Танкист. (Черновик).

— Нет, всё понятно, — мотнул головой Злобин.

— Так вот... — тут я прервался.

В палатку забежал сержант, начальник поста охраны у въезда в лагерь, он сообщил, что прибыло не две, а три машины вместе со старшим лейтенантом Головиным. Дежурный командир вышел отдать распоряжение готовить ужин, а время приближалось к ужину, а я продолжил. Чуть позже к нам присоединился Головин, заняв свободное место на одной из скамеек.

— Теперь по сражению между стрелковой дивизией и пехотным полком противника. Возьмём для примера встречный бой. Оба подразделения встретились лоб в лоб, что обычная ситуация на данный момент у границы. Действовать немцы будут так, передовая рота немедленно заляжет и приготовит пулемёты, пока командир батальона разворачивает другие роты, создавая оборону. Командир передового подразделения советской дивизии, прикажет атаковать залёгшего противника широким строем, выставив вперёд штыки. Другого он не прикажет, потому что ничего не умеет. Вернее умеет, в училищах учат, но использовать свои знания не посмеет, знает, что могут наказать. Пересыщенность пулемётами в немецких подразделениях таково, что атакующий батальон положат до того как бойцы добегут до позиций немцев. Потом рота рывком уходит вперёд и снова залегает, ожидая следующего подразделения русских, пока тыловые подразделения обходят перебитых русских и добивают раненых.

— Но позвольте?.. — снова вскочил тот же политрук. — Немецкие рабочие встанут стеной...

— Не стоит говорить о том, что вы не знаете. В простых пехотных подразделениях служат как раз обычные рабочие. Сейчас вам опишу ситуацию типичную для немецких подразделений. Одна такая рота, сбив заслон наших войск, зашло в село, и начало готовиться к ночлегу. Несколько солдат разных подразделений схватив молодых девчат, изнасиловало их на сеновале. Возможно после этого убив. Что их ждёт после этого, каково наказание?

— Трибунал? — неуверенно спросил политрук.

— Согласно приказу высшего командования Вермахта, полученное ими от Гиммера, в таком случае солдаты могут быть наказаны только дисциплинарно их командирами. Там по желанию командира, может наказать, а может нет. Вон, пару нарядов даст на кухне, если его крики девушки разбудили, вот и всё. Этот приказ официальный, а немцы выполняют их в точности. Теперь спросите себя, когда немцы будут входить в наши населённые пункты, будут ли они пользоваться своим правом победителя, зная, что им за это ничего не будете?

— Это ложь, такого просто не может быть!

— Какой умный политрук, — вздохнул я. — Вчера и сегодня я участвовал в схватках с немецкими диверсантами, допрашивать тоже пришлось. Эта тема меня заинтересовала. Я допрашивал диверсантов из трёх разных групп, и все трое говорили одно и то же, что то вы сейчас услышали. Сговорится они естественно не могли, значит это правда.

— Да мы их всех осудим, расстреляем!

— А за что? — с наигранным удивлением приподнял я брови. — Как раз простые немецкие солдаты себя виноватыми в совершённых воинских преступлениях не чувствуют. Для примера, вот вам товарищ политрук приказали расстрелять детей. Вывели их, построили в шеренгу, дали пулемёт, сказали, что это дети врагов народа и приказали расстрелять. Ваши действия?

— Я не буду стрелять, это же дети.

— Остатки совести у вас всё же имеются. А вот немецкий солдат расстреляет. Причем, особо не задумываясь и не колеблясь. Не думайте что это бездушный человек или такая сволочь, просто он не считает, что именно он совершает преступление. По мнению солдата, преступник тот, кто отдал этот приказ, а он лишь исполнитель. Так что когда таких солдат будут судить, они действительно не будут считать себя виноватыми в тех преступлениях, за которых их осуждают, искренне недоумевая, почему на расстрел будут вести их, а не их командиров. Менталитет у них такой. Немцы другие. Не надо их равнять с нами. Именно поэтому и мы им кажемся странными. Все народности разные, схожих по поведению нет. Насчёт восстания рабочий, я согласен с вами, они могу восстать, но только когда наши войска окружат Берлин, и их семьям будет угрожать гибель. Тогда для их спасения возможно они восстанут. Но никогда раньше. Победители, а немцы считают себя победителями, на стороне проигравших никогда не будут.

— Но ведь не все такие подонки.

— Не все, — согласился я с политруком. — Есть действительно нормальные люди, но их единицы.

— А командиры, встречаются же ведь и хорошие?

— Есть, я отрицать не буду. Более того, скажу что сейчас их время. На данный момент в основном в частях командиры мирного времени. Это те, кто делает карьеру, пробиваясь наверх, мало интересуясь военным делом, задвигая в стороны тех, кто воевать умеет. Такие карьеристы, проложив свои подразделения, бегут в тыл, а на первое место выходят те которых ни в мирное время задвигали в сторону. Постепенно пустив дурную кровь, Красная армия возродится. Но ей дал этого нужно пройти через горечь поражений, отступление и слезы гражданского населения оставляемого на оккупированной территории на поругание противнику. Когда наша армия возродится, естественном мы погоним немца в его логово, но до этого ещё очень далеко.

— Сколько? — прямо спросил политрук.

— Не месяцы. Годы. Эта война не на один год. Командир я кадровый и для меня всё вокруг как открытая книга, однако, описывать то, что я вижу, вам уже не буду. И так вывалил на вас слишком много всего, боюсь, у вас предохранители в мозгах перегорят. Просто вы должны знать одно, шансов выкинуть немцев обратно на их территорию сейчас нет, некому воевать, так что уже сегодня вечером или завтра немцы будут тут и двинут дальше. Немедленно уходить в тыл приказывать я не буду, да и не получал я такого приказа, а вот чтобы быть немцев мне он не нужен. Но чтобы бить супостата мне нужно превратить вас в некое подобие боевых подразделений. Не тех, которые я собираюсь активно использоваться, в лагере как я посмотрел молодых нет, темп боя вам не выдержать, даже я с трудом его выдерживаю, значит, будем создавать из вас подразделения прикрытия. Это стрелковый батальон нового штатного состава, пара отдельных пулемётных рот, миномётные подразделения, артиллерия, снайперы, сапёры, бронебойщики, зенитчики, авторота, ремрота, ну и хозрота естественно. То есть я буду создавать из вас подразделения, для защиты тыла, ну и прикрытия боевых подразделений, если где они получат плюху и им придётся отступить под вашу защиту.

— А боевые подразделения откуда возьмутся? — поинтересовался Злобин.

— Сформирую их бойцов и командиров, попавших в окружение. Немцы, разбив наши подразделения, двинут дальше, оставив отлов попавших в окружения разбитых частей советских войск дивизиям, что следуют за ними, так сказать второй волны. Вот ими я и сформирую боевые моторизованные подразделения.

— Что-то вы слишком много знаете, — снова буркнул политрук.

— Я кадровый командир новой формации, — улыбнулся я. — Я должен всё знать. Ладно, прояснив ситуацию и спустив вас землю, чтоб вы не тешили себя несбыточными иллюзиями, что война быстро закончиться, приступим к делу. Скоро ужин, а нам нужно сделать много дел. Первое, сменить месторасположение лагеря. С воздуха его хорошо видно, странно, что вас до сих пор не разбомбили. Второе, сменить охрану лагеря, усилив её. Я спокойно прошёл в лагерь и на меня никто не обратил внимания, значит, на случай проникновения на территории лагеря должны ходить патрули, проверяя всех неизвестных. Ну и наконец, главное, оснащение. В этом лесу находиться около десяти складов, точнее одиннадцать. Горюче-смазочные нас пока не интересуют, хотя взвод бойцов для охраны послать следуют, старая охрана наверняка уже сбежала. К вечеру нужно менять расположение лагеря. Выслать на склады подразделения, чтоб они получили форму, амуницию, оружие, боеприпасы и продовольствие. Давайте приступать...

И мы приступили. Командиры ещё обсуждали, что я говорил, некоторые покурить наружу для этого вышли, а мы со Злобиным и его штабными стали переписывать штаты лагеря, я собрался из этих 'партизан' создать нормальное подразделение, часть Красной Армии. Первым делом я стал формировать стрелковый батальон по штатам сорок пятого года, но перед этим послал три роты пока местного формирования к складам, выдав им бланки на получение разных нарядов. Бланков у меня хватало, получил их вместе с печатью от погибшего интенданта. Написать, что нужно поставить печать и с этим нарядами направить роты к нужным складам, мне труда не составило.

Кстати, Головин долго в штабной палатке не просидел. Как машины были разгружены, с новыми нарядами, но уже от меня, он поехал обратно к складам, продовольствие нам ещё было нужно, у меня тут огромная куча народа, а их всех кормить нужно, причём не один раз в день. Да, в лесу два склада с продовольствием, но пока их побережём, с окружных будем брать, как это Головин в пошлый раз сделал. Он уже доложил, как они ехали, мои подсказки пригодились, дважды удавалось уйти от обстрела с воздуха, и люди и техника целые. Заодно узнал, откуда третья машина, выяснилось что приблудная. Водитель потерялся, вот Головин и прибрал его вместе с машиной. Молодец, не растерялся. Кстати, Головина я назначил на миномётную батарею, вернется, вступит в должность. С его знаниями в математике ничего лучше мне было не подобрать. Пусть учиться и осваивает новое для себя дело.

Приятно было видеть работающий штаб, бойцы и командиры бегали, кричали, подзывая посыльных, командовали. Лагерь наполовину опустел, роты получая задания, уходили. Некоторые возвращались уже после ужина, но им оставляли. Мы тоже поужинали, а я так даже и побриться успел. Мне горячую воду в тазике принесли. Пользоваться такой бритвой я умел, похожая была, когда жив в Москве сорок седьмого, руку набил. Так что не оплошал с новым инструментом, трофей был отлично заточен. Как выяснилось ни у кого из старших командиров не было ординарцев. Приказал выделить их всем из бойцов. В лагере было всего пятеро старших командиров, три капитана и два майора. Себя я тоже посчитал, соответственно и получил ординарца. Сорокалетнего степенного мужчину. Именно он принёс мне от кухни ужин в моём котелке и горячую воду для бритья. Вот спальное место готовить не стал, ночевать в лагере я не собирался, но и оставаться тут не стал, боец стал собирать со мной. Куда я туда и он.

Так вот до наступления ужина три роты ушло к складам, часть приняли пищу после возвращения, а тем, кто остался в охране отнесли сухпаи. Кстати, приходили бойцы Зацепина, быстро поужинали горячим, получили полные мешки пайков и ушли обратно перегруженные как мулы. Ладно хоть на сто двадцать бойцов несли пайков, часть старлей всё же оставил, из озвученных мной специалистов. Пока не формируя сапёрную роту, я отправил девятую роту местного формирования к месту нового лагеря. Там был родник, вода имелась, задача у командира роты расчистить от кустарника большую площадку для лагеря, устанавливать засеки и копать окопы будут позже. Пусть пока место подготавливает. На всю роту шанцевого инструмента не было, учебного материала едва на два взвода набиралось, но ничего и этого хватит, свободных на переносе и чистке территории можно использовать.

Другая рота, десятая, сворачивала палатки и подготавливала лагерь к передислокации. Ну а мы со Злобином и его штабными на бумагах писали новые штатные единицы подразделений. Я их уже перечислял, теперь командиры опрашивали бойцов по их гражданским специальностям и мы по этим списком и формировали подразделения. В общем, был поначалу сформирован штаб со всеми отделами. Начштаба я поставил Злобина, он эту лямку вполне потянет. Страшим по политработе старшего политрука Боброва. Перед назначением намекнул, что с ним будет, если он на мою стезю полезет. Его задача мотивация людей, а командовать я сам буду. Вот пусть и занимается. Естественно будь эта кадровая часть меня послали бы далеко и надолго, мол, так не делается, но эти бойцы и командиры безропотно выполняли всё что я приказывал, считая что раз отдаю такие приказы, значит так и надо, да и то что я обеспечили их пищей, показывало что и на деле я вполне себе неплохой командир.

Так вот, Злобину нужно было сформировать стрелковый батальон, штатные единицы его я описал. Роты не в сто пятьдесят человек, а в сто. Взвода по тридцать бойцов, плюс отдельные подразделения в виде бронебойщиков и одного зенитного крупнокалиберного пулемёта. Это ещё я не считаю санинструктора и снайпера, положенных в роте по штату. Всего в батальоне должно было насчитываться пятьсот шестьдесят бойцов и командиров. Туда входили всё. И противотанковая батарея, и зенитная и другие тыловые подразделения батальона, включая штаб. Три роты, миномётная батарея, пулемётная рота. Всё по штатам сорок пятого года. Разве что пулемётную роту я раздул, да разведвзвод приказал сформировать. Сейчас в штатном составе советских батальонов разведвзводов не было, они позже появятся.

Командиром батальона я поставил капитана Ткачёва, он мне показался самым толковым, штаб батальона формировал Злобин. Командиров вот ставил я после собеседования. Капитан Горкин стал командиром техроты. Как оказалось, он был начальником ремонтной базы на гражданке, сейчас подчинённых набирал. Единицы, но они стекались к нему. Капитан Иванов был мной назначен командиром сапёрной роты, он имел инженерные знания. Сейчас это подразделения формировались. Старшие лейтенанты Ермолаев и Усланбеков, встали во главе пулемётных рот. Потом назначал командиров миномётных, артиллерийских и зенитных батарей, тасуя людей в личный состав. Командиром хозроты вообще младший лейтенант стал. Мужику сорок лет, но я посчитал, что он будет на своём месте.

Частично лагерь уже начал переноситься на новое место, на руках бойцы уже перекатили в новое расположение три полевые кухни, остальные готовили к передислокации, палатки так уже все свёрнуты были, когда стали возвращаться первые ходоки к складам, их сразу направляли к кухням, повара ждали на ужин. Те, кто был на продовольственном складе, поужинали на месте, такое разрешение я им дал, но от горячего всё равно не отказались. Так вот, три роты побывали на четырёх складах. Это были склад по стрелковому вооружению и боеприпасами, так что все три роты были вооружены и принесли с собой вооружения ещё на триста человек. Склад амуниции, соответственно все четыреста пятьдесят бойцов переоделись в форму, фурнитуру пока не пришивали, времени не было, но она у них была. Форму, сапоги, ремни, скатки, каски, котелки, и сидора они получили в полной мере. Даже часть принесли в лагерь, но на сто бойцов, не более. Нужно ещё несколько ходок сделать. Потом склад тяжёлого стрелкового вооружения, там же и миномёты были. В результате были принесены четыре 'ДШК' на зенитных треногах, четыре батальонных миномёта, четыре 'сорокапятки'. Парни что те мулы всё несли на себе или катили на колёсах, как те же пушки. Я сразу приказал передать по паре единиц тяжёлого вооружения в формирующиеся подразделения для изучения и освоения. До штата вооружением пополним позже. Пока пусть этот учебный материал изучают. На всех складах была оставлена охрана, а так только на складе тяжёлого вооружения была старая охрана, остальные действительно её покинули. Я даже удивился что так рано. Конечно, командиры поругались со старой охраной, те пускать не хотели, но наши потрясли нарядами на получение, и всё же смогли проникнуть на склад ну и вынесли всё что нужно. Даже продовольствие подкинули с другого склада, а то местные тоже на голодном пайке сидели.