Наследница Гонт-Певерелл

Мы переглянулись, потом я опустила глаза.

— А ведь мы могли просто сжечь эти письма, посчитав их глупой сентиментальностью пожилой женщины. — С восхищением подняла глаза на мужа. — Если бы ты не заметил разницу в возрасте тёти и датами на конвертах.

Золотой флакон для духов

http://i69.fastpic.ru/big/2015/0719/9f/838b699deb7f97181749b713d8d4bb9f.jpg

Туалетный столик

http://i72.fastpic.ru/big/2015/0719/71/9294953a7d7a1cd1e6cfade1fabf6771.jpg

Письма на туалетном столике

http://i72.fastpic.ru/big/2015/0719/7b/775a18862d6fadc2916589a74219837b.jpg

Голубой Маврикий

http://i72.fastpic.ru/big/2015/0719/f6/a30eebdb5fd0051746150b9a2c7146f6.jpg

"Маврикии" являются самыми дорогими почтовыми марками мира: стоимость одного экземпляра, по некоторым сведениям, достигает ныне на аукционах 15 миллионов долларов и даже более.

Ценность этих марок основана на двух составляющих — они были первыми марками Британской империи, выпущенными вне метрополии, и их первоначальный выпуск содержал ошибку. Таким образом, они ещё более ценны и редки, чем, если бы они были эмитированы правильно.

Возникновение надписи

"Неправильностью" марок стала надпись "Post Office" ("Почтовое отделение"), вместо правильного "Post Paid" ("Почтовый сбор оплачен"), напечатанная с левой стороны рисунка марок. Последующие выпуски имели правильную надпись "Post Paid", и любая существующая марка оригинального выпуска может быть легко определена и аутентифицирована.

Глава 19.

Поиски и находки.

(продолжение)

Я перевела дух и отвела глаза, пока Томас не задался вопросом: а откуда его серая мышка, деревенская жительница Меропа вообще знает о голубом Маврикии? И так с лёту определяет его в скромной синенькой марочке на конверте? Хоть он и полностью доверяет мне и моим суждениям, но пока принята только первая доза зелья. Рисковать не стоит.

Да, тёте Эмилии ума было не занимать. И что-то мне подсказывало, что нас ожидают и другие интересные находки.

Самая первая заключалась в том, что диванчик, выбранный нами для ночлега — с выдвинутым ящиком и специальной доской, на которую можно было положить что-то мягкое, развалился прямо под нами... э-м-м.. в процессе. Благо подушки не дали нам сразу почувствовать разницу — так и уснули, утомленные э-м-м... дневными хлопотами.

Утром выпутались из покрывал, которые я тоже в изобилии использовала вместо матраса. Осмотрели руины диванчика — жаль, но Репаро на него уже не подействовало. Зато среди обломков обнаружилась замечательная подзорная труба — в плотном футляре с оригинальной гравировкой по ободку. Она находилась в ящике, который мы выдвинули, но не проверили, не лежит ли в нём что-нибудь. Слишком торопились э-м-м... принять горизонтальное положение.

И что меня потянуло сравнить эту находку и ту миниатюрную фигурку в аквариуме? Сама не знаю. Но тщательно проработанные детали золотой статуэтки не оставляли сомнения: труба была той самой, что изображена в руках золотого человека. Следовательно, и саму фигурку делали с какого-то образца. Оставалось только его найти.

Я уже говорила, что дом представлял собой очень интересную конструкцию. Практически гостиная и та спальня, куда мы относили аквариум, находились на одном уровне. Их соединяла крытая застеклённая галерея. А вот в самой гостиной находился спуск на первый этаж, который был первым, только если смотреть на него со стороны второго флигеля. С улицы его практически не было видно.

Так вот — вниз можно было спуститься по довольно крутой лестнице. Ее балясины и перила были чудом искусства, а вдоль всей лестницы шла резная дубовая панель, которой мог бы позавидовать любой дворец. Я машинально провела рукой по этой резьбе, легонько постукивая пальцами по искусному узору. А эта красота вдруг запела под моей рукой — стена отозвалась на моё прикосновение. Удивилась, присмотрелась внимательней — резьба шла от лестницы в гостиную, а там вдруг резко обрывалась, переходя в обыкновенную стену, обтянутую светлой тканью в голубой цветочек. Такой же тканью были обтянуты и оба диванчика в гостиной. Правда, теперь остался только один.

Снова постучала пальцами — теперь уже по стене. И послышался глухой деревянный звук. Совсем не такой, как слышался на лестнице. Странно, но можно будет поэкспериментировать и позже. Вроде, я в своих записях видела рецепт зелья для деревянных поверхностей. Оно поможет выявить рисунок резьбы, придать сочность оттенкам. Кто сказал, что дерево всегда одного и того же цвета? Только не там, где действует магия.

В первом флигеле располагались представительские комнаты. Сразу после прихожей — гостиная, справа от неё кабинет-библиотека. Слева — столовая, кухня находилась внизу, сразу под столовой. Еду можно было доставить наверх с помощью подъёмника, встроенного в стену. Таким же образом вниз отправлялась и грязная посуда.

Завтрак на скорую руку сегодня организовали прямо в кухне, места там было достаточно для нас двоих. И да, выходило, что именно кухней надо бы заняться в первую очередь. В конце концов, спать можно и на втором диванчике, Не доводя его до преждевременной гибели.

А вот продукты, взятые нами с собой, подходили к концу. Необходимо было проверить, что и куда можно будет здесь положить. И озаботиться закупкой припасов — таких как: доставка свежего молока и других молочных продуктов от фермера Джайлса, который как раз держал свою ферму за ручьём у нашего дома, сделать заказ на ежедневную утреннюю доставку в булочной мистера Беркса и у мясника — мистера Футита, также и у мистера Бейкера — зеленщика. Всё это я разузнала вчера, болтая с Мэнди и Кэрри. Да, посетить и магазин колониальных товаров мистера Джима Армстронга.

В задумчивости вымыла посуду, что отмокала в раковине со вчерашнего вечера, вытерла её насухо полотенцем с красивым вышитым краем. Спустила воду из раковины. И с изумлением обнаружила на дне несколько старинных золотых монет. Почему старинных? А потому что они совершенно не походили ни на одну из современных. Какие-то странные надписи, изображения, обкусанные края монет — всё наводило на мнение о том, что они имеют свою богатую историю.

Но история историей, а откуда же они взялись в раковине? Вчера мы ничего в ней не заметили. Хорошо, что слив закрыт мелкой сеткой, а то уплыли бы монетки — мы ничего и не узнали.

С интересным предвкушением тайны и её разгадки оглядела донышки свежевымытой посуды. Вот оно что! На этих донышках чётко видно клеймо фирмы Веджвуд — ваза и подпись. А я не припоминаю, чтобы вчера во время чаепития обратила внимание на эту надпись. Позвала Томаса — тот тоже не помнил. Но принёс другие экземпляры посуды с таким же рисунком. На их донышках тоже не было видно клейма. Поставила и их отмокать в воду — подождём немного.

Томас радостно сообщил, что нашёл в комнате, что соседствовала с гостиной, пианино. Как раз начал проверять его звучание, когда я его позвала. И что-то ему не нравится в издаваемых звуках. Надо бы залезть внутрь, проверить. Пошла смотреть вместе с ним. Муж мой и впрямь мастер на все руки — аккуратно отделил переднюю стенку инструмента, обнажил короб со струнами. Мы переглянулись. На этих струнах расположился широкий пухлый пакет из плотной бумаги с очень интересными печатями. Он-то и не давал звучать инструменту.

А с той стороны, с которой печатей не было, список имён. Точнее — перечень членов семьи Ливси, которые, по-видимому, и хранили этот пакет. С датами. Последней в списке была Эмилия Ливси — и против её имени стояла только одна дата, совпадавшая с последней датой предыдущего в списке.

— Интересно, — озвучила я свои сомнения. — Его можно открыть? Или просто каждый ставил своё имя, не открывая пакет?

— А мне совсем другое интересно. — Задумался Томас. — Всё время пакет передавался старшему сыну — если судить по имени Дэвид в каждой строке. А тут вдруг последней стоит имя Эмилия Ливси. Почему его не получил дядя Дэвид?

— А кто из них старше? — Резонно заметила я. — Может, он передавался не просто сыну, но старшему ребёнку. А в этот раз им оказалась твоя тётушка.

— Не знаю, — растерянно проговорил муж. — Я не вдавался в такие подробности моей родословной.

— Вот и плохо, — менторским тоном (научилась от Флитвика) проговорила я. — Садись и пиши дяде Дэвиду — может, он пока не в курсе, что живёшь в доме его покойной сестры, но уж свою родословную он просто обязан знать.

Томас коротко кивнул и стал искать чернильницу и бумагу. Там же в кабинете, где он нашёл пианино, вдоль стен стояли полки с книгами. Возможно, эту комнату стоило бы назвать библиотекой, если бы не музыкальный инструмент. Тогда это салон, решила я для себя. Разницы для меня нет. Комната отдыха.

А вот у окна расположился изящный секретер. Томас присел к нему опустил откидную столешницу. Нашему взору предстали ящички и отделения для бумаг.

— Очень миленько, — сказала я, разглядывая узорную поверхность секретера.

— Это ещё что, — хмыкнул Томас, всматриваясь в маленькие шкафчики секретера. — Кажется, нас ждёт ещё один тайник.

Он открыл дверцу, находящуюся в центре отделения, и дотронулся до потайной пружины в левом ящичке. Нижняя доска центральной ниши щелкнула и подалась вперед. Томас выдвинул её, открыв оказавшееся под нею небольшое углубление.

— Какая прелесть! — восхитилась я. — Зачем же прятать в секретер такую красоту? А больше там ничего нет?

— Нет, больше ничего. Жаль. Чернил тут тоже нет. — С каменным лицом ответил мой муж. Не выдержал и громко прыснул. — Ты бы видела своё лицо, когда я доставал оттуда эти фигурки.

Да, в этом потайном ящичке стояли удивительные фарфоровые фигурки. Парочки в старинных костюмах, дети, играющие с собаками, танцующие грации, викторианские барышни. Все они выглядели очень мило и трогательно.

— Я поставлю их в нашей спальне! — Заявила я, не в силах расстаться с этой красотой.

— А я и не спорю, — заявил Томас, осторожно отбирая у меня одну из фигурок, ставя её снова в секретер и прикрывая крышку. — Что касается спальни... — И нежно поцеловал меня, притягивая всё ближе...

Некоторое время спустя я вспомнила про отмокающие в раковине остатки сервиза на шесть персон. И тут же метнулась в кухню. Теперь мы работали вместе. Я аккуратно вытаскивала предмет из раковины, обсушивала его, осматривала со всех сторон и передавала Томасу, который тоже очень аккуратно ставил этот предмет на стол в кухне.

Живописная получилась картина! Видно тётя Эмми очень любила хорошую посуду. Я заметила в кухонном шкафу сразу несколько разных сервизов на шесть персон каждый. И я уж не говорю про большой обеденный, тот был рассчитан уже на двенадцать человек. Но и в гостиной, я припоминаю, в большом шкафу со стеклянными дверцами было много красивых вещичек. Томас ведь принёс на улицу столовый набор именно из гостиной, пока я бегала вниз на кухню за чайником и припасами.

Интересно, все ли сервизы одной фирмы? Во всяком случае, в том, которым мы пользовались, на всех донышках проявилось всё то же клеймо Веджвуд.

А тем временем в раковине росла горка золотых кругляшков. Хотя они были не только круглые — были и квадратные монеты, монеты с дыркой посередине, чтобы их можно было носить на шее. Английские, французские, испанские, португальские монетки. Старинные, давно вышедшие из употребления, английские гинеи и французские луидоры, испанские дублоны и двойные гинеи, португальские муадоры и венецианские цехины, неаполитанские пиастры, монеты с изображениями всех европейских королей за последние два века, странные восточные монеты, на которых изображен не то пучок веревок, не то клок паутины. В этой коллекции были собраны деньги всего мира.

Откуда я знаю их названия? Тогда не знала. Потом уже Томас показывал отдельные монетки знатокам истории, те и подсказали, какие книги почитать, в какие музеи сходить-съездить, чтобы посмотреть. Поэтому теперь я знаю.

А тогда я смотрела на это богатство. И только смогла спросить жалобным голосом:

— Это что такое? Что нам за это будет?

Помнится мне, что читала об отношении английских законов к найденным кладам. Они считались собственностью короны. И если драгоценности, найденные нами в аквариуме, ещё могли быть частью наследства, купленные на законные деньги. То вот это богатство уже никак не подпадало под законное владение. И да — все мои размышления по поводу фамилии тётушки Эмилии, да ещё одной, всплывшей в том письме, что было написано тоже ею. Всё это заставляло меня думать о весьма странных источниках этих сокровищ.

Клеймо Веджвуд

http://i71.fastpic.ru/big/2015/0724/c5/e73ef92e636dd90f50a0cdb65ff466c5.jpg

Золотые монеты

http://i69.fastpic.ru/big/2015/0724/88/353604fb78ef9156cfcdf7696094ea88.jpg

Пара сервизов

http://i70.fastpic.ru/big/2015/0724/41/8155c133386b965faf7c42ec61663541.jpg

http://i71.fastpic.ru/big/2015/0724/c4/3632fab215007f40e11f237d88e488c4.jpg

http://i70.fastpic.ru/big/2015/0724/45/a23f8cad6ee3e712d03fa46773de9e45.jpg

http://i71.fastpic.ru/big/2015/0724/a2/10d7abbab87cf396cdbf90bf8e1211a2.jpg

Глава 20.

Знакомство с соседями

Муж успокаивающе обнял меня за плечи.

— Ну что ты так разволновалась, милая? Мы это не вырыли, нашли в собственном доме среди собственных вещей. Мало ли кто и что когда-то нашёл? За давностью лет — это уже не клад, который полагается отдать Короне. А просто наследство. — Нежно уговаривал он меня.

Я, всхлипывая, уткнулась ему лицом в плечо. И позволила себя уговорить. Мужчине временами просто необходимо почувствовать себя защитником слабого. Почему бы мне и не побыть такой слабой? Мне было даже приятно.

Эта среда началась удачно. После того, как я успокоилась, мы перебрали и пересчитали все монетки. На глазок, конечно, разделили их на золотые и серебряные. Я свернула из листочков пару конвертиков, куда и переложили по одной все монетки — очень осторожно. Спрятала эти конвертики в свой заветный кошелёк с расширением. Теперь никто, кроме меня, не найдёт и не достанет. Томас только покивал, когда я сообщила, что попробую поговорить со специалистами.

После такого бурного завтрака надо было развеяться. Поэтому отправились на прогулку по Сент-Мери-Мид пешком. В первый раз, когда ехали на машине могли что-то и пропустить. А теперь ножками-ножками. Оно вернее будет.

Тем более что нам надо будет оплатить доставку продуктов. Я решила каждый раз заказывать чуть больше, чем мы могли использовать. Запас карман не тянет, а уж всё спрятать я смогу. И мне тренировка в бытовых чарах. И продукты будут — на случай приезда любых гостей.

На улице было тепло — всё же уже девятнадцатое мая. Я надела длинную юбку — белую с крупными яркими цветами. А вот блузка была сочного малинового цвета. Соломенная шляпка с цветочками дополняла этот деревенский наряд.

Воздух был полон ароматами цветущих деревьев. Даже у нас в саду я видела какие-то плодовые деревья. Резко тряхнула головой. Всё позже. Привычно ухватилась за локоть Томаса, и мы зашагали по дороге. Но пошли совсем другим путём, не тем, которым подъехали к дому.