Лили Эванс. Наследница по прямой

— Прошу простить моё невежество, не удержалась. Не могла себе представить, что когда-нибудь мне доведётся увидеть саму Хозяйку, — лёгким движением руки она прекратила мои извинения.

Осмотрела с ног до головы, повертела мою многострадальную голову в разные стороны. Неодобрительно цокнула языком, проведя рукой по пробивающемуся ёжику волос.

— Вежеству она обучена, братец, — слегка хрипловатым голосом обратилась она по окончании осмотра к Полозу. — Да всё остальное — не развито. Говоришь, что твоя бабушка — из Строгановых? — её огромные глаза затуманились печалью. — Да, Лиза была моей последней воспитанницей. Но недолго — семья всё бросила и уехала, когда начались волнения. А потом она совсем закрылась от меня в этом своём Дурмштранге. Время ушло. Надеюсь, она сохранила мои подарки?

— Я... не знаю, — проблеяла я жалобно, — я ведь её никогда не видела. Какие подарки?

— Не пугай девочку, сестрица. Что-то сохранилось, раз она смогла сегодня к нам попасть. Раньше ведь не приходила. — Добродушно прогудел Великий Полоз и ласково потрепал меня по плечу.

— Ах да! — обрадовано вскрикнула я. — Мы сегодня нашли старинную сумочку. В том инструменте, который матушка узнала, как принадлежавший её семье. И да, я уколола палец о застёжку, прежде чем открыть сумочку.

— А-а, это радует. Хоть что-то сохранилось.— Она опять изменилась, приняв вид строгой классной дамы, в зелёном облегающем платье и строгой причёской из волос. Даже появился золотой лорнет в её руке, который она тут же поднесла к глазам, снова разглядывая меня.

Я тихонько хихикнула. И заметила, что и её губы слегка изогнулись в улыбке. Громко щёлкнул складываемый лорнет.

— Да, в целом картина меня радует, брат мой. Я принимаю племянницу на воспитание.

— Э-э-э, как так? — удивление моё не знало границ.

— Видишь ли, внученька, — Великий Полоз присел, так что его глаза оказались на уровне моих глаз. — В нашем роду бывало, что наша кровь иногда смешивалась с человеческой. Это ты уже знаешь.

Я только коротко кивнула, буркнув тихонько:

— Поняла. Что уж не понять.

— Так вот. Если рождался мальчик — его воспитанием занимался я. Кому же и воспитывать воинов, как не Старшему в роду? А вот девочки — их отдавали на воспитание моей сестрице. Её ты тоже узнала. Просто сказать про тебя — "племянница" — ей проще, чем признать в тебе внучку, да ещё и со многими пра-пра. Ох уж эти женщины. — Весело подмигнул он мне. За что и получил легонько по затылку.

— Думаю, что нам будет проще понять друг друга, если разница в возрасте будет минимальной, не так ли? — теперь уже она озорно подмигнула мне, преображаясь в смешливую юную девушку в неизменном зелёном сарафане, с растрёпанной косой. — Но спрашивать за уроки я буду строго. Не взирая на наше родство, Лили.

— А матушка меня назвала Луиза-Лотта, — не знаю, почему пожаловалась я ей. — И фамилию своего отца дала.

— И правильно сделала, не годится магическим семьям терять наследников. — Сурово заметил Полоз. — Даже то, что между нашими странами бывает вражда, не должно влиять на выживание Магии.

— И последний ребёнок, оставшийся в Роду — бесценен для всех других. — Подхватила тётушка. — Насколько я поняла из твоего рассказа, твоя матушка была волшебницей, но потеряла магию лет в шесть? Это многое объясняет. Я как раз принимаю на обучение в семь лет. Она просто не успела попасть ко мне, иначе я смогла бы её вытащить. — Она слегка загрустила, приложила к глазам беленький платочек, промакивая глаза. Потом протянула этот платочек мне. — Держи. Пусть они всегда будут с тобой во время сна. Тогда ты будешь приходить ко мне каждый раз, когда уснёшь. Раз уж нет возможности нам с тобой встретиться лично.

Я осторожно развернула скомканный белый платочек, подивившись материалу — точь-в-точь как та сумочка, которую мы сегодня нашли. Развернула и ахнула от неожиданности. Там лежало несколько мелких зелёных прозрачных камешков округлой формы, напоминавшие окаменевшие слезинки.

— Да-да, это тебе от меня на память. И платочек тоже. Узнала материал? — довольным голосом произнесла тётушка. — Я сама подарила эту сумочку из асбеста Лизе, когда она только пришла ко мне. Вот и тебе такой же подарок. — И в моих руках тут же оказалась стопка белых платочков с тончайшей вышивкой в одном из уголков. С вышитыми инициалами — две большие буквы Л увитые золотистыми змейками.

С восторгом я поблагодарила тётушку. Как же я хочу научиться такому мастерству! Было видно, что ей понравился мой энтузиазм.

— Однако мне не понравилось возможное будущее нашей девочки, — вмешался Великий Полоз. — Ты сможешь учить её только до одиннадцати лет, а там Школа закроет её от тебя, как это произошло с Лизонькой. И всё.

— А мне очень страшно за мою семью, — поделилась я своими мыслями. — И отец, и мама, и Петуния. А ещё и семья Снейп — они знают, что я волшебница. Но любой сильный маг сможет прочитать их мысли. И узнать все наши секреты.

— Ты вспоминала про браслеты, которые Лиза делала из змеиной кожи, — повернулся ко мне Великий Полоз, — если это то, о чём я думаю, то тебе ничего больше и не потребуется, чтобы защитить любого, кого ты захочешь.

— Разумеется, — подхватила тётушка, — плела их твоя бабушка, поэтому тебе придётся перенастроить их на себя. Всего-навсего капни своей кровью на крепление браслета, надень на руку, на ногу или на голову тому, кого хочешь защитить, проговаривая в мыслях своё пожелание о предполагаемой защите. Потом просто захлопни застёжку. Снять такой заговорённый браслет сможешь только ты.

— А ещё всё зависит от того, сколько рядов в этом браслете, — ласково улыбнулся человек-змей. — Если один — то и защита от чего-то одного, если несколько, то при надевании можно в мыслях держать несколько пожеланий сразу. Но не больше четырёх. Иначе защита быстро ослабеет. И да — хотя бы раз в год подпитывать снова эти браслетики своей кровью. Для большей уверенности в их стабильности.

— Нет, разумеется, они сработают и без такой подпитки, но тогда может найтись достаточно сильный маг, который рано или поздно разорвёт связь. — Закончила объяснение тётушка.

Я хотела задать ещё множество вопросов, но мои родственники уже несколько минут прислушивались к чему-то. Когда и я насторожилась и обвела полянку глазами, лёгкий толчок в спину отправил меня в полёт.

Сев в своей постели, ещё не открыв глаз, я попыталась восстановить сбившееся дыхание.

— Приснится же такое! — и хотела протереть заспанные глаза. Но они открылись сами, как только я поняла, что держу в одной руке стопку беленьких носовых платочков, а в другой — всего один платочек, но с красивыми зелёными кристалликами в форме капелек.

Глава 19.

Разговор по душам

На этот раз мне не пришлось ждать неделю, чтобы поговорить с мамой. Она и сама поняла по моему взволнованному виду, что что-то произошло. Поэтому сразу после завтрака, когда миссис Снейп оставила у нас Северуса и быстро убежала к мастеру Гвону, предварительно намазав мне уже всю голову мазью для ускоренного роста волос, мама объявила, что уроки — уроками, но и гулять иногда требуется.

С такими словами она выгнала Петунию и Северуса кататься на велосипедах возле нашего дома. А мы сели с ней на крылечке — перебирать и резать яблоки. И на глазах у всех, и поговорить можно.

Как только у Северуса стало получаться ездить без посторонней помощи — ему достался мой велосипед — своего-то у него не было. Так они сразу с Петунией принялись демонстрировать чудеса ловкости, выделываясь друг перед другом.

А матушка с беспокойством спросила меня:

— Что-то случилось, Лили?

На что я показала ей платочки, найденные после сна в руке, и рассказала сам сон. Во время моего рассказа матушка то краснела, то бледнела. Так что я порадовалась, что пока умолчала о последнем напутствии Горной Королевы — то есть Медной Горы Хозяйки.

— Никогда бы не подумала, что те истории, что ты нам рассказывала перед сном — настолько реальны. — Закончила я свой рассказ.

А матушка некоторое время сидела в задумчивости, перебирая платочки, которые я ей дала потрогать.

Не дождавшись от неё реакции, продолжила:

— Горная Королева, — я решила, что так будет понятней для англоговорящих, я же не сказала, что говорила во сне по-русски. — Она сказала, что и сумочка, которую мы вчера нашли, тоже из этого же материала. Асбест. Что это такое?

— А, — отмахнулась матушка, — его ещё называют горным шёлком. Некоторые мастерицы и вязали и плели из него изделия. Так мне мама рассказывала, когда показывала своё приданое. Ей всё же многое удалось сберечь, когда они уезжали. Не всё, разумеется. Многое пришлось отдать тем, кто организовал их побег за границу. Но и мы жили не бедно. — Она тяжело вздохнула. — У неё и сорочки были из этого асбеста, и скатерти.

— А вдруг там, где дядя Альф приобрёл пианино, были и другие вещи из вашего домика? Спросить бы его. Кто знает, что там сейчас делается.

— Знаешь, — с каким-то испугом мама посмотрела на меня. — Я ведь как потеряла магию при переносе — даже и не вспоминала о родном доме. А ведь пансион тоже был в Швейцарии, могла бы при желании попросить Альфреда устроить мне туда поездку. Или даже Ричарда. Но нет — как ножом отрезало.

— Может, это — как их там миссис Снейп называла — какие-то маглоотталкивающие чары? Они и на сквибов действуют?

— Может быть, — вздрогнула она, — но кто-то же продал пианино? Значит, смог попасть в дом.

— Возможно, — стала рассуждать я вслух, — что инструмент вытащил кто-то из тех солдат, что был там, не один, разумеется. Ещё пока вы все были в доме. А потом, когда вы отбыли, и дом мог закрыться. Так что там могло сохраниться много интересного! — с восторгом заявила я.

Тут кто-то бросил мне на колени камушек. Подняла глаза. У калитки стояла задумчивая Петуния. У неё за спиной Северус держал оба велосипеда и разговаривал с миссис Снейп.

— Что-то рано она вернулась, — заметила мама. — В чём дело, Петуния? — удивилась она.

— А в том, — трагическим шёпотом сказала сестра, — что дальше калитки мы пройти не можем. Что-то не пускает. Что за секреты вы тут обсуждаете?

— Оххх... — неужели это я что-то сделала? В панике я махнула одним из платков в сторону калитки и шепнула: — Проходите!

Петуния чуть не упала внутрь. Она опиралась обеими руками на это таинственное "нечто" и просто не успела перестать давить на невидимое препятствие. Хорошо, что миссис Снейп успела подхватить её.

— Вот это да! — Оценил происходящее Северус. — Без палочки! Такое даже ты, мама, не умеешь! Я в гараж, велосипеды поставлю.

— Да, это очень сложный материал, — задумчиво произнесла Эйлин, подходя с Петунией к крылечку. — А у тебя получилось.

Петуния немного надулась, но не стала долго сердиться. Я ей подарила два из чудесных платочков. Она сначала не хотела их брать, говоря, что там мои инициалы, а не её.

На что я возразила:

— А просто память обо мне ты не хочешь иметь?

И ей пришлось сдаться.

Но когда она развернула один из платочков, чтобы показать миссис Снейп искусную вышивку, там оказались уже её инициалы. И на втором платочке — тоже.

— Интересные у вас вещи, миссис Эванс, — медленно проговорила Эйлин.

— Да, — поспешила вмешаться я, — это мы наследство нашли. От бабушки. — И подмигнула ей.

Мы быстренько собрали все яблоки с крыльца, отложив нарезанные на дольки в сушку, мусор выбросили. И проследовали все вместе на кухню — готовить обед. Там к нам и Северус присоединился.

Я закидала вопросами Эйлин, почему это она сегодня так рано вернулась, а не до вечера, как обычно.

— Так ведь пятница, — пожала плечами она, — по пятницам всегда так будет. А суббота и воскресенье — на осмысление знаний. Мастер Гвон сразу так и сказал. А в эти дни я должна буду и Северуса чему-то научить. Так что вряд ли мы сможем прийти к вам завтра.

— И в воскресенье тоже? — упавшим голосом спросила Петунья.

— Нет, — улыбнулась ей миссис Снейп. — Я не буду так строга с ним. Поработаем до обеда, а после обеда — он ваш. А я буду медитировать. Вспоминать всё за неделю.— Тут она остро взглянула на меня. — И эти платочки тоже.

— Да, — протянула я, — а что-нибудь подальше Вы сейчас вспомнить можете? Как вы учились в Хогвартсе? Кто учился вместе с вами? Чему вас учили? Нам ведь теперь можно это знать.

— Да, я об этом и не подумала. Всё равно ты, Лили, будешь рассказывать в семье про своё обучение. Так что никакого нарушения Статута не будет.

И она стала рассказывать о Школе. О четырёх факультетах, о профессорах.

Когда она упомянула, что сама училась на факультете Слизерин, Северус задумался, потом спросил:

— А мне тоже надо будет на этот же факультет идти?

— Вообще-то распределяет Шляпа, она смотрит, кто куда больше подходит, — опешила вначале Эйлин, но быстро сориентировалась.

— Тем боле, что мы с тобой хотим учиться вместе, а мне не слишком-то будет уютно учиться с чистокровными, — безмятежно сказала я, наливая всем яблочного соку. — Они ведь посильней меня будут, раз дома им можно колдовать.

— Почему можно? — удивилась Эйлин, — Ведь палочки только в одиннадцать лет покупают.

— Ай, бросьте, — подключилась мама, — Никогда не поверю, что вам до Хогвартса ничего не показали, ничему не научили. Палочка-то не везде нужна. И книги можно читать без палочки.

— Не все, — буркнула Эйлин, но сразу же улыбнулась. — Вы правы, Розалин. Нарезать ингредиенты для зелий меня научили до Школы. И самые первые свои зелья я готовила дома.

— Вот-вот, — подхватила Петуния, — тогда и я что-то смогу делать? Пусть не сильно волшебное, но ведь и мне интересно. — Голос её звучал всё тише.

Мы с Северусом с обеих сторон бросились её утешать, предлагая её любимый яблочный пирог, только что вытащенный из духовки. Я успела заметить, как обе наши мамы обменялись улыбками и покивали друг другу в знак согласия. Ну, так мне только этого и надо!

А Эйлин продолжала, мечтательно прикрыв глаза:

— Я поступила в Хогвартс в сорок третьем году. И поразилась той тишине и спокойствию, которая царила в нём. Словно мирный островок посреди бушующего урагана. Ведь в то время шла война. Даже в нашем поместье иногда были слышны разрывы снарядов, когда бомбили крупные города. А уж за покупками перед школой... — Она немного помолчала, а мы слушали, затаив дыхание. — Отец быстро провёл меня за волшебной палочкой, потому что её обязательно нужно было выбирать лично.

— "Ах, нет, разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника", — она явно кого-то цитировала. — Да уж, эти Олливандеры — всегда знают как свой товар подать. Мне-то Гаррик Олливандер продал палочку — с ним ещё вместе на Рэйвенкло моя мама училась. А вот отец рассказывал, что и прежний владелец — Джервейс Олливандер — тоже отличался каким-то изощрённым умом. Всё экспериментировал.

— А разве нельзя сделать самому волшебную палочку? — задумалась я, не сразу заметив, что вокруг установилась мёртвая тишина. — Что такое? — Подняла я голову, когда Петуния слегка толкнула мою ногу.