Снабжение нам выделили, без разговоров и волокиты. Газовые и светозвуковые гранаты, в объеме купе контузия и слепота всем обеспечена. Ну и конечно, взрывчатка — причем не чистый тротил, а ТГА, смесь с гексогеном и алюминиевым порошком, на восемьдесят процентов сильнее. Детонаторы, провода, шнуры ДШ, подрывные машинки, коммутаторы, аккумуляторы, да и радиовзрывателей не жалко, последние остатки из двадцать первого века. Саперный инструмент, все это закапывать — хотя его можно и у фрицев попросить, зачем лишний груз? И "огневой мощи слишком много не бывает" — два гранатомета АГС, все же сумели предки сделать аналог "пламени", чуть похуже, но вполне сопоставим, и восемь "Рысей", с полным ассортиментом — и кумулятивные, и зажигательные, и дымовые, и главное, термобарические (еще один респект предкам)! И куча прочих мелочей. Как например, красящие пистолеты для пейнтбола (тоже здешнего уже изготовления!) — для тренировок. Потому что был предусмотрен и полигон — заброшенная железнодорожная ветка, на ней несколько пассажирских вагонов — чтобы отработать быстрое проникновение и бой с тесном пространстве, с имитацией подрывных зарядов, двери и окна вскрывать.
Уже на второй наш день здесь, шестнадцатого утром, прибыли "гарибальдийцы". Кравченко лично возглавил команду, четырнадцать человек, самых лучших отобрал, уже сработанных в пары (МЗД обычно вдвоем ставили), из них десятеро инструкторов. Стоп, а отчего пятнадцать в строю? Подхожу к бойцу невысокого роста, в конце строя. Так, кого мне за это убивать?! Мы тут не в войнушку играем!
И тут Лючия с размаху влепляет мне пощечину. И кричит по-итальянски — я и слова вставить не могу. И не понимаю почти ничего — когда вот так, скороговоркой. Что-то про "кобелино", и еще вспоминаю, она это раньше исключительно про немцев говорила, "непереводимая игра слов". Гарибальдийцы смотрят с пониманием, местные товарищи с обалдением, я спасаюсь бегством, кричу Кравченко — Федор Иосифович, что это за цирк?
-А ты попробуй от нее избавься! — оправдывается тот — как вы все исчезли, она успела меня извести, и отца Серджио, к товарищу Мехлису прорвалась, и говорила, что до самого Папы и даже товарища Сталина дойдет! И ведь добралась бы — ой, бисова девчонка, что в голову вбила, ничем уже не вышибешь!
Стоящий рядом Валька ухмыляется — ну ты, командир, попал!
Последующее объяснение опущу. Утром, злой и невыспавшийся (попробуйте!) гоню свою команду на вагоны. Ладно, птичка-лючия, раз напрашиваешься, так покажем тебе, где раки зимуют — сама убедишься, что в настоящем деле ты будешь балласт. Нет, кое-чему я ее еще там, в Италии, натаскать успел, на тренировки она ходила со старанием. И даже в нескольких боевых операциях участие принимала — бегала со всеми, и стояла у меня за спиной, когда мы немцам дорожный террор устраивали. Но вот сейчас я тебя гонять буду, как самого последнего салабона, пока сама пощады не попросишь!
Разминка, гимнастика — ну это ладно! В Италии тридцатых, деревенская девушка, если уж в детстве не умерла, при этом уровне медицины, имеет достаточное базовое здоровье и физические данные, слабые и болезненные просто не выживали. Двигается достаточно ловко и быстро — так мы только начали! И проникновение в вагоны через окна (открытые, чтобы стекол каждый раз не бить), это тоже всего лишь упражнение — в реальности тут сначала будет магнитная мина на борт, если там броня, успеть укрыться куда бог укажет, под вагон, или в канаву, неизвестно ведь, будет поезд на рельсах стоять, после взрыва десятка зарядов по двадцать кило? А теперь дуэльный штурм — разбиться на две команды, и по сигналу атаковать вагон с разных сторон, и внутри мочить друг друга краской разных цветов, в кого попали, тот "убит", вне игры, и сам не стреляет!
Ничего себе! Лючия не чемпион конечно — но явно не аутсайдер! Мелкая, верткая, быстрая — и стреляет на близкой дистанции очень даже ничего! А вот сейчас я тебя персонально проверю, в дуэли!
Все как в ковбойских фильмах. Площадка, нас двое, по сигналу выхватили, и огонь! Вот только, в отличие от киношных ганфайтеров, столбом стоять не надо! Выхватывая пистолет, одновременно резко ухожу вниз и вбок, выстрел, рыбкой вперед, пистолет в двух вытянутых руках, выстрел, перекатываюсь назад, прижимаясь к земле, выстрел! И мне в плечо влетает шарик краски.
Поднимаюсь, иду к Лючии. Ей тоже от меня попало, один раз, в бок. Мать-перемать, да что это такое, я разучился, или уже постарел?!
-Я каждый день тренировалась, синьоре Юри — говорит эта чертовка — как ты мне сказал, пальцем на предмет показывать, не целясь — а после проверить. Затем так же с пистолетом. Могу даже с двух рук, но тут куда хуже выходит. Синьоре Юри, признаюсь, что я играла не честно — я ведь видела, как ты этот прием раньше делал, и знала, куда целить.
Я озверел. Между прочим, правильно заметила — а то я, равных противников не встречая, и в самом деле стал повторяться! К концу дня даже я заметно устал, кто-то из парней держался на одном самолюбии, ну а эта бесовка еще пытается улыбку изобразить! Наконец отбой, умыться — душ, сделанный из бочки на козлах, это не роскошь, а хорошо усталость снимает, особенно если прохладный! — и эта чертовка все рядом вьется. Спрашиваю ее, а если в рукопашке на тебя двое здоровенных эсэсманов? Мы уже дома, она нагибается к своему снаряжению, берет что-то, оборачивается — и у нее на поясе целых четыре "беретты", модель 1934 года, калибр 7.65.
-На тридцать шесть (дальше снова "игра слов", смысл — грязные отродья дьявола) хватит — говорит Лючия — но вы утомились, мой кабальеро, позвольте я вам приготовлю ужин?
Это после того, как она отбегала столько же, сколько я? И если на учении при всех обращалась исключительно официально, как положено бойцу с командиром — то сейчас, сладкий голосок, "мой кабальеро"! Свои вещи перетащила, собирается вместе со мной устроиться — нас в домиках поселили, мне отдельную комнатку, как командиру, и эта девчонка уже хозяйничает, как у себя? Но стоит лишь мне выразить сомнение, как ангелочек тотчас обращается в фурию — уперев руки в бока, гневно спрашивает, а отчего в Италии было можно, а сейчас нельзя, или у тебя уже какая-то появилась? И кто говорил, что итальянки мягки и во всем покорны мужчинам?!
Ладно, птичка, сама напросилась — и еще несколько дней подготовки впереди! А мне действительно нужен ординарец, по итальянскому опыту — забот куча, о своем быте часто просто подумать не успеваешь. Вот только ужин в постель, это лишнее — нас, перед операцией, кормят без всякой нормы, сколько влезет!
Еще через день прибыли затребованные снайперы. Приветствие Пилютину с Булыгой, знакомство с остальными (не было у гарибальдийцев "тяжелых" снайперов с "фузеями", пришлось брать со стороны). Их от штурма вагонов избавил, зато физуха с рукопашкой в начале дня были обязательны для всех. И минеры тренировались быстро и слажено закапывать под насыпь гостинцы — если ставить им в помощь еще пару человек с большими лопатами, и работать не пригибаясь, то управлялись за семь-восемь минут! Ну а "штурмовикам" приходилось тяжелее всех. Теперь "обороняющаяся" команда заранее занимала позицию в вагоне, ну а наступающим надо было проникнуть внутрь и выбить всех с минимальными своими потерями. "Убитых" конечно, было много — но ведь мы "условно" не применяли гранат, и как смоделировать подрыв поезда на минах, много ли останется боеспособных? Не один заряд под паровозом — а десять, двадцать, разнесенных по всей длине состава. Трудность была лишь рассчитать, какой вагон нужен нам, чтобы не трогать его? Считая стандартную длину вагона двадцать пять метров — и что немцы, насколько нам было известно, порядок вагонов в поезде не меняли, все же к планировке квартиры даже фюрер привыкает, да и неудобно к примеру, в вагон-ресторан через казарму охраны ходить.
Кстати, большинство "привлеченных" в нашей команде всего за несколько часов до вылета узнали о подлинной цели операции — кто будет в поезде, на которой мы охотимся, и что по возможности объект надо взять живым. Услышали в ответ восторженные матюги — и даже возмущение, что раньше не сказали, "тогда бы с удвоенной силой тренировались". А уж как реагировали итальянцы... Однако же, вызывало опасение — а вдруг они не удержатся, и прежде времени начнут стрелять в "слуг сатаны"?
-Так парни проверенные — отвечает Кравченко — в деле уже бывали. Знают, что это, в засаде ждать приказа. И со своими "первыми номерами" хорошо сработались. Не подведут!
А вот на тебя, птичка-Лючия, положиться можно? Без обид — не просто к немцам в тыл идем, а прямо к ним в гости, хоть этот Руди и клялся, и вроде бы не дурак — но черт его знает? Да и гестапо может уже все под колпаком держать, в в час Х минус сколько-то, накрыть всех. Раньше легче было, в смысле, что любой фриц враг, а теперь как отличить, кто нам в помощь, а кто нет? Стремно было даже мне — бывают люди без страха совсем, но именно единицы, и на уровне психического отклонения — тут главное, страх тебя парализует или мобилизует, заставляет делать глупости, или злости прибавляет? Так что ты, галчонок, здесь останешься, и будешь молиться за нас. Чтобы у нас вышло — в ад спуститься и главного черта в мешке притащить.
А она отвечает — Данте в ад спускался, и вышел, я книжку читала. И раз Папа сказал, что каждый, кто Гитлеру вредит, получает прощение, каким бы грешником ни был — то значит и среди немцев заблудшие могут быть, которые спасутся. Потому не тревожься, я буду делать лишь то, что ты мне прикажешь, и чуть не плачет, вот на колени сейчас станет и будет умолять! Да что ты можешь там делать? — а спину тебе прикрывать, у меня это получается хорошо.
Долетели удачно — немецкая авиация уже почти отсутствовала как класс. И "линия Камхубера", мощный рубеж ПВО, была развернута от налетов на Германию с севера, в этой реальности в Италии не было аэродромов союзников, никто отсюда фрицев не бомбил. Получив сигнал, что приземляться безопасно, все равно держали оружие наготове. Что нас встречал не один герр Рудински, но и сам "Лис" Роммель, было сюрпризом, и приятным — не стал бы он собой рисковать, если бы замыслил ловушку. Самолеты загнали в какой-то дальний угол авиабазы, выставили охрану — да, именно охрану, а не группу захвата, периметр держать и посторонних не пускать, даже полевую кухню притащили, для экипажей. С Роммелем разговаривал Серега Куницын, "Скунс", как доверенное лицо командира, я не настолько безупречно знаю немецкий. В грузовиках было все, что мы просили, немцы и тут сыграли честно. Погрузились, поехали — впереди полугусеничный бронетранспортер с зениткой, охрана фельдмаршала, и еще позади его "оппель-адмирала" два вездехода с взводом солдат, причем по виду опытных, егерей (у фрицев лишь они и СС носили камуфляж). Дальше мы — и еще фельджандармы на мотоциклах, в голове и хвосте колонны.
Место действия: железная дорога Айнсбах — Хайльбронн, в Вюртемберге. Местность слегка холмистая, небольшие перелески, разделяющие вспаханные поля, железка в этом месте поворачивает с юго-запада на запад. Дальше мост через речку Бюлер, текущую по глубокому оврагу, так что если поезд туда навернется (а мост мы заминируем) мало кто выживет, никакие броневагоны не спасут! Долина речки вся "зеленка", но партизанам там прятаться я бы не советовал — на западном берегу Бюлера совсем рядом от моста деревня Бух, поля и хорошие дороги, укрыться просто негде, зато войска перебрасывать для облавы очень легко. К востоку от моста, откуда мы и подъезжаем, идет шоссе, сначала параллельно рельсам, но дальше не поворачивает вместе с железкой, а направляется дальше к югу, там городок Тальхайм. На запад, к мосту, отходит грунтовая дорога, по которой можно подъехать прямо к месту "работы". В целом местность — как в наше время, ближние окрестности Питера или Москвы. Вот только не забыть, что враги кругом.
На окраине Тальхайма вижу танки, точно сосчитать не могу, далеко, но не меньше десятка, "пантеры". На нас никто не обращает внимание — орднунг, идет войсковая колонна, сопровождаемая фельджандармами, значит так надо. Сворачиваем с шоссе на грунтовку, проезжаем мимо одинокой фермы, на перекрестке останавливаемся. Через минуту рядом откуда-то возникает герр Рудински, выхожу из кабины "оппеля" ему навстречу.
-Дальше вы сами — говорит немец — вот здесь будет ваша "точка выхода". Пост от 999й дивизии, командир получил приказ, пароль "Рим", отзыв "Мюнхен", вас выпустят. Поезд проследует здесь в 16.43, у вас еще больше пяти часов. Касаемо бронепоездов сопровождения: если в момент, когда вы начнете, они будут вне периметра, мы отсечем их огнем, если же успеют проскочить внутрь, это уже будет ваша забота. Ну а если не управитесь — уж простите, по истечении времени "небельверферы" все там сметут, после чего пойдут танки добивать уцелевших, войскам будет дан категорический приказ, внутри обозначенной зоны никого не брать в плен. От себя добавлю, что герр фельдмаршал, как и я, очень хотели бы удостовериться, что Объект у вас или мертв — но не окажется завтра живой и во власти! Еще герр фельдмаршал просил бы вас по возможности, бережно отнестись к временно переданному имуществу и вернуть машины в наилучшем состоянии. И удачи вам с пухом — так кажется русские желают?
-Ни пуха ни пера — поправляю я его — и к черту!
Гуляем по путям. Кравченко впереди, идет не спеша — все замечает, рассчитывает, составляет план. Ну а мы позади, смотрим и слушаем — по неписанному партизанскому закону, непосредственно у железки командование переходит к минерам. Солнце светит, пейзаж мирный совсем... как когда-то еще пацаном, с батей в такие же апрельские дни на вальдшнепов охотиться ходил, тоже о путям пара километров от дачного поселка до леса. И ужас, что мы очень скоро с этим пейзажем сделаем!
Доходим до моста. На карте речка Бюлер, это скорее ручей — а в натуре гранд-каньон какой-то: глубина метров двадцать, ширина полтораста, вода на самом дне. Если этот мост рвануть, когда на нем поезд, то всех в мясо, выживших не будет! Но нам фюрер нужен живой — а потому, приходится изощряться.
Идем назад. В полусотне метров от моста Кравченко кладет на рельс камешек. Секунду подумав перекладывает его в паре метров дальше — здесь будет первый заряд! И так на протяжении почти километра, шестнадцать зарядов, с разными интервалами, разного веса — от пяти до двадцати кило (напомню, что "ТГА" — в пересчете на тротил, это будет почти как 305-мм снаряд главного калибра линкора "Марат"), способа подрыва — радиовзрыватели на каждый "куст" из двух, трех, четырех близкорасположенных, соединенных детонирующим шнуром, предусмотрен и кабель на электродетонатор, ну а заряды на мосту и самый ближний к нему имеют установку "на нажим", причем взводиться они должны после прохода головного бронепоезда с охраной. И начинаем работу!
Работают все. Ну почти — наши снайперы на позиции, держат местность, еще одну пару минеров с тройкой моих спецназеров Кравченко послал установить сюрприз еще километром дальше, это на концевой бронепоезд, если он прорвется. Тройка у машин, тыл охраняет, три тройки со снайперами — а восемнадцать человек у минеров на подхвате и для грубой работы, ямы под шпалами роют, в размеченных местах, взрывчатку таскают. Лишь Кравченко и я ходим, штаб изображаем, ну и Лючия за адъютанта, у меня за спиной. Больше всего возни не с зарядами, а со шнурами и кабелями было, их ведь тоже надо закопать или замаскировать. А на мосту Кравченко сам работал, с шестеркой своих, мы лишь мешки подносили, с немецким тротилом, туда он весь почти и ушел. И еще окопы рыть надо!
