Волчица и пряность. Том 21

— О-о-о! Посмотри! Компания Габона точно заявила так много!

— Эй, кто-нибудь?! Кто-то что-то будет заявлять?!

— Что, компания Габона что-то поймала?!

— Не-а, это было ещё до праздника урожая, я без понятия, что будет с морем весной. Как я могу знать, что за рыба ожидается в своенравных южных морях?!

— Рекомендации, советы, кому советы?! Кому нужны советы прямо из северных морей?!

Удушающим жаром веяло от возбуждённых людей, набившихся внутрь и сидевших перед горами жареной рыбы с какой-то, похоже, очень крепкой выпивкой в руках. С потолка почему-то свисала копчёная сельдь, ещё больше сгущавшая воздух запахом.

Собравшиеся походили бы на заядлых игроков, если бы не были одеты в красивые одежды. Но им не было присуще изящество того торговца, который занимался картиной для церкви, они были безумны деньгами, теми, кто непременно стал бы обрезать края своих серебряков, появись у них время для этого.

— Эй, у тебя лицо не из тех, кого мы видим здесь, — крикнул кто-то Лоуренсу, вставшему в дверях, у крикнувшего за каждым из ушей торчали перья, его рука лежала на толстой книге для записей, заполненной цифрами и сокращёнными до начальных букв именами. — Если думаешь, что здесь таверна, иди дальше своей дорогой.

Причалы собирали типов грубого рода, каждый всегда был готов к стычкам. Немного опешивший Лоуренс быстро взял себя в руки.

— Компания Дива предоставила мне право участвовать.

— Хм? — бородатый мужчина с нетрезвым, измазанным жиром лицом, взял предъявленный Лоуренсом пергамент, прочтение которого, однако, разбавило грубость его лица чем-то вроде благоговейной улыбки. — Порядок, с сегодняшнего дня, ты один из нашей шайки. Но я не могу обещать, что ты попадёшь в рай. Или даже в ад!

Мужчина разразился смехом, чувствительно хлопнул Лоуренса по плечу и достал из-за уха перо.

— И ты пришёл в самый раз! В этом году торги начались лишь несколько дней назад, потому пока нет речи, куда тебя направят. Наступает самое интересное в году! Что нас ждёт? Цены там!

Одну стену закрывала огромная доска, от пола до потолка испещрённая бесчисленными числами рядом с весьма неплохими рисунками рыб. Подручные мальчики залезали на лестницу, прислоненную к доске, и без устали меняли числа. Такое иногда можно было увидеть на рыночных торгах, хотя и были отличия.

Даже Лоуренс, гордившийся своим торговым прошлым, путешествиями по миру и сделками почти со всеми видами товара, лишь краем уха слышал о тех, которые здесь обсуждались.

— Подходи и заказывай, подходи и заказывай! А по весне смейся или плачь! На всё воля нашей матери — моря!

Этим подбадриванием разогревали присутствующих.

Место, куда пришёл Лоуренс, занималось не самой сельдью, а её икрой. Сельдь можно ловить в больших количествах. Огромными косяками. Она была доступной добычей, благодаря чему стоила достаточно дёшево даже в самых отдалённых горах. Все когда-либо её ели, но кое-что многим не доводилось даже попробовать. Это икра сельди.

— В прошлый год был плохой лов, в позапрошлый год был хороший лов, а в поза... поза... ну, ещё годом раньше был снова хороший лов, а до этого пять лет подряд — просто невероятный лов. Значит, в этом году, в худшем случае, будет хороший лов, а если судьба повернётся мордой, может быть просто безумный лов.

— Ты, бестолочь, хороший лов сельди, плохой — это всё до заднего места. Важно лишь, сколько икры в животе селёдки в итоге, верно? Сельдь мясистая, соберут в этом году — просто с ума сойти. Они, вероятно, будут так набиты икрой к концу зимы, что будут лопаться от неё!

— Эй, ты дитя что ли, первый раз торгуешь? Это торговля, она существует, потому что есть покупатели и продавцы. Мы можем говорить про сельдь весь день, но не узнаем, сколько это будет стоить без главных покупателей. Всё покажут сардины.

— Говоришь, получил известия с юга?

— Хе-хе-хе, а если и так?

— Проклятье, он что-то знает!

Подобные разговоры не прекращались за каждым столом. Обсуждали сведения о сельди, слухи с юга, особо — летнюю погоду и лов чего-то, называемого сардинами.

Люди не ели икру сельди, но использовали как приманку для сардин. И так как лов последних был намного менее предсказуем, чем сельди, ценность придонной приманки — икры сельди — менялась в крайне широких пределах. А скачущие цены привлекают торговцев, как скачущие лягушки кошек, торговец будет прыгать за ценами, пока ему хватит сил.

— Приятель, был бы я рыбой, поплыл бы прямо в южные моря и расспросил бы самих сардин! — прокричал кто-то, и все разразились смехом.

Все торговцы здесь добрались в Атиф из разных отдалённых мест поставить деньги на цену икры сельди, которую соберут весной. В большинстве своём это были состоятельные торговцы. Лоуренсу казалось, что они ставили головокружительные деньги довольно случайно.

Пшеница также сильно менялась в цене, но азартная игра на её будущую цену запрещалась каждым городом, что было необходимо для повседневной жизни. Мошенники могли бы загрести себе всю торговлю, разоряя город, потому им была уготована дорога на плаху.

А сардинам, поедающим икру сельди, всё равно, эта икра получена через одного торговца или многих. А раз эти торговцы не в кости играли и не в карты, Церковь позволила им заниматься этим делом. Тем немногим из очень немногих видов сделок, которое было объявлено дозволенным торговцам свыше.

И поэтому здесь собралась масса торговцев. Говорят, что Атиф смог так опередить другие портовые города благодаря этой торговле икрой сельди. Когда богатые торговцы собрались вместе, они принесли с собой в город большие деньги, а вместе с ними возможность двигать вперёд и другие виды деятельности, привлекая к ним ещё больше людей.

Лоуренс пришёл на эту биржу с её почти праздничным настроением не только наблюдать, но и вложить деньги.

— Тогда я буду покупать. Однако меня немного смущает скромный размер вложения.

— Хех, а-а, не стоит. Даже те, кто выкладывает румионы стопками на столе, тоже начинали с одного серебряка. Некоторые теряли всё, вплоть до одежды прикрыть задницу, но находили начальные деньги, набирали икры из животов сельди, отринув былые неудачи, и возвращались, готовые идти снова. Храни тебя Господь!

Человек взял серебро Лоуренса и записал сумму в свою книгу, он выглядел действительно довольным происходящим.

— Но ты действительно хочешь купить? — спросил он, записав заявку Лоуренса на покупку. — Я слышал, что в южных морях весь год было ясно. Когда так солнечно, улов сардины на следующий год обычно выдавался плохим.

Он играл на страхе Лоуренса, чтобы либо получить с него компенсацию за отмену заказа, либо вытащить из него какие-то сведения. В любом случае, Лоуренс не был столь неопытен, чтобы повестись на его усилия.

— Мне пришло Божье откровение.

Рот мужчины изогнулся в усмешке.

— Ладно, я принимаю заказы всё время. Весенний день признательности завершает время сделок. Но никто не станет принимать заказы так долго.

Из услышанного в компании Дива Лоуренс знал, что большинство торговцев здесь сами икрой сельди не занимались. Они лишь старались заработать на изменении цен, и большинство из них, очевидно, прекращали делать ставки на какой-то момент в пределах установленного времени. В последний день этой великой суматохи являлись те торговцы, которые действительно обрабатывали, перевозили и продавали икру сельди рыбакам и компаниям на юге, забиравшими её по указаниям с юга.

Это была странная сделка, но благодаря этой бирже рыбаки, добывавшие сельдь, могли продавать ещё не собранную икру, получая оплату заранее. И даже если лов сардин на юге окажется просто ужасным, а цена их корма — икры сельди — резко упадёт, рыбаки, уже получившие оплату, могли чувствовать себя спокойнее, в противном случае они испытают некоторую досаду, но всё равно, скорее, предпочтут безопасность.

А торговцы, подходившие к этому делу с противоположной стороны, с безрассудной увлечённостью с осени до весны вкладывали свои судьбы в икру сельди, чтобы лишь весной узнать настоящий спрос на неё.

— Да хранит Господь твоих партнёров на твоём новом корабле, — сказал мужчина, хлопнув Лоуренса по плечу, и повернулся в сторону следующего торговца.

Значения на доске продолжали меняться. Животы сельди ещё были пусты, не было тех сардин, которые должны были съесть икру. Все торговали здесь воображаемой икрой. Этот странный мир торговцев почти заставил Лоуренса забыть о своей купальне, оставшейся далеко в горах Ньоххиры. Он глубоко вдохнул воздух этого места и ощутил улыбку на лице и восторг в душе.

Но он пришёл не ради воскрешения памяти о былом и в то же время не собирался делать ставки наугад. У него был шанс на успех.

Множество гостей с юга приезжало в купальни Ньоххиры, и он, хозяин заведения в отдалённых северных горах, не пребывал совсем в неведении о ситуации в южных морях. От своих гостей с юга он слышал, что добыча сардин зависит от дождей, выпадавших в верховьях рек.

У Лоуренса был и обнадёживающий союзник. Та, кому он поклонялся, чей хвост он восхвалял, и кому обеспечивал каждый день выпивку и вкусную еду. Та самая Хоро, что управляла урожаями пшеницы, кого даже считали богиней. Как-то, когда она прикорнула, он спросил её о связи сардин и дождями. И узнал, что дожди смывали питательные вещества с гор, которые с водой рек спускались к морю и помогали по дороге раскормиться речной рыбе. А дальше эта благодатная вода попадала в море, и не было бы ошибкой связать дожди в верховьях рек с хорошим уловом морской рыбы.

И, как он слышал, этим летом было довольно дождливо. Пшеница в результате плохо уродилась и подорожала, и он знал, что её примеру последует и прочее продовольствие. Несомненно, вылавливаемые сардины будут дорого стоить, значит, подорожает и приманка для сардин. Собрав всё это воедино, он предвидел победу.

К тому же в отличие от того, что называется азартными играми, как бы он ни ошибся в своих оценках, вложенные деньги, по крайней мере, принесут ему какое-то количество икры сельди. В отличие от памятной его неудачи с доспехами он не сможет потерять всё, пока икру сельди не начнут раздавать даром. Он мог считать свой расчёт превосходным.

— Я всё ещё могу действовать как торговец. И всё это подойдёт её желанию поразить двух пташек одним камнем.

Внутри Лоуренса всё пело от довольства самим собой, но он, конечно, решил действовать очень осторожно. Не вкладывать всё, что имел, как сделал бы давным-давно, он скромно выложил лишь несколько серебряных тренни.

Если бы он добавил подобные операции в ограниченный набор того, что он мог бы использовать в будущих заработках, тогда, вероятно, удалось бы заказать небольшую картину. Хоро наверняка была бы счастлива.

— Может, я это и делаю ради неё, но я пока должен держать сделку в секрете. Кто знает, что она скажет?

Хоро часто могла выглядеть беззаботной, но была на удивление постоянна.

Лоуренс покинул биржу и принюхался к своей одежде. Хоро никак не могла не заметить запах выпивки и жареной рыбы, она непременно спросит, куда он ходил. На обратном пути в компанию Дива он постоял подольше в дыму жарившейся телятины, и купил для Хоро прутик жареной рыбы, приправленной чесноком и прочими специями.

Первый день их пребывания в компании Дива был отмечен радушным приёмом, и они встали довольно поздно.

Однако корабль ещё не был загружен товаром и отправиться не сможет ещё, по крайней мере, дней десять, спешить поэтому было незачем. До этого они ночевали под открытым небом, сейчас представилась прекрасная возможность дать отдых своим усталым телам. И хотя проснулся Лоуренс по своей привычке с восходом солнца, но, конечно, не стал подниматься, а снова заснул. Ему было так удобно, что он прекрасно понимал ворчание Хоро, с которым она пробуждалась. Подумав так, он позволил себе беззаботно заснуть и окончательно проснулся, когда солнце уже поднялось высоко в небе.

Он знал, что уже надо вставать, и привычно пошарил под одеялом. Вчера они взяли у компании немного горячей воды, чтобы тщательно вымыться, и хвост Хоро стал таким же пушистым, каким был в купальне. Держать в объятиях тёплое тело Хоро с её пушистым хвостом — что может быть лучше для лёгкого утреннего сна? Но... Порывшись под одеялом, он, наконец, открыл глаза

— Хоро?

Её, обычно была готовой спать вечно, если бы ей позволили, под одеялом не было. Он посмотрел на спинку стула у кровати и увидел, что на нём висит лишь его одежда, плаща Хоро не было так же, как и её самой. Он думал, что она проспит до полудня, учитывая, сколько они выпили вечером, и теперь терялся в догадках, куда она могла пойти.

— Может, она скоро вернётся... — пробормотал под нос Лоуренс и зевнул.

Без Хоро он вмиг по ней соскучился в эти первые минуты своего сознания. Лоуренс перевернулся в кровати и закрыл глаза. Но теперь, зная, что Хоро ушла, он ощутил, что под одеялом холодно, а в комнате слишком тихо. Он даже чихнул и недовольно свернулся калачиком. Разве он не может уснуть сам по себе? Он закрыл покрепче глаза и опробовал снова уснуть, но сон бежал прочь от него. От тишины звенело в ушах, и было как-то не по себе.

Не нужно упрямиться, думаю, надо идти искать её.

С этой мыслью он собрался встать, и тут дверь открылась.

— Как, ты ещё спишь? — первым делом спросила Хоро, появившись в дверях и встретившись с ним глазами.

Лоуренс в Ньоххире высыпался тогда, когда в купальне ничего не происходило, и именно он обычно будил Хоро. Даже в этой поездке он вставал первым после ночлега на стоянках, а встав, разжигал костёр и готовил завтрак. Его разочаровало пробуждение в одиночестве, но по Хоро не было похоже, чтобы она была против этого. Она дотянулась до бочонка, стоявшего у окна, налила в чашу оставшееся со вчерашнего вечера вино, выпила одним глотком и отрыгнула.

Он был раздражён её бодростью, несмотря на её ранний подъём. Вытерев рукавом рот, Хоро живо обернулась.

— Давай же, не спи целый день. Нам надо идти!

Ещё не выбравшись из-под одеяла, Лоуренс насмешливо наморщил лоб.

— Идти?... Куда?

— В город, конечно! Я присмотрела кучу заслуживающих внимания мест, — ответила Хоро, и теперь Лоуренс заметил смятый лист бумаги в её руке. — Ты тоже согласился прошлым вечером.

— Прошлым вечером?.. Что?..

Лоуренс медленно встал и стал рыться в смутных воспоминаниях вечера. Они насытились дарами моря, выпили сладкой медовухи, которой ещё немало осталось, Хоро со своим вымытым хвостом сидела у него на коленях. Они были расслаблены, зная, что их ждёт сон под крышей, на кровати, и потому позволили себе много выпить. Медовухи в итоге не хватило, и он вспомнил, как откупорил спирт. После этого он ничего не помнил.

К счастью, он не испытывал похмелья, но Хоро, стоя у кровати со скрещёнными на груди руками, смотрела на него сердито, словно злилась на своего опять перепившего мужа. Лоуренс пожал плечами, и она, вздохнув, бросила ему плащ. Он, не торопясь, стал выпутываться из-под тяжёлой ткани..