Если и были у кого возражения, то Морган высказался за всех:
— Вы прекрасно понимаете, господин Блэк, насколько опасно знать о вас правду. Я отвечаю за вашу легализацию в нашем обществе, моим партнёрам будет достаточно фальшивых воспоминаний об ингаляции, — заявил Морган, стойко выдержав взгляды.
— Разумно, — сказал я, сделав магический пасс, создающий то самое заклинание розового облачка, которое вложено в устройство замены памяти — киканшинки, генерирующего ложные воспоминания на основе правдоподобных объяснений. Сознание лишних свидетелей ненадолго померкло, чтобы пересоздать в памяти прошедший час.
Опечатывание кадыка Моргана отняло меньше минуты. К этому времени солнечный туман лечебного заклинания полностью развеялся, частью впитавшись в окружающие предметы — из-за примесей сенчакры. Фуллбрингеры, обращающиеся к душам предметов, обязательно ощутят целебные свойства, да и обычные люди оценят приятность проведения времени именно в этом зале совещаний.
— Вас больше это не смущает?.. — Машинально приготовив сигару, невольно удивился моему разрешению "опечатанный".
— Это моё тело молодое, а вот у вас — единственное, — обозначил я намёк на своё отношение к шинигами. — Полагаю, мистер Морган, совет директоров "IMMC" справится с прежней повесткой дня и без нас, — обратился я к добывшему огонь.
— Должны, — согласился Джон, раскуривая. Его примеру последовали и другие. Раз встав из-за стола, никто более не присел, к слову.
— Тогда предлагаю вместе съездить к вам в банк завести депозиты — зарплатный, персональный и групповой — с размещением полста и сорока тысяч наличных долларов соответственно.
— Не многовата ли "зарплата" за простою чистку? — Двинул усами Джон, с которым мы стояли поодаль от остальной компании, тихо переговаривающейся меж собой с развешиванием ушей в нашу сторону.
— Как внештатного врача Рокфеллеровского института медицинских исследований и по совместительству переводчика "J.P. Morgan & Co.", — слегка улыбнулся я. Намёк о том, что немного магии — и все участники переговоров общаются на едином языке душ.
— Понятно, — протянул Джон, сделав затяжку и выдохнув, прислушиваясь к своим телесным ощущениям. Я невольно восхитился его выдержкой и целеустремлённостью — всем бы генинам такие и не всякий чунин обладает подобными.
Он попытался повторить мой жест во время наложения гендзюцу одной рукой. Я ухмыльнулся и понятливо применил иллюзию, дополняя лёгким гипнозом для остальных людей, чтобы привести их к общему знаменателю. У заменителя памяти есть жирный минус — непредсказуемость версии произошедшего, ведь у каждой личности есть свои особенности и критерии наибольшей правдоподобности.
— Вы упоминали про подвал и хлопок в ладоши. Я удвою суммы на открываемых депозитах за перевод фундамента на два этажа ниже, — облёк он свою профессиональную инвесторскую подозрительность в шутливую форму. Тест за его счёт.
— Разводка вентиляции и прочие нюансы зависят от назначения, — с готовностью вывожу макет здания с цокольным этажом и техническим подполом.
— Хозяйственные нужды, — просто сказал Джон, сильно переплачивая за них в надежде сторицей окупить свои вложения в партнёрские отношения с потусторонним существом из ряда вон выходящей силы и сказочных способностей.
Я снизу дополнил призрачную конструкцию парой четырёхметровых этажей с толстыми колоннами и арочными сводами, парой лестничных маршей из ныне существующего архива и кладовки с удачным расположением между инженерных коммуникаций, двумя парами внешних труб для естественной вентиляции. Да не упадёт в обморок настоящий архитектор...
— Нужен уличный вход с Гринвич, — прикусил сигару Джон, всматриваясь в площадь на весь периметр здания. Кстати, под внутренним двором было оборудовано помещение сейфа расчётно-кассового отдела компании "IMMC". Банкир как никто другой понимал все сложности организации подобных денежных хранилищ.
— Тогда подготовлю третье и четвёртые окна, пусть рабочие тут копают и потом обустроят внутренние помещения.
— Хорошо. Спускаемся? — В привычно напористой манере уточнил Морган, религиозность которого переживала острый кризис, испытанный Рокфеллером ещё в юности — он с первого заработка стабильно и честно отчислял церкви десятину. Омаэда были явно сдержанней в проявлении паранормальных сил.
— Пожалуйста. Только успокойте своих бдительных подчинённых, — ответила моя теневая оболочка, пока сам я предельно концентрировался для создания в уме нетривиальной формы под стихийное ниндзюцу. И зачем только пошёл у него на поводу?
Два одновременных щелчка — две адские бабочки отправились к лидерам двух команд. Исчезновение барьера не застало горе-охранников врасплох, никаких вышибленных дверей или выбитых окон. Всё чинно, так сказать, со взведённым курком. После моего представления внештатным переводчиком "J.P. Morgan & Co.", пока ещё не оформленным должным образом, Джон поблагодарил фуллбрингеров за бдительность с рассудительностью и спровадил от себя, предупредив маячившего за их спинами растревоженного секретаря о скорой поездке в головное отделение банка — вторя моему посланию в заклинании "Бакудо-92: Джигокучо".
Управляющий совет компании будет впечатлён позже, а пока только Морган да подглядывающий в телескоп мальчуган живо удивились, когда я сделал серию неуловимых жестов кистями и присел на одно колено, через секунду после хлопка в ладоши Моргана ударив своими ладонями о пол технического этажа, куда мы спустились под любопытные взгляды офисного планктона, одурманенного иллюзией инспекции чулана. Участок фундамента под нами резко потемнел и стремительно опустился на девять метров. Приспособленный под фонарь красный пламенный снаряд "Хадо-31: Шаккахо" осветил тёмно-синие корундовые стены, которые до выпадения сигары изо рта поразили Моргана, коллекционирующего драгоценные камни и хорошо разбирающегося в минералах. Он не заметил, как я, напрягаясь в стеснённых условиях теневой оболочки и с целым зданием людей, ещё раз начал складывать ручные печати, чтобы из середины опорных колонн разросся потолок самого нижнего этажа. Только после этого я поочерёдно вырастил воздуховоды по периметру у пола и потолка, подсоединил к трубам. На порождающие причудливое эхо возгласы и вопросы внимания не обращал — целиком и полностью сосредоточился на филигранном управлении дотондзюцу. Далее вырезал участки пола цокольного этажа и вместе с заключённым в барьер содержимым опустил их на самый низ. Вырастил вертикальные коробки стен и между ними лестницы наверх. На всякий случай организовал технологические колодцы и крепёж под фальшь-потолок или освещение — мало ли какое перепрофилирование сделают в будущем. Хотя и было заявлено о хозяйственных нуждах, я дополнительно озаботился зеркальной полировкой всех поверхностей, что почти пробило впечатлённого владельца на восторженную слезу. В конце позаботился о заказанном третьем спуске со стороны Гринвич Стрит. Толщина и полученный при помощи сендзюцу материал обеспечили гидроизоляцию и шумоподавление, вытесненная в разные стороны порода спрессовалась и укрепила фундамент, а созданная одновременно со светильником плоскость бакудо защитила само здание от вибраций — на время роста этажности вглубь земли. На всё про всё с момента спуска в технический подпол и подъёма на цоколь ушло минут десять.
Глава 11, разведка боем.
Собственно, я целенаправленно обошёлся без сокрытия некоторых своих сил: первая вспышка реяцу с высвобождением чакры засветилась на весь Нью-Йорк — дальше по затухающей. Фуллбрингеры-охранники сумели заверить чрезмерно любопытных визитёров, что всё под контролем и что в здание Вашингтон лучше никому сейчас не соваться. Так что очень многие пользователи сверхъестественных сил, включая державшего монету-компас Итана Коэна, для вежливости прибежавшего на крышу Уайтхолла, увидели громко заявившего о себе Джо Блэка, поехавшего на привилегированном автомобильном такси в обществе самого Джона Пирпонта Моргана, дымящего ценной кубинской сигарой на зависть выхлопной трубе престижного транспорта. Рядом с водителем пристроился Писака — в должности личного стенографа президента "J.P. Morgan & Co.". Генри Брюс Исмей по кличке Мокль несколько кварталов провожал наш экипаж в свою потёртую складную подзорную трубу, видящую сквозь стены. Оставшаяся пара фуллбрингеров из встретившей меня четвёрки вняла моему предупреждению о вероятной профилактической чистке их рядов капитанами Готея-13 из-за одинаковых бойцов под командованием Итана Коэна — Пирожок и Дилия засекли роковым образом подставившегося любителя халявной наживы и взяли его "на абордаж". Троица же благовоспитанных "мистеров фуллбрингеров", побывав в зале совещаний и на минусовых этажах, принялась "трепаться" с прибывшими "соплеменниками" — в том числе о здоровье душ простых людей при разделении с ними фуллбринга.
Вот таким нехитрым образом я запряг других, отвлекая их от себя и людей — сплачивая борьбой с Пустыми, после моего отъезда прибывших "на огонёк" выброса "вкусной" духовной силы — монструозный Менос Гранде ростом с небоскрёб Уайтхолл смог открыть Гарганту прямо над Бэттери парком. Фуллбрингеры не зевали, но действовать по негласному этикету положено было "местным": Дилия обеими руками сжала своего крокодильчика, изрыгнувшего ядовито-зелёный плевок с целую ванную комнату; Пирожок заправским хватом мастерски двинул своей лопатой, отправляя в риока горячий привет по ногам. Разумеется, Коэн воспользовался шансом и удрал, а вот другие оказались более разумными и обрушили на громаду гиллиана свой арсенал — подкошенный духовный монстр рухнул мордой в реку, накрыв парковый форт своим продырявленным телом.
Достаточно оперативно прибывший координатор и контролёр от Готея-13, судя по шевронам, оказался самым младшим офицером третьего дивизиона, оставшегося без своего капитана — Оторибаши Роджуро превратился в вайзарда вместе с капитанами пятой, седьмой и девятой дивизий. Оберегающий Манхеттен шинигами показал заслуженность звания, не став лезть в общую свалку и уверенно выстрелив "Хадо-04: Бьякурай" в костяную маску второго вылезшего Пустого — прямая молния заклинания удачно угодила в зарождающееся у рта алое Серо, которое у всех Менос Гранде формируется относительно медленно в угоду повышенной мощности. Вся эта сила и взорвалась у лица Пустого, снеся челюсть и часть скул, однако острый нос остался целым — риока выжил, заполошно двинув конечностями и угрожающе пошатнувшись. Шинигами же, кроя всех матом и грозясь карой капитана, метнулся погребать упавшего Пустого — только смертельный удар от занпакто мог вернуть монстру человеческий облик и отправить душу в потусторонний мир вместо убийства силами фуллбрингеров. Пыхтящий Пирожок к этому моменту испёк уголёк и метко кинул его со своей пекарской лопаты — метеор размером с карету бесславно рассыпался искрами, поджёгшими чёрную хламиду раненного Менос Гранде. Но загоревшегося врага всех живых через несколько секунд потушил очередной кислотный плевок из пасти изуверски сдавленного крокодильчика — горе-любовники бросили работу прибывшему шинигами и вместо слаженного преследования улепётывающего Итана Коэна сцепились громко выяснять отношения меж собой.
Пока все были отвлечены и суетились, я в мгновение ока исчез, решив воспользоваться созданной ситуацией и залегендировать своё "Хенге" под адьюкаса в виде сатира с головой змеи и руками, как у богомола, чтобы за этой имитацией скрыть сжимаемые танто. Под ниндзюцу прятался "тонкий" облик ниндзя Какаши с костяной маской пса и амуниции, соответствовавшей банкаю с поправками на форму японских ниндзя, а полномочия кушанада проявились черепками на рукоятях танто и на ногтях с кончиками волос, висевших словно разновеликие бубенчики, хаотично увеличивающиеся до диаметра в пару глазных яблок и уменьшающиеся — основная масса имела размеры булавочной головки.
На мой "огонёк" под зданием Бродвей Один откликнулся червеобразный адьюкас с пилообразным гребнем. Убив его прямо на мосту Гарганты, я выбросом его чудовищной реяцу Пустого: во-первых, припугнул большинство фуллбрингеров и шинигами Нью-Йорка; во-вторых, успешно не пустил в разлом мировой скорлупы свиту из более мелких Пустых, жадно набросившихся на невероятно питательные для них останки червеобразного адьюкаса. Добыв хорошие образцы для исследований в виде цельных костяных масок сразу трёх эволюционных ступеней развития риока, я с шипением выглянул из Гарганты, чтобы незамедлительно получить удар в грудь заклинанием "Хадо-04: Бьякурай", брошенном отчаявшимся шинигами, готовым до конца выполнить клятву долга по защите от Пустых. Прямая молния "отбросила" меня назад, выстроенная в хаосе Гарганта потеряла стабильность и захлопнулась — я того и добивался. Не обратив внимания на мелких Пустых, никак не удовлетворяющих Голод каннибала-адьюкаса, я выскочил в Лес Меносов и уже оттуда, пульнув строго вверх своим поджигающим Серо, выбежал и затерялся на просторах пустыни под вечной ночью второго уровня Уэко Мундо.
Я долго откладывал визит в Общество Душ. Теперь есть возможность, время и повод. У меня не щемило сердце от запланированного "вторжения" — уже пережил "защемление", когда в ледяном ските строил планы и просчитывал результаты своих действий.
Убедившись, что в пределах сенсорного восприятия не ощущается никто из сильных мира сего, я взмахнул рукой-клешнёй — передо мной открылся зёв Гарганты. Турбулентность рейши между мирами совершенно не мешала моему перемещению, однако я создал горящую тропу, чтобы до мельчайших деталей соответствовать разработанному образу риока. Дюже собравшись и сконцентрировавшись, я ступил на путь меж мирами. В конце коридора открылся второй зубастый зёв — прямо над семьдесят шестым районом восточного Руконгая.
Долго искать не пришлось — парные танто в руках точно идентифицировали наибольшее скопление душ, окрашенных в грех. Ещё только начал раздаваться первый панический вопль о вторжении риока, как из змеиной пасти вырвался подготовленный липкий снаряд комбинации ниндзюцу и заклинаний, замаскированных под способность конкретно данной особи. Угодив в центр логова грешных отморозков, вложенное бакудо просканировало и передало мене метрики всех душ в окружности радиусом в сто ярдов. Пока сверхзвуковой плевок летел, громыхая, я приставил к змеиной морде обе клешни, чтобы на пару с занпакто поднатужиться и суметь создать комбинированное Серо. Огненный луч расчертил светло-голубое небо Общества Душ. Врезавшись в плевок, разрушительный снаряд вместо взрывного кратера породил вал тёмного пламени, для обывательских глаз испепеливший всё вокруг да так, что ничего не осталось — словно корова языком слизала. А по периметру кляксы зародился обычный пожар, принявшийся пожирать трущобы, откуда спешно бежали души голодранцев, прозябающих на этой окраине Руконгая в рабском услужении преступников.
За грохотом последовал выплеск реяцу с душераздирающим хохотом — я гипертрофировал запоминающийся смех Орочимару. Моментально переместившись в центр испепеляющего удара, я издал атакующее шипение, которое скопировал у нападавшей на Коноху змеи, призванной всё тем же приснопамятным Орочимару. И с шелестом Сонидо бросился на кривую улицу, начав кровавую вакханалию, как подобало риока...
