Наследница Гонт-Певерелл

Вначале мы свернули от калитки налево, перешли по мостику через ручей, добрались до фермы мистера Фредерика Джайлса. Дом его располагался практически сразу за мостом, а вот сама ферма была дальше от деревни. Между домом и собственно фермой протянулся ряд плодовых деревьев. Так что можно было не опасаться неприятных запахов. Надеюсь. Сам мистер Джайлс оказался крепким мужчиной сорока пяти лет. Он долго тряс руку Томасу, приветствовал меня, приподняв шляпу над головой, а потом препоручил заботу о нас и все разговоры о доставке своей супруге — матушке Джайлс, как он её отрекомендовал нам.

Это была круглолицая невысокая женщина с крепким деревенским загаром. Она, одобрительно окинув взглядом мой наряд, тут же начала хлопотать вокруг нас, пыталась покормить, от чего мы отговорились, что сегодня поздно встали, потому и поздно завтракали. На что эта добрая женщина возразила, что хорошая еда ещё никому не вредила. И ласково похлопав меня по руке, добавила, что будущей мамочке просто необходимо хорошо питаться. Томас при этих словах чуть не задохнулся, ибо как раз пил вкуснейшее молоко из маленького кувшинчика. Я успела выпить свою порцию раньше, поэтому постучала ему по спине, объясняя милой женщине, что мы ещё слишком мало женаты, чтобы говорить о детях.

— А, — отмахнулась она, — за этим дело не станет. Вы же так любите друг друга, что аж искры летят. Со стороны виднее.

Я постаралась смутиться посильнее. А откашлявшийся Томас поспешил перевести разговор на доставку молока каждый день и прочих изделий из него — раз в два-три дня.

— Может быть, что позднее нам и впрямь потребуется больше, — уверенно заявил он, по-хозяйски положив руку мне на талию, на что матушка Джайлс активно закивала. — А пока нам не так уж много надо.

— Да-да, — согласилась эта милая женщина, указала на наши железные браслеты. — Гретна-Грин? — И, дождавшись наших кивков, показала свою левую руку, на которой красовался точно такой же браслет. — И мне пришлось в своё время выходить замуж увозом. — Мечтательно улыбнулась она. — Но ничуть об этом не жалею. Господь благословил нас с Фредом тремя крепкими мальчиками — двое старших уже добрые помощники на ферме и двумя девочками — моими помощницами. Маленькие хозяюшки. — Она показала на дверь, из-за которой выглядывали две любопытствующие рожицы. — Это — Абигайль и Бертрам — мои младшенькие.

Долго не торговались — сошлись на доставке нам каждое утро двух пинт молока — это обошлось нам в два шиллинга каждую неделю. Следующей покупкой было полфунта масла — десять пенсов, дюжина яиц за ту же сумму, фунт бекона за шиллинг и полфунта сыру за шесть пенсов.

Матушка Джайлс рассказала нам, что и мисс Ливси охотно покупала у неё свежие продукты — ведь у них были оборудованы специальные подвалы для хранения, поэтому они поистине гордились тем, что ещё ни разу не продали постоянным клиентам прогорклого масла или протухших яиц. С мисс Ливси была такая договорённость, что она выставляла на крыльцо дома большую вазу, если ей случалось неожиданно уехать из дома. В этом случае заказ не доставлялся. А потом по возвращении она приходила, тогда и договор пересматривался. Томас пожал плечами и сказал, что такой вариант подходит и нам. Надо будет только посмотреть, что за ваза там в прихожей.

Оказалось, что мистер Джайлс сейчас как раз едет в центр деревни, так что его предложение добраться туда на его повозке мы приняли с благодарностью. И быстрее, и поговорить в дороге удалось. Да и рассматривать окрестные пейзажи с высоты возка всё же выгоднее, чем глотать пыль.

Вначале мы ехали по просёлочной дороге вдоль ручьи. Или его всё же можно было назвать мелкой речкой? Томас восхищался красотами холмов, вспоминал о своём родном доме в таких же живописных местах. Потом свернули на ту дорогу, по которой мы вчера и приехали из Лондона, покатили к центру деревни по Хай-стрит — главной улице деревни.

Когда Томас упомянул о том, что любит побродить с этюдником по окрестностям, папаша Джайлс — он настаивал, чтобы мы его так называли, указал хлыстом на дом, мимо которого мы как раз проезжали, отрекомендовав:

— А тут как раз тоже художник из города живёт — мистер Лоуренс Реддинг. — И вздохнул.— Практически единственный молодой человек в наших местах. Неженатый. Сразу стал объектом наблюдения. Вы-то не в счёт, — он хитро покосился на Томаса. — Вас уже не захомутают. Но косточки вам поперемывают — уж поверьте мне. Те ещё сплетницы. И ваша соседка — миссис Марта Прайс-Ридли, и те, кто убирался в доме покойницы, мир её праху.

Тут он благочестиво перекрестился.

— А вот миссис Эстель Лестрейндж — она не из таких. — Он снова указал на небольшой домик, находящийся чуть впереди нас. — Она нездешняя, говорят, что вдова. Она такая таинственная — приехала, сняла дом в деревне и носа из него не кажет. Не могу судить о ней. Молока же она у меня не покупает. Сам-то я только в церкви её и видел.

Да, хоть мистер Джайлс и не любил местных сплетниц, но сам тоже был не прочь поговорить о соседях. Особенно с теми, кто этих соседей вообще ещё ни разу не видел. А мы внимательно слушали и наматывали на ус. Он давал краткие характеристики жителям деревни. А мы потом сравним собственные впечатления с тем, что он рассказал..

Высадил он нас у железнодорожной станции. Заодно и туда зашли — поинтересовались расписанием поездов, проходящих мимо. В Лондон и обратно. Пригодится. Мало ли что.

Поезд в город уже стоял на станции, а лондонский как раз подходил.

Среди приехавших Томас заметил двух колоритных персонажей и обратил на них моё внимание. Первым был маленький человечек. Голова круглая, совершенно лысая, лицо круглое и румяное, глаза так и сияли за толстыми линзами очков. Насколько мы поняли из разговоров, это — доктор Стоун — археолог, приехавший на раскопки каких-то древностей на земле, принадлежавшей полковнику Люциусу Протеро. Он тащил за собой два огромных чемодана. Его сопровождала весьма колоритная девица-ассистентка Глэдис Крэм в очень откровенном наряде. Да, он был приличен. Но на грани. Весьма короткая юбочка розового цвета при движении открывала круглые коленки, белая блузка с кружевами плотно облегала немаленькую грудь. Глаза местных мужчин не отрывались от неё. Искоса взглянула на Томаса. Он остался совершенно равнодушным к прелестям этой городской мисс — уж я-то научилась чувствовать его эмоции.

Приезжие направились в трактир "Голубой кабан" — его хозяин держал на втором этаже номера для приезжих. А наш путь лежал по близлежащим магазинам и лавкам. Мы искали, где можно сделать заказ на доставку на дом. Мне так не хотелось каждый день приходить пусть за свежими продуктами, но при этом становиться объектом опять же свежих сплетен, пересудов и прочего. Нет уж. Лучше немного доплатить. Тем более, что Томас мог позволить себе такие траты. Но при этом не выйти за пределы среднего уровня.

У бакалейщика мы договорились о покупке четверти фунта чая каждую неделю, заплатив за это восемь пенсов. Разумеется с доставкой. И каждую неделю — будем получать разные сорта. Таким образом, я собиралась перепробовать весь ассортимент. И выбрать наилучшее. Чая должно было хватать на семь дней, если не пожалуют нежданные гости. А для этого всегда будет неприкосновенный запас. Тем более, что был куплен и кофе — тоже четверть фунта, что стоило шесть пенсов или полшиллинга. Чтобы немного подсластить нашу жизнь приобрели фунт сахара кускового и два фунта сахара-песка (или как его называли — жидкого) за шесть пенсов — создам небольшой запас к концу лета — сама сварю варенье. Приобрели пока что банку варенья весом в три фунта за два шиллинга шесть пенсов. Сортов в продаже было несколько — постепенно и из них сделаю для себя неплохой запас. Люблю блинчики с вареньем. Не говоря уже о булочках и пирогах. Вот только освоюсь на кухне.

У мясника выяснилось, что и у него мисс Ливси была самой любимой покупательницей — раз уж она в одиночку приобретала у него мяса на две кроны. Каждую неделю. При этом брала не только тонкую вырезку, но иногда просила прислать косточки с остатками мяса, мотивируя это тем, что иногда видит у дома бродячих собак. И не хочет, чтобы они её покусали. Вот и задабривает их косточками. Мистер Футит относился к этому как к очередному капризу. Который вполне мог быть у настоящей леди, каковой в округе считали мисс Эми. Так что он по знакомству всегда оставлял ей говяжье рагу — косточки, на которых было достаточно мяса на воскресный ужин для некоторых бедных семей. А уж куда на самом деле она девала эти продукты — ему было неинтересно.

У продавца рыбы заказали треску, хека по пять пенсов за фунт, копчёную скумбрию, селедку, много недорогой рыбы, — всего на полтора шиллинга. С условием, что доставка будет производиться в среду, пятницу и воскресенье.

В булочной мистера Беркса приобрели муку на полшиллинга и, полюбовавшись на восхитительные булочки к чаю — с разными начинками, оплатили ежеутреннюю доставку за пятнадцать пенсов.

В овощной лавке у мистера Бейкера договорились брать картошку на шесть пенсов, разнообразную зелень — за ту же сумму. Когда я ещё там разберусь с огородом. А кушать уже сейчас надо. Потом можно будет и пересмотреть наши заказы. Что-то увеличить, что-то уменьшить. Или отказаться вообще. Посмотрим. Время покажет.

Пока что я, насмотревшись на все эти вкусные продукты, почувствовала нешуточный голод. Так что мы решили пообедать прямо тут в "Голубом кабане". И только потом отправиться в обратный путь.

Мост через ручей (или всё же маленькая речка?)

http://i70.fastpic.ru/big/2015/0801/5e/d11832c06610c4f209c42efe45990e5e.jpg

Ферма Джайлса

http://i71.fastpic.ru/big/2015/0801/58/e5899856d4ab0c22a8ce00b9e70e8b58.jpg

Поля вокруг деревни

http://i70.fastpic.ru/big/2015/0801/e7/d205e06908946583c15d3ef0722ab2e7.jpg

Улочки Сент-Мэри-Мид

http://i71.fastpic.ru/big/2015/0801/2a/e1a170330ee2b7c4034b23cd86ed462a.jpg

2,25 фунта = 1 килограмм;

20 шиллингов = 1 фунт;

5 шиллингов = 1 крона;

1 шиллинг = 12 пенсов.

Глава 21.

Сент-Мэри-Мид во всём блеске

Обед в "Голубом кабане" оказался на удивление вполне приличным. Или это я пыталась сравнивать с российским общепитом? Насмотревшись на продукты и помня про вкуснейшую выпечку, которая будет завтра ждать меня к завтраку, я с вожделением осмотрела накрытый для нас столик. Томас позаботился, чтобы мы не сидели на виду у прочей публики. Можно было даже представить, что мы сидим в отдельном кабинете.

Принюхалась. Царившие ароматы были весьма разнообразны и заранее вызывали обильное слюнотечение.

Томас, увидев моё нетерпение, улыбнулся, погладил меня по руке и отправился поторопить хозяина заведения. Не знаю, что уж он там сказал, но, как только он вернулся за стол, нам тут же принесли и обед, хоть такая форма подачи и не характерна для этих заведений. Обычно клиенты паба сами делают заказ у барной стойки, сразу оплачивают блюда и напитки, и самостоятельно относят заказ себе на столики. Да, в таких традиционных английских пабах не бывает официантов. В этом был ещё один плюс таких заведений — не надо было платить чаевых. Так что это была любезность хозяина. Хорошо оплаченная, между прочим.

Уха по-ирландски с помидорами и мелко нарезанным картофелем, которую заправили сметаной и мускатным орехом, вполне примирила мой бунтующий желудок с окружающей действительностью. И я уже более спокойно могла оглядеться по сторонам.

Думаю, что назвать это заведение паб — было бы не совсем уместно. Ведь тут на втором этаже были комнаты, которые сдавались приезжим, таким, как доктор Стоун и его ассистентка. Были и другие постояльцы.

Так что вполне можно назвать "Голубой кабан" трактиром. Это повышало его статус. И продлевало время употребления спиртных напитков в вечернее время до двенадцати — всегда можно было сослаться на желание постояльцев поставить круг всем присутствующим.

Можно было подняться в комнаты прямо из общего зала по довольно широкой деревянной лестнице. Но я заметила, подходя к этому зданию, что на второй этаж можно попасть и по отдельной лестнице, которая ведёт на открытую галерею. А уж туда выходят вторые двери сдаваемых номеров. В какой-то степени это удобно для жильцов. Не придётся будить хозяина, чтобы попасть в номер, если доведётся добраться до дома после двенадцати ночи. А с другой стороны — это повышает риск, что постояльцы сбегут, не расплатившись. Однако, посмотрев на хозяина этого заведения, решила, что это только его забота.

Меня удивило, что он был одет в старую, но добротную военную форму — война ведь уже давно закончилась. Но потом обратила внимание, что все помощники в трактире одеты в том же стиле. Решила, что хозяин решил сделать военный стиль фирменным знаком заведения. И не ошиблась. Поскольку посетителей в этот дневное время практически не было, Томас пригласил трактирщика к нам за столик. Проявил уважение и обеспечил нас ещё одним источником сведений о соседях.

— Френсис Миддлфорд, миссис Риддл, — так отрекомендовался этот крепкий и сильный мужчина с очень умными карими глазами. — И добавил, улыбаясь, — все вопросы по имени — к моей матушке. Это она настояла, чтобы в нашей семье все дети были названы на одну и ту же букву — как у отца Фрэнк. А поскольку Фредерик, Франц и Феликс уже были заняты моими старшими братьями, мне досталось это имя. Мне ещё повезло, что не получил имя Фердинанд, как самый младшенький у нас, иначе совсем пропал бы во время войны. Сразу бы повязали как возможного противника. А так — отслужил правильно.

— С тех пор и не расстаётесь с формой, мистер Миддлфорд? — поинтересовалась я.

— Так ведь армия меня закалила. Не спорю — трудно мне было поначалу, да хороший человек попался. Наш сержант. Его советам и следую. — И показал на стену, где была прикреплена фотография. Она запечатлела группу солдат на отдыхе. Живописно расположившись вокруг костра, несколько молодых людей внимательно слушали человека, сидевшего немного в стороне от них. Сразу заметила, что и он не избежал военного пламени — у него не было левой руки, лишь пустой рукав небрежно засунут за пояс. Но не это привлекло моё внимание. Этот сержант как две капли воды оказался похож на зельевара из Хогсмида — Сайраса Паддифута, с которым я познакомилась всего пару недель назад. Но у него-то обе руки были на месте!

Осторожно порасспросила трактирщика о его воинской службе. Удостоверилась, что сержанта и впрямь звали Сайрас Смит — что может быть обыкновеннее? Надо будет подумать и об этом.

Свиные рёбрышки с овощным гарниром, которые были приготовлены буквально на наших глазах, тоже оказались бесподобно вкусными! И Томас попросил две порции отправить нам на дом — ближе к вечеру, чтобы мне ничего не пришлось придумывать к ужину. Френсис понимающе улыбнулся.

— Питаетесь за двоих, миссис Риддл? — Чем смутил меня ещё больше — мне-то точно известно, что он прав. — У меня у самого уже трое — так что, если супруга вдруг начинает усиленно питаться, следует ждать пополнения.