— Все нормально, Марр. Ты в Москве сейчас? Ты планировала приехать в Энск? — осторожно уточнила я, предвидя шквал вопросов от своей подруги.
— В Москве, конечно! Что за вопросы? Кси...
— Слушай, я знаю, что это странно прозвучит, но... давай мы обо всем поговорим попозже?
— Кси? Ты уверена, что все в порядке?
— Да, да, да. Все хорошо. Так вышло. Я скоро тебе позвоню сама.
— Ты не хочешь мне объяснить, что происходит?
— Маришка, давай все это при встрече? — вновь повторила я.
— Хорошо. Да... Только Ксения, скажи мне честно, мне надо начинать волноваться?
— Нет... пока нет, Марр.
— Хорошо, — осторожно закончила подруга. — Я буду ждать твоего звонка, Кси. Не смей снова отключать телефон!
— Не буду, Марина. Я очень рада, что ты мне позвонила.
— Хорошо, Кси. Тогда до связи.
— Ага, — пообещала я и скинула вызов.
За разговором с Мариной я не сразу обратила внимание на то, что Стас тоже держит в руках телефон, броский и легко узнаваемый Vertu в титановом корпусе, и сосредоточенно слушает своего собеседника, не перебивая и никак не реагируя на слова неизвестного мне человека.
Я бы предположила, что Станислав сам позвонил кому-то: в справочную службу, своему оператору или в офис какой-то компании, где был включен автоответчик. Но с таким видом не вслушиваются в то, что говорит диспетчер call-центра.
Лицо мужчины превратилось в мертвую маску. И не разобрать, доволен ли он был или взбешен. Пустой и холодный взгляд.
Наверное, Стас все-таки злился. Сведенные брови и складки в уголках тонких губ говорили об этом. Мне стало немного не по себе.
Это по моей вине? Я помешала каким-то планам?
Стас продолжал молча слушать. Не единой подсказки, ни одного намека, о чем идет речь.
Грустно...
Я, как и в доме Керимовых, почувствовала себя лишней. Хотелось совсем другого — внимания и заботы. Искренней, а не продиктованной расчетом. Но не было ни того, ни другого.
Лучше бы я осталась в больнице или уехала бы с Андреем и Ником.
Жаль, что мысли о том, что правильнее было бы сделать, приходят, когда исправить и изменить уже ничего нельзя. Вечно со мной так.
Страх за себя, свою жизнь вернулся и накатил с невиданной силой. Я будто увидела себя со стороны. Полуживая, в машине с незнакомым, по сути, человеком, о котором известно лишь его имя и тот факт, что он богат. Я еду в
* * *
но, и никто, никто из моих друзей не знает, где я.
Идиотка. Тимур прав.
Мысли о Керимове всколыхнули в душе почти унявшееся раздражение на парня. Он даже фактом своего отсутствия умудрялся меня бесить. В памяти вдруг всплыла известная поговорка: 'лучше знакомый черт, чем незнакомый ангел'. Стас с Тимуром слабо тянули на божественных созданий. Но что-то в этом сравнении было.
Мне захотелось вернуться к Керимовым. Я была слишком слаба для обратной дороги в Энск. Всеми переживаниями сегодняшнего дня я была сыта по горло.
— Да, я понял. Сделаю, как ты просишь. Долго ждать придется?... Отлично. Увидимся.
Стас говорил резко, отрывисто. Голос мужчины оставался бесстрастным. Но только на первый взгляд. Раздражение нет-нет, но прорывалось в его словах.
Я вдруг увидела, насколько сильно изменился мужчина во время разговора. С каждой секундой, с каждым словом, сказанным незримым собеседником, Стас мрачнел все сильнее. И, в конце концов, из расслабленного и обворожительного незнакомца он превратился вдруг в отстраненного и расчетливого бизнесмена, сосредоточившегося на делах. Он начал что-то прикидывать в уме.
Значит, звонок по работе.
Я немного расслабилась. Меня это не касалось. Интуиция, еще минуту назад зашевелившаяся у сердца, снова меня обманула. Да и вообще, с чего я решила, что разговор идет обо мне? Кто вообще мог бы позвонить Стасу, чтобы поинтересоваться мной?
Бред!
Пустой разговор, в котором Стас по большей мере молчал и лишь временами качал головой, будто соглашаясь с другим абонентом на том конце трубки, наконец, завершился. Уже не скрывая своего в миг испортившегося настроения, мужчина швырнул мобильник на приборную панель.
Vertu ничуть не пострадал. Телефон даже не подпрыгнул от удара о поверхность. Шлепнулся в одном месте и остался лежать, как приклеенный.
Я несколько секунд смотрела на телефон, лежащий на панели почти напротив меня. Протяни руку и...
Зависти не было, но очень хотелось покрутить маленький гаджет, рассмотреть его во всей красе. Я вспомнила вдруг мой сегодняшний разговор с Лешкой. Интересно, а Стас поймет, если я невинно поинтересуюсь у него отличиями Galaxy от Vertu?
Наверное, нет. С таким мужчиной, как Стас, разговор о функционале мобильника, вряд ли, пройдет... Такие люди, как он, выбирают себе вещи согласно статусу, мало заботясь о дополнительных гигабайтах свободной памяти, разрешении экрана и прочей приятной мелочевке.
Искренне жаль. А ведь это была бы неплохая тема для того, чтобы завязать разговор.
Я скосила глаза на мужчину, стараясь ничем не выдать мыслей о напрягающей и немного пугающей меня тишине. Даже транс, бьющийся в колонках какое-то время назад, был едва слышен. Видимо, Стас снизил громкость, чтобы не мешать разговору, да так и забыл вновь включить магнитолу, после того, как скинул вызов.
Мужчина полностью сконцентрировался на дороге. Молчание давило.
Я чувствовала беспокойство. Что-то произошло. Что-то сильно расстроило Стаса. Мое желание втянуть его в ничего не значащий разговор и между делом поинтересоваться, будет ли он ехать через центр или высадит меня на автостанции, как обещал, показалось не очень уместным.
Я завозилась на сидении, немного разминая затекшее тело. Получила от Стаса еще один странный взгляд — уже без всякой заинтересованности, скорее, снисходительный. Похоже, я только что превратилась для него в обузу.
Ладно, тем лучше. Значит, расстанемся без лишних слов?
Уже через минуту, Gran turismo вдруг начал снижать скорость. Стас включил 'поворотник'. И мы плавно свернули к ближайшей заправке.
А как же автовокзал? Въезд в город виднелся вдали, мы не доехали всего-то два километра...
— Давай выпьем кофе? — невозмутимо поинтересовался у меня мужчина, уже распахивая дверь и покидая машину.
— Можно, просто воды? — спросила у Стаса, который, пока я копалась с вещами, убирая в сумку телефон и застегивая молнию, успел обойти BMW и галантно открыть дверцу с моей стороны. Я неаккуратно и ни капли неизящно из-за мешающегося и путающегося под ногами длинного сарафана выбралась наружу.
При мысли о кофе меня начало мутить. Я не стала признаваться, что с самого утра ничего не ела. В конце концов, перекусить я смогу на автовокзале, когда буду дожидаться Флейма.
— Как хочешь, — ровно ответил Стас. И первым вошел в здание кафетерия. Я скользнула следом.
Невообразимо вкусные запахи витали по залу. Пахло свежей выпечкой и хорошим кофе. Я блаженно улыбнулась, представляя, как здорово было бы что-нибудь съесть. И желательно прямо сейчас.
Не думала, что я настолько голодна.
* * *
Устроившись за столиком, мы уже допивали напитки. Стас цедил маленькими глотками обжигающий кофе. А я вертела в руках стакан воды. Пить на пустой желудок было мерзко и гадко. Начинало тошнить еще сильнее. Потому, не зная, куда деть злосчастный стакан, я лениво поворачивала его то так, то эдак, наблюдая, как преломляются в его гранях лучи искусственных ламп.
— Спасибо, Стас. Хорошо, что ты меня дождался.
Бокал выпал из ослабевших пальцев, и ударившись о пол, разлетелся на мелкие осколки. Вода попала на идеально отглаженные брюки Стаса и залила подол моего сарафана.
Я сидела, приклеившись к стулу, боясь обернуться и увидеть стоящего за моей спиной Тима.
* * *
Разговор с родителями затянулся почти на час. Упрямство матери взбесило. А настойчивость отца вывела из себя. Несколько раз я срывался на крик, забыв о том, что обычно предпочитаю молчать, проглатывая рвущиеся на язык возражения. Все, лишь бы не ссориться с матерью и не злить отца.
Но в этот раз смолчать не получилось. Я приехал в 'Семь небес' после обеда, уладив все дела в универе. Лешка на квадроцикле уже 'срулил' из дома. Мать возилась на кухне. А отец разговаривал с кем-то по телефону. Не подозревая, что могли устроить любимые предки, я поднялся наверх.
Ветрова была в нашем доме... И это значит, что мои планы летели ко всем чертям.
Я вспылил. И отец, недовольный моей реакцией, стал задавать вопросы. Ему нужны были объяснения, внятные причины моей нервозности? Из-за чего я так тороплюсь в столицу? Почему собираюсь рискнуть репутацией семьи, когда журналисты следят буквально за каждым нашим шагом?
Я сам виноват, что ничего не вышло. История, придуманная мной наспех, показалась отцу нелепой! А ведь я уверял его, что с вниманием журналистов проблем не будет.
Я заранее все подготовил, поговорил с друзьями. И через час за мной должны были заехать Роман и Мишка. На их машине я бы уехал из коттеджного поселка. И даже, если бы проныры журналисты следили за дорогой, им ничего не удалось бы раскопать.
Для всех я провел бы предстоящие выходные дома.
Отличный план. Был...
Родители, проявившие интерес к моим делам, на компромиссы не соглашались.
Мать преследовала свои интересы. Она единственная знала, куда на самом деле я собрался ехать. Она как никто другой была осведомлена о моем настрое. Но в этот раз ее осведомленность обернулась против меня. Изо всех сил мать старалась убедить отца, что не видит острой необходимости в моем отъезде. Тем более, ради того, чтобы посетить концерт.
Эта была по-видимому плохая идея. Отец был категоричен. Какая вечеринка в таком положении? Какой концерт и какая Москва, когда у нас в гостях она?
Ветрова, какого черта, ты к нам приперлась?!
* * *
И, все-таки, почему я это делаю?
Задаюсь этим вопросом на протяжении всей дороги. Через минут десять я буду на заправке, и что тогда?
С одной стороны, я даже готов заплатить кому-нибудь за то, чтобы эта идиотка навсегда пропала. Не буду уточнять где, хотя вариант с придорожной канавой нравится мне весьма-весьма. Я не садист, но дуры не заслуживают снисхождения. Тем более, такие **нутые на голову, как она.
Дороги в нашем районе отличное место, чтобы пропасть без вести. Если бы эта дура действительно исчезла из моей жизни, она бы оказала мне бесценную услугу. Но Ветрова, ясен пень, не сгинет и не потеряется. По крайней мере до тех пор, пока рядом с ней находится Стас Калугин.
Но даже, если представить на минуту, что с этой имбецилкой произойдет что-нибудь плохое, уверен, что Судьба и в это раз захочет плюнуть мне в лицо. По закону подлости, святая мученица Ксения обязательно попадет на глаза журналистам. И что мы получим в итоге? Очередной скандал, и инфаркт у отца. Как же, сын Керимова обрюхатил и бросил бедную несчастную одногруппницу.
Черт, стоп, стоп, стоп!
Если я продолжу в том же духе, то идея убийства Ветровой покажется мне вполне логичной. Этого лучше не допускать. Ксения меня достала. Но все же, достаточное ли это основание для того, чтобы потом возиться с ее трупом в морге, если опять же — что-нибудь — с ней случится? А ведь потащат, потащат на опознание!
В общем, причина, по которой я делаю ЭТО (подвигом язык не поворачивается назвать, а других приличных слов у меня в запасе нет), проста как дважды два: нельзя выносить сор из избы, только и всего. Хочу ли я этого или нет, но это все (и сама Ветрова) — уже моя семейная проблема, с которой надо разбираться. И недопустимо, чтобы эта 'проблема' попала в чужие руки.
Как бы там ни было, это придется сделать. Забрать ее обратно.
Только захочет ли эта дура возвращаться? И если не захочет, то что тогда? Просить? Или приказывать?
Нет, бл**ь, довольно! Я ее уже просил. Просил в больнице, просил дома, говорил открыто, честно, справедливо, искренне и все прочие хорошие и мягкие слова русского великого и могучего.
Я просто приду, заклею ей рот кляпом, свяжу ей руки-ноги и кину в машину. Хрен, она услышит от меня хоть слово... и...
Мечтать невредно.
Ладно...
Будем действовать хитростью и давить на моральные ценности, коль скоро они еще есть. Опять же, обычный подкуп никто не отменял.
Из волн полупрозрачного от жары воздуха показалась искомая заправка. Вот бэха Стаса. Значит, это здесь. Ну, что ж, чувствую, мне придется напрячься, чтобы не убить эту *учку.
Я остановил машину и, выходя, хлопнул дверью. Засунул руки в карманы, собираясь идти ко входу в кафе. Но ни одного шага я так и не сделал. Опустил голову и стал рассматривать пыль под ботинками.
Надо ли мне все это?
Может быть, плюнуть на все и рвануть в Москву? Вот эта же дура смогла — просто взяла и сделала это. Убежала от всех проблем. Ну, или подумала, что сбежала. Я вообще-то тоже собирался уходить из дома, напомнил я себе. Вот и уходи — садись в машину и вперед. До столицы. Будем заимствовать здравые идеи, родившиеся в голове идиотки?
Нда. Было бы славно. Но опять же — меня достать куда проще, чем Ветрову. Особенно для моего отца.
Ну что ж, возвращаемся к предыдущему плану. Кляпа и веревок нет... Секс-шопа поблизости тоже нет. Наручники (хм, хотел бы я посмотреть на то, как Ветрова будет выглядеть с заведенными за голову руками, пристегнутыми к спинке кровати. Прелестная картина. Все-таки я бы ее убил бы, ей богу) и прочее приобрести не судьба.
Будем обходиться арсеналом предков.
Я оторвал филейную часть от капота машины и поднял голову навстречу заходящему солнцу.
Что ж, пора идти и сделать это.
* * *
Я не дошел до входа в кафе несколько шагов. Заглянул сквозь огромные окна внутрь и притормозил перед входной дверью, через стекло рассматривая открывающуюся передо мной картину. Что-то такое было в одинокой парочке, сидящей за столиком кафе, и неясное чувство то ли тревоги, то ли раздражения заставило меня остановиться.
Ветрова в сарафане с обнаженной спиной нервно оглядывалась по сторонам. Но она смотрела куда угодно, кроме входа. И если даже изредка оборачивалась в мою сторону, то в упор меня не замечала.
Я усмехнулся. Ветрова как всегда не видит дальше своего носа. И ни хрена не ждет моего появления здесь.
Я присмотрелся к спутнику Ветровой. Лешка предупреждал, что Станиславу чуть больше тридцати пяти. Но мужчина, который зачем-то решил подвести Ветрову до
* * *
но (ему-то зачем понадобилось ей помогать?) выглядел от силы на двадцать восемь.
Стас задумчиво разглядывал Ветрову. И выражение его лица мне показалась странным. Смесь ревности, злости и вожделения одновременно. Если бы я не был уверен, что этот мудак познакомился с Ветровой только сегодня, я бы решил, что он собирается трахнуть ее прямо сейчас. Взгляд мужчины был липким и похотливым.
Я фыркнул. Интересный номер. Стас повелся на мордашку Ветровой? Или ему нравятся такие несчастные дуры, как эта
* * *
? У этой недоразвитой мозгов ноль, а гонору — хватит на троих.
Стасу придется закатать губу. Если бы Ветрова разула глаза и поняла, с какого перепуга ее спаситель так раздевает ее взглядом, она бы уже давно послала его на
* * *
. Мисс недотрога не спит с кем попало... Впрочем, от кого-то же эта дура умудрилась 'залететь'.
