Красный Принц

Девушка негромко шмыгнула носом и достала платок, чтобы высморкаться.

— Прости, последнее время я стала такой... плаксой, — извиняюще пробормотала она, не глядя мне в глаза. Она боялась увидеть в них конец наших отношений. Боялась, что сейчас я вежливо улыбнусь и закроюсь от неё навсегда. Беда вся в том, что это было бы правильно и лучше для нас обоих. Но я просто не мог отказаться от неё. Никогда.

— Мария...

— Давид! — она перебила меня, хватая мои руки и с силой сжимая. Теперь она ловила мой взгляд, искала моё тепло. Лихорадочный румянец окрасил её щёки, а глаза на мгновение вспыхнули, поймав осторожный лучик солнца, на мгновение показавшегося из-за туч. — Давай уедем отсюда? Всё бросим и сбежим? — её голос приобрёл сумбурные нотки, он звучал взволнованно и очень лично, — ты же знаешь, у меня есть деньги — мы сможем скрыться в Южном Государстве и никто нас не найдет! Оставим им письма... мой отец считает тебя очень порядочным и ответственным, он знает, что рядом с тобой я буду в безопасности и не будет волноваться...

— Мария! — твёрдо сказал я, поднимая глаза на девушку. Я старался держаться и выглядеть невозмутимо, как и полагается английскому джентльмену, однако моё сердцебиение ускорилось от мысли о нашем возможном будущем. — Я тоже хочу тебе кое-что рассказать.

Мария тотчас же отпустила мои руки и вернулась в прежнее положение. Она достала очередную сигарету из своей сумочки и глухо сказала:

— Говори.

— Я сказал тебе, что музей не будет оплачивать моё обучение в университете, но я был не до конца откровенен, — на мгновение я прервался, чтобы сделать сильную затяжку, мысленно отмечая с какой легкостью теперь проникает табак в мои лёгкие. Раньше было иначе. — Пару недель назад меня пригласил в гости сэр Логан Блэк, тот самый человек, о котором я тебе рассказывал и о котором ты потом искала информацию. Помнишь его?

— Да, припоминаю, — согласно кивнула Мария, — мы потом ещё виделись с ним на одном из благотворительных приёмов. А он, оказывается, настоящий ловелас. В первую нашу встречу он был с девушкой... кажется Николь? Так вот, на благотворительном вечере он был уже с другой девушкой — Кристиной. Интересно, не правда ли?

— Да-да, — быстро ответил я, чтобы Мария не увела разговор в сторону и не сбила меня с мысли. — Так вот, сэр Логан сделал мне предложение, от которого не отказываются, но сначала сообщил мне, что моя жизнь разрушена и высшего образования мне не видать.

— Что он от тебя хотел? — тускло спросила она, поднимая голову вверх и смотря на огромные грязно-серые тучи, быстро скользящие по небосводу и время от времени обнажая осеннее солнце.

— Он предложил мне место его компаньона или помощника, не знаю, как правильно назвать эту должность. Наверное, близким будет слово поверенный. Человек, который будет знать всё о нём, и беречь его секреты. Взамен он откроет передо мной весь мир, я смогу получить образование в любом университете по моему выбору и как я понял — деньги перестанут иметь для меня большое значение, — не знаю почему, но сейчас мне стало стыдно. Раньше, когда я говорил об этом отцу и мистеру Джейкобсону, я испытывал чувство затаённой гордости и некой избранности. Теперь же мои слова были грязным, неправильными... болезненными. С трудом проглотив образовавшийся ком в горле, я посмотрел на Марию.

Девушка вновь стала напряжённой, и опять её руки сжались в кулаки, Мария сильно прикусила нижнюю губу. Однако она по-прежнему не смотрела в мою сторону, предпочитая изучать карту неба, чем моё лицо. Лишь спустя несколько секунд я понял, что она просто сдерживает слёзы.

— Мария, я намереваюсь отказать ему, — мягко проговорил я. В этот момент ветер, притихший за время нашего пребывания в сквере, вновь налетел и с силой закружил осеннюю листву, его резкий порыв заставил меня прикрыть глаза, а когда я открыл их, то поймал неверящий взгляд Марии.

— Почему? — тихо спросила она.

— Потому что я люблю тебя, Мария, — внезапно камень, всё это время пригибавший меня к земле, исчез, и я смог вздохнуть полной грудью. От этого на моих устах появилась лёгкая и счастливая улыбка. Теперь всё стало так, как надо. Я сделал выбор. — Понимаешь, малыш, он сказал, что единственное условие, которое есть в его предложении — отказ от прошлого. Отказ от семьи, близких, друзей и знакомых. Ему нужен человек, который будет абсолютно предан Логану до конца дней своих.

Я замолчал, давая Марии время осмыслить мои слова, а потом продолжил:

— И когда я понял, что его предложение это отказ от тебя — я не смог согласиться с этим, но не мог прямо отказать, поэтому всё это время пытался понять, что мне делать, — тяжело вздохнув, я сделал ещё одну затяжку сигареты, а затем выбросил её в мусорку. Сейчас нужно было сказать самое сложное. — Но на этом всё не закончилось. Как и тебе, я долго ничего не говорил моему отцу о решении музея, в результате, он узнал обо всём самостоятельно. После у нас состоялся серьезный разговор, где мне пришлось сказать ему о предложении Логана. Когда отец понял, что я собираюсь отказаться из-за тебя, он был полностью раздавлен... Он долго и безуспешно пытался убедить меня в том, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, а когда не преуспел, решил действовать угрозами — он сказал, что расскажет о наших отношениях твоему отцу в эти выходные, если я буду продолжать упорствовать.

Мария мрачно рассмеялась, когда я закончил, и покачала головой.

— Знаешь, Давид, я вот чего понять не могу — почему ты мне раньше об этом не говорил? Почему я обо всём узнаю только сейчас? — тоскливо и безысходно протянула девушка, а затем на мгновение прикрыла лицо руками. — Ты же понимаешь, что это и меня касается? Так зачем скрывал столько времени?

— Я не знал, что с этим делать. А потом... умерла Хейли, и когда отец поставил своё условие — я не смог с тобой связаться, — я осторожно коснулся руки девушки, — прости, что сообщаю тебе всё это.

— Давид, ты единственный, кого я люблю, — медленно проговорила девушка, — ты же знаешь, что ради тебя я готова пойти на всё! Поэтому, чёрт бы тебя подери, никогда не сомневайся во мне и моих чувствах к тебе! Слышишь? Никогда!

— Я боялся сказать тебе, потому что... Мария, Мэри, посмотри на наши отношения — кто я и кто ты? Я хочу, чтобы ты была счастлива, но смогу ли я принести тебе счастье? Ты выросла в достатке, тебя ждёт прекрасное будущее, в котором мне нет места. Я не смогу дать тебе то, к чему ты привыкла с рождения. — Мне было тяжело говорить об этом открыто, поэтому я запинался, стараясь подобрать правильные слова.

— Глупыш, — мягко прошептала она, поворачиваясь ко мне лицом и беря мои руки в свои. — Мне не нужны эти деньги, мне не нужны эти украшения, как не нужны чужие родительские мечты. Моё счастье — быть рядом с тобой. Моя любовь — касаться тебя, любить тебя, только тебя! Я не представляю себе жизнь без тебя, Давид. И больше всего на свете — я боюсь потерять тебя. — Она приложила мои руки к своему сердцу, а затем провела тыльной стороной ладони по моему лицу. — И если ты чувствуешь тоже самое, значит мы справимся со всеми трудностями.

— Ты веришь, что побег это лучший вариант? — моё сердце ускорило свой бег.

— Я верю, что это наш единственный шанс быть вместе так, как мы этого хотим, — тихим, но твёрдым голосом ответила она и счастливо улыбнулась.

— Ты понимаешь, что если мы это сделаем, вернее, если нам удастся это сделать — наша жизнь кардинально измениться? Мне придётся очень много работать, чтобы обеспечить нашу жизнь...

— Нет, не так, — мягко поправила меня девушка, покачав головой, — нам придётся много работать. Или ты думаешь, что я пустая глупышка не способная на труд? Поверь, это не так. Есть многое, что я знаю и умею, и что может сослужить нам неплохую службу. Например, у меня хорошие способности к языкам — ты же знаешь, что я свободно говорю по-французски и по-немецки. И разговорный испанский, даже русский... правда последний только со словарём, — и она смущённо улыбнулась, — леди должна знать языки. А также уметь играть на пианино, знать этикет и классические танцы. Думаю, что мои умения пригодятся нам в будущем.

Мне оставалось лишь нервно повести плечами от мысли что мы обсуждаем.

— Поверить не могу, что мы делаем, — тихо прошептал я.

— Я тоже, — она нерадостно рассмеялась, а затем вновь откинулась назад, чтобы посмотреть на небо.

Несколько минут мы провели в полном молчании. Каждый думал об одном и том же, и каждый тщательно взвешивал степень риска и вообще возможность нашего побега.

Наконец, молчание было нарушено. Мария резко приняла вертикальное положение и серьёзно посмотрела на меня.

— Итак, похоже, мы пришли к соглашению? — её голос нервно подрагивал, но звучал с новой решительной силой убеждённого человека.

— Да Мэри, пришли, — в тон ей ответил я, сжимая кулаки, — раз этот город против нашего союза — пришла пора его покинуть.

Девушка ласково улыбнулась в ответ. Возле её глаз появились солнечные морщинки, а на щеках нежные ямочки.

— Тогда будем действовать так: сегодня и завтра ты будешь ходить на работу, чтобы не вызвать подозрений у своего отца. Я же в это время займусь нашими документами и прямо сейчас мы с тобой отправимся в студию, чтобы сделать новые фотографии. Поскольку у меня больше возможностей для действий, всю организационную часть я беру на себя.

— Как ты провернёшь затею с документами? — недоуменно вопросил я.

— Просто, — ответила она, — до встречи с тобой, когда я болталась по всяким злачным клубам и "тусовалась" с разными типами, я... скажем так... свела знакомство с некоторыми личностями, которые могут нам помочь. За большие деньги, разумеется, но этого добра у меня пока хватает.

— В этом мире всё решают деньги, — задумчиво протянул я.

— Что поделаешь. Я продолжу? — дождавшись моего утвердительного кивка, девушка заговорила:

— Твоя задача будет по-тихому собраться, а послезавтра уйти из дома позже отца. Он не должен понять, что ты делаешь, — виновато проговорила она, — завтра я позвоню тебе и скажу из какого аэропорта мы вылетаем, а также остальные инструкции. Ты всё понял?

— Да, — решительно сказал я, — от меня не так много требуется — не вызывать подозрений и быть на месте вовремя.

— Да, — она тепло улыбнулась и вновь коснулась моих губ, — послезавтра мы покинем Лондон навсегда.

Небо, до этого момента колебавшееся, наконец, решило опрокинуть на нас последние ленты дождя в этом году, не забыв добавить мокрые и липкие комья воздушного снега, из-за чего погода стала фантасмагорической, нереальной и просто волшебной.

Моё сердце билось еле слышно за этой сплошной стеной из дождя и снега, но билось ровно и радостно. Больше нет сомнений, нет преград — совсем скоро мы останемся вдвоём, и никто не сможет нас разлучить.

Глава 5. Третье объятье тьмы

Мой отец ни о чём не догадывался. Вечер прошёл тихо и как-то буднично. Только перед сном он осторожно поинтересовался, не разговаривал ли я с Марией и, получив отрицательный ответ, неуклюже и виновато улыбнулся, прежде чем пожелать спокойной ночи.

А вот ночь была совсем не спокойной. Я долго ворочался и метался, прежде чем понял, что просто так не засну. Поэтому я тихо поднялся с кровати, оделся и прокрался на кухню, а затем на наш маленький открытый балкон. Там меня ожидала мокрая резная лавочка, пластмассовый столик и пустая стеклянная пепельница. Постелив на лавку несколько газет, да поплотнее укутавшись в своевременно прихваченный плед, я опустился вниз, и блаженно откинулся назад.

Ночь была холодной и по-зимнему свежей. В этом году пришлось долго ждать зимы — осень не хотела отступать, даря небывалые по количеству и продолжительности теплые дожди. И вот сегодня одиннадцатого ноября 1964 года выпал первый снег. Мокрый и необычайно-белый после серых лент дождя. Снежная карусель плавно и тихо опускалась на сонный город, даря облегчение и освобождение от осеннего сплина, депрессии и оранжевой, тревожной меланхолии.

Я задумался о том, куда мы отправимся с Марией. Какую часть ЮАГ (Южное Американское Государство) она выберет? Будет ли это Аргентина, Венесуэла или Бразилия? Какой кантон станет нашей новой родиной?

Достав из пачки сигарету, я раскурил её и пододвинул поближе к себе столик с пепельницей. Звук передвигаемой пластмассы прозвучал оглушительно в этой хрустальной тишине, и я невольно поморщился. А потом моё сердце пронзила леденящая мысль, что это в последний раз. В большинстве странах ЮАГ температура зимой редко опускается ниже нуля, а настоящий снегопад для них — экзотика. И холод, что пронизывает моё тело — там его не будет.

Наш побег лишит меня многого — лишит красных телефонных будок, черных кэбов, Биг-Бэна, Тауэрского моста... лишит меня английского остроумного юмора и вежливости, лишит красоты лондонского тумана по утрам и теплого света вечерних фонарей... а самое главное, я лишусь своей работы в самом интересном месте на свете — в Британском музее. Сколько открытий я сделал, с тех пор, как стал там работать! Сколько нового я узнал и понял... всё это останется в прошлом. Как и мои немногочисленные друзья и коллеги по работе, как и мой начальник, мистер Джейкобсон, и чудаковатый мистер Фейбер. А говорить об отце — не имеет смысла, для меня это самый тяжёлый поступок. Ведь получается, что я бросаю его. Оставляю совершенно одного в маленькой квартирке неподалёку от Рассел-сквер. Мой отец старый человек, сможет ли он выдержать мой побег? Как я могу так с ним поступить?

Но мысли о том, чтобы отказаться от Марии — были невыносимы. Боже, да отец сам загнал нас в угол! Мы бы придумали другой способ быть вместе, если бы не его угрозы! Как он мог угрожать нам? Его проявление любви ко мне вызывает горечь на губах. Любовь близких душит нас, если она исходит не от сердца, а от разума. Неужели мой отец не понимает, что щедрое предложение Логана сделает меня несчастным? Неужели он не видит, что не в деньгах счастье, а в любви? Почему он приносит мне страданья, ведь я знаю, что он любит меня?!

Отстранённо я подумал о Марии: "Интересно, о чём она думает в эту прекрасную, беспокойную и снежную ночь? Тревожат ли её такие мысли? Боже, а что если она передумает?" — в тоже мгновение меня прошиб холодный пот. — "Пожалуйста, не передумай, любимая, я не хочу терять тебя!"

Сигарета дотлела до самого конца, а я так и не сделал второй затяжки, будучи захваченным тревожными мыслями. Однако такая разрядка на холодном воздухе чуть успокоила моё сердце, и мои веки потяжелели — верный признак того, что сон бродит совсем рядом. Мягко улыбнувшись этой ночи, я легко поднялся на ноги, не забыв выкинуть сигарету в пепельницу, и посмотрел на заснеженную улицу. Сейчас, когда моё сердце тревожно сжималось, а по телу проходили нервные волны от чувства неизвестности будущего, меня неожиданно охватил азарт приключений. Определённо такая волнительная встряска пошла мне на пользу. Пришла пора сбросить с себя оковы английского этика и холодности — там, куда мы отправимся, я смогу стать самим собой — и это самое замечательное, кроме очевидного, разумеется.