

— Почему вы, люди, вообще слушаете то, что говорят другие?

Она нахмурилась еще больше, и прикусила губу, при этом становясь чуть более выносимой. Почти безобразное лицо потеряло свою неподвижность и боль, которая уж точно никого не красит, становясь более живым. Лорду нравилась эта жизнь, он с удовольствием вдыхал запах текущей по ее венам горячей крови и что-то такое едва уловимое, но чисто детское и невинное. Захотелось сжать ее в руках, и смотреть как такая сильная, ароматная смесь будет вытекать из этих серых глаз вместе с жизнью. Такая маленькая и хрупкая. Убийство таких острое, но до обидного краткосрочное удовольствие.

— Кто ты? — сипло спросила она, смотря на него широко раскрытыми глазами.

— Я? — Лорд задумчиво поднес палец к губам, размышляя, чего бы она хотела услышать. Вот только ложь никогда его не привлекала, а правда слишком пугающая. Усмехнувшись этому, он ответил самым простым и сложным, — Тиль.

Девочка неожиданно улыбнулась, удивляя его своими словами.

— Почти как колокольчик. Наверное, мама тебя очень любит, если назвала так. — Огладив помяты юбки, она по-детски серьезно продолжила, — Меня мама назвала, чтобы выделиться. Она думала, я буду красивой, со звучным сильным именем и мной будут восторгаться.

— Ты знаешь, что означает твое имя?

Опустив голову, девочка кивнула, словно заранее знала свою судьбу. Хотя, именно так и было, просто Лорд на мгновение забыл, что разговаривает не с ребенком, а с проекцией взрослой девушки, уже успевшей осознать справедливость своего имени.

Киллит. Жертва крови... кровавая жертва.

Интересно, тот кто дал ей это имя, знал и его совершенно иное прочтение? Знал, что киллитом когда-то назывался алтарь, на котором приносили жертву древним существам. Каменная чаша, полная крови.

И только ей самой выбирать — кем быть. Жертвой или жертвенником.

Лорд коснулся красного ореола вокруг головы девочки.

Она же встрепенулась и посмотрела на сидящего рядом с ней мужчину. В серых глазах больше не было страха и слез, скорей в них начал загораться тот обычный свет и едва различимая страсть, что обычно прячется в глубине глаз Киллит. Та неутолённая жажда, порождающая ненависть и желание в людях, окружающих девушку.

Вот только пока она принадлежит ему, никому другому Киллит не достанется. Пока она смотрит на него с таким обожанием и ничем не обоснованным доверием, никому больше не видеть этого взгляда. Пока власть над ней его власть, ее отдана только ему. Потому что эта женщина — ключ к слишком многому. А теперь и к нему.

Нагнувшись, Лорд коснулся маленьких пухлых губ ребенка, словно помечая ее своим клеймом, отдавая и принимая.

— Никто из них, — указал он на замок, — не смеет диктовать тебе свои правила. Никто из них не желает тебе добра. Никто из них не пойдет за тобой. Но ты можешь пойти со мной.

— Куда? — чуть слышно выдохнула она.

— Туда, во тьму. Там их мнение будет уже не важно, так же как и мне не важно. Там будут лишь ты и я. И никого больше. Никто не спасет тебя. Выбирай, Предвестница Ночи. Я спрошу тебя только раз.

Другого и не будет. Не согласиться — умрет. Ее время подходит к концу.

В ответ девочка вцепилась в его пальцы и совершенно наивно заглянула в лицо, словно стараясь что-то разглядеть в играющих на нем тенях.

— Только не оставляй меня здесь одну, ладно? Они... странные. Но мне надо... Я сейчас приду, хорошо? Только подожди меня. Не уходи, Тиль.

Сорвавшись с места, она снова кинулась в свой иллюзорный дворец. Лорд же медленно встал и, словно зная дорогу, пошел к выходу из этого кошмара. Он несколько не сомневался, что его правильно выведут, да и Киллит найдет. Пусть она и делает вид, что не знает его, пусть и играет в свои странные игры, но вряд ли оставит свои привычки искать его одобрения.

Не прошло и пяти минут, пока он стоял на высоких лестницах, уводивших вниз, в самую тьму леса, как она вернулась, полностью расквитавшись со своими страхами и надеждами. Молча подошла и взяла за руку, по-детски обхватывая большой палец. Губы ее были поджаты, а взгляд исподлобья привычно дерзок.

— Готова? Там будет не лучше, чем здесь.

Словно чувствуя подвох, переспросил он. Странный вышел сон.

— С тобой лучше, — серьезно хмурясь качнула она головой. Просто ребенок...

И взрослая женщина, чьи амбиции предвосхищали неразвитый талант и чужое, зачастую опасное, внимание. Женщина, которой легче прятаться в колкой хищной тьме, чем выйти в обманчивый свет. Женщина, вопреки общепринятым канонам, шедшую к избранной цели прямо, не прячась за ложные идеалы и прочий обман, что так любят люди. О да, смысл за смыслом, тайна за тайной, но внутри всё та же тьма и смрад, все те же простые и низменные желания. Ее желания отражались в серых глазах, они тлели в самой их глубине, в каждую секунду готовые взметнуться пламенем до грозовых небес, разрывая ночь и его тьму, уничтожить и спасти.

Они медленно спустились по лестнице, почти незаметно переходящую в мощеную дорожку, с которой тут же и сошли. Правда она словно привязанная вильнула за ними, но мужчине хватило и неодобрительного прищура, чтобы старый истертый камень начал зарастать травой, растворяясь во тьме старого парка. Девочка все так же крепко сжимала большую руку, не обращая внимания на грязное и порванное об сучья платье, лишь время от времени поглядывая на ведущего ее существо.

А тьма вокруг них все сгущалась. С небес опадали звезды, затухая еще до того, как тяжелым камнем упадут на землю, широкие кроны замшелых деревьев густели, закрывая проход и сам мир от двоих. В какой-то момент девочка протяжно всхлипнула, вжимаясь в тело мужчины и практически останавливаясь. Ее пугали звуки, раздаваемые откуда-то из-за занавесы этой тьмы, крики людей, больше похожие на животные стоны, треск лопающейся древесины и что-то воющее, жестокое и сильное. И она знала что! Как и чувствовала запах гари и боль. Все тело ныло, будто это она корчилась в муках, оставшись в огромном доме матери, охваченным сейчас пламенем. Той женщине никогда не нравился дар дочери, да и брошенный под ноги сгусток огня тем более не пришёлся по душе, но Киллит уже поняла справедливость слов странного человека — это была не ее мать! Но страх за содеянное тем не менее вгрызался в сердце и терзал плоть, обгладывая кости и вливаясь в кровь жгучим ядом. Не раскаяние... нет. Испуганно прижавшись к мужчине, она боролась с желанием вернуться и что-то сделать.... Хоть что-то, вот только желание пойти с ним было сильней и Киллит почти силой заставляла себя переставлять ноги, не повиснув на нем совершенно ненужным балластом.

В какой-то момент Тиль взял ее на руки и прижал к себе, позволяя спрятать лицо на своей груди.

Вот тогда и наступила настоящая тьма.

Глава 3 "Горькое послевкусие пробуждения"

Осознание себя приходило непривычно медленно, словно пытаешься вырваться из странной сладкой паутины. Резко распахнув глаза, он позволил свету коснуться зыбких как топь глаз. Но стоило блику только пробежать по радужке, как луч тут же отпрянул, не рискую раз и навсегда исчезнуть в непроглядной тьме этих очей. Свет никогда не задерживался рядом с ним, и даже солнце, словно в задумчивости, застывало перед его прямой фигурой, отклоняя свои лучи за миллиметр перед белой кожей.

Слеп? Ведь маги и ученые мужи давно доказали, что именно свет дарует нам зрение. Но разве они хоть что-то знают, о том, сколько можно видеть тьмой. Разве они сами ни разу не вздрагивали, не глазами, а чем-то совсем иным чувствуя страшного монстра, что прячется в ночных тенях? Разве гибкий детский разум не страшился чудовищ из тьмы? Иллюзия? А что, если нет?

Глубоко вздохнув сквозь зубы, Лорд чуть качнулся, заново ощущая каждую из мышц своего вполне человеческого тела. Стоя на коленях над лежащей девушкой, он упирался руками по обе стороны от ее головы и теперь грозил упасть на ту, что так долго спасал. Онемевшее тело почти не подчинялось, и даже для того, чтобы разжать пальцы, судорожно сжимающие белые покрывала, пришлось приложить слишком большие усилия. Но чем быстрее билось его сердце, тем быстрее густая, черная кровь бежала по вздувшимся венам, чертившим на полупрозрачной коже свои острые штрихи. И тем быстрее оживало скованное былым сном тело смертного воплощения тьмы. Чуть прогнувшись в пояснице, он резко выдохнул.

Медленно встав на ноги, он привычно сдвинул плечи назад и выпрямил спину. Вот только маги, что поджидали конца сна или самой Киллит под дверью, сразу поняли, насколько неестественен вид их обрекающей тьмы. Некоторые из них едва ли не впервые осознали, хрупкость той грани, между хладнокровным хищным убийцей и истинным полновесным Лордом. Ведь дело даже не во внешних изменениях. Черные вены, жгутами оплетающие шею и руки вышедшего мужчины, заострившиеся черты и без того излишне аристократичного и правильного лица, непроглядные провалы глаз, все это было лишь отзвуками будто пощечинами хлещущей силой. Она жалась к своему Лорду, словно влюблённая девка, обнимала за плечи, зарывала руки в волосы, скользила по губам и смотрела в глаза. Она щерилась как преданный пес, следя за каждым движением магов, готовая в каждую минуту кинуться и растерзать. Она ласковым ониром терлась о ноги своего избранника, лукавым глазом посматривая по сторонам, в любой момент готовая ускользнуть на охоту. И в тот краткий миг, пока они стояли друг напротив друга, маги в который раз убеждались — идти против такого — самоубийство, а не уничтожить — преступление против себя же.

Даже не думая что-то объяснять, Лорд окинул долгим взглядом усталых мужчин, так долго ждущих результата странного лечения, и двинулся прочь. Темный шлейф силы, тянущийся за ним, растворился в тенях, стоило только закрыться двери в комнату, отведенную специально для такого странного существа.

Проводив высокую фигуру взглядом, Эльяс удовлетворенно кивнул собственным мыслям. В его понимании все шло лучше не куда.

— Проверьте магиану, — коротко отдал он приказ, ни к кому конкретно не обращаясь.

Маги и доктора, заинтересованные в происходящем, провели почти целые сутки в небольшой комнатке перед палатой умирающей девушки. Кому-то удалось подремать неудобно свернувшись в кресле, кто-то был слишком испуган для погружения с мир грез, где в данный момент хозяйничал черноглазый Лорд, кто-то позевывая отпивался бодрящими настоями и глотал энергетические пилюли. Сам Телье в который раз пробегал глазами по записям самой леди Киллит, зная, что иного случая у него уже вряд ли будет. Сама магиана вряд ли покажет их в полной мере, не скрывая и не подтирая какие-то мелочи, способные больше рассказать о ней самой, а не о рискованных экспериментах. И то, что видел Магистр, еще раз говорило, насколько он был прав. Каждый надлом характера, каждая рана или шип грозили в дальнейшем дать удивительные плоды. Лишь бы сам Лорд не почуял опасности, лишь бы не вышел из-под обманчивого контроля раньше времени.

Ведь чтобы они там не говори простому народу, но ведь вся иллюзия заточения, вся та сдерживающая магия, не больше чем фокус. Стеклянная клетка для зверя... который отнюдь не желал себе скорой смерти. Короткая жизнь Лорда была ему важней и ценнее, чем любому другому существу в целом мире. Рано или поздно, они потеряют какую-то очень важную часть себя, убьют своими же руками, и это станет отсчетом времени их жизни. Временем охоты, которая всё равно придёт к логическому концу и десятилетию разгула нечисти, не чувствующей больше на себе тяжелую руку своего Лорда. Он будет умирать долго, упрямое сердце, полное злобы и страсти не усмирит свой стук, пока в нем совсем не останется густой тягучей крови... И даже тогда к нему лучше не приближаться несколько часов, пока сама тьма не отпустит своё воплощение, не оставит истерзанное, но такое смертное тело. Ильяс хорошо помнил то нежелание умирать и ту силу, с которой погибающее существо боролось... ни за что. Упрямо рвалось в пустоту. Пока глаза вдруг не светлели, отпуская боль и самого себя. Смотреть в бездну... быть бездной под чужим взглядом... короткий миг слияния смотрящего и бездны, вот каким был тот взгляд умирающего Лорда. И пальцы в красной крови.

Ильяс Телье старался как можно реже бередить эти воспоминания, тем более, когда следующее воплощение так близко. Но сейчас это было для него необходимо, чтобы еще раз убедиться в правильности своего расчета.

Прошел примерно час, и маги, убедившись. Что гроза прошла стороной, начали потихоньку покидать комнату, в которой раздражали даже обои, изученные до последнего завитка. Вот только в какой-то момент двери в палату умирающей с грохотом распахнулись, гулко ударяясь о стены. Потерявшая опору девушка сначала качнулась вперед, затем ее повело в сторону, и она судорожно ухватилась за косяк.

Какое-то время было тихо, словно присутствующие в комнате стали статуями самим себе. Только шелест дыхания и треск поленьев в огромном камине. Наконец, отдышавшись, девушка подняла лицо, все так же завешанное красными волосами, и хрипло спросила:

— Где Тиль?

Голос отчаянно не слушался ее, напоминая карканье простуженного ворона, но два простых слова услышали все присутствующие.

Марталин Атис, лекарь, которому и придется отвечать за любую неудачу с этой особой пациенткой, нахмурился и медленно двинулся в ее сторону.

— Леди, вам будет лучше вернуться в постель и отдохнуть.

Неприятно светлые, почти прозрачные глаза какое-то время не мигая смотрели даже не на, а как бы сквозь него, пугая своей безжизненность и отрешенностью от мира. Впрочем, и сам облик магианы был, мягко сказать, впечатляющим, даже не смотря на свою обыденность в стенах госпиталя. Худая, едва стоящая на ногах девушка с серой кожей и неожиданно ярким румянцем на впалых щеках. На груди у длинной небеленой сорочки — несколько темных пятен, в которых только знающие определили нечеловеческую кровь. Босые ноги на холодных камнях. И совершенно отстраненное выражение странного, несоразмерного лица.

Тонкие белые пальцы проскребли по дереву распахнутой двери и ухватились в ее резную часть, словно силясь удержать на себе вес всего тела, при следующем шаге невменяемой магианы.

— Давайте я помогу вам вернуться.

С этими словами лекарь приблизился к девушке, желая как можно осторожней взять ее под локоть и скорее уложить разбушевавшуюся пациентку обратно в постель, где ей разумеется и место. Вот только за мгновенье до прикосновение она повернулась к нему лицом и снова спросила:

— Где он?

— Вам лучше не прикасаться к ней сейчас, кирай Атис, — заметил Верховный Магистр, рассматривая сгустившиеся тени. Они как голодные горгульи посматривали со всех сторон, готовые броситься на обидчиков... чьих? — Соседняя комната, леди Киллит. Вам помочь добраться?

Девушка никак не отреагировала на его последние слова, медленно, держась за стену идя в обозначенном направлении. Когда до двери осталось не больше трех шагов, ноги ее стали подкашиваться, но упрямства не убавилось. Только через минуту, после того как она скрылась за дверью, кто-то из магов, и Эльяс запомнит кто именно, тихо спросил:

— Кто такой Тиль?

— Не надо отмахиваться от своих даже самых пугающих подозрений, Магистр Лиори. Тиль, это человеческое имя Лорда Тьмы.

Когда в комнате остался только дежурный лекарь и боевой маг-охранник, Верховный все же решился заглянуть в опочивальню Лорда.

На неширокой постели они лежали достаточно далеко друг от друга, темный вытянувшийся силуэт мужчины и свернувшаяся девушка, зябко поджимающая под себя ноги. Вздохнув, Телье вошел в комнату и взял со стула плед, укутывая им девушку. Он не сомневался, что завороженно наблюдающая за ним тьма подпустит его к ложу, позволяя под благоверным предлогом рассмотреть этих двоих получше. К удивлению мага, мужчина действительно спал, и этот сон делал его одновременно и более молодым и более пугающим, отражая далеко не лучшие эмоции. Одну из тонких чувственных ноздрей его очерчивала темная линия запекшейся крови и магистр только удостоверился в необходимости приказа сжечь выпачканную сорочку как только представится возможность. Девушка была все такой же изнеможденной, но теперь уже вполне спокойной, тая едва заметную улыбку в уголках губ. Редкое явление, обычно она усмехалась или даже заставляла себя растягивать свои кукольные губы.

Но Эльяса поразило не это, а соединенные руки Лорда и его Надзирательницы. Притом, именно мужская лежала сверху, сжимая тонкие пальцы с болезненно-синюшными ногтями.

Обернув ледяные ноги девушки одеялом, Магистр вышел из комнаты, на прощанье едва заметно поклонившись настороженной тьме.

Глава 4 Холодная змея

Озверевший от предчувствия скорой зимы, от жажды наполненности ее снежным крошевом, ветер набирал скорость, словно дикие необузданные кони разбегаясь по пустынному полю перед замком, и с силой обезумевшего табуна врезался в стекла, от чего они звенели в жалкой попытке устоять, в агонии обещания. Стылый воздух, все еще пахнущий жертвенными кострами осени, проникал сквозь эту жалкую преграду, просачиваясь сквозь рамы, словно ловкий убийца в охраняемый дом. Он трепал гобелены, закрывающие ледяные стены, руками мертвецов скользил по полу, готовый ухватить любого за ногу, вцепиться мертвыми пальцами, выстудить естественное тепло еще живого тела. Балдахин над постелью слабо защищал от такой сильной жажды завладеть всем и всеми, раздуваясь, словно паруса убегающего вдаль корабля.

Завернувшись в одеяло, я не менее настойчиво раздувала в себе злость, способную хоть как-то согреть, не дать заснуть. Без капли магии, отказывающейся жить в искалеченном теле, толком не способного даже пошевелиться. Без какого-то желания продолжать борьбу за себя. С противным равнодушием, проклятым умиротворением. Да кому нужен этот мир мертвых? Кому нужно равнодушие, там где обычно полыхает ненависть и уверенность? Чем же мне греться? В чем черпать силу и магию?

Вот только как бы я не старалась, та самая цель, ради которой я столько жила, не казалась привлекательней, не манила за собой, для едва живого тела и сознания казавшись не более чем пустышкой, грубой обманкой, не стоявшей борьбы, не стоявшей смерти. Вот только ничего другого у меня не было. Я была такой же прозрачной, как и моя тень, танцующая на балдахине от света покачивающейся лампадки, оставленной кем-то из лекарей. И не было реальных сил бороться за себя.

В место них в груди поселилась ледяная змея, почти такая же мертвая, как и это ночь. Имя ей — Обреченность.

Теперь я знаю... никому не нужно то, что я делаю. Никому, никогда, незачем. Бороться с пустотой, с ветряной мельницей, что может быть глупее. Но даже не это не яд той змеи. Пройдет время, я увижу лица этих чванливых магов и прежняя упертость в достижении выбранного статуса и силы вернется сполна. Хвост опасной твари соскользнет с сердца в полном бессилии перед чужой ненавистью. В то время, как ее клыки лишь сильней вопьются в еще мягкую, живую и надеющуюся душу. И глаза черней самой ночи раскроются, грозя мне новой болью, единственны доступным чувством дарованной ими.

Единственное, до чего я могу дотянуться, спасаясь от полного равнодушия.

На мгновение меня обожгло холодом, принесшим только еще большее безразличие. Зачем — если надежды нет и быть не может?

Я уткнулась лицом в складки одеяла, словно прячась от собственных мыслей.

Не уйдешь... уже знаешь... всегда знала.

Сама выбрала, сама решила, сама вынесла себе приговор и сама себя убиваю.

Мне даже винить некого и не за что, не в чем искать силы. Столько лет душевная привязанность была источником хоть каких-то чувств, кроме привычной мне ненависти, она питала, согревала даже под самыми холодными взглядами, скользившими по коже ледяными кинжалами. Тайный источник, известный лишь тебе одной, полный жизнетворной влаги, проливающийся по твоему пересохшему от обид горлу, свежесть, дающая силы даже в самой жестокой пустыни жизни.

Пересох... остался лишь черный остов, лишь образ и старая страсть.

— Никогда не понимал, почему люди кричат от боли. Но, может, тебе стоит попробовать?

Я даже не вздрогнула. Поздно чего-то бояться, когда сама впустила его в свою душу, когда сама отдала себя, бросила под ноги, словно бедняк последнюю монету своему правителю. У меня больше нет ничего, что и так не принадлежит ему. Так к чему страхи?

Такая интересная, запоздалая мысль.

— Мне не больно. — Я усилием воли разжала скрюченные пальцы, сжимающие угол подушки. — Просто холодно.

— Всё еще холодно? — раздался его голос через какое-то время.

Могу поклясться, что сердце сделало лишь несколько ударов, но я едва ли не успела задремать, а здесь, под балдахином, действительно потеплело. Тяжелая ткань больше не раздувалась, хотя я слышала, как покачиваются на железных петлях занавеси окон. Магия без магии. Тьма согревающая...

Ну вот, меня снова тянет на иронию. Я же говорила, хвост рано или поздно падет, и что-то вернется в прежнее русло, как река, сломавшая затор.

— Спасибо, — прошептала я в ответ, не в силах сформировать благодарность в изящную фразу.

— Засыпай, Предвестница. Там больше нет ничего страшного. Ты всё спалила, — послышалась насмешка в его голосе.

Я плохо помнила свой сон, будто он померк, осыпавшись пеплом того пожара. Осталось лишь ощущения... и имя.

— Но и вас там тоже больше нет, — прошептала я едва ли не одними губами.

В тепле меня начало сильно смаривать сном, глаза уже давно не удавалось открыть, да и разум слегка плыл, странно смешивая образы яви и уже почти сна. Я ощущала теплые пальцы на своем лбу, чувствовала как отводят с него пряди волос, на мгновенье прижимаясь к этим рукам, ничего не обещавшим, но дающим чуть больше, чем можно рассчитывать.

— Я всегда там. И здесь... Везде.

Только не со мной.

Не знаю, подумала ли я об этом, или же произнесла. Просто за мгновенье до того, как царство иллюзий окончательно затянуло меня в свои сети, я поняла простую истину. Тьма не может быть чьей-то, не может принадлежать. Насыщенность тьмой есть ничто, пустота, несуществование. Как достигая пика в своем Лорде, она обращает его в смерть, обрывая жизнь, так и во всем остальном тьма не может долго существовать в определенности. Гибкая, движущаяся материя.

Быть полностью мог бы темноглазый Тиль. Но он — это Лорд, туманней тьмы.

Вот только мне нужен...

ЧАСТЬ 4

Цитадель Тьмы

She's lost in the darkness

Fading away

I'm still around here

Screaming her name

She's haunting my dreamworld

Trying to survive

My heart is frozen

I'm losing my mind

Help me, I'm buried alive

Buried alive

(Within Temptation - Lost)

Продолжение следует...