Все зло в шоколаде

И вот уже попаданка оказались в апартаментах умирающего парня, у его ложа. На двуспальной кровати с поднятым пологом лежала жертва несчастной любви. Тонкий в кости симпатичный юнец, над верхней губой которого еще даже не начали пробиваться усики, длинные волосы цвета спелой пшеницы, когда-то скрепленные косами у висков по эльфийской моде, а сейчас просто растрепанные, разметались по подушке влажными прядями. Запекшиеся и обкусанные до крови губы пересохли. Темно-каштановые ресницы, длинные тени от которых лежали на щеках, прикрывали веки беспамятного. Свет, льющийся сквозь высокое окно-цветок, красок жизни на лицо Селрика не добавлял.

Батарея мензурок, флаконов, пузырьков на столике рядом служила иллюстрацией тщетности лекарских потуг на грани и за гранью эксперимента. Две сиделки — парочка насмерть перепуганных горничных, вскочили при появлении лекаря и синхронно попятились к двери с облегчением на выразительных мордашках. Смотреть, как помирает молодой лорр, девицам совсем не хотелось. В таком деле для прислуги лучшее место — в задних рядах, чтоб ненароком не коснулось крыло высокого гнева.

— Ради Лайшеаллы, лорра, молю! — выдохнул нейдлай, заломив все четыре руки.

'Отпад! Доктор просит меня загрызть пациента и надеется, что жертве после этого полегчает, — хмыкнула над горькой иронией ситуации Иринка. — С другой стороны, этому травленому все равно каюк. Но если не получится вылечить, не выйдет ли так, что всех собак за откинутые тапочки этой блондинистой лапочки перевесят на меня? Не хотелось бы уматывать из города, теряя тапки и бросая все 'нажитое непосильным трудом'. Я только-только обустраиваться начала, деньги в недвижимость вложила! Эх, ладно, попробую, не бросать же идиота малолетнего в самом деле?!'

Попаданка присела на кровать к полудохлому Селрику и принюхалась. Парень для нее не пах никак, если только чуток горьковатым лимоном. Совершенно очевидно, отпетым мерзавцем он не был и аппетит рода Темного Искуса своей кровушкой пробудить не мог.

'Что ж, хватит откладывать, пора высиживать! — постановила Иринка и склонилась к шее жертвы, мысленно давая себе установку: — Нужно укусить! Да, не вкусно, но очень нужно! Очень! Мне за это заплатят!'

И оп-ля! Аутотренинг сработал на слове 'заплатят'! Дальше девушка снова наблюдала за своими рефлекторными действиями почти со стороны. Вот она наклонилась еще ближе, лизнула бледную кожу Селрика, то ли примериваясь, то ли для дезинфекции. Клычки выползли сами и вонзились в нужное место.

Кровь романтика-неудачника на вкус оказалась как чуть подкисленная лимоном вода. Удовольствия никакого, но пить можно без особого отвращения. Правда, первые пару-тройку глотков этот лимон был плесневелый и с кожурой, горчил не по-детски, а потом ничего, тухловатая горечь пропала. До ушек 'врача' донесся томный то ли вздох, то ли чуть слышный протяжный стон. Иринка глотнула еще разок и поняла, что больше, хоть режь, пить не хочет! Язычок снова прошелся по коже, исцеляя укус, и девушка отстранилась.

Бледная, покрытая кислым, как тот лимон, и липким потом кожа Селрика чуть порозовела на острых скулах. Поверхностное дыхание углубилось и участилось. Томные стоны с его уст теперь срывались весьма откровенно, даже одеяло в районе пониже талии, намекало на телесную бодрость. Кажется, юному сыну наместника снилось что угодно, только не утренник в детском саду.

Рядом счастливо лепетал благодарности Лайшеалле нейдлай, снова выкручивая все четыре руки в невообразимых молитвенных жестах. Причем тут богиня-покровительница эльфов, когда всю работу пришлось делать одной конкретной вампирочке, Иринка не особенно врубилась, но порадовалась уже тому, что все подействовало. Навлекать на себя гнев незнакомого наместника причастностью к похоронам его сыночка не придется. Теперь Селрик спал по-настоящему, а не балансировал на границе жизни и смерти, медленно и неуклонно сползая к последней черте.

— Лорр Дешуран, домой меня отвезут? — уточнила Иринка, почему-то подуставшая от лечебной процедуры так, будто сначала грузила мешки с картошкой у магазинного развала, а потом лично перетаскивала их в подвал дома.

Нейдлай опомнился. Пресек череду благодарственных молитв, чуть смутился, переваривая реакцию подопечного на лечение, и просьбу Иринки доставить ее домой исполнил с искренним облегчением. На пути к карете не преминул горячо заверить спасительницу, что награда обязательно найдет героиню. Вот вернется из поездки 'барин', то есть наместник Келдирет, и щедро отблагодарит за жизнь младшего сына и наследника. Старшей-то у него была дочь, давно уже глубоко замужняя дама с парой сопливых детишек у юбки, живущая собственным домом.

'Ну как обычно, утром деньги, вечером стулья. Без наместника никто с наградой даже и не подумает почесаться. Чего суетиться, если услуга уже оказана? — цинично усмехнулась Ивкина и сама себя укорила: — Прежде, чем заниматься лечением, надо было контракт составлять и все пункты, включая оплату авансом не менее пятидесяти процентов, прописывать. Заодно бы и от форс-мажора, то есть гибели жертвы в процессе лечения перестраховалась. Вроде не девочка уже, а мозги попаданство начисто отшибло. Так нельзя! Ладно, чего уж там, все равно боржоми пить поздно. Почки уже в полете, но впредь сначала думать, оформлять договор, а потом кусать!..'

Глава 13. О трапезах запланированных и стихийных

Идти в аптеку к Грапосу и устраивать скандал за наводку на себя любимую Иринка не стала. В конце концов, может он с лекарем наместника друзья до гроба, а юного лорра гремлин с пеленок лично снабжал микстурками от кашля и насморка. А она пришлая особа, пусть и выгодная, при ядоцвете, но все равно пришлая и своей еще не скоро станет. Если станет.

Так что Ивка плюнула на аптекаря-информатора, побродила по улицам Мелада без особой цели, просто заходя в лавки и почти ничего не покупая, кроме сущей ерунды вроде расшитого пояска у нага-кожевника или шейного платка в галантерейной лавке для идеальной маскировки Маруси.

Зато угодив в кондитерскую по соседству, которую держала луноликая орчанка Брисом с супругом, Иринка вдруг осознала, что хочет не есть, а жрать и пора срочно двигать в сторону трактира! Порой бывает, когда голод очень силен, он даже не распознается организмом до определенного толчка раздражителя извне. Таким спусковым крючком для вампирочки стали ароматы сдобы.

У лорры Брисом девушка набрала всякой продукции, дав себе зарок как-нибудь на днях заглянуть сюда вместо ужина, чтобы с чувством с толком и с расстановкой надегустироваться вкусняшками в кафетерии при кондитерской, запивая выпечку всевозможными чаями и даже наливками. И, конечно, быстренько накупила всего понравившегося с собой вроде бы по чуть-чуть, а в итоге пришлось складывать покупки в очередную корзину и едва ли не прыгать сверху, чтобы влезло все.

Оставив ношу за калиткой, Ивка прогулочным, но очень быстрым шагом устремилась в направлении облюбованного 'Тихого уголка', восполнять энергию, потраченную на неудачника-самоубийцу. Наверное, если силы тратились на лечение не предназначенного для еды (невкусного) объекта, то расход сил существенно возрастал.

Словом, уже спустя несколько минут голодная Иринка появилась на пороге трактира. Дескать, вот она я! Зачем тащить еду к клиенту, если клиент за едой сам пришел? Заодно похвалила здешнюю стряпню и сердечно попросила не класть ей больше поутру молочных каш.

Трактирщица глянула на клиентку укоризненно, как на собственного проштрафившегося отпрыска, но кто платит, тот и заказывает музыку, потому от овсянки в договоре снабжения вроде удалось избавиться!

На ужин, к счастью, кашу-размазню в меню не включали, зато местный аналог хрустящей жареной картошечки, да с лучком, да с мясцом на ребрышках вызвал Иринки синхронно-хищное урчание в горле и желудке.

Ужин Иринка запивала очередным морсом, но мысленно дала себе обещание вот сегодня же спуститься в подвал и выбрать бутылочку для распития. Любила Ивкина всякое белое винцо, от кисленького шардоне до сладкого рислинга. А виноград здесь в отличие от какао-бобов точно рос! Даже в саду наместника она нынче видела лозы, оплетающие беседку, потому считала высоким шанс обнаружить в подвале дома Шипоцвета что-нибудь пригодное для пития. Ивэйде, если верить памяти княжны, в родовом замке винцо явно виноградное за обедом и ужином на дно бокала плескали.

Конечно, в одиночку пьют лишь алкоголики, но свою норму — полбокала на голодный желудок и бокал на сытый — девушка знала и никогда не злоупотребляла. Смысл? Напиваться ей не нравилось, да и хорошее вино всегда стоило хороших денег. Так что умеренность оказалась выгодным курсом. Теперь строило попробовать, как алкоголь воспримет вампирское тело.

Иринка спокойно ела, время от времени предлагая кусочки мяска повкуснее Марусе, обосновавшейся здесь же на столике с мисочкой молока.

Змейка присоединилась к подруге сразу после того, как к одинокой девушке попробовал подсесть кавалер в легком подпитии, изо рта которого разило так, будто он всю жизнь питался в общественной уборной и вовсе не бумагой.

Попаданка тут же вежливо объяснила, что она не одна, и охотно продемонстрировала свою очаровательную спутницу — Марусю. Кавалер мгновенно протрезвел до стеклянного звона и слинял в туман с куртуазными извинениями.

Маскарадница вела себя очень культурно. Лежала тихонько, вкушала пищу аккуратно, на людей не бросалась. Посетители отвечали ей взаимностью: в таверне как-то само собой буквально в течение четверти часа стало почти тихо и немноголюдно. Группа крепко гудящих гномов на три стола не в счет. В отличие от дня минувшего клиентов в заведении не прибавлялось. Может, еще не наступил час пик, а может наличие одной красивой змейки отпугивало большую часть клиентуры? В пользу последней версии оказалось очень вежливое предложение трактирщика вкушать яства с доставкой на дом, поданное как забота о милой юной лорре.

И только осторожный взгляд мужика, прикипевший к пушистой змейке, подсказывал истинную подноготную почти отеческой заботы. Скандалить Иринка не стала. Вон в родном городе родного мира в магазины с животными заходить запрещено, не то что в кафешки. И плевать, что народ все равно ходит, но запрет-то есть. Потому чаяния хозяина милая дева с перламутровыми волосами оправдала и милостиво согласилась либо оставлять любимую подругу на хозяйстве, либо кушать вместе с ней в личной резиденции.

Обрадованный трактирщик тут же в четыре руки с ненаглядной женушкой, опасливо выглядывающей из кухни, организовал корзинку с кувшинчиком молока и свежей выпечкой на дорожку за счет заведения. Любопытный сынишка, все норовивший подлезть под руки родителей и поглазеть на лорру с пушистой змеей поближе был снабжен парой подзатыльников и решительно услан прочь. Правильно! Нечего красавиц-змей всякими вездесущими малявками пугать!

Сытая и довольная Иринка с корзинкой наперевес шла по темнеющим улочкам Мелада. Здесь почему-то, несмотря на теплое время года, смеркалось быстро и резко, как зимой в средней полосе или летом на юге. Маруся, свернувшись шарфиком, посапывала на груди. Город жил своей вечерней жизнью, где-то хлопала одинокая дверь, где-то звякало раскрывающееся окно, раздавались струнные переборы и песни из трактиров, кто-то смеялся, ругался или отчаянно спорил. Раздавшийся в темном проулке хрип показался в первый момент девушке одной из нот вечерней симфонии. Может, рыкнула собака? Но нет, хрип повторился. Напружинилась на шее маскарадница, поворачивая головку в сторону звука.

— Я что, Бэтмен? Мне больше всех надо? — задумчиво уточнила в пространство Иринка, пожала плечами и самокритично призналась: — Не-а, я просто любопытная дура!

После чего шагнула в проулок к скрючившемуся там окровавленному телу. Ноздри девушки трепетнули, уловив заманчивый аромат черного шоколада с кусочками цукатов апельсина. Неизвестный пах чрезвычайно вкусно!

— Эй, ты еще живой? — зачем-то позвала девушка, чувствуя языком, как удлиняются клычки во рту.

Голова тела чуть повернулась, сквозь длинные вроде бы изначально волосы, ныне слипшиеся в кровавую шапку-балаклаву, глаза сверкнули неожиданно остро, как осколки серых звезд.

— А? Вампирочка? Давай, жри, на пару глотков еще хватит, — почти беззвучно прохрипела жертва, мгновенно в полутьме срисовав облик вопрошающей и ее внешние данные.

Не в силах противостоять искушению, — а чего, сам же предлагает! — Иринка опустилась на колени к распростертому телу и лизнула шею, впиваясь в желанное лакомство. Хриплый мужской стон не боли, а наслаждения сорвался с губ умирающего. Один глоток, другой, третий, четвертый, пятый. Это было невыносимо вкусно и очень сытно. Такой вкуснятиной хотелось наслаждаться время от времени, а не один единственный раз.

Кажется, эта мысль привела к активации уже испытанного днем свойства Темных Искусителей. Язык снова прошелся по шее деликатеса несколько раз. Слюна вампира Темного Искуса и кровь жертвы смешались, запуская процесс. Помирающего выгнуло, тряхнуло, и он задышал ровнее. Хрипы прекратились.

Потом он каркнул:

— Вампирочка, так ты рода Темного Искуса. Зачем спасла?

— Очень вкусный, жалко, — честно ответила еще шалая от лакомства Иринка и облизнулась. — Ты как в целом, на ноги встанешь?

— Раны закрылись, но сил нет. Надо экипаж найти.

— У меня пирожки и молоко есть. Есть можешь? — оторвала от сердца подарок трактирщика Иринка, понимая, что вечером в городе искать повозку вместе с внешне мало отличающимся от трупа кавалером не лучшая затея. Ночевать в местном обезьяннике или скандалить со стражами, срочно требуя лорра Райхо для идентификации себя любимой, не хотелось совершенно!

— Давай, только и после еды я далеко не уйду. Отлежаться надо.

— Квартал дошкандыбаешь? Я неподалеку живу. Утром повозку поищем, — предложила девушка.

— С чего такое доверие? Или ночью доесть собираешься? — хохотнул полутруп, привалившись к стене с помощью Иринки. Тут же, чуть отдышавшись, принял сунутый пирожок и отпил молока из кувшинчика, который держала девушка у его рта.

— Не влезет, сыта, — отказалась попаданка и пожала плечами, сама не зная, как лучше объяснить свое неожиданное предложение:

— Ты мерзавец, но не подонок. Мне не навредишь.

— А... познание сути, — задумчиво хмыкнул передумавший помирать мужчина и в несколько минут уничтожил все молоко и пироги из корзинки.

Иринка же недовольно засопела: ну вот как так получается: об особенностях ее физиологии знает каждая вторая собака в городе, а она сама только сегодня кое-что проведала. Нет в жизни справедливости! Тот, кому надо про себя все знать, информацию обрывками получает, а полутруп мужеского пола из подворотни эрудированнее ее оказывается!

Полутруп между тем подъел и допил все, что было в корзинке, только что салфетку тканую не сжевал, лишь руки, аристократ недобитый, об нее изящно обтер. С Иринкиной помощью мужчина кое-как поднялся на ноги. Вампирских сил удержать и поддержать его вполне хватило. Но руки, обтертые салфеткой, оказались самой чистой частью тела находки из подворотни.