Феникс императора. Часть вторая.

Пахло гарью и смрадом сгоревших тел. Замутило. Взгляд слепо шарил, по уже виденным во сне остовам зданий, даже труп мальчика под упавшей балкой тоже был, но он уже не кричал. Но я искала совсем другое, я искала ту плачущую себя, что во сне шла мне на встречу, и я уже не чувствовала той боли, что на подходе к городу гнала меня вперед. Случилось что-то страшное, и я боялась этого.

Когда я увидела ее лежащую посреди дороги, мне стало плохо. Душный воздух бетонной плитой придавил плечи, казалось, меня сейчас размажет по мощеной дороге тонким слоем серой пыли. Под руку ткнулась вихрастая башка Дикого, я порывисто обхватила его за шею, боясь даже смотреть в сторону лежащего тела. Но зверь решил по-другому, потащив вцепившуюся меня куда-то вперед. Разжав руки, я попыталась отскочить от него, но обо что-то споткнулась.

Подняв голову, увидела смотрящие прямо на меня тускло янтарные глаза — а из них непрекращающимся потоком текли слезы. Лицо было густо испачкано жирной сажей, волосы, какими красивыми они мне запомнились после обряда, сейчас были грязными, местами опаленными.

Но главное она была жива.

Руки сами потянулись к худеньким плечам и притянули к себе.

— Жива, жива, жива, — шептала я, глядя, что она не замечает меня.

— Что здесь произошло? — вернул меня к реальности холодный голос Каруна.

Я повернула на звук его голоса голову, но не смогла сказать даже слова. Мне хотелось оградиться от него и от этого жестокого мира, оставшись наедине со своим горем.

— Он сказал, что ты придешь за мной, если я помогу ему, — тихий, хриплый, сорванный шепот.

Казалось, в этот момент меня могло разорвать от одной произнесенной ею фразой, такое количество эмоций сейчас ворвалось в меня. Я обняла ее крепче, не обращая внимания на зудящего на краю сознания алхимика. Плевать мне на все, она со мной, и теперь я никому не разрешу распоряжаться моей половинкой — мной.

— Я уничтожу этого самонадеянного идиота, — пообещала я, поднимаясь и пытаясь поднять Феникса.

Наверное, я все-таки слабая.

— Помоги.

Карун без слов подхватил ее на руки и зашагал к воротам. Схватив за повод Дикого торопливо последовала за ним. Тут нам делать нечего, мы им уже не поможем.

Отойдя от ворот еще немного, влезла в седло.

— Давай ее ко мне, — потребовала.

— Лучше со мной, тебе одной-то сложно.

— Ничего мы потихоньку, — протянула руки, принимая в объятия чумазый комок.

Ее дрожащие руки обняли меня за талию, личико спряталось на груди.

Как же хорошо...

— Нужно найти, где переночевать и помыться, — сказала я, едущему рядом алхимику.

— Да, было бы неплохо. Только боюсь, сейчас все окрестные деревеньки забиты беглыми погорельцами.

Покачав головой, посмотрела на Каруна.

— Это вряд ли.

— Почему?

— Спаслось очень мало, это же не простой огонь, который перекидывается постепенно, здесь, скорее всего, был взрыв. Они и не поняли, что с ними произошло, — сказала и замолчала.

И ведь верила в свои слова, будто знала точно.

От Фрихта мы отъехали порядочно, прежде чем выехали к небольшому поселению, выбрав аккуратный домик на окраине. Карун сам пошел договариваться с хозяином, которым оказался сухонький старичок. Две блестящие монетки перекочевали в его руки, после чего мы въехали на задний двор, где располагался небольшой сарай и к моему удивлению — баня.

Карун снял с седла уснувшего Феникса, и понес ее в дом. Я же решила не нарушать традицию, подойдя к гостеприимному хозяину.

— Благодарю, за то, что приняли нас. Меня зовут Лиля.

Старичок лукаво улыбнулся в седые усы, и посмотрел на меня своими раскосыми глазами.

— Ваш спутник щедро отблагодарил меня. Зовите меня Ико.

— Скажите Ико, а можем мы воспользоваться вашей баней?

— Конечно, госпожа Лиля, я сейчас все сделаю.

И ушел, а я так и не успела возмутиться по поводу госпожи.

Какая я к черту госпожа? — ворчала я, расседлывая Дикого, а тот так и норовил лизнуть щеку, то в ухо фыркнуть. А отпихивать во время я еще не наловчилась, это тебе не Матрос. Когда, наконец, повод перекочевал ко мне в руки, я облегченно отпусти рекса на прогулку. Странно, что Карун не торопится проделать то же самое с его богатырским конем, то есть лошадью. Но смотреть на вертящих на месте Рексов было жалко. И я решила сделать это сама, хотя, честно говоря, боялась остаться без рук.

Осторожно подойдя к ним, я бочком оттеснила Дикого и посмотрела на рекса алхимика. Та тоже заинтересованно сверкнула на меня своими глазищами, и принюхалась.

— Давай, я сниму с тебя седло? — стараясь, чтобы голос не дрожал, сказала я.

И снова в ответ только смешно склоненная на бок голова. Может это у них знак согласия такой? — задавалась вопросом я, расстегивая подпругу и сгружая ее вместе со всем барахлом на землю. Потрепала по холке, и почесала за ушком, благодарностью мне было громкое утробное мурчанье. Обернувшись к дому, я увидела застывшего на крыльце Каруна.

— Совести у тебя нет! — заявила я, проходя мимо него.

— Спасибо, что расседлала Мору... — ошарашено проговорил он.

— Должен будешь, — буркнула я, входя в дом.

Внутри было чисто и просторно. Ико выделил нам целую комнату, в которой стояла всего одна кровать, там лежала Феня (так я окрестила ее, для удобства, потому что Феникс как-то официально). Ничего мы на полу себе постелем, все же не на земле.

Через час зашел Ико, сообщив, что баня натоплена, полотенца чистые он оставил там, а ужин будет готов к нашему выходу. Я кивнула, и только вспомнила, что Карун так и не появился. Хотела, было пойти поискать, но решила, чай не маленький, чтоб его опекать.

— Сестренка, — раздался бесцветный голос Фени.

Я как ужаленная подскочила с пола, присаживаясь на краешек кровати.

— Ты уже проснулась, это хорошо, — засуетилась я, боясь даже посмотреть в ее глаза, — сейчас пойдем, отмоем тебя, будешь как новенькая.

— Подожди, — она накрыла мою руку своей сухой худенькой ладошкой, — я должна тебе рассказать о том, что случилось в городе.

— Это не твоя вина!

— Я знаю, — тихо вздохнула она, — мы приехали во Фрихт два дня назад. Мирезэ нужна была городская библиотека, он искал какую-то информацию, а когда видимо, нашел, поставил мне условие. Если я помогу ему в проведении обряда, то ты обязательно приедешь ко мне. Все что мне нужно было делать — это отдавать силу. И я отдавала до тех пор, пока сознание не уплыло. Потом я очнулась, а вокруг все горело. Весь город был в огне, а я искала тебя и звала...

Как бы мне не было сложно посмотреть в ее глаза, а сделать это пришлось. На меня смотрело существо похожее на ангела (она совсем не похожа на меня, как показалось тогда после обряда разделения), чумазого ангела. А я вдруг осознала горькую истину — она теперь отдельная личность, пока наивная и несамостоятельная.

Ага, и тащить ее вместе с нами обратно в логово Дахуны — самая великая глупость. Стоило придумать что-то другое.

— А я опоздала, прости меня.

Она слабо улыбнулась, садясь на постели, и замотала головой.

— Тебе не за что просить прощения, сестренка, — она обняла меня и робко совсем как ребенок, поцеловала в щеку.

Все меня можно выносить, я растрогана, покорена и впала в глубокую задумчивость. Скорее всего, девочка пока слишком растеряна, чтобы проявлять свой характер таким, какой он есть, но она определенно, когда придет в себя, покорит всех и вся вокруг. И, кажется, я знаю, кому можно подкинуть такую очаровательную проблему.

С этими мыслями я вывела Феню из дома, и мы направились в баню. Ее слегка покачивало от усталости, но смыть жирную копоть все же, стоило, иначе бы я не потащила ее в таком состоянии, ни в какую баню.

Открыв дверь, я увидела своего дражайшего спутника, но в таком неформальном виде...

Глубоко вдохнув, я заставила себя успокоиться. Не то чтобы меня смутил вид обнаженного торса, но определенно выбил из привычного спокойно-пофигистического настроя в отношении этого своеобразного мужчины. Поэтому пришлось сделать как всегда — напасть первой.

— Карун, — вкрадчиво начала я, — а ты ничего не забыл?

Норд тут же насторожился, машинально поправив намотанное на бедра полотенце.

— Нет.

— Ты собирался в парилку? Вот и иди, нечего тут... — я красноречиво опустила взгляд на полотенце, отчего лицо алхимика немедленно приобрело качественный багровый окрас.

Но справился он со своими эмоциями профессионально, подавив их с помощью другого чувства — гнева.

— Да как ты смеешь! — прошипел он, и будто вырос из воздуха прямо передо мной.

— Смею-смею, — кисло ответила я, созерцая царственное тело в непосредственной близости, Феня же моментально оказалась у меня за спиной, — ты мне ребенка не пугай своим мужественным видом.

А еще я успела похлопать глазами, смею надеяться, обворожительно, и плотоядно облизнуться, прежде чем дверь в парную громко хлопнула за спиной взбешенного Каруна.

Кроме парилки, здесь имелась еще комнатка с огромной бочкой, от которой шел густой горячий пар. Я чуть не прослезилась, когда увидела это чудо цивилизации.

— Ты давай раздевайся и залезай в воду, а я схожу за мылом, — ласково сказала я, подталкивая Феню к бочке.

— Хорошо, только ты возвращайся скорей, — робко ответила она, зябко передергивая плечами.

Оказавшись на улице, я долго и судорожно пыталась отдышаться. И не понятно, что так смогло разволновать меня: вид Каруна, или его почти мальчишеское поведение. Было в этом что-то, отчего хотелось немедленно разбить пару тарелок, или покричать от души — выпустить пар, проще говоря. Я ведь тоже не каменная, а приходится держаться.

Отыскав свою сумку, я вынула заветную коробочку, а, подумав, еще свой запасной комплект одежды, и поспешила вернуться обратно. Моя девочка, послушно сидела в бочке, с видимым удовольствием плескаясь в воде. На мое появление она отреагировала, восторженно пискнув.

— Так приятно!

Я кивнула, обходя бочку, где пряталась лесенка. Удобно устроившись на верхней ступеньке, я начала методично намыливать все до чего могла дотянуться. И вскоре передо мной во всей своей отмытой красоте, бултыхалась красивая девушка с незаурядной внешностью и копной мокрых темно-бордовых волос.

— Теперь совсем другое дело.

— Послушай, — неожиданно серьезно сказала Феня, — я должна тебе рассказать о Мирезэ. Мне не нужно объяснять, почему ты думаешь о его устранении.

Она нарочно упомянула именно такую формулировку 'устранить', а не убить, все в точности как в моих мыслях.

— Да, и если уж ты знаешь мои мысли, то от тебя не ускользнула тема твоей дальнейшей участи, — осторожно ответила я.

— Но твои мотивы мне не ясны, — в ее глазах вспыхнули ослепительные искры.

— Знаешь. Просто я уверена, что только там о тебе позаботятся лучше, мне же это вряд ли удастся. А ты согласишься?

— Твои воспоминания очень разные... — растерянно заметила она, отстраненно теребя прядь волос.

— Тебе понравится в Даркасе, и главное не давай им помыкать тобой!

— Хорошо, я согласна. Но ты должна знать еще кое-что. Дахуна так и не смог войти в полную силу, он искал способ, но как видишь, только погубил своими отчаянными действиями целый город. Не бойся его угроз, не бойся ничего, и постарайся войти в его дом одна, — с этими словами она приложила ладошку к моему виску и закрыла глаза, — расслабься.

В голове немедленно ворвались яркие образы. Километры дороги сложились в ясный оттиск маршрута, и теперь я даже если захотела заблудиться, не смогла бы этого сделать. То, что мне показала Феня, было несравнимо лучше наших изысканий с завязанными глазами.

— Спасибо тебе.

— Это единственное чем я могу тебе помочь. А насчет твоего решения отправить меня в Даркас — не переживай! Ты все верно решила. Мне стоит научиться понимать людей, а уж потом...

И у меня впервые появилось ощущение, что я разговариваю сама с собой.

— Хорошо, только знай, я не отказываюсь от тебя! Более того, мне жутко больно оттого, что приходится поступаться собственными желаниями...

Кажется, разговор с собственной половинкой отнял у меня последние силы. После того, как я отвела ее в дом и собственноручно накормила, направилась отмывать уже свой многострадальное тело. А сидя в бадье с горячей водой, размышлять, оказалось на редкость легко.

Как же не хочется больше никуда торопиться, пожить где-нибудь в лесной глуши, а хоть здесь, прямо в этой деревне. Ну, их всех. Знаю же наперед, что потяни за ниточку, клубок покатится сам, и еще неизвестно отчего захочется сбежать больше от глупости злодеев или от благих намерений друзей. О чем я вообще?

Я лениво потянулась в воде, прикрыла глаза и зевнула. Два дня скачки безумно вымотали, было жутко лень даже дышать. И где великие воины только брали силы, которые их толкали на подвиги? По мне там хоть миру конец, с места не сдвинусь. Другое дело, когда держит слово, пусть данное неосознанно, непонятое до конца, но уже прозвучавшее.

— Лиля, — полувопросительный тон печально знакомого голоса.

Я лениво повернула голову на его звук, успела отметить бледность лица Каруна, и удивиться с чего бы вдруг.

— Она самая, — все-таки ванна делает из моего характера полную тряпку.

— С тобой все в порядке?

— Безусловно.

— Тогда почему ты так долго не отзывалась?

— Боги! Ты можешь оставить меня в покое и в кои-то веки дать спокойно расслабиться? — и вновь вернула голову в исходное положение, непрозрачно намекая, что аудиенция закончена, но...

— Мы не можем тащить Феникса обратно к Дахуне!

А он настойчивый.

— Зайди и закрой дверь. Дует! — скрипнула дверь и зашелестела ткань, кажется он сел прямо на пол.

— Ты, тебе... — кажется, у него проблемы.

— Мы поедем вдвоем, если ты придумаешь, как перенести Феникса в Даркас, — лениво ответила я.

— Замечательно! Сама придумала, или кто подсказал?

— Нахал, ты! Нет бы, дать усталой женщине отдохнуть, так нужно доставать дурацкими вопросами!

— Ну-ну, за чертой отдохнешь. И вообще мы вроде бы не на прогулке! — серьезно сказал Карун.

— А почему бы и нет? Ты мне и так от скуки сдохнуть не дашь. О долгах я помню, дорогу мне Феникс подсказала, можно расслабиться и нерефлексовать. Толку-то от моих нервов?

— Что ты за человек такой? — взорвался алхимик и видимо вскочил с пола.

— М-мм?

— Гр-р...

— Продолжай, мне не терпится узнать твое мнение, — подбодрила я, открывая глаза.

Карун смотрел на меня таким 'ласковым' взглядом, будто хотел вцепиться в мою шею. И вообще вся эта ситуация попахивала дежа вю. Может, поведи я себя по-другому, как бы сказала моя мама — благоразумно, этот клещ отцепился от меня.

— Хорошо! Что ты от меня хочешь? — я подалась вперед, сложив руки на бортике бочки.

И тут случилось следующее. Карун замер, открыл, было, рот с целью выразить свою супер важную мысль, но внезапно сник.

— Забыл!

Тут меня накрыл приступ истерического хохота, который погреб под собой все злобно-рычащие вопли взбешенного алхимика. Отсмеявшись, я решила, что пора бы вылезать, а то сойдет с меня последняя кожа. Карун же не обращая больше на меня никакого внимания, привалился спиной к стене.