Танкист. (Черновик).

Стрелков во главе с лейтенантом отправил к продовольственному складу. Если там немцы, то себя не обнаруживать и забрать припрятанные ящики с тушёнкой, вернувшись в лагерь. С этой группой я отправил Баранова проводником. Не совсем уверенно, но тот подтвердил, что может найти дорогу к нужному складу. Лосев, взявший на себя обязанности старшины творил в лагере, ну а я, когда выдалось свободное время, используя чемодан вместо стола, достал из планшета трофейный блокнот и карандаш, после чего, задумавшись на миг, стал писать письмо товарищу Сталину. Перепрудить о военных катастрофах я не передумал. Лишь пару раз прервался, когда припрыгала Смирнова. Доложила насчёт раненых и осмотром остальных бойцов и пограничников, а чуть позже Лосев подходил. Пытался жаловаться на двух новых бойцов нашей группы. Те насчёт довольствия восприняли всё буквально. Даже иголки с нитками запросили, чтобы привести форму в порядок. Они сейчас у ручья, моются, и стираются. Кстати, свою форму, включая бельё, я тоже отдал. Сейчас сидел в одном комбезе. Его потом простирают, а то после прошлого боя, в жарком нутре танка, стоявшего на солнцепёке, комбез пропах порохом и моим потом.

Успел написать один лист, из того десятка что планировал, когда вернулся Иванов от опушки. Быстро он, пять минут туда, полчаса на месте и пять минут обратно. По его докладу удалось узнать, что немцы сплошным потоком идут дальше в сторону отходящих советских войск. У подбитой нами техники ведутся ленивые работы, ещё в поле установлены пулемётные посты, все они контролируют лес. Вот это неприятная новость, если посты и на ночь останутся, покинуть лес будет сложно. Только в секторе своего наблюдения Иванов заметил три таких поста. Странно, что прочёсывание леса не организовывают, но видимо не было свободных подразделение, да и куда мы денемся из блокированного леса?

— Тягач говоришь, имеется? — заинтересовался я.

— Да, — тот показал на листе бумаги, где раскидал обстановку на дороге, где тот стоит и где обустроились немецкие техники, которые видимо должны были озаботиться эвакуацией своей подбитой техники.

— Так это же отлично. Да что отлично, если немцы останутся на ночь, это просто великолепная новость.

— Я что-то не знаю, товарищ майор?

— Есть такое. Вот тут в воронку скатились два наших танка.

— Есть такое, немцы их как раз осматривали, когда я наблюдение вёл.

— Они в порядке. Как мне доложил старшина, командир похоронной команды, танки целые, вполне на ходу. От близкого взрыва мехводы замешкались, и оба сползли в воронку. Экипажи покинули машины и, или погибли, или были ранены осколками. Так вот, чтобы их вытащить должны были пригнать тягач, 'Ворошиловиц', а так же экипажи на замену, но ни то ни другое, не прислали. Вот я и думаю, как бы эту технику вытащить из воронки и приспособить к делу. Это вполне реально.

— Товарищ майор, разрешите вопрос?

— Задавайте.

— Мы с вами? — прямо спросил старлей.

Вопрос был сложен, но я уже успел над ним хорошо подумать, поэтому ответил сразу и честно.

— Нет, старлей. Вы не с нами. У нас свой путь — у вас свой. Ночью дам машину, заберём её у техников и вы с ранеными и медиками, двинете догонять наших под видом немцев. Замаскируетесь. А мы тут немного повоюем, отвлечём внимание. Это всё пока. Вернитесь к наблюдению за дорогой. Я хочу знать все, что происходит вокруг наших танков. Прикиньте есть ли возможность подобраться к пулемётчикам, чтобы их взять в ножи. Эта работа на вас, так что наблюдайте тщательно.

— Есть, разрешите выполнять? — козырнул тот.

— Действуйте, — кивнул я и когда старлей отошёл, взял протянутую Лосевым кисточку с мылом и стал намыливать подбородок. Рядом парил котелок с горячей водой и стоял ординарец с полотенцем на плече, с зеркальцем в правой руке и с подготовленной бритвой в левой. Я видел как он её о ремень правил.