Август Хромер

Это было восемь лет назад — гибель Ордена, в котором остался всего один иоаннит — я, но, что самое ужасное, тварь всё ещё бродит по Альбиону. Демона зовут Думклоу, он, как и все аронакесы, пользуясь сущностью подчинённого человека, умеет говорить, он обещал найти меня.

Никогда не думал, что останусь последним иоаннитом на земле, что, возможно, и не так. Как я уже говорил, двое наших пропали без вести, и, Бог его знает, может они ещё живы...

Свет не гаснет, узоры полностью подчиняются моей воле, я могу заставить их светиться во всю силу, а могу заставить погаснуть и слиться с цветом кожи. Опять же, я не понимаю до конца всей сути ветвистого рисунка: мне просто нанесли его на тело, сказали в чём его эффект и всё... Избавиться от него или сделать кому-либо такой же я не могу, объяснить, как сияющие линии воздействуют на меня, по какому закону — тоже.

Кстати, они не только дают возможность совершенно не спать, но также у меня не растут волосы, ногти, я не болею, не страдаю головными болями, не пьянею, и на меня не действуют наркотики (это я предполагаю, на деле не проверял).

Я сижу здесь уже довольно долго — за окном уже начинают пробиваться первые лучи солнца. У дневного светила свет тёплый, живой, от моих магических узоров исходит лишь бледное холодное сияние. Подумать только — я завидую солнцу.

Хорошо, что рядом нет этих вопящих, беспокойных людей, их обилие сегодня (вернее, уже вчера) на площади Париса чуть не свело меня с ума. Их так много, в этом городе их слишком много, и каждый мне слишком мерзок. Я не ненавижу их, но даю им немало поводов ненавидеть меня. Просто не хочу иметь ни с кем из них ничего общего, меня подсознательно тянет отдаляться от людей и отпугивать их от себя. Всех, кроме Истериана и Арики.

И сегодня я убил около дюжины людей, один из которых был совершенно невиновен, не заслуживал смерти, впрочем, её никто не заслуживает. Как бы я хотел всё исправить, но мне не позволяет главный закон жизни — ничего вернуть назад нельзя. Как говорил мне Франц, так даже к лучшему, то, что исправить нельзя, и не нужно исправлять.

Это, конечно, не оправдывает тех убийств, что я совершил. А их за вековую жизнь было немало. Поздно каяться, да и нельзя: Орден требует от своих членов соблюдение атеизма. Молиться, каяться, поститься, причащаться — всё это нам запрещается, ведь религия, как говорили наши предшественники, выдумана человеком ради самой себя и не имеет вследствие этого смысла. Ни доказательств существования Бога, ни практического смысла веры нет, а церковь — концентрация человеческого малодушия и неуверенности в себе. Я не готов рассуждать насчёт верности этих слов, я просто принимаю их.

Дверь отворилась — в дверном проёме стоит сонная Арика в халате, её что-то разбудило.

— Ты здесь, Август? -пробурчала девушка, — К тебе пришли, из Сантиба.

Для пяти утра самое время... опять что-то случилось. Под конец недели меня просто захлёстывают экстраординарные события. А суббота только началась...

— Сэр Хромер, — вопит сержант Сантиба, хлопая расширенными от переизбытка адреналина глазами, — Срочно требуется Ваша помощь! Блик на Северной Набережной, на берегу Азметы(11) демон, у Львиного Банка(12)!

— Как давно? — от того, что служители закона разбудили моих домочадцев, мне не по себе, даже веская причина не оправдывает офицеров.

— Где-то час назад он появился на набережной, а спустя минут десять на место уже прибыли экзорцисты, но не могут с ним справиться! — тараторит возбуждённый сантиб, — До вас мы добрались минут за пятнадцать.

Неслабо они гнали, раз с самого севера города донеслись за четверть часа. Естественно за помощью, падальщики-то без меня не справляются. Любопытно поглядеть, как хвалённых громобойцов раскидывает в стороны, словно игрушки...

Но остаться глухим к просьбам сантибов, естественно, я не могу.

— Ждите, — захлопнул дверь и пошёл снаряжаться.

Арика ждала в коридоре, шатаясь из стороны в сторону, как хилое деревце на ветру. Ей бы идти досыпать, но девушка не может обойти случившееся стороной. Она же, в конце концов, жутко беспокоится.

— Что случилось, Август?

— Демон прорвался — придётся выручать, — ответил я, пролетая мимо неё к складу. Одеться и спрятать Лисицу я уже успел.

— Без тебя никак?

— Выходит, что никак, — я всё-таки остановился и серьёзно глянул Арике прямо в глаза, — Всё будет хорошо, я буду себя беречь!

Девушка устало кивнула, чуть не завалившись лицом вперёд, но выдала при этом обратное:

— У меня теперь сон пропал, вчера сектанты, сегодня это...

— Ты еле на ногах стоишь, лучше ложись поспи ещё. Сама знаешь, для меня это не впервой, ничего плохого не случится.

Спросонья Арика не настроена на споры:

— Да, ты прав, сделаю, как ты просишь...

Арика ушла к себе, а я добрался-таки до кладовой. Стоило мне снять с вешалки ременную систему, как со стороны гостиной раздался голос Истериана, ещё более сонный и вялый, чем у Арики секунды назад:

— Август, это из Сантиба?

— Да.

— Я с тобой.

Я высунул голову из каморки и увидел вяло плетущегося по коридору Истера, растирающего слипающиеся спросонья глаза. Зрелище то ещё — только вставший из постели, в которой ещё досыпает Глэн, полукровка забыл одеться и шастает по дому совершенно нагой! Хорошо, что Арика ушла и не увидела сего зрелища!

— Истер!

— Да, — гнусаво отозвался голый товарищ.

— Я, конечно, понимаю, как тебе было здорово этой ночью, — Истериан меня сильно злит своим раздолбайством, — Но традицию одеваться по утрам ещё не отменили! В моём доме нагишом не ходят!

Истер замер, воткнув кулак в кроличий глаз, и уронил голову вниз, оглядывая своё раздетое тело. Секунды полного недоумения длились и длились, слава всем богам, через какое-то время до Истера дошло. Промычав что-то несозвучное, полукровка развернулся и побрёл обратно в свою комнату.

Я уже нагружаюсь всяческими безделушками: пистолет, запасные обоймы, метательные ножи, пару Угольных Бабочек, склянку с Напитком Саламандры, Ниак и Мада, набор медикаментов, Ищейку на всякий случай и Харибду. Последняя — это перчатка с закреплённым на ней выкидным механизмом, как у лезвия Истериана, но выдвигал он своеобразные боевые клещи или ножницы. Пожалуй, достаточно.

Чтобы не терять времени, я вылетел в прихожую и снял с крючка плащ Истера, в карманы которого можно пока загрузить всего побольше. Стандарт коллеги я хорошо знаю, поэтому уверенно сваливаю в многочисленные внутренние карманы склянки, горсти инертных патронов, громадный револьвер, моток режущей лески и Вулкана. Красный малыш грозно ревёт и обещает выгрызть мне глаза, но сегодня ему придётся убивать собрата. Прихватив выдвижное лезвие Истериана, я покинул наш маленький складик.

Чуть взбодрившийся Истериан мнётся на перекрёстке коридоров, вставляя последнюю пуговицу сизой рубашки в своё отверстие. Однако же, ловелас нашёл время причесать длинные волосы, которые при пробуждении были мало отличимы от вороньего гнезда. Радовало, что в глазах друга много больше осознания происходящего, чем минуту назад.

— Я всё собрал, — на ходу я кинул Истериану ярдовое лезвие, которое полукровка без труда поймал в воздухе, — Одевайся быстрее.

— Не ори, — друг морщится, прилаживая к руке выдвижной механизм, — Я же полночи не спал...

— С этим неплохо бы и завязать!

— Всё закончилось нормально... — пытался оправдаться Истериан.

Я не хочу разговаривать на данную тему: слишком она неприятна и мне, и полукровке. Мы уже сотни раз всё обсудили, обсуждать одно и то же ещё раз просто бессмысленно.

Истер натянул плащ уже по пути к экипажу, и мы уселись в предоставленный транспорт. Извозчик моментально отправил лошадей в галоп.

— Что не так, Август? — Истериан с виноватым видом решил заговорить со мной, пока нас вовсю трясёт по неровностям гольхских дорог.

Я действительно недоволен. Ни с того, ни с сего утренняя встреча с Истером вывела меня из себя. Подавленные мысли вновь всплыли наружу. Следовало бы держать их при себе и избавиться от них с бесцеремонностью, с какой обычно давят ногой жуков. Но Истер сам начал...

— Ты всё ждёшь второго случая? — мрачно, отводя взгляд, выдал я товарищу.

Виноватый вид Истериана тут же, в одну секунду, сменился обиженным, словно в высокородного метнул тухлой морковкой простолюдин.

— Ты опять начинаешь? — Истериан обозлился и стал повышать голос.

— Это ты опять начинаешь испытывать судьбу, — я старался придерживаться нейтральных тонов, чтобы поскорее закончить опостылевший уже, стародавний спор.

— С приступами покончено!

— Скажешь это, когда мы во второй раз будем втайне закапывать истерзанный труп девушки! — мой изничтожающий взгляд чуть ли не физически саданул по полукровке, — И можно не рассчитывать на то, что и она окажется бездомной одинокой вдовой! Вторую жертву станут искать...

Истериан с яростью приложился кулаком по сиденью кареты, протестуя против моих слов. Ещё бы, он просто сам осознаёт, насколько ужасный поступок совершил, и как это страшно — совершить его повторно...

— Я всё держу под контролем! — отмахнулся мой друг, — Нечего мне морали читать!

— Ты в этом так уверен? Что если ты ошибаешься?

— Август! — Истер закричал во всё горло, — Это моя жизнь! Я сам могу ею управлять!

Тупой идиот! Он что, ничего не понимает?

— Думаешь, мне плевать на твою жизнь? Я в неё не лезу, но не хочу, чтобы ты жестоко ошибался!

— Я не ребёнок! — длинные волосы Истера чуть дыбом не встают, — Я способен сам жить! Я могу вовремя остановиться!

В этом-то я как раз сильно сомневаюсь: ничего страшного, в принципе, не произойдёт, если любвеобильный полукровка будет водить к себе женщин. Но в тех количествах, каких он делает это сейчас, ему недалеко до приступа, до того, когда дикая суть сломает сильную волю... Я не стану ему этого говорить, скажу совершенно иное:

— Мы приехали.

Лошади со мной согласны — они плавно остановились, вколотив в дорогу по последнему удару копытом. Я поспешил выбраться из кареты и осмотреть ситуацию. Обозлённый суровый Истериан медленно выполз следом. Картина открылась безрадостная...

Северная Набережная — довольно живописное место, вид на широченную голубую ленту Азметы, должно быть, будоражит взгляд романтиков и случайных зевак. Каменный парапет, усыпанный через каждые три ярда фигурой бронзового дельфина. На противоположном берегу видны грязно-белые дома общины ятлеросов(13). Любители бесшабашных попоек и игры на расстроенных гитарах под утро всё-таки успокоились и легли спать. Ненавижу их, они живут одними лишь грабежами да мошенничествами, да ещё и вечно провоцируют драки и стычки. На месте Парламента я бы гнал узконосых подальше от Гольха!

Здание Львиного Банка располагается прямо на берегу, в стах ярдах от вод Азметы. Построенное более двух веков назад шестиэтажное белоснежное здание состоит из крупной центральной части и двух крыльев. Фасад украшен рядом колонн и атлантов, подпирающих крышу центральной части. Площадь перед Банком усыпана рядами фонарных столбов, низенькими кованными ограждениями и массивной прямоугольной колонной с титанической фигурой льва, застывшего на задних лапах с угрожающим немым рёвом.

У Львиного Банка идёт бой: громыхают выстрелы револьверов, и всюду снуют сантибы с оружием в руках. Причём стреляют блюстители закона в людей, словно никаким демоном поблизости не пахнет. Очевидно, решили воспользоваться переполохом.

Неподалёку мнётся боевой отряд красных, обороняющий поломанную броню громобойца, искалеченный управляющий которой сидит поодаль, лицо его залито кровью.

Воззрившись на происходящее, в стороне стоит, скрестив руки за спиной, старый знакомый очкарик Майер. Как же славно, что довелось иметь дело именно с этим инспектором: ведь сантиб с дурацкими усиками не станет расшаркиваться на ненужной информации, всё только самое необходимое.

— Инспектор Майер, — привлёк я внимание сантиба.

— Это вы, сэр Хромер, сэр Шорш, — поприветствовал нас обернувшийся на звук инспектор, — Рад, что вы добрались быстро.

— В чём дело? Нам сообщили о появлении демона, а мы видим, как ваши люди сражаются с группой преступников...

Майер перевёл взгляд на здание банка, собираясь с мыслями, а затем вернул своё внимание мне:

— На Банк совершили нападение сектанты.

Мы с Истерианом, который всё ещё обижено пялится в любую сторону, но только не в мою, как по команде, обернулись на громыхающие выстрелы. Стоило немного присмотреться, как стали отчётливо различимы широкополые шляпы отстреливающихся сектантов. Уже вторая наша встреча за неполные двенадцать часов! Группировка общественно-опасных безбожников укрылась за фонарными столбами, колонной и перевёрнутой каретой, посылая наудачу пули в сантибов. Ребята в высоких фуражках нашли себе укрытие за оградой Львиного Банка, прячась за каменные столбы. Обе стороны мажут гораздо чаще, чем выдают меткие попадания.

Только теперь стало видно, что двустворчатые двери в банк висят на полутора петлях. Очевидно, грабители уже внутри.

— А демон? — хрипло подал голос из-за спины Истер.

— Звучит неправдоподобно, но он превращается в человека. Тварь заодно с сектантами.

Я поверил, но... но теперь дело принимает совершенно иной оборот: нам будет противостоять либо полукровка, либо... второй вариант много хуже.

— Блика не было? — стоит уточнить мелкие детали, — Демон пришёл вместе с сектантами?

— Портал, в самом деле, не открывался, — кивнул инспектор Майер, прикрыв при этом глаза, — Оборотень был в авангарде атаки. Сейчас он внутри здания. Силы экзорцистов отброшены, мы не можем приблизиться к Банку из-за высокой плотности стрельбы противника. Вам следует добраться до дверей здания и проникнуть внутрь.

План прост и незатейлив, но реализовать его непросто: если уж паре дюжин бравых сантибов не удаётся пробиться ко входу, то двум охотникам на демонов это будет в сотни раз труднее. Хочешь, не хочешь, а придётся помогать носящим фуражки в штурме Банка...

— За мной, Истериан.

Достав пистолет, я понёсся к центральному проходу к Львиному Банку, выбрав себе укрытие за колонной. Выстрелы на бегу по точкам, где засели сектанты не привели к успеху, даже учитывая инертные патроны.

Я прильнул спиной к укрытию, стоило мне, избежав попаданий со стороны носителей масок, добраться до колонны, и начал перезаряжаться. Сзади набегает Истер, двигаясь в мою сторону, и... всего в ярде от меня он взмыл в воздух и прыгнул на вершину колонны, найдя себе укрытие за бронзовым львом.

Его стрельба со второго этажа оглушила даже тех, кто давно привык к звукам боя: револьвер Истера бьёт громоподобно! Даже сквозь выстрелы слышен крик мрущих сектантов — Истериан попадает метко. Семь выстрелов слились в одну продолжительную канонаду, и полукровка занялся перезарядкой.

Я выглянул из-за угла, чтобы оценить ситуацию: несколько трупов уже остывают на земле, изрешечённые инертными пулями Истера, но сектантов ещё остаётся прилично. Очередную перебежку не сделать.