Кара. Высшее волшебное училище книга2

— Я в тебя верю! Всё будет хорошо!

— Обязательно будет. Ещё бы узнать, кого я должен убить.

— Ты серьёзно? Тебя обрабатывали, чтобы ты убил?

— Да. И залогом являешься ты.

— Ничего себе! А ты не думаешь, что как только ты убьёшь, ты им станешь ненужным, ведь тебя подставляют? Уверена, что тут же схватят. И меня убъют.

— Думаю, но мою мару обработали так, что она не сомневается в том, что тебя выпустят и меня не схватят, — и Дар протянул мне сотовый.

— Что это? — спросила, беря из его рук устройство этого мира.

— Связь с Егорием. Если что... Набери ему.

— Хорошо.

И я с тяжёлым сердцем ушла наверх, на первый ярус дома, оставив подсветку ступеней. Легла прямо у лестницы, на сидячий узенький диванчик для отдыха. Дверь на лестницу оставила открытой.

Спала плохо, пару раз чуть не свалилась с диванчика, потом села, откинув на стену голову. Долго думала, внушая себе спокойствие, прислушиваясь к звукам из подземелья, готовая оказать помощь в любое мгновение, и незаметно всё же уснула. А утром, чуть свет, пошла к мужу. При этом чувствовала себя разбитой, всё тело ломило, руки дрожали. Не отдохнула вовсе, и энергией, похоже, не зарядилась. Ведь подзарядка энергией природы идёт только в случае, если мы чувствуем себя спокойно. А если о чём-то переживаем, то только растрачиваем собственную жизненную энергию.

Застала мужа, идущего куда-то по пешеходной дорожке, потом узнала местность. В домик управителя. Вокруг менялись картинки. Вот входит внутрь перевёрнутого верх дном дома, поднимается на второй ярус, идёт в спальню, затем лезет в шкаф за плащом.

— Стой! Куда собрался? — говорю с порога, сознательно не входя внутрь передаваемого из его головы изображения.

Муж замирает. Поворачивается ко мне, смотрит безумными глазами и, будто с огромным усилием, шепчет:

— Звони ему. Предупреди. Он — жертва.

Пояснять кому, было не нужно. Дар накинул на себя плащ и исчез.

Нет, только не это!

Где сотовый?

Я побежала обратно, не обращая внимание на сбившееся дыхание, на круги перед глазами. Только бы успеть!

Лихорадочно искала сотовый, который завалился под диванчик, затем номер Егория. Такого не обнаружилось. Пришлось просматривать всех.

Нашла!

"Друг Е" — значилось в списке номеров.

Дрожащей рукой набрала. Гудки. Долго! Слишком!

— Да? — слышится голос императора.

— Ты жертва! Слышишь! Он собой не управляет! Они убьют меня. Он так думает!

— Успокойся! Я разберусь!

— Я тоже приду!

— Нет!

— Я не брошу его!

— Ты всё равно не сможешь перенестись! Будь в безопасности! — и бросил трубку.

Чёрт!

"Дар! Ты можешь колдовать в цитадели! Слышишь?!" — кричу мысленно, стараясь докричаться сквозь расстояние до столицы. Хорошо хоть, я в обычном мире сейчас, в нашем доме.

От отчаяния хочется выть.

Дара не должно быть там! Только мара!

— Домик, помоги, прошу! — шепчу я пересохшими от волнения губами, горло отказывает мне в голосе.

Закрываю глаза и представляю, что нахожусь прямо перед ним.

"Дар!"

Раздаётся звон упавшего ножа. Распахиваю глаза. Я стою прямо перед любимым. Тут же кидаюсь ему на шею.

"Дар, миленький, всё хорошо! Входи в меня! Быстро! Оставь лишь мару, но сделай её нематериальной!" — приказываю мысленно. Он должен услышать! Отстраняюсь, заглядывая в глаза, которые начинает заволакивать тьмой.

И Дар превращается в туман, входит в моё тело. Лишь небольшое облачко марева остаётся. Оно меняет очертания и вот уже через мгновение передо мной вновь стоит Дар, сжимающий в руке нож. Слышатся голоса.

Я хватаю обронённый мужем настоящий кухонный нож с пола и желаю только одного — оказаться дома! С любимым и оружием!

И вот пространство меняется на сердце дома. Успела!

"Дар!"

"Я здесь, родная!" — и он выходит из меня, материализовываясь. Забирает из рук нож.

Хвала небесам!

А меня ноги уже не держат, и я проваливаюсь в темноту.

Очнулась я около огня — сердца дома. Вокруг мелькали образы каких-то помещений, людей, от которых голова шла кругом.

— Родная, годи, меня арестуют, потом можно и вздохнуть спокойно, — слышу голос мужа. Если б я понимала то, что он сказал в прямом смысле, то поддалась бы панике. А так лишь прикрыла веки, продолжая лежать. Сил встать не было. Но муж рядом, всё хорошо. А арестуют не его, а мару. Успела! Хвала небесам!

Почему-то подумала, что прошло много времени. А оказывается — всего ничего...

Малыш заворочался, напоминая о себе. Ему уже в животике тесновато.

"Мой сыночек, как ты? Всё хорошо?"

Но он меня не понял или не услышал, а пляски продолжил. Я лежала и улыбалась, общаясь с ним мысленно, поскольку отвлекать мужа своим голосом не хотелось.

Вскоре ощутила нежное прикосновение. Муж лёг рядом. Положил голову мне на ноги и стал тоже общаться с сыном, только вслух, гладя мой животик, рассказывая сказку о маленьком мальчике Корнелии.

Вот как?! Решил сына назвать в честь того, кто стал ему отцом.

— Хочешь сказать, что Корнелий не ушёл, а находится во мне? — почему-то так подумалось. А как же он мог общаться с ним из Нави?

— А ты знаешь, что малыши в утробе одновременно в двух мирах живут? Они, как бы, и здесь, и там. Выбирают будущую жизнь, предназначение. От этого зависит, когда малыш родится, под какими звёздами. Поэтому, то, что Корнелий может быть под твоим сердцем, не противоречит ничему. Но я не уверен, что наш сын унаследует душу отца, просто хочу назвать сына в его честь. Он слишком много для нас сделал.

Отца? Впервые он назвал того, кто его воспитал, именно так.

— Да я не возражаю, — шепнула я, — просто любопытно, он или нет.

— Не буду пока тратить последний вызов. Может, ещё пригодится. А гадать не хочется, и предполагать — тоже.

— Как ты? — вспомнила, что мара мужа должна была убить Егория. Надеюсь, он подготовился и, разыграв представление со своей смертью, исчез.

— Всё хорошо, — успокоил супруг, но рассказывать не стал. Значит, ничего приятного там не было. Может, и не стоит мне знать.

— А что было утром? Заигрался? — продолжила допрос.

— Нет. Но я должен был исчезнуть согласно установленным правилам. Как обычный волшебник, взяв плащ.

— А я тебе помешала? — этот вопрос волновал.

— Нет. Но хорошо, что позвонила Егорию. Я не успевал этого сделать.

— Скажи, Дар, а как я перенеслась через всю всю империю во дворец императора, к тому же, защищённый волшбою?

— А вот это ты зря сделала. Тебя могли видеть во дворце. А тебя туда через парадный вход не пускали, в отличие от меня. Хотя... Всплеск волшбы был такой силы, что там полдворца могло снести.

— Это ты о чём?

— Тебе дом дал силу. По сути, ты напрямую источником пользовалась. Прорыв сделала. Сирена взвыла.

Чудно! Я ничего не слышала, кроме голосов.

— А обратно?

— И обратно так же: ты позвала дом, он услышал и забрал нас.

— Не стоило мне этого делать, да? — зерно сомнения муж зародил.

— Ты усомнилась во мне. Ай-я-яй! — пожурил нежно он. В голосе упрёка не слышалось, но я всё же спросила:

— Ты обиделся?

— Нет. Ты сейчас беременна, тебе прощается всплески неразумности и чувств. Я тревогу твою уловил. Но, родная, пойми, будет больше проку, если ты доверишься мне. Понимаю, сложно порою, но надо.

Я понуро опустила голову.

— Сегодня ты рисковала не только собой, но и нашим сыном, — продолжил отчитывать супруг. — Ты же помнишь, как тебе было плохо в цитадели.

Ой, я про это совсем не подумала. Без волшбы мужа дитятко мучилось. Оно не может ведь жить в безволшебном пространстве. Но дом, похоже, защитил.

Притронулась к огоньку рукой и послала волну благодарности.

— Но у тебя были такие безумные глаза... — оправдывалась я. — Я думала, что ты собой не управляешь.

— Моим якорем были ты и твои чувства. И когда ты начала переживать, то я начал погружаться в роль сильнее, чем следовало бы. А когда поддалась панике, то всё, у меня снесло управление ролью. И в таком состоянии хорошо, что ты меня выдернула оттуда.

— Ну, я молодец? — хотелось, чтобы меня похвалили.

Муж показно вздохнул и перебрался мне за спину. Обнял.

— Я тебя люблю, родная. Но ты должна понять, что дитятко — живое существо. Ты — мама, носящая под сердцем нашего первенца. А первородное дитя принадлежит роду и обладает силой обоих родов. Жаль будет его потерять. Это ведь наша кровиночка. Маленький человечек с ручками, ножками, глазками... — муж потрогал зашевелившийся животик.

И так мне стало стыдно за свой поступок. Я опять рисковала жизнью ещё нерождённого человечка, и своей, и мужниной. А ведь он оставил меня в безопасности. И Егорий напомнил мне об этом.

Сглотнула образовавшийся в горле ком.

На глаза выступили слёзы.

Муж развернул лицом к себе.

— Поплачь, — разрешил он.

И я всхлипнула. Он ловил мои слезинки, покрывая лицо поцелуями, а вот в уста ни одного поцелуя не подарил. Наказывает. Ну что ж, я заслужила. Захотелось в ответ обидеться, но я не стала себя накручивать. Да, виновата, но... Уже всё в прошлом. Всё обошлось!

От таких мыслей я быстро успокоилась, погладила мужа по длинным волосам. Даже просто лежать с ним в обнимку было приятно. Небольшое затишье. Мужа наверняка в розыск подали, хотя, наверное, просто схватили сразу и арестовали. И мне появляться нельзя на людях, особенно в училище. Правда, ещё у нас остались личины Корнелия и Кары.

— А что сделают враги со мной? — подумала я про свою мару.

— Не хочу думать, не хочу знать. Устал ото всего, — любимый зевнул, лёг рядом, приобнял, прижимаясь к моей спине.

Ах да, он же ночь не спал, да и я, можно сказать, что не отдохнула. А с ним спокойно. Всё позади.

И под мерное сопение любимого я тоже уснула.

Просидели мы взаперти пару девятиц, пока в один из дней не позвонил Егорий.

Муж вывел звонок на громкую связь.

— Здрав будь, почивший император! — усмехнулся супруг. А в его устах вообще двусмысленно звучит, он же с мертвецами общается.

— И вам доброго здоровья! Как вы? — пропустил шпильку правитель.

— Всё хорошо. Только жена уже волком воет, сидя в четырёх стенах.

— Вы готовы ловить на живца? — на что это он намекает? — Если готовы, то вперёд!

Мы с мужем переглянулись. Я действительно уже не знала, куда себя деть. И рукодельничала, и весь дом перемыла пару раз. Правда, высоко руки задирать муж не велел, как и городить башни из стульев и табуретов, чтобы достать до верха шкафов и смахнуть оттуда пыль, и уроки переделала, уйдя значительно вперед остальных, и даже колдовала, но хотелось какого-то движения. Приключений, ага. Будто мало, и ничему жизнь не учит!

Муж в это время просматривал защиту и всех тех, с кем общалась мара, чтобы выявить новые связи. Поэтому, можно сказать, что скучали, ага.

— У тебя есть подвижки в расследовании? — спросил супруг своего друга Е.

— К сожалению, убийца даже под пытками ни в чём не признался. Его мозг просто расплавился. Хотя применили слабенькое воздействие, особо и не ища заказчика, считают, что убийца действовал сам, в своих интересах.

Ага, поэтому убийца вошёл через парадный вход, с разрешения императора, где его все видят, ворота ему открывают. Или надеялся сразу стать новым императором да просчитался? Выставили Дара совсем лишённым ума. Обидно!

— Даже казнить некого, — пожаловался Егорий. Бедненький. Ему так хотелось зрелище устроить? Так он же ныне почил!

— И кто на твоё место метит? — не стал утрировать супруг, перейдя к насущным вопросам.

— Пока неразбериха, но... Проявили себя несколько кланов, пытающихся продвинуть своих наследников. Мало того, на моего старшего сына было совершено покушение, и на беременную жену. Причём, прямо в лекарне.

— Похоже, всё схвачено. Надеюсь, родные в безопасном месте.

— А вот тут засада, — скривился Егорий. — Оказалось, что безопасного места нет. Все те места, где раньше можно было отдыхать и ни о чём не думать, теперь представляют угрозу. Ты не мог бы...

Нам только императора и его семьи тут не хватает!

— Нет! — ответил резко супруг.

— Хотя бы жену и детей! Прошу! — в голосе Егория сквозили нотки беспокойства. Неужели согласен даже унизиться, но добиться своего?

Муж взглянул на меня. Я кивнула.

— Хорошо, — ответил супруг. — Жену и детей. Но ты отказываешься от планов на волшебный мир. И сделаешь всё, что в твоих силах и не только в твоих, чтобы его обезопасить от ваших интриг.

— Клянусь! — сразу же произнёс император.

— Нет. Клятву дашь только лично. И с твоей семьи тоже клятву потребую! — предупредил Дар. — Со всех!

— Хорошо.

Неужели он в таком отчаянии, что на всё согласен? Или что-то задумал?

— Так что за кланы, претендующие на твой трон? — муж не позволил свернуть с важной тропы разговора.

— Бартоломеевы, Васильевы, Милашевы, Петровы и Сиверины.

— Сиверины — знакомое родовое имя. Где-то я его слышал, — задумчиво отозвался Дар.

— Все кланы довольно сильны и так или иначе породнены с императорским родом.

— Но мы ведь ищем того, кто метит сразу на оба мира. Значит, это семья волшебников.

— Я ведь тоже метил на оба, но волшебником не являлся, — возразил почивший император.

Интересное признание. А сейчас он перестал претендовать на волшебный мир?

— Нет, тут что-то ещё. Мне надо подумать. В общем, я вас жду, — и Дар отбил звонок.

— И в каком образе мы предстанем перед гостями?

— Корнелия и Кары. Нас никто не должен видеть.

— Тогда может помолодеешь? — предложила я. Хоть уже и не воспринимала личины супруга, неизвестно, сколько придётся играть эту роль мужу. А чувствовать себя стариком с дряхлым уставшим от жизни телом, это не играть роль. Да даже если и играть, ни распрямиться, ни сделать что-то, в чём ты был бы в силе.

— Пожалуй, ты права, — согласился любимый.

И Дар развернул защиту дома прямо в воздухе. И я увидела незнакомого мужчину лет тридцати пяти, ходящего по кабинету и о чём-то размышляющего. Затем чуть постарше. Седина на висках, кое-где морщинки на лице. Но в остальном, вполне сносно выглядел, уже узнаваем. Корнелий!

Дар превратился в туман, а затем принял вид изображения с защиты. Вновь гладко выбритый и с короткими волосами.

— Теперь твоя очередь, Кара.

Я вздохнула и подошла к зеркалу. Поменяла облик на блондинку с голубыми глазами. Непривычно выгляжу. И живот выпирает. Хотя, беременность мне к лицу! Волосы оставила длинные — до пояса, переплетённые в тугую косу.

— Что с пропитанием? Оно у нас есть? — задала волнующий меня вопрос. Гостей ведь кормить надо. Тем более, таких важных.

— Живая рыба подойдёт? — спросил супруг. — А то наловлю.

Я скривилась. Не люблю разделывать живую рыбу. Да и я — городской житель, мясом обычно кухарки занимаются. А когда мачеха выгнала всех слуг и заставила меня перенять должность кухарки и посылала меня за харчами, я предпочитала покупать не мной убитую живность, пусть и не такую свежую.