Волчица и пряности. Том 19

— Хмм? В чём дело? — спросил партнёр, заметив, наконец, моё состояние и озадаченно уставившись на меня.

Не в силах сдержать тёплого чувства в сердце, я гордо улыбнулась и обняла его за шею.

— Ты такой дурень, право же, такой глупый.

— А? — с подозрением спросил он.

Но, увидев, с каким счастьем подёргиваются мои уши и хвост, понял, что я в хорошем настроении. Он обнял меня в ответ, на мгновение погрузив меня в океан умиротворённости.

— Хм... Что касается твоего предложения, то я не против, но в эту пору в горах ещё есть люди. Ты не будешь возражать, если мы уйдём как-нибудь ночью?

— О, конечно, нет. Всё равно нам днём надо работать.

— Дурень. Вопрос не в том.

Мой партнёр опять выглядел озадаченным, похоже, он не понял, что я имела в виду.

— Я спрашивала, не будет ли тебе ночью одиноко?

Нашей дочери Миюри тоже не было рядом. После короткого замешательства он слабо улыбнулся.

— Вот как? Но когда ты вернёшься домой, ты ведь знаешь, как я буду тебе благодарен.

Мой партнёр уже хорошо знал, как со мной обращаться.

— Хе-хе. Тогда прекрасно.

Теперь я уже не могла себя сдерживать и снова вцепилась в него, размахивая от счастья хвостом.

Луна не была полной в эту ночь, но светила она достаточно ярко. После ужина, в то время, когда обычно можно было укладываться спать, мы собрались за купальней. Мудрая волчица, способная разом проглотить взрослого человека, прелестная волчица поменьше, немного крупнее тех, что можно встретить, разгуливая по лесу. И с ними дрожащий партнёр мудрой волчицы.

— Мне бы твой мех, — проговорил он, выпуская клубы белого пара изо рта.

С заходом солнца, горы накрыл зимний холод.

— Мы вернёмся до рассвета.

— Удостоверьтесь, что угольщики и все прочие не смогут вас увидеть.

— Дурень, — ткнула я его носом, и он в ответ почесал мне шею под челюстью.

Обычный наш обмен любезностями, но, вспомнив про стоявшую рядом Селим, я ощутила себя смущённой.

— Мм-хмм. Ладно, пошли?

— Да.

Молодая поджарая волчица словно светилась под лунным светом. Я, конечно, была далека от того, чтобы испытывать зависть, но у меня мелькнула мысль, что будь моя волчья форма таких же размеров, я могла бы оставаться волчицей в одной комнате со своим партнёром.

— Будьте осторожны, — сказал мой партнёр, как и всегда, когда я становилась волчицей.

Проник ли он в мои мысли, я не знала.

Мы молча повернулись и помчались прочь. В таком виде я обычно бежала между горами, чтобы не вызывать лавин потяжелевшего с уходом мороза снега, но в последнее время я этого не делала. Мне нравилось ощущение бега в гору в теле огромной волчицы, когда было трудно ускориться.

На вершине горы за купальней я оглянулась, Селим уже задыхалась.

— Прости. Я слишком быстро?

— Н-нет... а, умм, да... — замялась с ответом Селим, вероятно, опасаясь доставить мне проблем, если не будет успевать.

— Мы пойдём медленно. Это у меня была первая возможность побегать за долгое время, поэтому я не могла не разрезвиться, как щенок.

На самом деле я бы понеслась так быстро, как могла, и во весь голос завыла бы на луну. Но сделай я это, услышала бы вся Ньоххира, мой вой взбудоражил бы всех в деревне. Все жители зажгли бы костры и сторожили бы всю ночь. Конечно, мой партнёр узнает виновницу шума и будет стоять с факелом с самым кислым видом.

— Ладно, если потеряешься, ты ведь сможешь вернуться по запаху, точно?

Волчья пасть Селим послушно изогнулась в улыбке в ответ на подтрунивание.

Мы принялись бродить по горам, будто вышли на неспешную прогулку. Я особо не заявляла о правах на территорию, но медведи и олени почтительно смотрели на меня и удивлялись происходившему.

Якобы в поиске поиска источников мы, конечно, добрались до мест, запах которых соответствовал этой цели, но я уже давно нашла все достойные внимания места, ещё в те дни, когда мы только собирались строить купальню. Так, пока эти две волчицы ходили вроде бы случайными кругами, мои ноги неуклонно приближали нас к другой стороне гор, где старший брат и родичи Селим строили постоялый двор.

Но Селим не была наивной глупенькой девочкой. Когда мы начали преодолевать второй хребет, она заговорила, словно собравшись с решимостью.

— Госпожа Хоро?

— Хмм?

— Умм... мне... прости...

Конечно, притворство моё было достаточно явным.

— Почему ты извиняешься? Ты зашла вслед за мной уже так далеко, не так ли? — сказала я, слабо улыбнувшись, поэтому Селим не стала продолжать.

Однако, согласившись с мнением моего напарника, в глубине сердца я ещё сомневалась, не слишком ли далеко мы лезем не в своё дело. Несомненно, Селим обдуманно пришла в купальню. Если бы ей уделили особое внимание лишь потому, что после нескольких ошибок она упала духом, такое отношение к ней, как к ребёнку, могло и навредить. Но когда слишком много думаешь, всё начинает казаться намного сложнее, чем при мгновенном озарении, и, в конце концов, проблема уподобляется змее, заглатывавшей саму себя с хвоста. Поэтому предложение моего партнёра испробовать первое, что пришло в голову, вверяясь своей искренности, казалась свежей и, скорее всего, правильной.

Когда я сама застревала на чём-то, например, на своём звании мудрой волчицы, или на вечной юности, или на том, что я не-человек, именно мой партнёр брал меня за руку и тянул за собой. Ничего не предрекая, не зная, чем всё завершится.

И вот, по воле судьбы Селим присоединилась к нашей стае. И если бы это было бы ей в радость — лучшего и не надо было бы.

Мы молча продолжали свой путь, осматривая все щели и впадины на склонах и в долинах, которые казались способными хранить ценный источник. И, наконец, добрались до третьего хребта. Растущая луна давно прошла высшую точку в небе. Когда умирает ночь, спят даже трава и деревья.

Я как раз задумалась, не мёрзнет ли мой партнёр в одиночестве, когда увидела кого-то, двигавшегося за скоплением деревьев на предельном для моих глаз расстоянии.

— Как замечательно, что ты вышел встретить её, — с улыбкой пробормотала я.

Меня вряд ли можно было услышать с такого расстояния, но за первой тенью показалось ещё несколько. Ветер сейчас дул с горы, должно быть, он донёс им наш запах.

— Смотри, — сказала я Селим, стоявшей рядом, надеясь ободрить её.

Она застыла на месте, возможно, опасаясь, что её родичи обвинят её в слабости. Но я привела её сюда, пройдя весь путь, и теперь уже просто не было другого пути назад, кроме главного — преодоления того унылого состояния, что довлело над Селим в купальне.

Встреченную стаю возглавлял волк, молча наблюдавший за нами, его шерсть была того же цвета, что и у Селим. Казалось, встреча его так встревожила, что он был готов завыть прямо сейчас. Я вспомнила то же выражение на лице Коула, когда он бродил перед входом главного дома всякий раз, когда Миюри опаздывала домой, заигравшись в горах. Люди или волки — тревожились самцы одинаково. Я ткнулась носом в шею Селим.

— Ты хочешь, чтобы наша доброта была напрасной?

Она, наконец, сделала несколько шагов вперёд, потом оглянулась. Я оскалилась.

— Я не знаю, сколько раз я в слезах цеплялась за своего партнёра в таких случаях.

Селим это явно удивило, но вместе с тем казалось, что она поняла мои чувства. Её широко открытые глаза вроде бы даже смягчились, когда она, сверкнув ими, посмотрела на меня.

— Спасибо тебе.

— Это ты должна сказать моему глупому партнёру.

Не ответив ни словом, ни жестом, Селим сорвалась с места, будто сбросила сейчас свои оковы. Её старший брат, выждав немного, тоже бросился ей навстречу. Возможно, он станет ругать её или сердиться на неё, но невозможно, чтобы он не думал с нежностью о своей младшей сестре, с которой перенёс столько лишений. План моего партнёра оказался раздражающе верен.

Я облегчённо вздохнула, но теперь не знала, чем заняться. Если бродить неподалёку, друзья Селим начнут выказывать мне своё подчинение, это было бы досадно. Если остаться рядом с Селим, та может начать сомневаться и слишком быстро решит, что пора возвращаться. А просто стоять на их пути было неуместно, и в итоге я решила поискать источники в соответствии с изначально объявленной целью. К тому же мне самой давно хотелось найти место, где я могла бы отдохнуть одна, когда бы ни захотела.

Я принялась бродить, следуя своему нюху, и, приближаясь ко второй горе, нашла место с пузырившейся водой. Нашла в укромном ущелье, куда даже охотник в беспощадной погоне за добычей не мог бы добраться.

— Хмм. Неплохое местечко, только мелковатое.

Источник, видневшийся меж скалами, был окружён упавшими деревьями и прочим мусором, его глубины хватило бы, чтобы севший в него медведь намок по пояс. Камни преграждали путь воде, пытавшейся пробиться. Я точно пробралась бы между скал, вернув человеческую форму, но если до этого доходить, то и в купальне ванны вполне неплохи.

— Если здесь есть источник, должны найтись и другие.

Я походила по склону горы, но водяная жила, должно быть, проходила на глубине, и больше ничего не удалось найти. Я попробовала оттащить упавшие деревья зубами и откатить камни поменьше когтями, мне показалось, что воды прибавилось. Если очистить источник от камней и мусора, возможно, выйдет что-то вроде настоящей ванны. Я сунула нос в воду, пытаясь найти, откуда она течёт.

— Госпожа Хоро? — позвал меня кто-то.

— Что там? Вы уже закончили?

— Да. И, ммм...

Селим стояла, опустив голову и безвольно свесив уши и хвост, за ней дожидались её старший брат и семья. Я облегчённо вздохнула, подумав, что останавливаться им для стычки — это было бы чересчур. Намереваясь продолжить свои поиски, я спросила:

— И что вы от меня хотите, стоя там так тихо?

— Я сожалею, что моя сестра доставила тебе такие неприятности, — сделав шаг вперёд, ответил старший брат Селим как вожак стаи, его манера говорить и слова были жёсткими и учтивыми.

Эти существа были столь неловкими, что при всей их силе, превосходившей силу любого человека, они еле-еле зарабатывали наёмничеством на пропитание. А однажды этот волк сказал мне кое-что слишком прямолинейное, вызвав моё недовольство. Хотя я в целом знала о причине этого, было трудно отбросить первое неприятное впечатление.

— Она не представляет проблемы, никакой. Селим очень трудолюбива.

— Но она сейчас под твоим попечением. Для тебя потакать ей так...

— Ты говоришь это ради чести вашего рода?

Их шестеро, включая Селим, но все они намного мельче меня. Даже если бы они меня окружили, схватка с ними была бы, как одна вспышка. Но, может, именно поэтому они уделяют так много внимания чести.

— Со всем уважением... — неловко опустил голову старший брат Селим.

Я вздохнула — какую работу он проделал.

— По поручению моего партнёра я здесь лишь должна искать новые источники. Раз мы так близко подошли к вашему дому, мы просто воспользовались возможностью зайти по пути.

— Н-но...

— Так что мы могли бы время от времени наведываться в гости. Нет нужды так резко рвать связи. Я не против того, чтобы ты не спешил, когда мы придём.

Кажется, он был столь честен, что не мог возразить против такой отговорки. Он несколько раз перевёл взгляд между землёй перед его носом и сестрой, прежде чем признать, наконец, поражение.

— Как пожелаешь...

— Хорошо. Тогда мы скоро назначим день? — сказала Селим и без колебаний перешла ближе ко мне.

Я ощутила то, что теперь исходило от белой волчицы, и могла сказать, что всё, что наполняло её мраком, ушло. До недавнего времени эти родичи никогда не разлучись, они все жили и росли как один. Её семья, кажется, оказалась не столь готова отпустить от себя Селим куда-то одну, как они думали. Не обязательно по этой причине, но я знала, что они скоро придут снова.

Когда уже пришла пора возвращаться в купальню, я внезапно кое-что вспомнила и остановилась.

— А, да, совсем забыла.

Это вызвало лёгкий переполох среди родичей Селим.

— Вы не должны раскапывать этот источник без моего ведома. Позволь мне сделать, когда захочу, — я увидела какую-то неуверенность в их глазах. — Или эту воду нашли вы?

— Н-нет.

— Тогда я попользуюсь ей некоторое время.

И тогда они сорвались с места и быстро скрылись в тёмном лесу. А Селим молча последовала за мной. Я ещё чувствовала некоторую зажатость в ней, а может, это был боевой настрой молодой волчицы, но она уже привыкла к купальне, и когда постоялый двор её родичей будет готов, ей будет легче успокоиться. Селим была послушна и при этом обладала сильным сердцем, и это было видно по ней даже сейчас.

Ну, а ещё я просто была рада обзавестись собственным источником. Когда он будет готов, я смогу нырять в него в волчьем теле даже днём, в самое загруженное время года и никого не опасаясь. Какое-то время я буду держать это в секрете от моего партнёра. И эта мысль чем-то меня немного волновала.

— Госпожа Хоро, — сказала Селим, когда мы вернулись в купальню. — Спасибо.

Благодарила она, уже приняв человеческий облик. Она была худенькой, но её тело было не таким, как у моей Миюри. Селим быстро прикрыла его припасённой одеждой. Похоже, она не нашла моё вмешательство навязчивым, и я лишь пожала плечами.

— Всегда рада помочь, к тому же и я нашла кое-что, чего жду с нетерпением. Но тебе сейчас надо поспать, иначе завтра будет тяжело работать.

Селим серьёзно кивнула, но потом, не выдержав, улыбнулась. Мы вошли в дом, в зале, расставаясь, Селим снова почтительно поклонилась. Её серьёзность была не та, что у малыша Коула, и, честно говоря, я к этому не привыкла. Если бы моего партнёра не было рядом, я, вероятно, не смогла бы жить с Селим в одной стае. Будучи сам по себе совершенно бесполезным, мой партнёр был способен соединить вместе самых разнородных людей раньше, чем мне удавалось заметить это. Он не был тем, кто сияет в ореоле славы на поле битвы, но его характер как нельзя лучше подходил для сплочения стаи. Уверенная в своей способности судить других, я прошла в спальню, пытаясь угадать, бодрствует ли он в ожидании меня.

Мой партнёр крепко спал. Я влезла на кровать и просто прижала к нему свои холодные руки и ноги. Он, спросонья удивлённый сна холодом, открыл глаза.

— Угррхх... С возвращением.

— Я дома, — сообщила я, прильнула к нему и, закрыв глаза, тут же погрузилась в сон.

Ньоххира славилась обычным для неё состоянием праздника, возможно, именно поэтому праздник Святого Алзеури проводился довольно просто и скромно. Жители деревни не сооружали огромной статуи, чтобы пронести её в пышном шествии. Они превратили общинный сарай в импровизированную церковь, где собирались вознести молитвы, за которыми следовал праздник. Самой торжественной частью всего был момент, когда в сарае зажигали каждую свечу по отдельности.