Ещё одна сказка

— И ещё... — задумчиво сказала Катя. — У меня с самого начала было ощущение, что я... вернулась.

— А когда мы вернулись на пришкольный участок, попробовали ребят из класса провести, — признался Андрей. — Прикольно же. Не получилось. Хорошо, что мы им не говорили, что будет, если они пройдут между деревьями. Но, кажется, пару раз нас за дураков всё-таки приняли.

— Сад был огорожен, — сказала Катя, невольно улыбаясь. — И мы нашли здесь два дома. Один — вот этот. Его легко было восстановить, а потом мы узнали, что здесь раньше жил садовый сторож. Мам, ты представляешь — здесь до сих пор есть садовые сторожа, для которых строят вот такие хоромы!

При этих словах мне стало стыдно. Когда-то я не отстояла нашу двухкомнатную квартиру. А ведь могла устроиться на вторую работу и отдать мужниному брату его долю деньгами. Правда, и старая двухкомнатная квартира не идёт ни в какое сравнение с этим садовым домиком, как они выразились. Но... Этот ведь не наш? Дети играют?.. Может, они его просто сняли у кого-то на время?.. Господи, какие глупости в голову лезут...

— Сначала мы просто прибегали сюда, — продолжала Катя. — Нам нравилось представлять, что это и правда наш дом. Во второй, большущий дом мы не смогли войти, но нам и этого хватало. Потом мы решили: раз тут всё заброшено, значит, можно немного прибраться и заниматься чем-нибудь. Вот только мы не придумали — чем.

— А потом, только убрались наверху, как нас засекли, — перехватил нить повествования Андрей. — Соседи справа. Соседка. Там такая старушечка симпатичная ходила по саду. Нас углядела. Позвала нас к себе поболтать. Разговаривала нормально так. Мы сразу сказали ей, что нас сюда... занесло. Она нисколько не удивилась. Так, мам. Запоминай. Здесь с людьми нужно очень осторожно разговаривать. Они... — Он замялся. — Не всегда то, кем выглядят.

— И что вам... старушечка сказала? — поинтересовалась я, испугавшись, а не вызвала ли соседка полицию.

Дети переглянулись.

— Она сказала, что это наш дом. Дом нашей семьи, — спокойно ответил Андрей. — Не этот, где мы сейчас, а тот — большой. Ну, и этот, конечно, тоже нам принадлежит. А ещё сказала, что нам пора обживать его, а тебе возвращаться. Мам, тут всё наше — оба дома и сад. Но давай торопиться с объяснениями не будем, ладно? Не хочется на тебя вываливать всё сразу. Начнём с того, что ты здесь жила маленькой, а потом тебе пришлось уехать. Сбежать, как сказала Гранда.

— Гранда — это ваша старушечка? — машинально переспросила я, не совсем вникая в смысл сказанного.

— Да, она наша соседка. Завтра, с утра, мы поведём тебя к ней. Знакомиться.

— Вы говорите, она старушечка. Но вы так запросто называете её по имени.

— Ну, между собой только, — улыбнулась Катя. — А вообще здесь называют друг друга, добавляя слова "доре" — это господин, "ре" — это госпожа. И Гранда, кстати, знает тебя, но не как Александру.

В голосе дочери была такая торжественность, что я невольно улыбнулась.

— А... как?

— Она говорит, что в детстве тебя все звали Искандрой. Поэтому, из-за имени, мы немного сомневались, что именно ты из этого мира, а не отец. — Сын сказал и замолчал, нахмурившись и вглядываясь в мои глаза. — Мама, ты правда не помнишь?

Дети насторожённо заглянули в мои глаза. А потом разочарованно вздохнули.

— Что я должна помнить? — в новом смятении спросила я, чувствуя, что сердце снова, как недавно на лестнице, перед дверью, открытой неизвестными, заходится от страха. Только я не понимала сейчас, какой страх заставляет сердце так больно дёргаться.

— Гранда сказала, ты, маленькой, часто бывала в её доме. А потом ты пропала из своего дома вместе с дедом. Тебе тогда было лет пять или близко к тому. Больше она не захотела нам говорить, хотя мы поняли, что, кажется, случилась какая-то беда. Она повторила несколько раз, что расскажет об этом только тебе. Ты точно её не помнишь?

— Нет... не помню. — В совершенной растерянности я взглянула на детей, которые смотрели на меня как-то испытующе. И спросила — лишь бы спросить: — А что было дома? У нас? Кто к нам заходил — и почему мы бежали сюда?

— Только не смейся, — серьёзно предупредила Катя. — Мы начнём с самого начала, а оно немножко, ну, такое, глупое — на первый взгляд. Гранда сказала, у нас способность ходоков — людей, которые умеют перемещаться между мирами. Таких людей в этом мире мало. И она сказала, что эта способность у нас была в роду как раз у деда. Ну, у твоего. А у нашего прадеда. И велела не глупить, а сразу заняться делом. И помогла, объяснив, с чего мы можем начать.

Кажется, Катя замолчала, соображая, как рассказывать о деле. А меня опять опахнуло страхом, который я не показала. А если эта Гранда — какая-нибудь аферистка?! И подбила моих детей на что-то противозаконное?! Грабёж, например?!

— В общем, ходоки всегда ходят по мирам не просто так, — сказал Андрей. — А нам надо восстанавливать свой дом, для чего денег здешних у нас нет. И Гранда нам предложила начать с кошек.

— Что?! — вырвалось у меня.

Но дети спокойно восприняли моё восклицание.

— Мы же говорили, что прозвучит глупо. Здесь проблемы с кошками, — объяснила уже Катя. — В этом городке. Их привозят сюда издалека и за бешеные бабки. И Гранда показала нам картинки с кошками. Мы посмотрели и обалдели — кошаки здесь на вес золота, но они обыкновенные!

— А что они делают с кошками? — с замирающим сердцем спросила я, ужасаясь, что сейчас дети скажут о чём-то страшном.

— Мам, ты прости, что мы перескакиваем с одного на другое, — вздохнул Андрей и улыбнулся примирительно, — но мы-то уже привыкли к здешней жизни, поэтому нам трудно сориентироваться, о чём рассказывать в первую очередь. В общем, в этом городе (а он очень небольшой) живут в основном маги. После нашего перехода, я думаю, ты нормально воспримешь эту новость?

Нет! Я испугалась за бедных кошек ещё больше: а вдруг эти маги пускают их на всякие артефакты или какие-нибудь зелья!.. Господи, да я выговорить этот кошмар не могу! Но дети ждали моего ответа. Я и ответила — вопросом:

— А зачем им кошки?!

— Мама, я же сказал, что тут живут маги, — терпеливо объяснил Андрей. — Им нужны талисманы и фамильяры. О фамильярах я потом тебе подробней расскажу. Одного, кстати, ты уже видела — сороку. Ну вот... Сначала мы отловили бездомных кошек у нас во дворе. Ты же знаешь, что тётя Валя из четвёртого подъезда за ними ухаживала.

Это-то я знаю. Как знаю и то, что древняя старуха лет так за девяносто однажды при мне удивлялась, куда делись две подопечные бездомные кошки, из-за которых она постоянно вслух ругалась, потому что они приносили котят чуть не два раза в год. А попробуй-ка их всех пристроить в добрые руки!.. А с ними пропали и котята. И три кота, которые столовались все в одном месте, прикормленные.

— Гранда нам сказала, за сколько можно продать этих кошек и котят. И первых забрала сама. — Андрей вдруг рассмеялся. — Ты скоро увидишь этих котов — ну, бывших котят которые. Звери — не коты. Над ними тут так трясутся! Холят и лелеют. Здешние кошки рожают по одному котёнку, а наши — и шестерых запросто могут. Ну, мы с Грандой договорились так: она продаёт котят и взрослых, берёт процент с продаж, а нам отдаёт остальное. С руками отрывают, мам!.. Процент она берёт совсем небольшой, потому что богатая, и ей очень хочется, чтобы мы вернулись сюда всей семьёй. Особенно ты. Про это мы потом тоже подробней тебе расскажем. Ну вот. Потом мы начали отлавливать кошек с других дворов. У нас появились первые деньги, и Гранда подсказала, с чего начать ремонтировать садовый домик. Даже прислала одного плотника из города. Потом она же придумала для нас, что делать, чтобы мы ещё какое-то время могли в своём мире нормально жить. Она покупала на деньги от продажи кошек всякие красивые статуэтки, а мы относили их в ломбарды или в комиссионки уже в нашем городе. — И, помолчав, закончил: — А нас там заприметили. Вещи-то очень ценные — по тем, нашим, меркам, а мы таскаем их часто. И хозяин одного ломбарда однажды пригласил поговорить с нами каких-то бандитов, чтобы те по-своему выяснили, откуда мы такие вещи достаём. Ну и... — Он пожал плечами. — Их было тоже двое, но драться они не умели. Мы побили их и сбежали, а они, наверное, нас начали искать по всему городу. И нашли. Сегодня.

— А кроме кошек?.. — начала я и остановилась, даже не зная, как спросить.

Но дети поняли.

— Кроме кошек, мы... — Катя смущённо улыбнулась. — Мы собирали пустые стеклянные бутылки и любое стекло, какое могли найти. Покупали маленькие баночки. Гранда сказала, что для магов это ценнейший материал. А здесь стекло очень дорогое. Ну, ещё были заказы по мелочи. Здесь городок при море, есть только небольшие речки. А мы живём при реке — и носили, пока можно было, речные раковины. Однажды мы принесли стекло, завёрнутое в газету, а там были объявления о продаже породистых щенков. Гранда увидела фотку щенков и попросила нас прочитать (про чтение мы опять-таки тебе потом расскажем), а в следующее наше появление попросила купить щенков боксёров. В общем, мам, мы потихоньку становимся профессиональными ходоками. Сейчас мы — не сказать, чтобы богатые, но достаток у нас есть.

— Но как же школа? — сообразив, что дети твёрдо намерены остаться здесь, в этом странном месте, с тревогой спросила я. — Вам же осталось до экзаменов всего ничего!

— А мы их и не собираемся пропускать, — опять пожал плечами Андрей. — Вход сюда — с пришкольного участка. Эти бандиты и не подумают нас в школе искать. Они думают, что мы взрослые. Мои учебники мы временно перенесли сюда, оставили в квартире только Катины. Да, в сущности, они нам и не нужны — мы сдавать экзамены готовы хоть сейчас. Но с последним экзаменом мы их все сдадим.

— Но как же университет? Вы же собирались поступать!

— Хуже, мам, — усмехнувшись, сказала Катя. — Мы уже поступили. Сдали экзамены в здешний. На факультет магов-артефактчиков. Это дополнит наше понимание, что именно нам, как ходокам-профессионалам, тащить из нашего мира сюда. А заодно пригодится в будущем для нашей жизни здесь. Учёба начнётся с осени, как и у нас. Так что о нашем образовании не беспокойся. Как и о нашей профессии.

Катя привстала и долила мне горячего чаю.

Было так странно сидеть в этой мирной комнате, слушать страшилки-непонятки, одновременно прислушиваясь к лёгкому ветерку за окном с приоткрытой рамой, к постукиванию по раме яблоневой ветки и близким птичьим голосам. И в то же время странность заключалась в том, что я помнила, но очень смутно, что такое уже бывало в моей жизни. Но ведь могло быть и совпадение в ощущениях? Может, это детские впечатления давали мне знакомое чувство, что когда-то я вот так же, при открытых окнах, сидела за столом и пила чай с горячими, свежевыпеченными булочками? Ведь раннее детство я провела в деревне. Так что, возможно, мои сегодняшние впечатления связаны именно с деревней?

Вопросов много. Но один волновал больше всех, хотя я старалась сдерживаться, помня, что дети обещали объяснить мне позже. Почему их милая старушечка Гранда, по их уверениям, очень сильно ждёт именно меня?

— Мам, — настойчиво позвал Андрей. — Давай, пока светло, мы тебе сад покажем. И к старому дому сводим. Зайти не зайдём, потому что не пустит, но хоть поглядишь на него. Может, вспоминать начнёшь.

— Вы идите, — деловито сказала Катя, — а я пока со стола уберу. Далеко не уйдёте, всё равно вас найду. И правда... Немного погуляем, а потом, мам, перед сном, я помогу тебе вещи разложить. А то мы бросили их в комнате — завтра ничего не найдёшь.

Андрей вышел первым, открывая передо мной двери. Оказывается, он успел сбегать на второй этаж, чтобы принести мне плащ. Подал он его в коридоре.

— Здесь к вечеру прохладно, — объяснил он, помогая застегнуть пуговицы, отчего я почувствовала себя потерявшимся ребёнком.

Потом, слегка ошеломлённая, я встала на крылечке. И только сейчас, глядя с другой стороны, со стороны входа в дом, заметила, что здесь, возле потрескавшейся от времени деревянной балюстрады, на полу, стоят две тарелочки с чем-то, чего я разглядеть не могла — темновато в этом уголке крыльца. А перед ними сидят два огромных кота и внимательно изучают меня.

— Прошу любить и жаловать, — улыбнулся Андрей. — Это наши — Барсик и Тигра. Думаю, кто есть кто, ты различишь по окрасу.

Зеленоглазый Тигра и впрямь был рыжим в тёмную полоску, а синеглазый Барсик обладал роскошной шкурой мраморной расцветки — по голубовато-белой шерсти рассыпаны мелкие тёмные пятна.

— Кисоньки, — растерянно, словно здороваясь, выговорила я, так как оба зверя в упор и пристально смотрели на меня.

Коты почти синхронно мыркнули — басом. Неудивительно. Оба, и сидя, выглядят чуть поменьше собаки средней величины. С места не сдвинулись, но их мырканье я сочла за ответное "здравствуйте" и успокоилась. Тем более что Андрей нетерпеливо потянул меня дальше, в сад.

— А что они здесь едят? — спросила я, оглянувшись и убедившись, что коты сопровождают нас. — Вы им даёте что-то здешнее или носите из... нашего мира?

— Пробовали носить, — откликнулся сын. — Сначала ели сухой корм, пока котятами были, а потом они облазили весь сад. А у нас он в самом конце спускается к небольшой речке. Очень рыбной, между прочим. Ну... И вот. Теперь наши коты — оба рыболовы. Мы им только время от времени сметаны наливаем да творога подкладываем. А ещё через двор наш сосед — мельник. Он у нас и кошек купил, и нашим котам радуется, потому что амбар для хранения зерна и муки у него большой, а крыс очень много. Так что наши там себе и мясо нашли. Вот и вымахали.

Я не сразу заметила, что Андрей повёл меня не по той плиточной дорожке, по которой дети провожали меня к садовому домику. А по той, что уводила за сам домик. Пока мне было интересно оглядеться, хотя время и впрямь было поздним. Солнца теперь не видно, и только с закатным заревом, красным в облаках (наверное, завтра будет ветер), на горизонте что-то можно ещё рассмотреть. Сад и правда запущенный. А в темноте и плохо различимый, хотя руки у меня пару раз-таки дёрнулись — выдрать сорнячище, замеченный между вьющимися лозами мелких роз.

Но становилось всё темней, поэтому я начала посматривать вперёд — туда, куда вёл меня Андрей. И почувствовала себя озадаченной: чем дальше, тем ближе мы подходили к ещё более плотной тьме за деревьями. Неожиданно под ногами появилось ещё более твёрдое покрытие, как показалось. А ещё два шага, пока я размышляла, откуда у меня такое впечатление, и мы очутились в довольно странном месте: под ногами и впрямь оказались другие плиты — более широкие и явно не бетонные или какие там ещё бывают — из тех, по которым я шла к садовому домику. Эти были явно каменные и старинные — старше тех, давнишних. Заполонили они довольно большой квадрат перед воротами со столбами, от которых в обе стороны шёл проржавевший решётчатый забор. По неясным намёкам я узнала это место. Там, за воротами, должен быть столбик с почтовым ящиком. Поскольку Андрей остановился, я мельком взглянула на дом напротив ворот и тут же подошла к боковой металлической калитке. Точно. Вон маленький ящичек, куда сорока запихала белый листок.