Ещё одна сказка

В модных лавках мы с Катей, к радости Космина и Андрея, не задержались. Посетили всего две, после чего сначала дочь, а потом и я обзавелись платьями, скромными, но достаточно приличными для небольшого, как обещала Гранда, приёма. Больше всего я обрадовалась тому, что Катя согласилась со мной в вопросах цены на новые тряпки и не возражала взять то, что не слишком дорого.

Космин высадил нас возле ворот старого дома и, сказав, что с удовольствием встретится с нами на приёме у ре Гранды, уехал. А мы вошли в калитку и по уже знакомой дорожке направились к садовому домику.

А спрессованные события продолжали накатывать на нас приливными волнами, о чём мы, конечно, не подозревали, пока не подошли к крылечку домика. Остолбенели на месте, едва только взглянули на него. Там, где стояли чашки котов, в самом уголке крыльца, кто-то спал, укрывшись покрывалом, снятым с перил, где оно висело для просушки. Еле виднелись только подошвы ботинок. Коты лежали рядом, а при виде нас только открыли глазища и не встали. Даже не мурлыкнули! Совершенно ошарашенные, мы некоторое время даже с места двинуться не могли.

А потом Андрей, видимо, решил, что, как единственный мужчина, тяжесть по опознанию неизвестного он должен взять на себя. Он отдал Кате свёртки, которые нёс от машины Космина, и поднялся по ступеням. Пол крыльца не скрипнул, когда он нагнулся над неизвестным. Внезапно Андрей выпрямился и улыбнулся нам. Коротко и выразительно произнёс одно слово, и Катя, первой считав его с губ брата, немедленно озаботилась.

— Бедненький! — заговорила она на ходу, поднимаясь к брату. — Голодный, небось! Не замёрз бы. Сколько он здесь спит, интересно?

— Кто там? — тихонько спросила я, ничего не понимая.

— Рем! — уже во весь рот улыбнулся сын, поднимая с пола сонного мальчика и поворачиваясь к открытой ему Катей двери в дом.

— Он, наверное, с котами пришёл поиграть, — вполголоса сказала Катя, придерживая дверь и для меня. — Андрей, положи его в кресло. Он маленький, ему кресло как раз вместо кровати будет. А то у нас за стеллажами темно. Испугается ещё, когда проснётся.

— Дети, а вы знаете, где живут его дедушка с бабушкой? — обеспокоилась я. — Они же искать его будут, тревожиться!

— Мам, да ты не бойся за него, — сказал вышедший в коридор Андрей. — У него на руке магически отслеживающий браслет. Как только Рема дома хватятся — тут же по браслету пойдут и найдут. — А помолчав, глядя с улыбкой на комнату, в которой спал мальчик, добавил: — Я не знаю, где живёт доре Тамаш.

Поскольку мы решили после поездки немного заняться разглядыванием всех тех вещей, которые ночью принесли, то в комнату заходить не стали. Всё принесённое у нас было сгружено в небольшую кладовую при кухоньке.

Когда мы почти закончили с вещами, определив, что куда, мальчик проснулся. Мы устроили чаепитие, во время которого пытались осторожно выспросить, где же Рем живёт, а мальчик, косясь на котов, залёгших в "его" кресле, самозабвенно врал, что не знает.

Рема хватился отец, вернувшись из Нового города после работы. Как выяснилось, старшие даже не подумали вообще отследить присутствие-отсутствие мальчика, привыкнув, что Рем обычно строго соблюдает режим дня. Доре Тамаш прибежал к нам за полтора часа до приёма у ре Гранды, на который тоже был приглашён. Он долго извинялся за неудобство из-за сынишки и за потерянное время урока со мной. Рем же нисколько не смущался. Он хотел поиграть с котами — и поиграл.

При нас отец учинил ему допрос, как мальчик сумел сбежать из поместья дедушки. И выяснил, что сынишка воспользовался знаниями и умениями, которым его дед как раз и учил. Рем поднял землю, сделал примитивную копию себя, голема, и, надев на неё свою курточку, оставил земляную скульптуру на садовой скамейке. И никому из взрослых даже в голову не пришло поинтересоваться, а что делает мальчик, сидя на скамье, несколько часов подряд. Главным для всех было, что Рем пообедал со всеми, а далее оказался представлен самому себе на несколько часов до приезда отца. А потом Рем сбежал. Опять-таки помогла земля, которой он приказал показать собственные следы, ведущие в поместье с дружелюбными хозяевами и игривыми животными.

Мы снова сказали доре Тамашу, что мальчик нам нисколько не был обузой. Маг скомканно попрощался с нами и увёл сынишку, который всё оборачивался, как вчера, и махал рукой котам, снова усевшимся возле калитки.

— Мне только кажется, — сказал озадаченный Андрей, — или он на самом деле снова завтра к нам прибежит?

— Прибежит, — уверенно сказала Катя. — Я бы прибежала. Здесь коты и здесь такое внимание к нему. Мне бы понравилось.

А я подумала, согласившись с рассуждениями детей, что есть ещё одна причина, по которой мальчик завтра придёт к нам. Очень уж он вчера поначалу дичился, заглядывая в наши лица с тревогой. Но никто из нас даже не подумал показать Рему, что мы брезгуем смотреть на его лицо с обгоревшей кожей. И он повеселел... Дети жестоки. А доре Тамаш обмолвился, что у родителей жены живут и другие внуки. А если они дразнят Рема? Придумывают страшилки для него, в которых обязательно поминается некрасивая кожа? Тогда я тоже понимаю, почему мальчик так стремился к нам. Здесь он чувствует себя в каком-то смысле свободным.

За полчаса до приёма у ре Гранды мы оделись. Катя пришла в восторг при виде моего колье, с которым платье сочеталось весьма и весьма. Правда, я решила, она думает — это бижутерия из тех безделушек, что мы принесли ночью. Ну и ладно. Андрею тоже понравились наши наряды, и он не стал ворчать по поводу купленного для него длинного, обязательного для молодых людей на приёме сюртука.

И сердце ни разу не стукнуло, предупреждая, что на этом вечере произойдёт событие, небольшое по длительности, но такое яркое, что останется в памяти надолго.

Десятая глава

Космин, приехавший забрать нас и довезти до дома ре Гранды, засиял при виде Кати. Я, гордая и счастливая, отвела от них глаза, потому что Катя в воздушно-лиловом платье и впрямь была просто очаровательна. Дочь глаза опустила, но нетрудно было догадаться, как ей понравился не только вслух выраженный комплимент молодого человека, но и его обожающий взгляд.

Сначала я недоумевала, помалкивая при этом, зачем нужна машина, если ре Гранда — наша соседка. Потом увидела и поняла... Но об этом чуть позже.

Мы вышли из калитки к машине. Солнце, почти летнее, светило уютно и по-вечернему мягко. Перед тем как открыть мне дверцу к заднему сиденью, Андрей улыбнулся, глядя на меня. Спрашивать — чему, не стала. Потом скажет, но, кажется, я догадалась и сама: сегодня он, как старший мужчина в семье, снова будет в центре, при входе в залу соседнего дома. И входить ему, с двумя дамами под руку, приятно и... что-то вроде как... даже насмешливо. Только... почему?..

Поймала себя на странном впечатлении. Я тоже улыбалась. И чувствовала нетерпение. Но тоже... почему? Да, мне хотелось двигаться, я вспоминала, как танцевала позавчера и как мне это нравилось, несмотря на зажатость... И внезапно прикусила губу: в первую очередь я жду, что там будет Тамаш. И он обязательно пригласит меня... Потому что, вспоминая тот вечер, я отчётливо помнила именно его руку на моей талии. И его тёмно-карие глаза, в которых полыхали огненные отблески зальных свечей...

Мы отъехали от ворот нашего старого дома. Переключившись на дорогу, я всё ждала, что вот-вот остановимся и что нам придётся уже выходить. Но Космин продолжал спокойно ехать дальше, и я уже не понимала, куда он собрался нас везти, как машина повернулась — и мы снова... поехали по довольно широкой дороге следом за близко идущей перед нами машиной. Невольно оглянувшись на неясное движение позади, я чуть не рассмеялась: лошади, впряжённые в карету, величественно следующую за двумя машинами, выглядели важными и полными достоинства. Потом снова посмотрела вперёд.

Машина ровно катила по дороге к надвигающемуся на нас замку — такому огромному, что даже наш старый дом выглядел перед ним маленьким. Но уютным. Я как-то даже озадачилась: а зачем старушечке Гранде такой домина? Да она, наверное, за месяц и в половине его помещений не побывает! Впрочем (осадила я себя), не мне, привыкшей ютиться в однушке, скептически подходить к жилью в этом мире.

Космин остановил машину у ступеней крыльца, которое выглядело бесконечным из-за уходящих в разные стороны колонн. К нам торопливо спустился швейцар и помог выйти сначала мне, а затем Кате, пока Андрей обходил машину. Космин кивнул и, дождавшись, пока закроют дверцы, поехал куда-то в обход дома. Я сообразила, что он специально даёт нам время, чтобы не входить вместе... Украдкой осмотрелась, нет ли среди тех, кто стоял на крыльце, Тамаша...

— Прошу! — всё так же насмешливо сказал Андрей, предлагая мне и Кате взять его под руки. Что мы поспешно и сделали.

Он провёл нас через небольшую залу, в которой собрались друзья моих детей: улыбки со всех сторон, обращённые к нам, я уловила сразу, кое-кому узнанному улыбаясь в ответ и наполняясь праздничным настроением весёлого торжества. Затем мы прошли ещё одну комнату и поднялись по широкой лестнице на второй этаж, празднично украшенный цветами, с каждым шагом приближаясь к музыке и говору множества голосов. Но ведь Гранда сказала — небольшой приём?!

— Ре Искандра с сыном Андреем и дочерью Катериной! — уже знакомо провозгласили откуда-то сбоку.

И мы вступили в ослепительно блестящее, шумное, волнующееся, музыкальное!

Не прошли и нескольких шагов, как навстречу нам легчайшей бабочкой порхнула в своих разлетающихся одеждах (поверх платья, обливающего идеальное тело женщины, трепетно-воздушная накидка) сама хозяйка. Честно: я позавидовала и помечтала, чтобы в такие годы, как у ре Гранды, точно так же летать!.. Старушечка мигом отцепила меня от Андрея и тут же положила мою руку себе на локоть. После чего поволокла за собой. Господи, да она меня, как бульдозер, тащила — только ноги успевай переставлять!.. Но, пока она волокла меня по громадной зале, сверкающей светом и блестящими нарядами гостей, я сумела понять: да, для Такого замка Такое стечение гостей точно можно назвать небольшим приёмом!

Глазом моргнуть не успела, как оказалась сидящей за таким же карточным столиком, памятным по дому доре Марика, который сидел тут же. Опомнилась я, лишь здороваясь с ре Мирандой и доре Тамашем.

— Ре Александра, — вполголоса огорчённо сказала ре Гранда, — милая, ты так и не притрагивалась к магическим листам, которые я дала тебе?

Перехватив её взгляд, как и взгляды остальных сидящих на свою кисть, я едва пожала плечами, хотя сначала страшно испугалась, что очертания знака проявились. Но кожа белела под тонким браслетом без намёка на знак эктоманта.

— Простите, ре Гранда, — пролепетала я под осуждающим взором хозяйки. — Столько событий, что я просто-напросто забыла о них. Никак не могу привыкнуть к дому...

Некоторое время хозяйка замка изучающе смотрела на меня, а потом кивнула со вздохом. И даже несколько виноватым тоном призналась:

— Да... Мы тебя, милая девочка, очень уж подгоняем побыстрей стать той, которую хотим видеть. Подгоняем. Но наши предпосылки ты уже знаешь.

Я только вздохнула так, чтобы она слышала и видела моё раскаяние. Не говорить же ей, что принесённые ею магические листы я немедленно завернула в тряпочку и убрала с глаз долой и от греха подальше.

Только я села, как мужчины встали, чтобы приветствовать появившегося словно из ниоткуда доре Драгомира. Я даже обиделась на него: музыка-то звучала, и доре Тамаш только что смотрел на меня с едва уловимой улыбкой предвкушения, которую я не только радостно отметила, но при виде которой приготовилась встать.

— Позвольте представить вам моего внучатого племянника, доре Драгомира, — обращаясь к вставшим, радостно произнесла ре Гранда. — Он работает в муниципалитете Нового города на руководящей должности! — гордо закончила она.

А я с досадой подумала: "Выскочил, как чёрт из табакерки! Жди из-за него теперь, когда приличия позволят Тамашу пригласить меня!" И моя неприязнь к Драгомиру возросла ещё больше, пока мужчины обменивались приветствиями, а ре Гранда называла их имена гостю. Но, когда представление закончилось, я чуть не задохнулась от жуткого негодования!

— Ре Александра, разрешите пригласить вас на танец, — изысканно склонившись передо мной, сказал доре Драгомир.

Боюсь, раздражения я не сумела сдержать — ладно, хоть этот хлыщ его не заметил. Но заметил доре Марик: он насмешливо скривил губы, глядя на меня и одобрительно кивнул. Доре Тамаш разочарованно опустил глаза, впервые сегодня ссутулившись, разом словно уставший. Боюсь, ему бы не понравилось, если б он заметил, что от этого движения я, напротив, воспряла духом и уже легче перенесла приглашение племянничка ре Гранды.

— Да, пожалуйста, — ответила я, подозревая, что отказываться нельзя. Но решила, что чуть позже поймаю Катю или Андрея, чтобы узнать, какими изысканными словесными формулами можно будет в следующий раз наотрез отказать этому нахалу. Лучше спросить Катю. Она наверняка часто танцует с Космином и уж здешние правила выучила давно.

Два шага к центру зала, и Драгомир подхватил меня и твёрдо повёл по кругу, влившись в ряд тех пар, что давно уже увлечённо кружились и выполняли нетрудные фигуры танца, к которому я привыкла с прошлого раза. Правда, на этот раз мой партнёр не собирался давать мне возможность молча наслаждаться танцем.

— Ре Александра, каковы ваши впечатления от жизни в мире, где вы когда-то родились? — безмятежно спросил Драгомир.

Смиренно опустив глаза, я вздохнула:

— Всё больше проникаюсь давней потерей родных и одиночеством.

Не взглядывая на него, услышала, как он чуть не поперхнулся. И предугадала, что после моего ответа Драгомир некоторое время будет молчать, не мешая мне мечтать о том, что танец скоро закончится, и я смогу пройти несколько туров по залу под руку с Тамашем. Как и ожидала, через несколько кругов оказалась в ряду женщин, которые поклонились партнёру (через несколько дам от меня — Катя склонилась перед Космином), а партнёр отступил и встал на одно колено. Я шагнула к Драгомиру и, держась за его поднятую руку, обошла его мелкими шажками.

— Вы хотите сказать, что вам трудно приспособиться к здешней жизни? — поинтересовался Драгомир, тем же шагом ведя меня уже в ряду других пар.

— Дети помогают, — дипломатично ответила я.

— У вас прекрасный вкус, — заметил он. — Наверное, в магических лавках Старого города до сих пор появляются интересные украшения, наподобие этого колье.

Чуть не ляпнула, что это колье я нашла в другом месте. Прикусила язычок и кивнула, снова вздохнув:

— Да... Порой такие вот замечательные мелочи и поддерживают настроение.

Пусть думает, что я меркантильна. Может, это соображение избавит меня от его странного внимания? Только вот...

— А почему вы сказали о магических лавках, доре Драгомир?

— Эта вещица буквально окутана магией, — рассеянно отозвался тот, одаривая меня пристальным и значительным взглядом.