Игра в чужую жизнь

Малдраб Четвертый тоже проявлял некоторое нетерпение, хотя проблемы Гартона волновали его меньше всего. Император лишь мечтал, чтобы день прошел тихо, спокойно и мирно, а в условиях начинающегося массового нервозного состояния надеяться на это было явным самообманом. Тем более, Дисон (друг, называется!) уже строил предположения насчет происходившего за железной дверью, за каждое из которых Грайт подарил бы, по меньшей мере, веревку, крюк и опытного палача.

Эльфу поддакивал Маркан (спелись, предатели!), метаморф, как и Крезин, благоразумно держал рот на замке, а вот принцесса... тьфу, в смысле, двойник... Малдрабу постоянно казалось, будто она балансирует на тонкой грани, стараясь не нарушать обычаи и, в тоже время, поступать по-своему. Если честно, такое положение вещей злило Его Величество все меньше и меньше, но постоянно находиться в напряжении, ожидая сюрпризов от своевольной девки?.. С другой стороны, его дочке пока ничего не угрожало, и ради этого император был готов терпеть мелкие неудобства...

— Виви, о чем мечтаешь? Как Грайт с досады удавится? — бесцеремонно прервал размышления императора Дисон. — Не-е-ет, он скорее сам к Реху заявится и потребует объяснений. Хотя, если подумать, одно другому не мешает... Я бы даже ему поспособствовал.

— Почему тебе не нравится Гартон? — вместо ответа Малдраб задал давно интересовавший его вопрос.

— А чего там любить? — удивился эльф. — Достаточно, что они сами себя любят. Кстати, — он покосился на хихикнувшую Лин, — ненависть усиливает их Огонь, так зачем делать противника сильнее?

— Как усиливает? — заинтересовалась девушка. — Я, конечно, слышало о...

— Слышала-слышала, не сомневайся! — перебил ее придворный врач. — Эх, незнайка, что ж ты о женихе подробности-то не выспросила? Он у них считается сильнейшим властителем Огня. Но что я говорю, это ведь государственная тайна... и не знает ее только ленивый. Ладно, объясняю! Сила Огня — дар, доставшийся гартонцам от их вроде как божественных предков, и располагают им потомки старейших родов, восходящих ко временам Первых магов. В Клуссе этот вид магии запрещен как нарушающий права людей. Заметь, именно людей. В общем, клусские маги владеют тем, что они называют истинной магией, Велли почти не имеет своих чародеев, а Гартон... хм, Гартон играет с Огнем! Пожалуй, обладатель Огня проигрывает умелому истинному магу, но против обычных людей он непобедим и даже может тягаться с не-людьми. Так вот, гартонская сила — такая капризная штука, которую необходимо время от времени подпитывать, причем жертв она определяет сама. Есть, кстати, один нюанс — до сих пор Огонь выбирал на обед лишь гартонцев.

— До сих пор?

— Ну, тебя ж на горизонте пока не было, — ободряюще проворковал эльф.

Лин возмутилась:

— Вы так спокойно об этом говорите! Как будто после моей смерти все останется по-прежнему... А Путь Всех Святынь?

— Ха, девочка, при чем здесь смерть? Сила Огня питается ненавистью, страхом и болью, поэтому убивать их источник нерационально. Разве что магия выйдет из-под контроля... Но на моей памяти такое случалось всего пару раз. Не вешай нос, ты ж везучая! Выкрутишься как-нибудь.

Чего-чего, а удачливой девушка себя не считала. Была бы везучей — дома сейчас бы сидела, а не готовилась ко встрече с богом Смерти!

— Дисон, почему вы так уверены, что я влипла?

— Опыт, Ваше Высочество, опыт. И, скажу по секрету, мне однажды тоже довелось "кормить" Огонь. Поверь, приятного мало, поэтому просто будь готова.

— А если Огонь не насытить?

— Он сожжет своего носителя. Ух, наконец-то! Долго же принц упрашивал Реха не показывать твою распятую окровавленную тушку.

"Успокоенная" таким оптимистическим прогнозом, Лин вслед за немногочисленной толпой направилась к распахнувшимся створкам ворот.

Первое, что бросилось ей в глаза — зеркало. Нет, не просто зеркало, а огромное темное Зерцало, к которому вела красная дорожка. По обе стороны от Зеркала Тайны стояли высокие светильники, чем-то напоминавшие уличные фонари, но даже они не могли рассеять мрак, царивший тут.

Само зеркало являло собой суживавшуюся кверху отполированную плиту из черного камня, заключенную в золотую оправу, над которой изрядно потрудились неведомые мастера. По всему его периметру вилась загадочная надпись на незнакомом языке, переплетенная с виноградной лозой и листиками ланиканы, а венчал это творение прозрачный череп, инкрустированный драгоценными камнями — двумя рубинами в глазницах и треугольным изумрудом во лбу.

На коленях перед Зеркалом Тайны стоял гартонский принц, молитвенно сложив руки и почтительно склонив голову. Возле него неподвижно застыли хранители. Признаков присутствия Реха, как и хоть какой-нибудь картинки, в Зеркале не наблюдалось.

Однако старания Геданиота не пропали зря. Под недоуменными взглядами присутствующих черный камень начал медленно светлеть, пока, наконец, не засверкал, как свежевыпавший снег. И все!

— Люди! Вы видите — у моего сына нет тайных намерений, — торжественно провозгласил король. — Он будет доблестным правителем и защитником! Как метеор, рассеет тьму заблуждений и ознаменует начало эпохи справедливости! Никому не затмить добродетельность принца...

Грайт долго продолжал в том же духе, восхваляя Геданиота и расписывая благодатную жизнь после его воцарения, но, казалось, присутствующие гартонского красноречия не оценили.

— Ха, метеор! Мелькнул — и отсверкал, — заметила Лин, не утруждая себя понижением голоса.

— Тише нельзя? — недовольно нахмурился Марк. — Это не твой "папочка"... Не забывай, еще одна принцесса есть в запасе! Пускай старая, а на крайний случай сгодится.

Наконец Грайт закончил свою возвышенную речь, и толпа удалилась, пребывая в твердом убеждении: истинные маги в Гартоне тоже имеются! Никто ведь не верил, что у человека за душой нет хоть какой-то безобидной мелочи, которую он скрывает...

* * *

Тяжелая дверь святилища захлопнулась, отрезая троих паломников от мира живых. Вернее, это Лин почудилось, будто мир Реха начался прямо здесь. И хранители притихли, завороженные величием Зеркала — основы Храма Смерти. Приближаться к нему было... необычно. Нет, не страшно, просто возникало впечатление некой чужеродности, и если мир Зелины казался Лин чем-то сродни степей империи, то здесь чувствовалось нечто потустороннее и загадочное.

Она подошла к блестящему черному камню. Как нужно молиться Реху, девушка не представляла. Да и о чем? Просить показать ее тайну? Император будет в восторге! Правда, ни Малдраб, ни советники особого волнения не выказывали — наверно, были уверены в своих магах и не уверены в существовании бога Смерти. Зря! После знакомства с Зелиной Лин сама поверила в высшие силы. Она понимала, что боги здесь немного мелковаты, но не сомневалась в их умении творить пакости.

Хранители почтительно (вернее, благоразумно) держались позади и чуть в стороне.

— Лин, — тихо протянул метаморф, — может, не надо? Это ведь Тьма...

— Надо, Кари, надо, — улыбнулась девушка, вспомнив бессмертную комедию.

— Э-э-э, детка, он прав. Там даже светильники не отражаются, — начал волноваться Марк.

Справедливое замечание. А также в Зеркале не отображался никто из присутствующих. Исключительная чернота. Лин попыталась вглядеться в его глубину, рассмотреть, что там, внутри камня... Естественно, ничего не вышло.

— Пожалуйста, пойдем, — попросил метаморф. — Я чувствую... чувствую...

— А как же моя тайна?

— К Реху все тайны! Идем!!! Марк, быстрее!

Но было уже поздно. Зеркало словно распахнулось, являя собой дверь в роскошно убранную комнату, освещенную лившимся из ниоткуда светом. Золото, драгоценные камни, бархат и шелк покрывали каждую пядь помещения, в центре которого возвышался самый обычный деревянный стул. А перед этим импровизированным троном стояла принцесса. Настоящая. Такая прекрасная, что богиня Жизни по сравнению с ней смотрелась бы рыжей курицей рядом с лебедью. С густыми золотыми волосами ниже пояса и ярко-голубыми глазами. С роскошной фигурой и неотразимой улыбкой. В длинном зеленом платье, расшитом темными листьями и розовыми лепестками цветов, она была похожа на дриаду, застигнутую врасплох непрошеными гостями...

Лин показалось, что на ее собственном лице застыло такое же растерянное выражение. Она подняла руки, приветствуя незнакомку и показывая — той опасаться нечего. Девушка в зеркале в точности скопировала ее жест. Лин почувствовала, как предательски отваливается челюсть, и сдавленно хихикнула, увидев лицо красотки напротив. Отражение! Кто бы мог подумать...

Медленно подойдя вплотную к Зеркалу (отражение тоже придвинулось), девушка дотронулась до прозрачной поверхности. Камня не было! Ее рука прошла сквозь пустоту и соприкоснулась с ладонью той, другой. Лин будто ударило током. Нет, материальностью отражение не страдало. Оно всего лишь начало медленно перетекать в нее саму. Очень медленно... Девушка вырывалась изо всех сил, но невидимая ловушка держала крепко. Марк в отчаянии начал оттаскивать ее от Зеркала, однако метаморф его остановил:

— Думаю, рука ей еще пригодиться.

Лин полагала так же, тем более что никаких неприятных ощущений, кроме невозможности отодвинуться, она не испытывала. Пришлось ждать. Парни, затаив дыхание, стояли рядом. Похоже, они впечатлились гораздо больше девушки, которая уже привыкла к неожиданностям и относилась к ним философски. С другой стороны — иного выхода все равно не было.

Наконец странное отражение исчезло, а Лин получила свободу.

— Ух... Может, немного драгоценностей там наковырять? Думаю, все в жизни пригодится! — она чувствовала себя на удивление легко.

Хранители ее восторга не разделяли, да и выглядели они еще более потерянными, чем вначале.

— Что случилось? Эй, вы чего? Кари? Марк? Да что такое?

Она сделала шаг вперед и едва не загремела на пол, наступив на подол платья. Платья?!! Что за чертовщина? Или, вернее, реховщина? А перед глазами моталась светлая длиннющая прядь...

ГЛАВА 11. О тайнах и правде

Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным.

Ф. Ларошфуко

Лин внимательно (насколько позволяло отсутствие нормального зеркала) осмотрела себя. Мягкие туфельки из какой-то зеленоватой кожи, платье, подметавшее землю, длинные волосы, корона... Да, ее голову венчала золотая корона, густо утыканная драгоценными камнями! Тонкие руки со светлым загаром, огромный перстень с изумрудом на указательном пальце (он без проблем снялся и перешел в карман Марка — просто так, ради эксперимента), чужое даже на ощупь лицо...

Ничего лучше, чем сесть на пол, накрыться дурацкой светлой гривой и начать скорбеть над своей горькой судьбой, Лин придумать не смогла. Что дальше? Выйти к "папе" и рассказать все как есть? Так ведь точно оборотнем окрестят, не-людским подкидышем... Или к Реху пошлют, для проверки подлинности, благо далеко идти не надо. И парней туда же — чисто для профилактики. В любом случае, о продолжении паломничества речи больше не шло... Вот как все обернулось — двойник принцессы, ни капли на нее не похожий! Использованный двойник... Невостребованный.

— Кари, что делать? — в растерянности спросил гвардеец.

— А я откуда знаю? — удивился тот.

— Как это — откуда?!! Ты тоже меняешься!

— Но я родился таким, понимаешь? Меня учили этому всю сознательную жизнь!

— Так научи ее!

— Как?!!

— А тебя как учили?

— Плохо!

— Оно и видно. Оборотень, называется!

— Я ме-та-морф, — с чувством возразил Кари. — Учитель говорил, что спонтанная трансформация должна пройти сама, только не надо волноваться, иначе можно надолго застрять в другом облике...

Несмотря на тревожные мысли, Лин прислушивалась к разговору, ожидая получить если не дельный совет, то хоть какую-то обнадеживающую подсказку. Не волноваться! Ха-ха, и как же, скажите на милость, не тревожиться, когда все летит к черту?

Тем временем метаморф, собрав скудные воспоминания об азах превращения, принялся ее просвещать:

— Во-первых, постарайся вспомнить себя... Например, подумай о своем детстве....

Лин показалось, еще немного — и она зайдется истерическим смехом. Вспомнить! О детстве!!! А если нечего вспоминать? Правда, за последнее время девушка немного изучила, как ни странно звучит, свои индивидуальные особенности — характер, привычки, предпочтения — все то, что позволяло человеку чувствовать себя полноценной личностью. Этого наверняка будет мало... Стоп! По опыту Лин знала — лучше всего проблема решается, если от нее отвлечься. Или развлечься.

— Кари, Марк, можно узнать ваши тайны? — медовым голосом поинтересовалась она.

Хранители не пришли в восторг от этой идеи. Но просьба принцессы сродни приказу командира — хочешь не хочешь, а выполнить придется. Кстати, для метаморфа Лин еще оставалась Ее Высочеством!

Вымученно улыбаясь, он выдвинулся на передний план. Отражение, явившееся "принцессе", мгновенно исчезло. Парень приблизился к Зеркалу. Отошел. Гладь камня оставалась такой же черной. Девушка вспомнила, что Зелина назвала его воплощением Добра. Какие уж тут секреты!

— Хватит мучить бедный камень — он не покажет того, чего нет! — сказала, и задумалась, откуда взялась ее собственная донельзя странная тайна.

Или это было нечто иное?

Вдруг Лин увидела себя. Настоящую! Неподвижно застывшую в темной глубине. Но радоваться было рано — поверхностный взгляд на свое убранство показал, что зеленое платье никуда не делось, как и длинные патлы...

Заинтересованный Марк сунулся посмотреть, какая страшная тайна заставила метаморфа покраснеть, и на этот раз Зеркало среагировало быстро. Мелькнула яркая картинка, сразу же сменившаяся комнатой с "троном", поскольку Кари не захотел делиться секретами и оттащил гвардейца с линии действия. Одна картинка...

Они все ее видели, но только двое в полной мере осознавали, что там было, ведь откуда метаморфу располагать информацией о судебном праве Веллийской империи? Тем более, о Кодексе императорских палачей? А Лин читала эту книгу, и потом долго возмущалась поразительной жестокости автора, недальновидности издателя и глупости библиотекаря, подсунувшего ей такую мерзость вместо работ по законодательству. Да, возмущалась, пока ей не объяснили, что этот садистский трактат — действующий закон.

Гвардеец набычился. Затравленный взгляд человека, которому нечего терять, готовность отразить удары и злые насмешки... Лин поняла — он знает, что она знает, что он...

— Ого! — уважительно проговорил не подозревавший о сгустившихся тучах Кари. — Так ты, оказывается, большая шишка, раз тебя министры под руки водят!

Девушка перевела дух. Слава богу, пока обошлось. А вот когда метаморф заметит, что министры носят не багровую ленту палачей, а красно-коричневую, символизировавшую распаханное поле, добытое кровью, начнутся неприятные вопросы.

Список ее личных врагов пополнился. Такими темпами, глядишь, к концу паломничества (если она его, конечно, увидит) жених окажется неактуальным.