И вот эта ситуация весьма раздражала Тралла. Оно и понятно, что не просто так лесные тролли Сломанного Клыка решили сохранить верность Орде. Вопрос в другом, что такого предчувствуют бивнерожие зеленушки, что ненадёжное бытие Орды им кажется милее возможной самостоятельности. И ведь не скажешь по их виду, что у племени проблемы. Вот ещё одна загадка в общий набор сложной ситуации у Новой Орды.
Из окна было хорошо видно подъезд к дому, так что несущийся во всю прыть блеклый силуэт Грома, в этот солнечный день, был ясно виден. Тралл успел отворить дверь и поставить вторую чашку с травяным отваром, когда большой и грозный вождь орков клана Песня Войны вошёл к нему в дом.
— Братишка, я тебе такие новости принёс, словами не передать!
Похоже Задира узнал нечто настолько важное, что просто не мог не поделиться этим с Траллом. Правда, сперва верховный вождь Новой Орды решил гостя накормить и напоить, а уж после того расспрашивать. Правда Гром долго не выдержал и начал рассказывать Траллу о том, что экспедиция Альянса на Калимдор, которую люди в спешном порядке отправили посмотреть на новых вторженцев в мир, вернулась разбитой в хлам.
— Наконец-то старая сволочь получила заслуженную трёпку.
— Я не понимаю, чему ты радуешься, Гром?
Раздражение собеседника стало настолько неожиданным для вождя Песни Войны, что тот даже растерялся, не понимая причин для такого. Мало вещей в этом мире могло вывести из себя Тралла, так что Гром быстро смекнул, что чего-то он не понимает.
— Ну… разве Орде не нужны союзники? Мы бы могли объединить наши усилия и завоевать для себя достойное место под солнцем.
Гром хоть и был тем ещё хитрецом, да и в политике соображал вполне себе быстро, но вот только это не значило, что он был дипломатом и любил все эти разборки между кланами. Так что сейчас неистовый вояка с непередаваемым выражением лица смотрел на задумавшегося вождя всех новоордынцев. А тот, вместо ответа, протянул ему письмо. Гром мгновенно узнал герб на свитке с посланием.
— Явились не запылились, когда не ждали.
Ворчал Гром больше по привычке. На старых союзников он посматривал скептически. Амани уже показали, что в этом мире можно рассчитывать только на себя. И прочтение письма только ухудшило и без того не радужное настроение Задиры, раздражённого тем, что оливковые коротышки готовы идти с Ордой на переговоры.
— Значит и гоблины получили отворот поворот у вторженцев? И что нам с этим делать?
— Корабли строить.
— В смысле корабли строить?
Ход беседы всё больше начинал запутывать Грома. Адский Крик задумался о том, а какие на самом деле мысли посещают голову вождя? Смысла в словах Тралла он пока не видел. Впрочем, вождь и сам понял, что собеседник его никак не может понять о чём он вообще толкует.
— Пока Альянс отвлёкся от нас, надо этим пользоваться. Самому не надоело в глуши сидеть? Вижу, что надоело. Так вот, напомнить тебе, чего мы в глуши сидим, тогда как можно было бы давно отыскать себе кусок земли и зажить мирной жизнью? А всё из-за Куль-Тираса, которые заперли нас на этом материке и не пускают никуда.
Гром довольно улыбнулся. Манера общения Тралла ему была достаточно известна, так что этот голос уже давал понять, что Тралл последние полгода не сидел сложа руки. Определённо уже есть план действий.
— И что теперь?
— А ничего. Пока ты и Дзюбей'Тос занимались набегами на людей и отвлекали их внимание, кланы Драконьего Крыла и Каменной Пасти строили тайные гавани. Пожиратели Бури и Бушующий шторм заняты непосредственно кораблями. Призрачная Луна прикрывает нас от внимания Альянса. Кровавая Глазница и Камнероги таскают ресурсы тайными тропами. Изувеченная Длань и Кровавый Клык обеспечили нам верность обитателей местных лесов. Ну, а Лесные Гладиаторы, Кишкодёры и Огненный Клинок сейчас составляют наш резерв.
Громмаш присвистнул на такой расклад. Молодой вождь предвосхитил его самые смелые ожидания. Ох, хитёр сын Дуротана и Драки. Что родители его послали к демонам Нер’зула и Гул’дана, что сам Тралл Гоэл проворачивает хитрые приёмы. А ведь создавалось у Грома ощущение, что все новоордынцы только и делают, что ведут подрывную деятельность. И вот это провернул бывший гладиатор? Задира бухнул по столу кулаком и рассмеялся волчьей улыбке своего вождя.
— Ха! Ну ты силён в хитростях, братишка. Я ведь поверил, что все новоордынцы ведут партизанскую войну с людьми. А оно вон как…
— Это ещё не всё, Гром. Люди не должны узнать о том, что у нас есть флот. Я планирую провести нечто крупное.
Тралл расстелил перед Громом на столе карту, искусно сделанную на куске шкуры дракона.
— Вот смотри, здесь у нас река Хилунд, что отделяет резервации от территории самого Альянса. Лордерон и Хаз-Модан соединяет дорога ведущая через крепость-порт Дернхолд, который принадлежит Куль-Тирасу по договору со времён Второй Войны. Вот поселение Чёрный Камень на той стороне — лагерь черногорцев.
— Жалкие предатели!
— Уже то хорошо, что мы не воюем друг с другом и готовы поддержать наши совместные действия против Альянса. Мера вынужденная, но мы же как-то должны выживать в текущих условиях. И вот тут у нас возникает такая удобная возможность свалить отсюда куда подальше и отвоевать себе кусок суши на Калимдоре до того, как странные вторженцы смогут захватить весь материк.
— А дальше что? Снова война? Я конечно рад этому, но с людишками уже как-то привычней сражаться.
Тралл в ответ крутанул ладонью в воздухе, давая понять, что знает нечто очень важное о вероятном противнике.
— А если подумать, Гром? Вот смотри, клык даю на то, что и люди и гоблины впёрлись без спросу на чужую территорию и начали там наводить свои порядки, проще говоря устроили новичкам кровавую баню и закономерно выхватили в ответ арканитовым кулаком прямо в рыло.
«Вот всё же хорошо, что у нас Тралл верховный вождь. Всё рассудит так, что как по старинке было, когда старейшины на тингвае собирали представителей разных кланов и решали споры и тяжбы.» — подумал Громмаш, внимательно слушая речь Тралла.
POV Джайны Праудмур.
Первое, что почувствовала Джайна очнувшись в плену у культистов были странные браслеты из прохладного мягкого материала с металлическими основами на руках и ногах. Похожий по ощущениям ошейник надёжно перекрывал быстрое восстановление магии через магические каналы. Первой мыслью было то, что её заковали в оковы отрицания. Однако пошевелив руками и ногами не открывая глаз, магичка поняла, что на неё нацепили просто антимагические браслеты и ошейник без всяких дополнительных цепей.
— Где это я?
Джайна открыла глаза, поднялась на ноги и осмотрела помещение. Она лежала на кровати из стальных трубок, что уже было очень странно. Не проще ли было сделать кровати из дерева? В целом, девушка оказалась в белом помещении с не очень большим окном, перекрытым решёткой, и судя по тому, как ярко светило солнце, близился обед.
— Во что они меня нарядили?
Джайна думала над тем, является ли то, что её нарядили в простую белую непрозрачную ночнушку признаком того, что скоро её ожидает участь всех девственниц для жертвоприношения. Мысль о том, что её в бессознательном состоянии могли осмотреть везде, заставило девушку покраснеть и вспыхнуть от гнева. Мерзавцы, грязные культисты, извращенцы, демонопоклонники! Воистину нет предела их подлой и низкой натуре.
Правда долго Джайне бушевать не дали, так как дверь в её камеру заточения открылась и в палату к опасному пациенту зашла четвёрка девушек в военной форме с автоматами, а также три женщины во врачебных халатах. И если девушки-солдатки были откровенными худышками, то врач и две медсестры были из типажа «шпалоукладчица Зина — бабушка ордена космодесанта». Эти женщины из тюремных врачей с заключёнными не церемонились. Так что Джайна познала на себе все прелести советской врачебной системы.
К шоку девушки она понимала, что говорят чужаки, хотя говорили они не на всеобщем языке, а использовали своё наречие, звучащее на манер орочьего. Грубые, рубленные фразы, и самое жуткое — смысл разных форм одного слова передаётся не только сменой звуков, но и изменением твёрдости звучания. В довесок к тому, что в самих словах чередовались мягкие и твёрдые звуки получалось жуткое наречие похожее на адскую смесь из орочьего, эльфийского, гоблинского, гномьего и тролльего языков с элементами всеобщего.
Джайна была обучена языкам, как и полагается дочери одного из правителей государств Альянса. Она вполне сносно могла общаться даже с ограми на их примитивном наречии. В лесах Азерота ещё и не такая жуть водится, так что объяснить иногда тупому вояке с дубинкой, что перед ним шаманка-человечка иногда проще, чем тратить ману на заклинания.
Правда без своего запаса маны девушка была беспомощной. Однако целители, которые заставили её делать движения руками и ногами, зачем-то постучали легонько по колену странным мягким молоточком и заставили на этот молоточек смотреть, водя им у неё перед лицом, думали иначе. Старшая достала из кармана какой-то амулет поводила им перед грудью Джайны и выдала заключение, что надо вколоть ей ингибитор, ибо уровень маны снова растёт. Что такое ингибитор магичка не поняла, а вот слово вколоть и то, что её судя по всему сейчас опять превентивно лишат набранной маны, ей очень не понравились.
Помощницы этой целительницы, правда были сноровистей, так что, прежде чем Джайна успела хоть что-то сделать, вдвоём её быстро уложили на кровать, оголили зад и Джайна почувствовала, как что-то похожее на комара укололо её в левую ягодицу.
— Вот и всё, гражданка Праудмур. Вот ваши вещи по размеру и можете отправляться на прогулку.
Такого позора Джайна давно не испытывала, ещё с тех самых пор, как отец собственноручно порол её розгами по оголённой розовой попке. Чужаки явно не привыкли церемониться с пленными и делали всё так, как считали единственно правильным. И только тот факт, что в комнате были одни женщины хоть как-то мог примирить девушку с суровой действительностью и разлившейся по телу опустошённостью магического резерва.
К собственному шоку, ругательства на чужом наречии она тоже каким-то образом выучила и теперь готова была шипеть эти невероятно богатые конструкции, одеваясь в выданную новую и чистую одежду для пленников. В чём смысл этих действий и такой заботы о пленных Джайна не понимала, но разгуливать по улице босиком в одной ночнушке с голой задницей не желала. Так что надела неожиданно удобное бельё, полосатую чёрно-белую робу, носки и странные туфли.
Четвёрка стражниц, с необычными мушкетами, выпроводила её наружу, где перед удивлённой Джайной открылся вид на место для заключения пленников. Целое поле, заросшее зелёной травой, было огорожено низкой стеной и окружено теми жуткими башнями, испускающими молнии, и смотровыми вышками на вершине которых стояли жуткие оружейные конструкции. И пленники на этом огромном участке размером с городской квартал в Альянсе были предоставлены сами себе.
Всё это со стороны напоминало девушке полевой армейский лагерь, только вот этот конкретно был предназначен для пленных. Часть палаток была жилой, часть имело хозяйственное предназначение. Примерно два десятка пленников вышло встречать её. Среди них Джайна узнала некоторые лица, что участвовали в том злосчастном штурме.
— Леди Джайна, наконец-то они вас вернули. Нам сказали только, что вас долго лечили. Мы переживать уже начали, да только куда тут денешься.
— Давно вы здесь?
Джайна посмотрела на солдатика, ожидая когда тот представиться.
— Вирт из Триса, ваше магичество. Неделю ужо мы как тут. Нас как в плен взяли, так через пару часов всех погрузили в огромный летающий корабль и увезли сюда. Уже к вечеру были на этом поле. За забор не убежать, все, кто мало-мальски магией обладает, каждый вечер уколы получают в задницу. Это просто мрак.
Молодой, эмоциональный солдат напомнил Джайне, что она не последняя личность в Альянсе и значит надо держать лицо в любой ситуации. Тем более, требуется поддержать людей и гномов, попавших вместе с ней в плен к культистам.
— Так, здесь есть место, где можно нормально присесть?
— Вон в той большой палатке. Скоро обед должны привезти.
Пленные морские пехотинцы привели Джайну в огромную палатку, где собралось уже побольше народу. Около полусотни людей и гномов с радостью встретили Джайну. Девушка заметила среди пленников и несколько эльфиек лучниц и даже одну полковую волшебницу. С десяток гномов и коротышек сидело вокруг общей трубки и неторопливо дымило трубочным зельем.
— Вот же демоны, отличное какое зелье у культистов. Жаль дают его мало.
Особо мелкий экземпляр гнома сидел и гладил свою гладко выбритую голову. И только сейчас до Джайны дошло, что тут все лысые и бритые так, что аж сверкать на солнце должны. С опаской ощупав свою голову, девушка установила печальный факт, что её не самая длинная шевелюра также была удалена под корень.
— Ну это полный
* * *
ец!
Ругающаяся волшебница — это нечто выдающееся и опасное, особенно, волшебница, которая склоняет по всякому захватчиков на их родном языке.
— Это вам ещё повезло, ваше магичество. С нами яйцеголовые на трезвую голову работали. Три дня голова болела, как после бодуна на дне рождения моего кузена Бьюри Морозоборода, что таном в Дан-Атуре сидит. Вот помню к нам однажды Мурадин Бронзобород впёрся в гости, так мы всей цитаделью месяц не просыхали, вспоминая папашу Глоина.
— Ты лучше сам представься и кем будешь расскажи.
Всё же Джайна умела собирать своё эго в кулак и заставлять себя делать нужные вещи. В данный момент, требовалось разговорить других пленников, чтобы понять, что вообще происходит.
— Так это… Моди Стоунраннер я. Главным рейнджером при тане Бьюри состою. А в поход меня выписали, когда я в Айронфордж новости о раскопках в старых туннелях Дан-Атура доставлял. Своих рейнджеров свободных у короля Магни не хватало, вот мне повестку и вручили, поймав за бороду.
Гном огладил печально голый подбородок.
— А дальше вы и сами знаете, леди Джайна, как дело было. А ведь это мы только на рыбацкий посёлок налетели. Страшно подумать, что было бы, окажись мы перед их столицей. Нас бы сровняли с землёй, едва бы мы высадились на берег. После чего Железнорук со своей псиной и отрядом на нашем фарше бы сплясали.
Пришлось Джайне рявкнуть, чтобы дошло до пленных — перед ними сидит одна из сильнейших волшебниц Кирин-Тора. Моди ойкнул и тут же поведал о том, и где они оказались, и кто князя подстрелил, и Джайну в плен взял. И что за культисты такие эти странные люди.
— Эй, алики-бухарики, вы тут ещё не сдохли? Айда за баландой, стано-вись. Строиться!
Идиллию доклада Моди прервал появившийся с улицы запах горячей еды и вошедший в большую палатку один из культистов, одетый в поварскую одежду.
