Файог

Вслед за Гартом на утес взошли остальные дружинники. Ужас в их глазах сковал тисками страха сознание воеводы, и он не знал, что делать. Состояние дремы навалилось на Дартхила, он не понимал, реальность это или сон.

Желеобразная масса продолжала неукротимо наползать на город. В ней открывались зияющие воронки, из которых выползали слизни. Ползущее желе выплевывало этих тварей в разные стороны, и они с противным хлюпаньем падали на землю и начинали охотиться на выживших.

"Вот она — связь слизней и этой желеобразной массы, о которой говорил Арчер", — подумал Дартхил.

Щупальца и слизни действовали жестоко и быстро. Вскоре у дружины на холме не осталось сомнений, что от города не останется и камня на камне. Довершив разрушения, слизь несколькими волнами нахлынула на Омдей и поглотила город вместе с полумертвыми жителями.

Покончив с городом, масса успокоилась. Не было больше щупалец и слизней, но Дартхил видел, как пульсирующая розовая плоть, перетянутая сухожилиями, медленно расползается вширь, поглощая материк.

Чья-то рука ухватила Дартхила за сапог. От неожиданности воевода вздрогнул и отпрыгнул в сторону. Он удивился, что инстинкты подвели его, и он не заметил опасности.

На вершину холма взбирался слизняк. Дартхил не понимал, откуда он мог взяться: неужели это один из выживших горожан Омдея? Покрытое слизью тело еще дышало, наверное, его обратили совсем недавно. Слизняк встал в полный рост перед Дартхилом и осмысленно посмотрел ему в глаза.

— Дартхил? — проквакало создание. — Убей меня, прошу!

Воевода вгляделся внимательнее и не поверил глазам. Панический возглас Гарта уверил его в том, что глаза его не обманывают.

— Вождь Арчер! — воскликнул помощник воеводы.

Слизняк внимательно смотрел на Дартхила и ждал. Слизь, покрывающая тело, сама собой пульсировала и двигалась, будто жила своей жизнью.

— Арчер, это ты? — спросил Дарт. — Что случилось?

— Эта дрянь нахлынула из океана в считанные мгновения. Мы не успели ничего сделать.

— Тебе можно как-то помочь?

— Да убей же меня, наконец! — заорал Арчер и пошел на воеводу. — Я уже чувствую, как слизь просачивается через кожу, не хочу становится слизняком!

— Я не могу! — сказал Дартхил.

— Что за бред?! Я воспитывал воина, а не хлюпика. Чтобы ты сделал, окажись на моем месте?

Продолжая отступать от слизняка, Дартхил вытащил из ножен меч. Сквозь мутную слизь воевода увидел улыбку на лице вождя.

— Все верно, парень! Добей меня. Хочу умереть от меча, как и подобает воину!

Дартхил замахнулся и практически отсек правую половину тела вождя. Слизняк развалился пополам, а рану тут же покрыла слизь.

— Продолжай! — велел Арчер.

Воевода не мог поверить, что вождь еще жив. Каким-то образом слизь не давала ему умереть. Это было пыткой. Закрыв глаза, Дартхил отсек Арчеру голову и продолжил рубить мечом то, что осталось от вождя.

В каком-то невероятном приступе страха и отвращения Дартхил продолжал исступленно месить остатки бездыханного тела. Его заставила остановится лишь чья-то ладонь, положенная ему на плечо.

Сквозь шум в ушах, Дарт расслышал голос Фауна, который спросил:

— Что будем делать, воевода? Как с этим бороться?

Дартхил открыл глаза и увидел перед собой груду мяса, покрытую слизью. К горлу подступил комок, и воевода отвернулся. Впервые Дартхил не знал, что ответить своему воину. Арчер научил его многому, но теперь вождя не стало, и не с кем было посоветоваться.

— Воевода, там что-то происходит! — крикнул Гарт, указывая рукой на слизь, поглотившую портовый город.

Словно почувствовав присутствие живых, желеобразная масса вновь пришла в движение. Одной большой волной она хлынула к подножию утеса. Дружинники не были готовы к этому. Дартхил посмотрел на бурлящую у склона массу. Чувство опасности и пульсация в висках возникли за секунду до того, как из слизи взметнулось щупальце. Это было неожиданно, но инстинкты Дартхила оказались быстрее.

Время остановилось, но даже в таком состоянии щупальце двигалось слишком быстро. Поднявшись над утесом, оно изогнулось словно змея, готовая к броску, а потом как хлыст метнулось вниз. Дартхил успел отпрыгнуть в сторону. Другому воину повезло меньше: его рассекло пополам, а останки тут же покрылись слизью.

Щупальце поднялось вновь и тут же с молниеносной скоростью потянулось к Дартхилу. В последний момент воевода шагнул в сторону, пропуская щупальце мимо. Когда оно уткнулось в землю, Дартхил рубанул по нему мечом, и ощущение было таким, словно разрубаешь большой кусок мяса. Отрубленный кусок щупальца задергался, а потом пополз к Дартхилу. Воевода пнул его сапогом и сбросил с утеса.

Поврежденное щупальце нарастило себе отрубленную часть и потянулось к другому воину. Тот не успел увернуться, и его затянули желеобразные кольца. Щупальце подняло воина в воздух и сбросило в бурлящую у подножия утеса слизь. С ужасным воплем воин потонул в мышечной массе.

— Уходим! — проорал Дартхил.

Воины побежали прочь. Первобытный ужас сковал их умы, все позабылось: и построение, и хладнокровие. Дартхил бежал последним, готовый в случае чего отвлечь щупальца на себя. Он считался самым быстрым в дружине, настало время доказать это.

"Больше никто не погибнет!" — подумал Дартхил, плотно сжав губы.

Глава 9

Булфил стоял на вершине дозорной башни, опираясь на деревянные поручни. Рассвет только занялся — лучи солнца проглядывали у горизонта сквозь серую хмарь. С неба моросил дождь, земля превратилась в грязное месиво, местами скрытое обрывками уползающего тумана.

Стражник пытался раскурить самокрутку, но ветер и влажность не давали это сделать. Чиркнув кремнем по кресалу, Булфил добился долгожданной искры, и на конце самокрутки затлел алый огонек.

Уныло оглядев окрестности, стражник погрузился в тревожные размышления. Слизни все чаще нападали на горожан, иногда они подползали к городским стенам и застывали в ожидании жертвы. Ни ров, ни кипяток, ни стрелы не могли уничтожить их, лишь концентрированная кислота, которую очень сложно достать. И, как назло, Арчер куда-то запропастился.

Что-то обожгло губы Булфила, и он очнулся от размышлений. Самокрутка уже догорела до основания. Стражник выплюнул тлеющий окурок и вздохнул. Перспектива целый день простоять на холодном ветру не радовала Булфила, но что поделать.

Смутная тревога заставила стражника подобраться. Оглядев окрестности, он увидел трех файогов, которые, разгоняя туман, бежали к городу. Каждый имел при себе щит и меч, но, по-видимому, это не являлось достаточным аргументом, чтобы остановиться и принять бой с неизведанной опасностью.

У самых ворот один из бегущих подскользнулся и упал лицом в грязь. Растянувшись в луже, он уже больше не поднимался: то ли умер, то ли силы окончательно покинули его. Один из товарищей помог упавшему подняться на ноги, и вместе они неуклюже направились к воротам.

Булфил повис на поручнях и крикнул стражнику у ворот:

— Пришли трое! Все вооружены. Эй, проснись!

Стражник, сидящий на деревянном пне у ворот, вздрогнул и поглядел вверх, на Булфила. Дозорному пришлось повторить. Стражник кивнул и пошел за подкреплением.

Тем временем за стенами города раздался крик:

— Отоприте ворота!

Дозорный поднялся повыше, чтобы лучше разглядеть троицу, стоящую около рва. Тот, кто кричал, нервно прохаживался из стороны в сторону и постоянно оглядывался назад, будто за ним гналось чудовище. Другой — тот, что упал в грязь — был совсем плох и еле держался, опираясь на плечо третьего товарища.

— Кто вы? Что вам нужно? — спросил Булфил.

— Я воевода Хагнхейда Дартхил! Отоприте ворота!

"Воевода Хагнхейда пожаловал! Кажись, вернулся из Омдея с новостями", — подумал Булфил и начал спускаться по лестнице. Не дожидаясь подкрепления, он открыл ворота. От ожидавшей троицы его отделял глубокий ров, наполненный дождевой водой.

Вглядевшись в лицо файога, назвавшимся Дартхилом, Булфил действительно признал в нем воеводу Хагнхейда.

— Сейчас я вас впущу! — крикнул Булфил.

Тем временем к воротам подоспела подмога, и один из дружинников возмущенно прокричал:

— Ты зачем открыл ворота? Это воспрещено!

— Но это же воевода Хагнхейда! — возразил Булфил. — Сами глядите!

Убедившись в том, что за рвом их ожидает настоящий воевода Хагнхейда, стражники опустили подвесной мост. Троица пересекла ров и подошла к воротам. Только тут Булфил заметил, какой изможденный вид был у этих воинов. Казалось, они бежали от самой смерти.

— Вы едва стоите на ногах, — сообщил Булфил воеводе. — Вам срочно нужно отдохнуть.

— Нет времени! — заявил воин, чьи волосы были заплетены в две тугие косы. — Я должен немедленно переговорить со старостой Зусалом!

Воевода решительно направился в город, но Булфил остановил его за плечо:

— Воевода, что случилось?

Дартхил повернул к стражнику лицо, и то, что увидел Булфил во взгляде воина, ему совершенно не понравилось. Случилось что-то ужасное, и воевода Хагнхейда пришел сообщить, что уже ничего не будет, как раньше.

Глава 10

Дартхил едва контролировал волнение и порывался бежать к старосте со всех ног. Но он сдерживался и внешне оставался спокойным, украдкой глядя на своих воинов: два боевых товарища следовали за ним чуть позади. Эти двое — единственные, кто остался в живых. Из двадцати воинов остались только они! Восемнадцать воинов погибло — половина дружины Хагнхейда...

Воевода взошел на крыльцо и постучал в массивную деревянную дверь. На улице было еще темно, в окнах домов не горело ни единой свечи — в такое время приятно лежать в кровати или пить горячий чай, сидя у окна. Дартхил не мог позволить Зусалу заниматься этим в такое время. Он настойчиво постучал еще раз.

Дверь открыла супруга старосты — пожилая женщина с поседевшими волосами. Поправляя прическу, она с немым вопросом смотрела на воеводу.

— Прошу прощения за столь ранний визит, но у меня важные новости для старосты.

Женщина не сказала ни слова, увидев во взгляде воина нечто такое, что заставило ее вздрогнуть.

— Подождите минуту, я его позову, — сказала она и ушла, оставив дверь открытой.

Дартхил не решился войти в дом и терпеливо ждал на крыльце. Посмотрев на своих воинов, он увидел испуг на их лицах и одновременно решимость следовать за ним. Это радовало. Один из воинов — Фаун — перехватил взгляд Дартхила и спросил:

— Что ты ему скажешь, Дарт? Думаешь, он поверит нам?

Воевода пожал плечами:

— Если не поверит, придется показать. Об этом должен знать каждый.

Воины кивнули. В Саргар явилось что-то чуждое обитателям материка. Сейчас жизненно важно сплотиться перед общей напастью, ведь даже йоки и кольмы бессильны перед этим ужасом.

Дартхил повернулся к двери, услышав скрип на лестнице. Со второго этажа спускался староста Зусал. Он подошел к Дартхилу и пожал протянутую им руку:

— Проходите и садитесь за стол. Сейчас я приготовлю чай.

Троица вошла в дом и села на скамью. Воевода принялся барабанить пальцами по столу. Тем временем Зусал заварил чай и поставил перед воинами три глиняных кружки, наполненных горячим и ароматным напитком.

— Рассказывай, — велел староста, отхлебнув из кружки.

Дартхил собрался с мыслями. В голове царил хаос и эмоции трехлетнего ребенка. Ему хотелось кричать: "Беда! Ужас! Надо бежать!".

Пересилив себя, воевода тихо заговорил:

— Мы были в Омдее и видели все своими глазами. Это невозможно описать. Что-то ужасное вторглось на материк и принялось поглощать все подряд. Щупальца, слизни...

— Постой, не торопись. Я ничего не понял. Щупальца? слизни? Откуда они взялись?

— Из океана. Огромная масса слизи нахлынула из Гартайна на материк и поглотила Омдей вместе с жителями.

— Слизь из океана? — прищурился староста.

— Если не веришь, я могу показать. Нужно хорошо подготовиться. Мы наблюдали за слизью с утеса, но она все равно добралась до нас!

— Постой, а где вся твоя дружина? — опомнился Зусал. — Неужели они все погибли?!

Дартхил опустил взгляд и уставился на кружку:

— Да. Слизь нахлынула неожиданно, мы не успели среагировать. Я уже не помню, сколько мы бежали. Слизь ползла за нами по пятам, многих хватали щупальца, кого-то ловили слизни, была такая неразбериха... Я не смог ничего сделать.

— Дартхил, не вини себя.

— Перестань! Кого мне еще винить?! — огрызнулся воевода, но тут же смягчился. — Прости. Все так неожиданно навалилось. Нас троих спасло лишь то, что мы пересекли Кислотные Топи. В этом месте слизь замедлила свое продвижение, а может и вовсе остановилась, мы не стали выжидать.

— И правильно сделали, — поддержал староста. — А вы точно уверены, что она остановилась?

Дартхил усмехнулся. Зусалу было больно смотреть на эту горькую усмешку.

— Если я ошибся, в любое мгновение сюда хлынет волна розовой плоти и погребет под собой Гемух. Я не шучу, Зусал!

— Да какие уж тут шутки! — сказал староста и одним глотком осушил кружку, а потом резко опустил ее на стол так, что по обожженной глине пошла трещина. — Я все расскажу воеводе Гемуха. Он соберет дружину к полудню, а ты отведешь нас к Кислотным Топям. Я хочу сам все увидеть. Если ты прав, мы начнем действовать.

— О, ты не представляешь, какое я испытываю облегчение, когда ты говоришь: "Мы начнем действовать"! — воскликнул Дартхил. — Ты еще ничего не видел! Ты понятия не имеешь, что нужно делать! У тебя челюсть отвиснет, когда ты увидишь то, что видели мы.

— Посмотрим, — сказал Зусал и встал из-за стола. — Будьте готовы к полудню.

Дартхил посмотрел на своих воинов и обратился к старосте:

— Им не стоит идти, Зусал. Они уже насмотрелись на этот кошмар, хватит. Я пойду с тобой — этого будет достаточно, а они останутся в Гемухе.

— Не возражаю. Пусть будет так.

Воевода видел немой протест во взглядах своих воинов, и поэтому, улыбнувшись, сказали им:

— Я знаю, что вы хотите идти со мной. Не стоит. Отдохните и наберитесь сил. Ваша помощь мне скоро понадобится, но не сейчас.

К полудню небольшое воинство выстроилось на площади города. Небо очистилось от облаков, земля подсохла после дождя, и наконец-то наступил погожий день.

Дартхил и Зусал стояли возле городских ворот и беседовали. Уже немолодой Зусал оказался на редкость выносливым мужчиной — снаряжения на себе нес никак не меньше других воинов. Его светло-зеленые волосы, посеребренные сединой, ниспадали на спину.

— Я только покажу, где это, — сказал Дартхил. — Обещай, что ничего не предпримешь, пока мы точно не узнаем, что делать.

— Даю слово, — заверил старый файог и дал сигнал стражникам открывать ворота.

Когда подвесной мост опустился, воинство перешло через ров и направилось на юг по утоптанной дороге, ведущей в степи. День был ясным и ярко светило солнце, поэтому дружина ускорила восприятие и быстро продвигалась к Кислотным Топям. Дартхил бежал первым, чуть поодаль бежал раскрасневшийся Зусал, а за ним все остальные дружинники, сохраняя боевой строй.