Здесь не было "зеленки". Но были кактусы, высаженные рядами как живая изгородь. И было темно, мы шли перекатами, одна пара, замерев, страховала другую. Мин здесь быть не должно — в глубине острова, когда по тревоге артиллеристы побегут к пушкам, очень трудно уследить за безопасной тропинкой, особенно ночью — и мы не видели ничего похожего на вехи. Вот впереди показались задранные к небу стволы — один, и второй метрах в полустах. И фигура часового возле крайней пушки.
Странно, за несколько минут, что мы за ним наблюдаем, он не пошевелился ни разу. Хотя немцы — вспоминаю караульных из фильма со Штирлицем, на входе в штаб-квартиру РСХА, как они там стояли статуями. Так то фильм, и очень большой штаб — а тут пост в дальнем гарнизоне, когда никакое начальство, и твой же ефрейтор-разводящий, тебя видеть не могут! Может, кемарит стоя, как и у нас бывало? Решаю рискнуть — сначала тщательно оглядывая все вокруг на предмет обнаружения замаскировавшейся группы захвата, если это все ж хитроумная ловушка. Конечно, хорошо спрятавшихся егерей обнаружить сложно, но наши ПНВ — это огромное преимущество. А в спецов из этого времени, уровнем выше нашего, я не верю — не встречались мне такие пока.
На двадцать шагов у меня ушло не меньше двадцати минут. Наконец я за спиной часового. Бью под каску рукояткой ножа — если даже не будет оглушения, полсекунды хватит, чтобы тут же перерезать горло. И рука втыкается в солому! Чучело на палке — хотя каска, шинель и даже винтовка настоящие. Теперь надо поставить это пугало как прежде, чтобы немцы утром не заметили ничего! И пушки — деревянные, но с самолета не отличить. Ладно, фрицы, завтра с вами сочтемся за то, что нас ползать заставили!
А если бы часовой был настоящим, что бы мы делали, чтобы фрицы не встревожились жмуром? Так вариантов много — у меня было, за Вислой и под Кенигсбергом: в одном случае мы с дохляка сапог стянули, ствол его винтаря ему в рот и палец ноги на спуск — самоубийство, а отчего, бог знает, о чем покойник думал. В другом же случае такое сработать не могло, поскольку рану от ножа бы заметили — так мы тушку на минное поле между траншеями, мину, понятно, обезвредили так, чтобы лишь за веревочку дернуть, ну и дернули, конечно — захотел фриц в сортир и не придумал ничего лучше, как на мины голым задом, штаны ему мы спустили, для правоподобия. Война — кто там будет на передовой судмедэкспертизу проводить? Так и здесь бы придумали что-то. Хотя бы — повесился на стволе пушки, на собственном ремне!
Оставшееся время — в ритме вальса. Это при том, что нужно помнить и о минах — ну не должны, по идее, их внутри острова ставить, а вдруг? Хорошо, хоть сумерек здесь нет, как на севере — перед самым рассветом еще темно. А остров невелик — успеваем обследовать территорию до самой цитадели, и к дому коменданта ходили. Ну, фрицы обнаглели, или распустились — нигде снаружи ни одного часового нет, не то что патрулей и секретов! Хотя сверху, с крыши, по горизонту прожектор лучом водит, иногда у нас высоко над головами проходя, нам это не мешает, да над воротами лампочка тускло горит — наверное, если в ту дверцу постучать, вылезет из караулки сонный дежурный ефрейтор и спросит, кто там. Но мы не будем.
Едва успели до рассвета нырнуть под проволоку и по расщелине в пещеру. Отбили доклад по радио, получили "квитанцию"-ответ. Успели еще наверху оборудовать позицию для наблюдения, Мазуру первому не повезло — дежурить. Из-за камня перископ — тоньше пальца, а оптика хорошая. Наблюдаем за дневной жизнью Санто-Стефано. Да, фрицы, разболтались вы тут, за день два раза только вдоль периметра патруль прошел, и то больше для проформы, по сторонам не особо смотрели. И судя по отъевшимся рожам — точно, тыловые. Двигаются сонно — видно, что служба на этом островке порядком успела им надоесть. Интересно, знают ли они, кого стерегут? Очень может быть, что и не знают — зачем это им? Ну, фрицы, последний день живете — если все будет по нашему плану, то завтра солнца вы уже не увидите!
Сглазил! Сколько раз уже бывало — когда ожидаешь больших проблем и готовишься к ним, все проходит как по маслу. А стоит расслабиться, "одной левой сделаем" — и трудности возникают на ровном месте! Уже ближе к вечеру с запада, от Вентотене, подошел катер. И на берег сошли всего двое фрицев, один офицер, второй в штатском. И сразу же все немцы забегали, засуетились! За оставшиеся до темноты полтора часа патруль прошел мимо нас четырежды! А на крыше тюремного корпуса пулеметчики появились. Нас ждут? Святошам или итальянским товарищам проверить надо, где у них течет!
Хотя если бы фрицы узнали, шуму было бы больше. Прибыло бы их не двое, а еще и взвод егерей, они бы тут каждый кустик обшарили. И "раумбот" не ушел бы обратно, а остался бы подходы к острову охранять, и еще бы прислали. А то и появился бы "наш" противник, "Соединение К", которое уже создано — но, основным составом работает сейчас в северной Франции по рекам и мостам. Значит, немцы узнали, но именно "что-то", без конкретики. А так как проколоться могли прежде всего итальянцы, то логично предположение, что освободить папу попытаются именно они. Подойти на чем-то маломерном и высадиться на остров тайно или внаглую придумать какой-нибудь предлог. Нет, тогда бы немцы катер не отослали. А почему освободители должны будут идти с материка? Подходы к Санто-Стефано ну очень поганые, если даже "раумбот" офицера не на берег высаживал, а в подошедшую навстречу лодку. Значит, имея пароходик или шхуну, десантникам надо иметь на борту еще и шлюпки на весь состав? А резиновые "зодиаки" с мотором сейчас уже есть, но исключительно в спецуре, это лишь лет через двадцать они будут в свободной продаже, доступные кому угодно. Так что наиболее вероятным высадочным средством будут обычные рыбачьи лодки, которых тут, на побережье, множество. Но идти на них от Италии, двадцать миль по открытому морю, все ж далековато, и шторма в марте тут очень вероятны. А если сначало перебросить десант на Вентотене, скрытно, под видом гражданских, и стартовать уже оттуда, два километра всего, по-морскому чуть больше мили? Наиболее вероятный вариант — его немцы и ждут!
Но тогда здесь у них — вторая линия обороны. А главные события на соседнем острове — тут даже лишних войск перебрасывать не надо, ту самую роту СС по тревоге поднять и все там перетрясти, искать спрятанное оружие, и всех не местных, особенно приехавших впервые — под замок до выяснения. Наверное, и на материке, в рыбачьих портах, идет сейчас немецкий шмон. А большего тут и ожидать нечего. Боевые корабли с десантом сюда не дойдут, рассчитывали мы дома и такой вариант, посадить на эсминцы две роты морпехов — никак не успеем отойти до рассвета, когда активно вмешается немецкая авиация. Воздушный десант — полная авантюра: при таком ветре попасть на остров меньше полукилометра в окружности, это при том, что парашютов-"крыльев", позволяющих приземляться в выбранную точку, еще не изобрели, а обычным "куполом" управлять можно очень ограниченно, и большая часть десантников упадет в море. Высадка с обычной подлодки — так даже на большой субмарине этих времен по-максимуму неполный взвод диверсов разметишь. И велика вероятность, что всплывшую лодку заметят, осветив прожектором — после чего тревога, через пять минут тут будут катера, а гарнизону развлечение, стрельба по плавающим мишеням — а кто из десантников выживет и доплывет, тем придется карабкаться по очень крутым склонам, под летящими сверху гранатами, а в завершение лезть через мины и проволоку. Дело абсолютно дохлое без артиллерийской поддержки с кораблей!
А ведь вы, фрицы, которые здесь — точно тыловые, не фронтовики. И тем более не переодетая спецура. Видно по тому, как двигаются, как смотрят, как оружие держат. Полицейские части СС (не путать с дивизией "Полицай", которая действительно формировалась из бывших полицейских, но это фронтовая дивизия ваффен СС) были ответственны за "охрану порядка", включая караул концлагерей, ну и, конечно же, карательные функции. И в конце войны сюда шли, кто желал — подальше от фронта, зато со всеми привилегиями СС — не только немцы, но и шваль со всей Европы, включая наших галицаев, прибалтов и прочих предателей. Таких и за людей считать грех — давить, как клопов. Скорее бы стемнело!
Да когда же вы уснете! Ночью фрицы стали даже активнее. Со стен административного корпуса два прожектора по морю шарят, и пулеметчики никуда не ушли. И не только патрули по периметру бегают, но и посты появились. Похоже, у них тут одно отделение на патрульно-постовой службе, значит, другое такое же должно быть отдыхающей сменой, не всю же ночь один и те же бдят? Восемь человек на крыше — по двое на каждом из прожекторов, и пулеметные расчеты. Если прожектора из прожекторной батареи зенитного дивизиона, то их расчеты считаются отдельно. И обслуга, подай-принеси-убери — во времена Маневича этим занимались не стражники, а наиболее лояльные из арестантов, немцы же вряд ли заставят святых отцов работать, а вот взять еще нескольких зольдатиков из хозвзвода зенитной батареи могут вполне. Да, еще и связист есть, ведь взводу рация не положена. И герр комендант — если только его функции взводный не исполняет. И вновь прибывшие — ну, с их статусом мы еще разберемся. Итого, немцев тут штук полсотни. Что вполне согласуется с тем, что мы днем наблюдали. И повторяю, тут большое число солдат просто негде разместить!
Ведь тюрьма, хоть и смотрится внушительно — но основная ее часть, "подкова", это три яруса камер, четыре на четыре метра. А коридоры — наружные, как балконы, или, скорее, как лоджии, на внутренней стороне "подковы" — так что из административного корпуса, эту подкову замыкающего, все содержимое тюрьмы насквозь видно, тут и коридорные надзиратели не нужны. И ночью не укрыться — прожектора на крыше стоят ближе к концам подковы, повернуть, так все просветят, и укрыться ни в коридорах, ни во дворе негде, часовня посреди и то насквозь видна. И пулеметы там же, рядом — держат и подходы снаружи, и всю внутренность тюрьмы. Но сам административный корпус не такой уж и большой, и занят хозяйственными помещениями — и канцелярия, и кухня, и всякие склады — жрать арестантам что-то надо? Есть караулка для отдыхающей смены — но максимум на десяток человек. А вообще стражники жили в отдельном доме-казарме снаружи, там же у них и кухня была, своя. И на мой взгляд, даже при забитии тюрьмы арестантами под завязку, десятка охранников хватит для поддержания порядка — ну не нужно тут большее число!
О, нас уже не четверо, а восемь! Поднимается из пещеры Мазур и докладывает, что прибыла вторая четверка — Влад с Финном и Рябой с Гансом (последний был чистокровным русаком, но из Поволжья, с немцами общался с детства, язык знал в совершенстве, за что позывной и получил). Причем до нас успели побывать на Вентотене — "Воронеж" вошел в пролив между островами, так что им всего с километр на "миногах" на запад пройти, а затем к нам, два на восток. Зато теперь к днищам обоих "раумботов" прилеплены подарки, такие же, как мы на Висле ставили — рванет от набегающего потока воды, или по истечении времени, или при попытке снять. Теперь нам разобраться с этими никто не помешает. Лишь бы до утра — мы-то нырнем и уйдем, а как папу вывезти?
Тыловые фрицы, непуганые. Ну кто ж на посту курить будет, да еще в темноте — и демаскировка, и ночное зрение сильно садится — а тут у двоих сигареты были. Ходите в темноте по острову, изредка фонарики включая — только свет их слабенький, метра на два пробивает, зато издалека показывает ваше положение. И друг друга вам не разглядеть из-за темноты и этих кактусов, а нам просто лечь, и ни черта вы нас не увидите, даже если рядом пройдете. И зачем вы тут в таком количестве, вам это никак не помогло, лишь на убой подставило? Четырнадцать фрицев против нас восьми, при том что они парами или поодиночке, это даже не смешно. Тем более что мы не бегали поначалу, средняя четверка работала, две пары по флангам на подстраховке, а патрульные сами к нам подходили — тут главное, чтобы не крикнул никто. Часовых, не мудрствуя, снимали из бесшумок в голову. Один раз лишь угроза была, когда соседний часовой что-то услышал и прокричал:
— Дитрих, что там у тебя?
Наш Ганс в ответ, мол, все в порядке, да фриц недоверчивый попался, еще что-то переспросил — но я уже был от него на дистанции стрельбы, в голову из "винтореза" с ночной оптикой с шестидесяти метров, случаи и потруднее бывали!
Аварийный вариант, если бы все же нашумели — то Рябой и Ганс должны были в темпе прорываться к казарме стражи. Потому что вон тот ящик на колесах — это генератор Maschinensatz 33, по уставу положенный в прожекторных подразделениях. Выдает двадцать четыре киловатта, как раз для питания стандартного 150-сантиметрового зенитного прожектора — но там на крыше стоят два меньшего размера, шестидесятисантиметровые, потому и мощности хватает на оба, и еще на освещение зданий. Теперь можно и не слишком спеша, но и не медля — Рябой, наш сапер, связист и электрик, надев немецкую шинель и каску, чтобы при беглом взгляде со стены сойти за своего, быстро колдует у генератора, затем исчезает, через минуту искры летят фейерверком, и становится темно.
Из казармы выскакивает немец, подсвечивая себе фонариком, бежит к генератору. И даже не оборачивается, когда Ганс с Рябым подходят сзади, будто свои. Тело аккуратно засовывают руками, головой и плечами под поднятую крышку — так, что со стороны выглядит, солдат занимается ремонтом. Влад и Финн страхуют с "винторезами", а я с Мазуром и Валька со Скунсом врываемся в казарму с главного входа и со стороны кухни, расположение помещений нам известно, заучили наизусть. Внутри оказалось тринадцать немцев, семеро из них спали. Но оружие хранилось в комнате дежурного, первой у входа, унтер за столом, успевший зажечь свечу, даже не понял, что вошли чужие, до того как получил пулю из "ПБ". И была зачистка всего здания, у немцев не было шанса — в темноте что-то двигалось и убивало, мы работали "бесшумками" и ножами, подобие того смертельного танца, что мы показывали товарищам-гарибальдийцам, пытаясь научить их хоть в первом приближении — ох, только бы ПНВ в драке не поломать, а впрочем, на одного фрица уходило в среднем по паре секунд, и толстые стены, закрытые окна, шум не слышал снаружи никто. Из спящих — пятеро так и не проснулись. Пленных не брали — зачем нам "мясо", если в доме коменданта нас прибывшие сегодня гости дожидаются, вот с ними побеседовать бы хотелось! И если они в соседнем доме, то не сбегут уже — Ганс и Рябой караулят и не выпустят.
У дверей лежал дохлый фриц — еще один, неучтенный.
— Из дома коменданта прибежал, — пояснил Рябой. — Наверное, командир послал узнать, что случилось. Ведь телефон мы тоже обрезали.
Это он зря. Можно было бы сначала этого фрица вежливо спросить, сколько людей в доме коменданта, а уж после в расход. А время идет — и могут немцы, что на крыше, сообразить, а что это светляки фонариков по острову не двигаются, а в большинстве и вовсе пропали (кроме тех, что мы на кактусы повесили, возле убиенных часовых). И не дай бог, здесь еще резервный источник электричества есть, сейчас подключат? По уму, нафиг немцам было патрулированием увлекаться — засели бы за стенами, выставив на крыше и в окнах пулеметы и врубив освещение по-полной, что мешало им генератор внутрь "подковы" затащить, было бы нам на порядок труднее. Сил у вас было больше, и на удобной позиции — но вы их недопустимо разделили, лишив взаимодействия и связи. И собак не завезли, а ведь при охране объекта эти чертовы твари могут быть эффективнее самой навороченной сигнализации.
