Есть такое понятие — стандартизация. Так на К-25 даже мелочи заметно отличаются от общепринятых в нашем флоте. И исключения лишь подтверждают правило — очень похоже, что нововведения при модернизации и ремонте подлодок ЧФ и, наверное, других флотов, делаются как раз по образу и подобию аналогичных систем К-25. Как было, когда на Балтике подняли английскую L-55, потопленную в девятнадцатом, считавшуюся за последнее слово британской техники — и что-то с нее перенимали в конструкции наших лодок. И по времени сходится, если К-25 воюет с осени сорок второго, а волна "модернизации" началась летом сорок третьего. Как и оснащение кораблей новыми радио— и гидролокаторами, резко превосходящими предыдущие образцы — но даже "Тамир-9" по своим возможностям уступает акустике К-25 очень сильно. Обнаружение "на слух" надводной цели дальше, чем радиолокаторы "Ворошилова", такого просто не может быть! И столько технических новинок, соединенных вместе, это невероятно. В то же время все надписи на оборудовании по-русски. Загадка!
И люди? Командир, Лазарев, проговорился, что он "потомственный военный моряк, в третьем поколении". Тогда в семнадцатом он должен быть гардемарином, а дальше? Если он после служил в РККФ, и успешно, раз получил контр-адмирала — то я должен был его знать! Да и не помню я этой фамилии среди "их благородиев" царского флота. Ладно, я уже после на море пришел — но у Басистого спрашивал, он еще до революции начал служить, матросов тогда заставляли заучивать фамилии всего вышестоящего начальства, да и на берегу встречаясь, обменивались, "этот добрый, без дела в морду не бьет, а этот — сущий дракон". Мог быть среди тех, кто в двадцатом с Врангелем в Бизерту ушел, там Морской Корпус еще работал, и даже один или два выпуска сделал. А после — его товарищи чекисты завербовали, нашли еще какого-то гениального ученого, как в каком-то романе у Беляева, и сумели на американской верфи такое чудо построить и в СССР перегнать?
Нет — случалось мне общаться даже с теми из бывших, кто за Советскую власть — и преподаватели в Академии, в двадцатые, и такие легендарные личности, как Иванов Модест Васильевич, капитан первого ранга, которого сам Ильич успел произвести в адмиралы, до того как звания отменили, или лейтенант Кондратьев, командир линкора "Заря Свободы". Наши они были, без всякого сомнения — но все равно было заметно, что они не такие, как мы. Пусть даже в виде "мы должны вести народ за собой к благу" — никак не выбить из них это "мы" и "народ". И обращение "товарищ" у них звучало с напрягом — каста, что делать, привыкли. А уж "товарищи офицеры", уже год как ввели, вместе с погонами, а до сих пор очень многие выговорить не могут, предпочитают "товарищи командиры", как прежде. А у этих, на К-25 — как от зубов отлетает. И они тоже иные, но по-другому — слова всякие в речи мелькают, на американизмы похожи. Но Лазарев, что любопытно, сказал, что он ленинградец! Не "питерский". И в самом деле, в Ленинграде жил — я ему пару вопросов с подколкой задал, он усмехнулся и поправил. И шутник — на вопрос, когда с Крузенштерном попрощался (закончил Морской корпус, там напротив бронзовый памятник адмиралу стоит, и училище сегодня носит имя Фрунзе), он ответил серьезно: "Нет, я возле Михаил Юрьевича учился", — я даже не сразу сообразил, что он имеет в виду училище подплава на Измайловском, там статуя Лермонтова у входа — вот только училище это выделено из Фрунзе лишь в прошлом году (прим. — В нашей истории — в 1948. Но в альт-истории могли учесть будущую роль подлодок, ожидаемую большую серию "613-х", а затем и атомарин, и заранее подумать о подготовке кадров.— В.С.). Тут вмешался комиссар ГБ и мягко, но решительно прервал разговор.
Итого имеем, по сути, подводный линкор. Который может уничтожить практически любого надводного или подводного противника, сам оставшись неуязвимым, а с большой вероятностью, даже и необнаруженным. И не нуждается в охранении — ну если только у врага такие же сверхлодки не появятся. Представляю "ютланд" следующей войны, битву десятков быстроходных субмарин, каждая размером с дредноут. Хотя вижу слабое место — с самолетами они никак, в непересекающихся пространствах, сами невидимы, а значит и неуязвимы, но и ПВО отсутствует как класс. А в войне на море будут задачи морских перевозок и десантов, значит, нужны и надводные корабли с мощным зенитным вооружением, и авианосцы, "плавучие аэродромы", а внизу под эскадрой или конвоем ходят такие вот лодки-охотники, обеспечивая ПЛО. Новая война на море выходит совершенно не похожая на современную! И такие корабли, как "Ворошилов", будут годны лишь для того, чтобы по берегу стрелять!
Но это уже будущая война — не верю я в вечный и всеобщий мир, пока существует мировой капитализм. Выходит, у нас сейчас шанс против немцев с правилами этой войны — врезать по тактике "завтра"? На севере фрицы так и не смогли ничего противопоставить. Но тогда и здесь у них лучшая тактика — это не соваться в море вообще!
Значит, у нас развязаны руки. Конечно, нельзя возложить на одну лодку задачи целого флота — но не надо бояться боя с надводной эскадрой Еврорейха, имея такой козырь в рукаве. И наше ПЛО будет сильно облегчено. Можно действовать предельно решительно, несмотря на слабую боевую подготовку итальянцев. В самое ближайшее время выйти на советско-итальянские учения, отработать хотя бы сплаванность эскадр. И становится возможным десант на Корсику, Сардинию, юг Франции — лишь бы прикрыли от авиации, а с легкими силами немцев, миноносцами и торпедными катерами итальянцы справиться должны!
А насчет тайны К-25 — после обязательно задам вопрос товарищу Кузнецову!
Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка К-25. Военно-морская база Специя, 19 марта 1944
Сплошной аврал! Только торпеды приняли — адмиральский визит.
— Запретить просто, — сказал после комиссар ГБ Кириллов, — но должен командующий возможности подчиненной боевой единицы знать досконально, как вы правильно заметили. И еще одна причина — союзники так и не успокоились. Некто Честер Нимитц, американский "подводник номер один", кроме того что адмирал и комфлотом, в прошлом году запрос присылал, нельзя ли его доверенному лицу осмотреть русский "фтороход", и британцы тоже уже обращались, за компанию. Пока отбрехиваемся — но грубость нежелательна, нам союзники еще нужны. Вот и интересно мне, и кое-кому повыше, к каким выводам можно прийти, у вас на борту побывав — возьмут о том рапорт с товарища Владимирского те, кому положено.
— Война кончается, — отвечаю, — еще месяца два-три, и Гитлеру капут. А после будут нам англо-америкосы нужны?
— А куда они денутся? — усмехнулся наш "жандарм". — Вы, Михаил Петрович, про Японию забыли? И дело даже не в мести за Порт-Артур и Цусиму, а в восстановлении законных интересов нашей державы на Тихом океане. Это нормально, что наш флот там надвое разделен, пока Курильские острова у самураев — из Владивостока в Петропавловск-Камчатский через японские проливы идти? А пол-Сахалина их по какому праву? А главное, представьте — будут США воевать там одни, без нас — и не только Японию раздавят, хотя бы и положив там миллион своих, но и влезут в Китай всеми копытами. И как вам — получить аналог Южной Кореи вашей истории, набитой американскими базами и войсками — против всей нашей границы от Казахстана до Владивостока? Придется нам воевать, даже не за интересы СССР, а за его выживание в будущем. Тем более что не будет никаких "двух Корей" — ничего мы американцам не обещали. А раз даже Трумэн у вас был заинтересован в нашей дружбе, пока Японию не разобьем — то ленд-лизу быть. Да и в дальнейшем, есть мнение, что худой мир лучше доброй ссоры. Потому за операцию "Полынь" вам Отечество благодарно — но боже вас упаси, товарищ Лазарев, хоть в чем-то еще самовольничать. С Рудневым варяжским себя не путайте — в отличие от него, у вас послезнания нет, ничего пока не определено, как повернется после Победы.
Это Кириллов на статью из "Морского сборника" намекает. В февральском номере было, в память сорокалетия подвига "Варяга" и "Корейца" в Порт-Артуре. И приводилась там такая точка зрения, что если бы Руднев, взяв на себя ответственность и наплевав на все международные нормы, открыл бы огонь первым, причем не по японской эскадре, а по транспортам с войсками, когда они еще за день до того входили в бухту Чемульпо, и перетопил бы их на фарватере — то сорвал бы высадку первого эшелона японского десанта на материк и подарил бы нашим неделю, а то и полторы-две на развертывание войск на суше. После чего "Варяг" мог с чистой совестью топиться, так как свою задачу он выполнил бы на все сто. Вот только принять такое решение Руднев, типичный офицер мирного времени, не мог принципиально — тут нужен был человек, прошедший войну, у которого в инстинкты, в подкорку вбито совсем иное. Как какой-то американец сказал: "Стреляй первым, и лучше меня после судят, чем хоронят".
— Так мы не про мир "Варяга-победителя" говорим, — заметил Кириллов. — Кстати, Дойников хорошую вещь написал, патриотичную, и очень возможно, ее даже издадут. Но после, году так в 1954, и капитально переработав. А вы поставьте себя на место реального Руднева, которому ничего не было известно. Решились бы вы, на свою ответственность, начать войну? Или, чтобы у вас не было соблазна параллель с японским адмиралом Уриу провести, когда он британский пароход "Коушинг" с китайскими солдатами топил, в мирное время — и получил за это лишь награду. Представьте себя на месте командира нашего корабля в каком-нибудь Сингапуре, году в шестьдесят втором. И американцы по отношению к вам действуют откровенно угрожающе, но пока не стреляют. Вы решились бы начать атомную войну? Даже ценой собственной тактической победы?
— Решился бы, — отвечаю уверенно, — поскольку война началась бы лишь в случае, когда политическое решение уже принято. То есть все равно начнется, так лучше хоть на своем участке нанести врагу урон. А когда агрессор не готов, то любой инцидент спустят на тормозах. Как мы в тридцать седьмом в Испании "Шеер" бомбили, или в восемьдесят первом иракцы влепили ракету в американский фрегат, и что?
— А вы не подумали, что кроме состояния "готов" или "не готов" может быть еще и "на грани"? — спросил Кириллов. — Когда все еще на развилке, но один камешек может лавину столкнуть?
— Держались же, — отвечаю. — Про "боевую службу" знаете? Когда наш крейсер, примерно как "Ворошилов", должен в мирное время постоянно висеть на хвосте американского авианосного соединения, в пределах досягаемости своих орудий. И, получив приказ, расстрелять авианосец в считаные минуты, до того как быть самим потопленными — как камикадзе. Причем в Суэцкий кризис, а вроде и еще было такое, поводом для войны мог считаться массированный взлет палубной авиации — после чего надо было стрелять, не дожидаясь никакой команды с берега. Чаще всего такую службу в Средиземке несли, начиная с семидесятых. Почти двадцать лет, до девяносто первого — но обошлось же!
— Вопрос прямой и конкретный: что было бы, попади вы не в сорок второй, а двадцатью годами позже, в ваш Карибский кризис? — прищурился Кириллов. — И американцы ведут себя предельно враждебно. Вы бы влепили в них атомным зарядом, без санкции правительства — решив патриотически, что так будет лучше, или банально спасая себя, если бы янки атаковали? Зная вас, почти уверен, что так бы и было. И — привет, Третья мировая! Когда вы в январе норвежцев у Шпицбергена атаковали — да, формально выполняя приказ — нашлись такие "доброжелатели", что сигнализировали: Лазарев союзников больше, чем фашистов ненавидит и строго в рамках приказа старается так, чтобы у тех всегда был максимум жертв. И всерьез рассматривалась возможность вас с К-25 снять, на берег перевести, в Наркомат ВМФ или на преподавательскую работу, а назначить или вашего помощника, или даже Видяева — но товарищ Сталин Кузнецова послушал, авторитетно заявившего, что при смене командира по уставу положено экипажу весь курс боевой подготовки пересдать, и первые походы с проверяющим из штаба — а где такого найти, кроме вас же? Вот и вышло, что за все Головко с Зозулей пришлось отдуваться, и мне тоже досталось. Так что имейте в виду!
Такой вот неприятный вышел разговор. А после — снова заботы. Поскольку задерживаться в Специи нам нежелательно, немцы авианалет организуют, и хоть ПВО мощное, от случайной бомбы-дуры никто не застрахован. И задача прервать сообщение отрезанных на "сапоге" немцев с французскими портами, на нас осталась. Так что в море нам, и чем раньше, тем лучше. А надо было еще и мне в штаб к Владимирскому ехать, на предмет подготовки будущего выхода эскадры, взаимодействовать мы должны тесно лишь с нашими кораблями, и только через них с итальянцами. Пришлось еще раз обговорить с командирами эсминцев порядок связи и совместной работы по вражеским лодками, как мы на севере делали — мы не жадные, боевым счетом поделимся охотно, чтобы торпеды с СН не тратить.
И был напоследок еще один разговор. С тем, кто в "демократические" времена был известен, как один из главных сталинских злодеев.
Лев Захарович Мехлис, член Военного совета 4-го Украинского фронта, генерал-лейтенант
Не любят? Ну так я не девушка, чтобы меня любили!
За своего не считают? Наши, советские командиры, простите, офицеры — а рожи скорчили, как "благородия", увидев агента Третьего отделения. Хотя у тех жандармов, если подумать, функция была та же — следить, чтобы все было по государевой воле. Ну а армия, а особенно флот, что тогда, что сейчас — свои за своих горой. Бардак, а то и явное преступление, и прикроют, и покроют, "сами разберемся" — а это чревато. Даже если в конкретном случае действительно разберутся — вместо урока на будущее, чувство вседозволенности, что раз сошло, сойдет и снова. А вот хрен вам!
Самая неприглядная картина организации управления войсками. Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был...(прим.— здесь и далее, доклады Мехлиса в Ставку подлинные — В.С.)
Январь сорок второго, Крымский фронт. Он, Мехлис, ведь пытался тогда — предупредить, предотвратить. Как вообще можно было командовать, если штаб поначалу находился в Тбилиси, и лишь по его, Мехлиса, настоянию, переехал в Керчь? А Козлов совершенно не годился на место командующего фронтом. И опять же, не кто-то, а товарищ Мехлис требовал от Ставки срочно поставить сюда Рокоссовского — но не успели. И каков поп, таков и его приход — каков комфронтом, такие у него и командармы!
Командующий 44й армией Черняк — безграмотный человек, неспособный руководить армией. Его начштаба Рождественский — мальчишка, а не организатор войск. Можно диву даваться, чья рука представила Черняка к званию генерал-лейтенанта.
