Ваше сиятельство

По прибытии нас ждала портниха и с два десятка малышей, мал мала меньше. Самым младшим лета три всего было. Вот это я вляпалась! Я же не приглядывать за ними планировала, а обучать да поручения мелкие давать. А как таких крох использовать? Муж усмехнулся моим мыслям и забрал ребятишек с собой, давая мне возможность погрузиться в выбирание одежды.

Глава 10

Женщина была неопределённого возраста. С одной стороны у неё не было морщин, с другой же совсем юной она тоже не выглядела. Она показала свои зарисовки по последней моде. Правда, женскую моду никто не вводил, всё же княгини не было, а старый князь к нарядам никак не относился. У Добрыни жены не было, а дворяне носили не княжеские одежды. Я просмотрела дворянские платья и мне ничего не понравилось. Уж очень откровенные были наряды. В основном голые плечи, приталенные блуза и пышные рукава и юбка. Да и руки были наполовину оголены.

Меня же вполне устраивал подарок хана. Пришлось вызвать девушку-служку, она уже выстирала и высушила моё княжеское платье, и показать портнихе образец. На него та всплеснула руками и сказала, что это слишком скромно для княгини. На что я ей объяснила ситуацию, что денег в казне нет и расплачиваться просто-напросто нечем.

— Я вам сошью бесплатно.

— Но как же вы жить будете?

— Как и раньше. К тому же, если вы введёте новую моду, то поток заказчиков наверняка увеличится среди дворянок.

Опять эти дворяне. Я стала расспрашивать женщину. Оказалось, дворяне имели свои наделы земли — двор. Они собирали подати со своих землепашцев: часть налога отдавали наместнику, за счёт остального жили, причём не бедно. А живут они за городом, стекаясь в столицу лишь к праздникам, на балы. Тут-то во дворце и проводятся встречи, заодно они и привозят взнос в казну. А ещё оказалось, что следующий праздник не за горами, через месяц. Перспектива бала мне не нравилась, не сомневалась, что с нашими гуляниями ничего общего не имеют они. Прельщала лишь мысль пополнения пустой казны. Не то, чтобы мне нужны деньги, но куда ни плюнь, а все заказы надо оплачивать. А мыслить приходится не в масштабах одной семьи из двух человек.

Портниха же настаивала, что мне неплохо бы полностью сменить свою одежду, потому что сейчас я была одета как простолюдинка, не в обиду будет сказано. На это я действительно обиделась. Ведь эту сорочку я сама шила и вышивала. Пусть швы все машинные, но кроила сама и вышивала тоже.

Ещё портниха захотела драгоценностей.

— А что это такое?

Я, конечно, понимала, что это слово обозначает, но что понимают под этим словом жители Новгорода, мне было неведомо. Для нас ценностью была любовь, дети, острый ум, научные достижения.

Здесь же это оказались камни, самоцветы. Она указала на мой браслет.

Камни представляли для меня определённую ценность, но в качестве устройства. Я любила свои игрушки, а данный объект был моим детищем.

Но, как указала женщина, имеющая странное имя Матильда, бесцветный камень хоть и подходит к любой одежде, но выглядит бледным на моём фоне, возможно при должной огранке он и будет стоить целое состояние. Всё же гранённые алмазы называются уже адаманты и вид имеют другой и цену. Я спрятала руку за спину, слушая не очень лестные вещи в адрес того, кто подбирал украшение. Она протянула руку, собираясь его снять, но я на днях доработала своё и мужнино устройство, не только детишкам ведь защита нужна.

Тётку не слабо так дёрнуло током, да так, что она отключилась.

"Мир, ты меня ругать не будешь?"

"Нет. Что натворила?"

"Похоже, я перестаралась с защитой своего МАСа".

"Портниха? Жива?"

Я потрогала пульс на её шее. Жива.

"Значит, не перестаралась. То, что подействовало на женщину, на мужчину может вообще не оказать влияния. Приводи её в чувство. Я сейчас буду".

Едва успела Матильда открыть глаза, как Мир уже вошёл в покои.

— З-з-д-д-ра-сь-те, — она склонилась неловко в поклоне, чуть не загремев вниз головой.

— Вам неплохо бы лекарю показаться, — в голосе князя чувствовалась неподдельная забота.

— С-со мной всё в-в п-порядке!

— Вы не против, если я поприсутствую, пока вы будете выбирать наряды? — уточнил муж, словно и не он тут хозяин. На что портниха замотала головой. Князь же продолжил: — А мне есть, что посмотреть?

Девушка или женщина, никак я не могла понять этого по внешнему виду портнихи, протянула князю альбом с рисунками, который прилично так трясся. Чего это она? Или действие электрошока?

Выглядела она необычно. Волосы были собраны в высокую причёску, наподобие конского хвоста, спускающегося на плечи завитыми локонами. Платье было похоже на те наряды, что она показывала, разве что было скромным, без украшений и рукава были в три четверти руки.

Матильда стала показывать мужу мужские наряды и хаять то, что было на нём надето. Взгляд мужа холодел с каждым её словом, в итоге, карандаш, который он вынул из альбома, выполняющий задачу замка, сломался пополам.

— Пойдёмте за ширму, вы снимите с меня мерки, — увела я портниху с глаз благоверного.

"Спокойствие. Наживать врагов нам ни к чему. Я разберусь. Ты лучше займись тем, зачем пришёл".

"Уже. Просканировал, наложил заклятье и подтёр воспоминания за последние десять минут. Так что если говорили о чём-то важном, возможно, следует повторить".

"Благодарю".

— Я, пожалуй, пойду, — Мир встал и отправился к двери.

— А как же мерки? И вы ведь не выбрали что именно хотите.

— Жена выберет за меня и мерки вам скажет. У неё глаз-алмаз и со вкусом порядок.

На слова мужа о моём вкусе Матильда скривилась, но князь этого, благо, не увидел.

Я потратила два часа, обсуждая тот или иной наряд, в итоге я пошла на уступку, но перерисовала все наброски. Никаких открытых плеч и воздушных рукавов. Хотите пышности, добавьте складки. Прозрачные ткани не допустимы. Закрытая грудь, пусть и украшенная самоцветами. Расписанные золотистыми нитками полы платья, широкая полоса по подолу, вышитая жемчугом. От самоцветов я отказалась, а для симметрии предложила надеть на правую руку такой же браслет, ну и серьги в тон. А вот венец предстояло заказать у ювелира. Вопросив, кто это такой, узнала, что речь зашла о златокузнеце.

— Матильда, вы ведь француженка, хотя и очень хорошо говорите по-русски. Как вы здесь оказались?

Взгляд женщины потеплел. Она, словно по-другому взглянула на меня.

— Замуж вышла за новгородца.

— И чем же вас прельстила Русь?

— О, тут необычно, и люди добрые, никогда в беде не откажут. И ваши обряды, они такие, такие... Наивные, что ли, пусть немного распутные, но в то же время целомудренные. Как вы проводите эту грань?

— Грань?

— Ну да, ваши женщины скромны, но могут и за себя постоять и за свою семью, а мужик сильный, но никогда не обидит жену. Хотя, раньше так было... — она погрустнела.

— Раньше?

— Да. Сейчас мужик и обидеть бабу* может.

(прим.авт. — баба* — замужняя женщина, иногда может иметь в виду родившая уже сына женщина).

Я стала расспрашивать женщину. Оказалось, что всему виной спиртное. Мужики перестали быть мужиками. Пузо себе отрастили, уже руки распускают на женщин, да только те за себя постоять всё равно могут. И если не все мозги мужик пропил, то и жить сносно вместе можно.

Да вот не сложилось у неё с мужем. Запил, а потом и стал обижать. В итоге жена не выдержала и выгнала мужа. Так и живёт одна, детей тоже сама воспитывает. Двое у неё. Мальчику семь, а девочке пять.

Я стала расспрашивать дальше, об образовании. Но портниха не могла его дать. Читать она не умела по-русски, да и запрещено это было. У неё же на Родине получить образование можно было, имея аристократические корни и большие деньги.

Ну и я предложила ей свои услуги. Пока только читать, а там, как пойдёт. Ещё зависит от моего свободного времени. Учителей я пока тут не встретила, да и других образованных людей, имеющих свободное время для этого. Женщина расплакалась и попросила прощения за то, что обижала наши наряды.

— Простите, Ваше Сиятельство, я ляпнула не подумав, и лишь когда ваш муж сломал карандаш, что-то во мне щёлкнуло, но даже тогда я не сразу сообразила.

— Что поняли?

— Он вас очень любит, это ведь Вы вышивали. Вышивка особенная, а сколько труда и души в неё вложено. И пусть она не особо красива, но ведь это обереги, не так ли? — она глядела виновато, но искренне. Я кивнула. Матильда меж тем заплакала: — Вы меня простите?

— Я подумаю, — я улыбнулась. Обида на женщину прошла.

А дальше мы совместно нарисовали наряды для моего мужа, которые надевались поверх любой сорочки. Вопрос был лишь в том, успеет ли женщина к балу? На что она заверила, что успеет. У неё имелись вышивальщицы в работницах, так что останется лишь раскроить ткань, а потом сшить.

На этом мы и расстались.

Голова у меня гудела, в глазах рябило от выбора всевозможных образцов тканей, украшений, тесьмы.

"Мирчик, забери меня..."

Сознание поплыло. Меня кто-то подхватил на руки прежде, чем я отключилась.

— Яся, Ясенька, — голос любимого настойчиво звал меня.

— Мирчик...

Попыталась открыть глаза, а заботливые руки чуть приподняли голову, давая попить.

— Осторожно, горячо. Маленькими глоточками пей, — нежно говорил он, придерживая меня. И я отхлебнула. Приятное тепло разлилось по пищеводу и желудку. Какое блаженство. Мясной чуть солоноватый отвар приятно ощущался во рту. Допив, я смогла открыть глаза.

Мы была в нашей спальне, подле меня сидел на постели встревоженный Мирослав, подстелив покрывало.

— Как ты? Ясь, ты зачем себя голодом моришь? Ну ладно я, у меня дела срочные. Но у тебя-то нет.

— Меня смотрел кто?

— Да.

Я покраснела. Ещё не хватало, чтоб меня какой-то мужчина видел голой.

— Не волнуйся, тебя никто не видел в таком виде, — муж бросил недвусмысленный взгляд на моё обнажённое и спрятанное под одеялом тело. — И ты не беременна. Просто истощение. Тебе кушать надо чаще, каждые три часа. Раз ты не можешь сама следить за своим питанием, это буду делать я.

Я молча слушала мужа, а потом, кивнув, встала. Чувствовала себя гораздо лучше.

Мир помог мне одеться, и мы пошли на первый ярус кушать. Почему не в кровати? Да потому что Мир живёт по правилам, одно из которых "никакой еды в спальню". Видно, это не касалось жидкости, потому что у нас стоял кувшин с водой и стаканами на комоде. Но кушать муж позвал в столовую, я и не возражала. Всё же больной я себя не ощущала, да и дел много. Полениться можно, но ведь со скуки помрёшь. А любимый ухаживать всё равно не будет, дела ведь не ждут. Поэтому лучше быть здоровой.

После обеда супруг вручил меня детишкам, велев им приглядывать за Княгинею, беречь и слушаться. Они, разинув рты, слушали наказ КНЯЗЯ, глядя восхищёнными глазами, и я могла поклясться, что муж никаких чувств им не навязывал. Просто он был для них сродни Богу. Мы уважали своих богов, почитали, но не слепо поклонялись. Здесь же было благоговение, по-другому я не могла это назвать.

К тем двадцати малышам, что были до того, присоединились ещё двое. Дети сами потянули меня в какое-то помещение. Оно сверкало чистотой. На стене висела доска, новенькая. И были лавки.

— Ваш муж просил передать свои извинения, но мы не успели больше ничего сделать.

— А что именно вы не успели?

— Мы все...

— Кто все?

— Князь, мой отец, все женщины дворца и мужчины, мы отдраили это помещение и сделали эти лавки. Мой папа старался успеть сделать доску, как вы просили, — Даня взял слово на себя, ощущая себя ответственным за других. Он не зазнавался, что было приятно.

Я стала расспрашивать детишек, оказалось, что пока у меня была портниха, все приводили в порядок этот класс. В глазах малышей чувствовалась гордость за проделанный труд. Я уверена, они не будут рисовать на новеньких партах, хотя... Надо будет и рисование пустить в нужное русло... Что ж добру пропадать? Класс пока выглядел слишком светлым и ярким, и это немного резало глаза, словно белоснежным солнечным зимним днём.

Я потрогала доску, которая была черным бельмом на глазу, краска уже застыла. Здорово. Ещё бы и мел был, но и он нашёлся.

"Благодарю, любимый!"

"Люблю".

— Итак, давайте познакомимся. Меня звать, — я обвела малышей изучающим взглядом, как же им представиться? Наверное, пока начнём с имени. — Ярослава.

Я написала на доске это слово.

— А кто знает, что это слово означает? — детишки загалдели, пытаясь перебивать друг друга. — Я вижу, многие из вас знают ответ. Но получается балаган какой-то. Давайте те, кто хочет что-то сказать, будет поднимать руку. — Два десятка рук устремились вверх. Улыбка сама расползлась на моём лице. — Я буду спрашивать кого-то, он, чтоб его было видно, встаёт и вначале громко представляется. А потом уже говорит то, что хотел сказать.

Начала я с маленькой девочки. Ей было лет пять.

— Я — Маша. Ваше имя означает солнышко.

Я потёрла нос, смущаясь. В принципе, всё верно. Похвалила девчушку. Потом спросила, хочет ли кто-то дополнить?

— Костя. Ваше имя означает солнечную славу.

— Правильно. Только не совсем так, но об этом позже. Пока вот только написание.

Итак, давайте начнём с ваших имён. Вы называете своё имя, а я записываю. И вы запоминаете, где ваше имя записано.

И посыпались на меня имена: Дима, Гриша, Женя, Витя, Яша и другие. Ни одного русского имени. Грустно. И зачем это нужно было церкви? Забыла спросить у мужа, нашёл ли он что-то у деток?

Пока детки называли имена, я старалась запомнить каждого, но МАС включила на запись, и он составлял дела на каждого: то, что я ему диктовала.

Потом я написала "Аз" и озвучила.

— Кто скажет, что означает эта буквица?

Дети поднимали руки, но дальше значения "Я" дело не двигалось. Тогда я озвучила второе звучание "Ас". Что теперь? Тишина в ответ. Тогда я нарисовала человечка.

— Значит, никто не знает? — подвела итог. Девчушка неуверенно подняла руку.

— Да, Маша.

— Человек?

— И да и нет. Это человек, который осознаёт себя богом. Творцом. А если более точно, то это бог, живущий и созидающий на земле. А что означает Асия или Азия?

— Страну, где живут боги? — подняв руки и получив утвердительный кивок в ответ, сказала светловолосая Маша с двумя хвостиками.

— Умничка! — похвалила я девочку. А ведь она младше всех. — А вы знаете, что эта страна — часть нашей Руси? Изначально русы ведь жили именно в Асии, а лишь потом стали расползаться по всему миру. Часть народов отщеплялась, у них менялся язык, упрощались некоторые слова. И спустя много веков языки перестали быть похожими, хотя много слов всё равно сохраняют созвучие или в написании почти одинаковы с нашими.

Затем дала задание найти буквицу в каждом имени. Выходил владелец имени к доске и мелом обводил "Аз" в своём слове, если в нём присутствовала буквица. А вот если не было, тогда я писала полное имя ребёнка, и мы искали там. Порой дело заканчивалось поиском в моём имени. И каждый пытался написать эту буквицу, я поняла, что деткам это интересно, но пока что затруднительно без парт.