Предел свободы. Часть первая

Элизабет Стоун, магглорожденная пятикурсница-гриффиндорка, возвращалась в башню факультета вместе со своим парнем из Рэвенкло, который решил её проводить, когда они наткнулись на компанию старшекурсников-слизеринцев. Все они были из семей пожирателей и мысль поразвлечься за счет грязнокровки не казалась им противоестественной.

Всего через пару минут рэвенкловец с перебитым носом и сломанной челюстью валялся без сознания, а Элизабет была подвешена в воздухе за лодыжку. Они не делали ничего непоправимого, но издевались максимально жестоко.

Назад в башню Элизабет возвращалась абсолютно голой.

На следующее утро первый урок зельеварения у старшекурсников не состоялся. Одна насмешка со стороны слизеринцев кончилась потоком опасных заклинаний. Трех гриффиндорцев и двух слизеринцев в тяжелом состоянии доставили в Сент-Мунго. Профессор Макгонагал немедленно связалась с Дамблдором, извещая того о ситуации. Тот ответил, что дела особой важности не позволяют ему вернуться в школу, но он приложит все усилия, чтобы ситуация не вышла из под контроля. Заместитель директора поняла, что её шеф имел в виду, когда опознала в одном из прибывших авроров Кингсли Шеклбота. Опрос свидетелей показал, что два факультета видят ситуацию абсолютно по-разному, и показания, где каждая из сторон обвиняет другую, тому свидетельство. Макгонагал начала призывать львов признаться, кто начал драку, и ответить по справедливости. Снейп молчал. Слизеринцы воспряли духом, а гриффиндорцы почуяли, куда дует ветер, и мрачно смотрели на своего декана. Не заговорил никто. В итоге дело решили спустить на тормозах, тем более, что всем более-менее крупным политическим фигурам было не до Хогвартса — в Визенгамоте до сих пор делили политическое наследие утратившего влияние Люциуса Малфоя, а в Совете попечителей не осталось никого, кто взялся бы разбираться в ситуации, поскольку такие люди также кинулись в схватку за власть. Вражда факультетов переросла в ненависть.

Двадцать четвертого февраля Гарри и Рон спустились к завтраку, где за столом собралась уже большая часть их факультета. Как оказалось, несмотря на то, что пришли они довольно поздно, последними первокурсники все-таки не были. Буквально через две минуты в дверях Большого зала показался капитан гриффиндорской квиддичной команды Оливер Вуд, судя по виду, настроение у него было не из лучших. На беду, вслед за ним в зал вошел извечный соперник, капитан слизеринской команды Маркус Флинт, который, пользуясь случаем, толкнул гриффиндорца плечом.

Гарри не слышал их разговор целиком, но, судя по отдельным репликам, обсуждали они отнюдь не тенденции современного искусства. К Флинту на помощь подоспели остальные игроки его команды. К Вуду — Фред и Джордж Уизли, Ли Джордан и несколько старшекурсников во главе с Дэррелом.

Преподаватели не были наивными людьми и, в свете последних событий, понимали, чем может обернуться дело. Гарри видел, как Снейп и Макгонагал поспешили к своим факультетам. Они не успели буквально чуть-чуть. Пьюси воспользовался моментом и послал проклятье в Ли Джордана.

В дальнейшем, когда Гарри вспоминал этот момент, у него возникало ощущение, что все до единого гриффиндорцы и слизеринцы готовились к чему-то подобному. Не было ни замешательства, ни сомнений. Оба стола обменялись залпами, словно военные корабли парусной эпохи. Дальнейшее напоминало тюремный бунт, как их показывают в фильмах. В зале воцарился хаос — хаффлпафцы немедленно сбились в кучу, рэвенкловцы, наоборот, разбежались по углам, полагаясь на свое индивидуальное знание защитных чар. Гриффиндор и Слизерин сцепились в яростной схватке, не стесняясь пускать друг в друга довольно опасные заклинания. Гарри швырял сногсшибатели с максимально возможной скоростью,порой сбивая с ног целые группы слизеринцев, не задумываясь о том, какие попутные повреждения те могут получить. Справедливости ради стоит заметить, что к тому моменту в ход пошли уже костоломы и секо, так что заклинание Поттера было вполне безобидным.

Преподавателям не понадобилось много времени, чтобы сориентироваться в обстановке. Флитвик и Снейп "замиряли" слизеринцев слева, Макгонагал и Спраут — гриффиндорцев справа. Заместитель директора была в ярости, и ей не потребовалось много времени, чтобы смять ближний к преподавательскому столу фланг гриффиндорской линии.

Гарри никогда не нравился Снейп. Но вот чего он не мог ожидать, так это того, что он оставит профессора чар утихомиривать своих змеек, которые не прекращали огня, а сам бросится давить сопротивление гриффиндоцев.

Поттер видел, как плавными отточенными движениями профессор зельеварения посылает заклятье. Рон, Вуд, Дэррел и парочка четверокурсников пали от ступефаев Снейпа за считанные секунды. В этот момент Гарри искренне ненавидел Снейпа.

— Фортитер Вентилабис! — воскликнул он, чувствуя, что вложил слишком много сил. Последнее, что он увидел перед тем, как сознание покинуло его — нескладная черная фигура, расшвыривая слизеринцев словно шары для боулинга, с большой скоростью летит в противоположный конец зала...

20.05.2013

Глава 13.

Альбус Дамблдор, февраль-март 1992 года.

В жизни пожилых людей бывают моменты, когда неожиданно всплывают воспоминания молодости. И сейчас Альбус Дамблдор переживал именно такой момент — хотелось, как в бурной молодости, навернуть бутылку огневиски и грязно материться, комментируя сложившуюся в школе ситуацию. Но директор был старым и мудрым человеком, и потому лишь откинулся в кресле и, запрокинув голову вверх и сдвинув брови домиком, закинул в рот лимонную дольку.

Дамблдор размышлял. Вообще, в данный момент он, что называется, был на коне. И даже неслыханное происшествие не пошатнуло его позиции. Пришлось всего лишь расстаться с частью плодов его деятельности, которую он развил, пользуясь арестом Малфоя. Итак, законопроект Артура Уизли был принят, однако с запретом на некоторые разделы магии придется повременить. В обмен на эту уступку оппозиция не стала раздувать скандал, а редактор Пророка оказался человеком вменяемым, а главное, хорошо понимавшим, куда дует ветер. И в результате общественность осталась в неведении. Не считать же статью о массовой миграции морщерогих кизляков в Хогвартс, опубликованную в Придире, скандальным разоблачением...

Род Дамблдоров происходил от друидов и, возможно, был гораздо старше, чем древнейшие и благороднейшие роды Британии, но, поскольку, как и полагается друидам, они сторонились властей, да и вообще старались держаться в тени, в разряд благородных так и не попал. Ну а кому интересна родословная невыдающегося простолюдина? В итоге, к тому моменту как Альбус был признан величайшим магом столетия, его биография и происхождение были окутаны мраком,.. Любопытствующим приходилось довольствоваться штампами о великом светлом волшебнике, друге и ученике еще более таинственного Николаса Фламеля. От своих далеких предков Дамблдор унаследовал разве что... взгляд на вещи, который можно было охарактеризовать: "Не зная корней, нельзя сказать какими будут плоды". Дамблдор обладал способностью видеть и понимать очень и очень многое, и потому большинство его планов были долгосрочными. Вернее так, он не строил сложных комбинаций, подобно Тому, но всегда знал, какие "плоды" принесет то или иное предприятие, и что нужно сделать, чтобы получить нужный ему результат.

Да, его предки могли медленно вынимать из бьющейся в агонии жертвы сердце и быть полностью уверенными, что поступают так ради всеобщего блага. Они были терпеливыми людьми, уверенными, что всему свое время. Так же думал и Дамблдор, считая, что все намеченное рано или поздно осуществится. В том числе и месть убийцам его брата.

Мысленно возвращаясь к истокам сложившейся в школе ситуации, Альбус погрузился в размышления о том, кто просто будучи самим собой сделал невозможными множество перспективных планов.

В общем-то, несмотря на все многообразие путей, которыми капризная судьба и участие множества сил могут повести Избранного, вариантов было всего два:

"Ни один из них не сможет жить в мире, пока жив другой".

Эти слова, сказанные задолго до его рождения, определили его судьбу. Гарри должен убить Тома. Первоначально Альбус считал, что после должных испытаний, он может начать готовить мальчика в качестве своего преемника. Но когда он присмотрелся повнимательнее...

Юный Гарри был похож на своих родителей только внешне, в то же время обладая совершенно другим характером. И хотя это никак не вписывалось в его планы, Альбус почувствовал к нему необъяснимую симпатию. Силясь разобраться в происходящем, директор не пытался прочитать мысли ученика. Он чувствовал, что ответ кроется в нем самом.

Будучи опытным окклюментом, он скрупулезно перебрал свои воспоминания, проанализировал чувства и попытался найти причину. И когда Даблдор нашел ответ, он почувствовал себя крайне неуютно. Именно таким, в его представлении, должен был быть одиннадцатилетний Геллерт Гриндевальд...

Ах, Геллерт... старый друг... Они не были похожи, пылкий идеалист из Гриффиндора и холодный по-немецки расчетливый ученик Дурмстранга, но в момент знакомства быстро поняли, что являются людьми со схожим образом мыслей. Как оказалось, их идеи тоже были схожи. Позднее Альбус стыдился своих юношеских воспоминаний, признавая, что тот Дамблдор был в шаге от того, чтобы вступить на путь Тьмы... Он смог удержаться. У Геллерта не получилось. История знала множество Темных Лордов, но то, что произошло тогда... было невообразимо. Идея Гриндевальда набрать пушечного мяса среди маггловских фанатиков, помешанных на мистике, обернулась самой масштабной бойней в истории человечества. Альбус всегда считал, что миры магов и магглов должны существовать раздельно, и на этой почве у них с Геллертом были конфликты. Тот считал, что при помощи запретных искусств волшебники смогут возвыситься над простецами, оставаясь при этом в тени. Дамблдор часто задавался вопросом, почему многие могущественные волшебники приходят к такому выводу. Взять того же Тома, который и вовсе решил, что магглы должны быть полностью истреблены. И вот, однажды Геллерт заявил, что маги должны занимать высшие позиции... среди арийской расы, а остальным недочеловекам, независимо от наличия дара, оставалось лишь место слуг.

Время доказало правоту Дамблдора. Когда танковые части Красной Армии без магической поддержки полностью истребили великанов в Венгрии, специальные силы основательно зачистили многочисленные логова вампиров в Румынии... Иногда Альбус задумывался о том, что, в сущности, спас своего друга от застенков маггловских тайных служб.

В те годы ходили разные слухи...

Это было прозрение. Знак судьбы, что он идет верным путем, и что Всеобщего Блага можно достичь только таким образом. Мягкая изоляция. Нужно просто постепенно отрезать все контакты с маггловским миром. Именно тогда к нему присоединился Фоукс. Это вовсе не был предвестник его победы над Тьмой, как многие считали. Основательно изучив этот вопрос, Альбус пришел к выводу, что фениксов притягивает... жар души. Они готовы следовать за тем, кто, как говорится, живет идеей. Отдает себя борьбе всего, без остатка. Феникс может выбрать как святого, так и безжалостного убийцу. Разумеется, магическая сила тоже играет важную роль.

Альбус помнил, что до шестого курса Фоукс относился к Тому приязненно, однако затем его отношение сменилось на резко негативное. Это был знак — мальчик свернул на путь тьмы. Знак, который он, Дамблдор, проглядел.

Надо сказать, что в то время он был сильно занят — трудился на ниве достижения Всеобщего Блага. И первой целью было развал Департамента отношений с маггловским миром.

Документы, легализация, урегулирование споров... а с начла двадцатого века и передачи писем от английского Министерства обороны, в которых сообщалось о гибели еще одного мага, сражавшегося за Британию.

Альбус никогда не понимал волшебников, которые ради эфемерного долга перед короной отправлялись на мостики маггловских кораблей или на поля сражений. И больше всего таких людей было именно в его родном Гриффиндоре. Он никогда не понимал их. Считал, что они не правы. Ведь они могли внести свой вклад в развитие магического искусства, растить детей... да просто радоваться жизни. Вместо этого они предпочитали отдавать её за королеву и Англию.

Во время Второй мировой у Альбуса было еще недостаточно влияния, чтобы остановить это безумие. Его любимые ученики, недовольные позицией министерства, отправлялись на войну в маггловскую армию, они были на мостиках кораблей, в кабинах самолетов... И гибли, обрекая многие славные роды на вымирание.

После победы на Гриндевальдом, влияния Дамблдора хватило на то, чтобы постепенно преобразовать Департамент отношений с маггловским миром в Отдел по противодействию незаконному использованию изобретений магглов.

С этого времени он держал эту область под контролем — главы отдела зачастую назначались при тайном содействии главы Визенгамота. Семейство Уизли не знало, что они обязаны Дамблдору большим, чем они сами считали.

Изменения в системе образования пошли потом. Альбус надеялся, что повседневных чудес будет достаточно для того, чтобы сделать жизнь в магической Британии приемлемой. Никакой серьезной мощи — никакого искушения истреблять магглов.

Мало кто в магической Британии знал, что отдел обливиаторов занимался, так сказать, оперативным вмешательством. Более серьезные нарушения Статута Секретности курировал Отдел Тайн. Если дело касалось обнаружения волшебного мира перед английскими властями — оно просто передавалось в Ми-5,чьи агенты ловко подчищали любые следы волшебства.

Таким образом, полная изоляция была осуществима, и единственной трудностью тогда казались магглорожденные волшебники. Но Альбус нашел выход — нужно давать детям, вступающим в новый мир, обживаться самостоятельно. Они не должны быть чужаками, котором предоставляют свод принятых здесь правил, но должны получить собственный опыт, справиться с первыми трудностями, а уж Дамблдор позаботится о том, чтобы их первые детские воспоминания были счастливыми. Отдаление от маггловского мира произойдет само собой.

Возможно, в итоге все бы вышло как надо, ведь Дамблдору удалось совершить многое из намеченного... Но судьба в лице Тома Риддла решила вмешаться. Поначалу никто, включая директора, не считал выпускника Слизерина серьезной угрозой. Министерство умудрилось даже прохлопать начало скрытого террора. Только когда противостояние практически перешло в гражданскую войну, власти начали принимать меры. Альбусу пришлось переключиться на противодействие новой угрозе. Потом появилось пророчество, и что-то предпринимать стало бессмысленно.

И вот, теперь перед ним Избранный, который характером здорово напоминает Гриндевальда. В тот вечер старый волшебник решил, что нужно предоставить мальчика его судьбе... а потом, если нужно, самому добить то, что осталось от Тома.

Возвращение директора в Хогвартс совпало с выпиской из больничного крыла профессора Снейпа и возвращением из Сент-Мунго ставшего прислужником Тома профессора Квиррела. Глядя на бледного, все еще местами покрытого бинтами профессора ЗОТИ, Альбус думал: