Южный Триумф или кошмар Карла Маркса

В РИ Керзон скончался в 1925 году, возможно, подкошенный неудачами в политической карьере. Здесь он протянул чуть дольше, оставшись на посту премьер-министра до самой смерти в 1927 году. Его место занял новый лидер консерваторов Джозеф Чемберлен, пошедший на некоторые реформы, но в общем продолживший внутреннюю политику Керзона. В области внешней политики отличался крайней германофобией, всячески способствуя усилению весьма симпатичной ему Франции.

Выборы 1929 года также выиграли консерваторы, однако в этот раз они с трудом набрали требуемое большинство для формирования правительства. Эффект от выигранной войны и последовавшего за ней экономического роста начали давать сбои, население сталоо все громче требовать разных прав и свобод, а также социальных гарантий. Расходы на поддержание британского военного присутствия по всему миру становились все накладней, восстания в колониях происходили все чаще, а доминионы стремились к все большей независимости и к тому, чтобы играть большую роль в международных делах. В частности, в Канаде все больше тяготились англо-японским союзом, пусть возмущение было тише чем в РИ — ведь не было надобности постоянно оглядываться на могучего южного соседа. И тем не менее, правительство Макензи Кинга, стремилось к большей автономии — как и в Австралии и в Новой Зеландии и в ЮАС. В котором расовые, национальные и социальные противоречия проявлялись с особой остротой, усугубляясь с каждым годом.

В самой Британии сложился широкий фронт требующих перемен: от левых либералов до самых радикальных социалистов, иногда и с приставкой "национал". "Демократическую коалицию" поддерживали драматург Бернард Шоу; теософ, суфражистка и социалистка Анни Безант; социалисты Сидней и Беатриса Веббы; лидер лейбористов Рамсей Макдональд; еще один социалист, еще более радикальный, Генри Панкхёрст; сторонник "германской модели социализма", Джеральд Мосли и тому подобные деятели. Все они требовали расширения избирательного права для мужчин и предоставления его женщинам, расширения социальных гарантий, сокращения расходов на армию, введения "Народного бюджета" и ограничения влияния Палаты Лордов. А наиболее радикальные деятели, типа Панкхёрста требовали вообще ее упразднения. Анни Безант, установившая тесные связи с ирландскими и индийскими националистами поддерживала их стремление к независимости и, хотя в данных требованиях ее поддерживали не все "в демократической коалиции", тем не менее, все соглашались, что какое-то самоуправление необходимо. В колониях и доминионах сложились свои аналоги "демократической коалиции", поддерживавших тесные связи с "товарищами" из метрополии.

К началу 30-х гг ухудшилась общая экономическая и финансовая конъюнктура: возвращение к "Золотому стандарту" сделало британский экспорт более дорогим на мировых рынках и менее конкурентоспособным.. Чтобы компенсировать последствия высокого обменного курса экспортные отрасли пытались сократить издержки, снижая заработную плату рабочим. Усиливался разрыв в благосостоянии между различными регионами в Великобритании — особенно падение уровня жизни стало заметно в угледобывающих районах, где было закрыто множество шахт, а оставшимся работать шахтерам сокращали заработную плату и увеличивали рабочий день. Были и иные факторы, способствовавшие усилению социальной напряженности и росту леворадикальных настроений.

Кризис переживал и институт британской монархии. В отличие от РИ, здесь от эпидемии гриппа скончался принц Георг, а не Альберт-Виктор, который и стал в 1910 году монахом Соединенного Королевства. Слухи, сопровождавшие принца с 1889 года, по восшествии на престол обрели новую плоть — также как и иные, еще более жуткие. Лорд Керзон как мог, оберегая престиж британской монархии, препятствовал распространению этих слухов, что ставило короля Альберта в зависимость от премьер-министра.

В 1891 году Альберт-Виктор женился на принцессе Алисе Гессенской от которой в 1905 году родился названный в честь деда принц Эдуард, страдающий от гемофилии. Других сыновей у короля не было и будущее королевской фамилии представлялось в весьма мрачных тонах. Сам Альберт-Виктор скончался в 1930 году и на престол взошел Эдуард, на которого быстро распространились иные слухи, связанные с его отцом — их не смогла остановить даже женитьба Эдуарда на великой княжне Кире, дочери Кирилла Романова.

В 1933 году состоялись очередные выборы, на которых снова победили консерваторы. Недовольство этой победой оказалось столь велико, что уже на следующий день по всему королевству начались стачки, митинги и демонстрации, быстро перекинувшиеся сначала в Ирландию, а потом и в доминионы с колониями. Действиями руководила все та же "демократическая коалиция" получившая название "Народный фронт". Возглавляли ее Панкхёрст, Мосли и Безант. Оперативность их выступлений, а также синхронность по всей Империи, наводит на мысль о том, что к такому повороту "Народный фронт" готовился давно. Наводили на нехорошие мысли и участившиеся в преддверии выборов визиты некоторых его лидеров в Берлин и Москву. Надо сказать, что множество беженцев-социалистов, проигравших межпартийную борьбу в своих странах, осело в Лондоне, приняв активнейшее участие в начавшейся буче.

Очень скоро митинги и демонстрации переросли в потасовки с полицией, а потом — и в настоящие уличные бои. Снова полыхнуло в Ирландии, а вслед за ней — и в Индии и иных колониях. В самом Лондоне полиция уже не справлялась с беспорядками и в столицу ввели войска, однако часть солдат отказалась "стрелять в народ", другие напротив проявили излишнее рвение, устроив настоящую бойню, которая, не сбила, а только подхлестнула негодование. Некоторые военные и полицейские стали переходить на сторону восставших, спешно формирующих свои вооруженные силы. Генералы советовали королю ввести военное положение по всей Англии, но Чемберлен отсоветовал ему это делать. Свято веря в незыблемость британских демократических институтов и недопустимость гражданской войны, он подал в отставку вместе со всем кабинетом министров, после чего король назначил новые выборы. Чемберлен встретился с лидерами оппозиции, в которой к тому времени задавали тон самые радикальные элементы, и договорился о прекращении насилия на время выборов. Однако по возвращении домой, Чемберлен был застрелен неизвестным.

Поскольку одним из условий "гражданского перемирия" был вывод войск из Лондона, начавшееся с новой силой восстание застало врасплох руководство страны — также как и убийство Чемберлена. В столице началось настоящее побоище, возглавленное Мосли и Панкхёрстом. Теперь восставшие требовали отречения короля, роспуска Палаты Лордов, социальных гарантий, национализаций, расширенных автономий и независимости. Теперь даже элиты доминионов крепко задумались о том, какие силы они пробудили. Однако в самой Англии уже некому было сдать назад: 12 декабря 1933 года король, в страхе за себя и свою семью, покинул столицу, власть над которой, также как и над всей Британией взял Временный Революционный Комитет Народного Фронта. Спешно прошедшие выборы установили новое правительство, которое объявило короля низложенным, а саму монархию — упраздненной. Провозглашалась Вторая Республика, во главе которой встал Революционный Протектор Генри Панкхёрст. Он же объявил о преобразовании Британской империи в Федерацию Автономных Доминионов, со столицей в Лондоне, но широчайшим внутренним самоуправлением.

Но из всех доминионов лишь один признал новые преобразования — ЮАС, где власть взяла Народная революционная партия. В руководстве ее преобладали британско-еврейско-индийские интеллектуалы, тогда как буры относились к ней настороженно — особенно их отпугивал демонстративный атеизм данной партии, хотя социалисты и пытались привлечь буров потаканием их расовым предрассудкам ("проклятые капиталисты хотят заменить ваш труд черными штрейкбрейхерами"). В итоге, партийцы оттолкнули от себя черных и добились весьма ограниченной поддержки буров, ну а высшие слои местного британского общества с самого начала были против социалистов. В скором времени в ЮАС заполыхала ожесточенная гражданская война.

Остальные доминионы не признали ФАД и Протектора, сохранив верность королю Эдуарду — даже в Канаде нашлось достаточно лоялистов, удержавших доминион от свержения монархии. В Канаду и отправился король Альберт, не отрекавшийся от престола и не признавший новые власти. В Северной Америке, к тому времени, уже вызревали силы, готовые поддержать низложенного короля в его притязаниях и стремлениях. Самое занятное, что силы эти вызревали не в Канаде, точнее не только и не сколько в ней, хоть и совсем рядом. Новая сила, способная перевернуть всю политическую карту и Северной Америки и Британской Империи и всего мира, решительно и властно готовилась заявить о себе.

Марсианский Мессия

США, как уже было сказано, представляло собой небольшое, индустриально развитое государство в Новой Англии. Высокий уровень жизни и относительно демократическое устройство привлекало часть того иммигрантского потока, что в РИ-растекался по всей Америке. Там же давалось убежище и разномастным беженцам из КША. Экономически и политически, страна зависела от Британии, что и привело к ее вступлению в Великую Войну на стороне Англии. Именно война стала рубежом и одновременно мотором радикальных преобразований США.

Главной национальной идеей США был реваншизм — страна рассматривала себя как преемник Союза, претендуя на все территории, возникшие после его развала. К реваншизму подталкивали не только фантомные боли, но вполне себе прагматичные соображения: бурно развивавшаяся промышленность требовала все новых источников сырья, на которое маленькое государство, было не сильно богато. Растущее население требовало все больших запасов продовольствия, которое не могло обеспечить сельское хозяйство Новой Англии. Сырье и еду приходилось экспортировать из-за рубежа, прежде всего из Канады и иных британских владений. Возрастающая зависимость от Британии, приводила к тому, что идеалы Войны за независимость подвергались все большей эрозии: демократия не спасла, а, по мнению иных кругов, так и прямо погубила Союз, приведя к его развалу. Политическая мысль в Новой Англии пытливо искала новые способы политического существования, способного вернуть стране былое величие.

Одновременно в стране нарастал рост ксенофобских, антисемитских и расистских настроений. Идеализм первых послевоенных президентов, вынуждавший их принимать всех беженцев из Конфедерации, и относительное сочувствие к ним общества, сменилось плохо скрытой неприязнью. Беглые негры, оседавшие в Новой Англии, часто не находили там себе места, скатываясь в маргинальное существование, часто криминальное. То же касалось и многих белых "илотов" из ирландцев, поляков, итальянцев, евреев. Все эти настроения усилились когда, после всех войн и революций в Европе, в страну устремился очередной поток беженцев, а после подавления негритянских восстаний в Луизиане и на Гаити, к ним добавились еще и черные.

Расизм, в разных его формах, накладывался на популярные у американских интеллектуалов идеи Дарвина, Геккеля, Гобино, Ницше. Не отставала и религиозная мысль: популярный в сельской округе кальвинизм испытывал все большее влияние иных учений КША, постулирующих расовое смешение как подлинное и самое ужасное грехопадение. В городах тем временем все более распространение получали "новые религии": некогда популярный трансцендентализм все больше вытесняли спиритизм, теософия и иные, еще более экзотические учения.

Ничего удивительного в том, что именно в такой атмосфере зародился человек, ставший вдохновителем, организатором и исполнителем тех великих и страшных событий, что в очередной раз радикально перекроили политическую карту мира.

Гарольд Френсис Хейткрафт.

Запомните это имя, ибо оно стоит того.

Разумеется, настоящая фамилия данного деятеля звучала иначе, но в историю он вошел именно под этим, нарочито провокационным прозвищем. Оригинальная фамилия принадлежала одному из старинных родов Новой Англии, чьи представители гордились тем, что могут проследить свое родословное древо до первых пуритан-колонистов и еще дальше — к провинциальным сквайрам Дорсета, Суссекса и Девоншира. По крайней мере, сам Хейткрафт всегда позиционировал себя именно так.

Он родился в 1892 году, в небольшом городке, на границе штатов Род-Айленд и Массачусетс. С ранних лет он воспитывался на примере своих предков-пуритан, участников войн с индейцами, голландцами и французами, покрывшими себя славой в боях Войны за независимость. Однако юный Гарольд относительно рано преисполнился скепсиса по отношению к идеалам "Американской революции", тем более, что менее за тридцать до его рождения данные идеалы подверглись жесточайшему испытанию. С подросткового возраста Гарольд позиционировал себя как консерватор и англофил, не отступая от данных принципов до конца своей бурной и насыщенной жизни. Ярко характеризует эти свои убеждения сам Хейткрафт в своих мемуарах, впоследствии многократно обыгранных его бесчисленными биографами:

"...Как-то в Массачусетсе я посетил памятник первым колонистам, павшим в Войне за независимость. Когда меня спросили, испытываю ли я какие-нибудь чувства, я выпрямился и громко крикнул: "Так умрите же все враги и предатели его законного величества короля Георга Третьего!" Какая-то внутренняя сила принудила меня петь "Боже, храни Короля" и взять противоположную сторону всему тому, что я читал в проамериканских детских книжках о Войне за независимость. Уже в трехлетнем возрасте я хотел красную униформу британского офицера и маршировал вокруг дома в неописуемом "мундире" ярко-малинового цвета, части ставшего мне маленьким костюма, и в живописном подобии килта, в моем воображении представлявшего двенадцатый Королевский шотландский полк. Правь, Британия! И я не могу сказать, что в моих чувствах произошли какие-то значительные изменения... Все мои глубокие душевные привязанности относились к нации и империи, а не к американской ветви — и эта приверженность Старой Англии все более усиливалась, по мере того, как Америка механизировалась и вульгаризировалась, все более удаляясь от изначального англосаксонского направления, которое я представляю"

С ранних лет у парня развился вкус к литературе ужасного и таинственного. Его любимцами были готические писатели конца восемнадцатого-начала девятнадцатого веков: Анна Радклифф, Мэтью Грегори Льюис и Чарльз Мэтьюрин. Его дед Альфред Френсис развлекал мальчика, выдумывая для него страшные сказки о "черных лесах, огромных пещерах, крылатых кошмарах... старых ведьмах с ужасными котлами и "низких завывающих стонах"". Где-то в 1910 году Гарольд познакомился с творениями По, Мэйчена и иных, более молодых авторов, открывшими ему новые грани "ужасного и таинственного". Еще ранее он увлекся астрономией, астрологией и только-только начинавшими входить в моду рассказами об иных планетах, пришельцах из космоса и войнами между мирами. Одно время он даже подписывал свои письма как "Вуал Ксот, старший легат Четырнадцатого легиона Марсианской Империи".