Гарри Поттер и Маховик времени. Часть I

— Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю.

У Люпина удивленно поползли вверх брови.

— Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — не моргнув глазом, соврал Гарри.

— А-а, — протянул Люпин. Но во взгляде у него ещё какой-то миг оставалось подозрение. — Что ж, давай выпьем за победу Гриффиндора над Рейвенкло! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому-то факультету, даже если сам когда-то учился на нем, — прибавил он поспешно.

Пили лимонад молча, но у Гарри на языке вертелся один вопрос.

— А что у дементора под капюшоном? — наконец не выдержал он.

Профессор Люпин, оторвавшись от бутылочки, нахмурился.

— Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить своё последнее и самое страшное оружие...

— Какое оружие?

— Его называют Поцелуй дементора, — сказал Люпин, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. Думаю, что под капюшоном у них что-то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу.

Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло.

— Что? Это они так убивают?

— Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит... И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда, — Люпин сделал еще несколько глотков. — Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске "Пророка". Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут.

Гарри какой-то миг оторопело думал о людях, у которых через рот высосали душу. И тут же мысли перекинулись на Блэка.

— Он это заслужил, — тихо проговорил он.

— Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания?

— Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления.

Как ему хотелось рассказать о разговоре про Блэка, который он подслушал в "Трех метлах". О том, что Блэк предал его отца и мать. Но тогда придется поведать, что он без разрешения побывал в Хогсмиде, а это вряд ли понравится Люпину. Поэтому он благоразумно промолчал, допил сливочное пиво, поблагодарил Люпина и покинул кабинет истории магии.

Гарри ругал себя, что задал этот вопрос о капюшонах. Ответ был такой ужасный, что он не шел у него из головы. Гарри представлял себе, как дементоры высасывают из человека душу и что он при этом испытывает. Воображение разыгралось, и Гарри столкнулся со спускавшейся вниз МакГонагалл.

— Надо, Поттер, смотреть, куда идете! — попеняла ему профессор.

— Простите, профессор МакГонагалл...

— А я искала вас в гостиной. Мы только что закончили исследование. Ну, кажется, в вашей "Молнии" нет ничего опасного. У вас, Поттер, есть где-то очень хороший друг...

Гарри не поверил глазам: профессор МакГонагалл протягивала ему целехонькую "Молнию" и тепло улыбалась.

— Я... я могу взять ее? — У него даже сел голос. — Правда?

— Конечно, можете, — сказала профессор МакГонагалл. — Хорошо бы успеть до матча на ней полетать. И пожалуйста, Поттер, постарайтесь в субботу поймать снитч. Иначе мы восьмой год не будем чемпионами, как мне любезно напомнил профессор Снейп вчера вечером.

Онемев от радости, Гарри взял красавицу "Молнию" и понес ее обратно в гостиную. Завернув за угол, он увидел бегущего навстречу Рона, который улыбался во все лицо.

— Она отдала ее тебе? Вот здорово! А можно, я завтра немножко на ней полетаю?

— Конечно, когда хочешь! — Наконец-то у него отлегло от сердца, весь последний месяц он места себе не находил. — Знаешь что, Рон, давай ты все-таки помиришься с Гермионой. Ведь она хотела как лучше...

— Помирюсь хоть сейчас. Она в гостиной, работает.

Друзья свернули в коридор, ведущий в их гостиную, и увидели Невилла Лонгботтома. Он умолял сэра Кэдогана пропустить его, но тот со всей твердостью ему отказывал.

— Я записал их на бумажку. — Невилл чуть не плакал. — И где-то ее выронил!

— Свежо предание! — громыхал сэр Кэдоган. Увидев же Рона и Гарри, милостиво им улыбнулся: — Приветствую вас, мои юные йомены! Поспешите заковать в железо этого бездельника. Он хочет силой ворваться в замок!

— Ну, хватит, — сказал Рон рыцарю, поравнявшись с Невиллом.

— Я потерял бумажку с паролями, — проговорил несчастный Невилл. — Выпросил у него все пароли на эту неделю. Он ведь их то и дело меняет. И теперь не знаю, куда они делись.

— "Острый кинжал", — сказал сэру Кэдогану Гарри, и тот разочарованно, с большой неохотой подвинулся в сторону и пропустил в гостиную всю компанию.

Головы присутствующих тотчас обратились к ним, гостиную наполнил взволнованный шёпот, все окружили Гарри, восхищённо глядя на "Молнию" и наперебой восклицая:

— Где ты ее взял, Гарри?

— Дашь мне полетать?

— Ты уже пробовал летать на ней?

— Теперь рейвенкловцы проиграют! Они все летают на "Чистометах-7"!

— Гарри, дай немного подержать!

Минут десять "Молния" переходила из рук в руки, ее вертели так и этак. Наконец все более или менее угомонились и разошлись по своим местам. Гермиона единственная не подошла к ним. Она сидела, склонившись над работой, стараясь не глядеть в их сторону. Гарри с Роном остановились у ее стола, и она оторвалась от книг.

— Мне вернули ее, — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу.

— Видишь, с ней все в порядке! — сказал Рон.

— А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности.

— Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пойду отнесу ее в спальню.

— Я отнесу! — вызвался с энтузиазмом Рон. — Мне все равно надо пойти дать лекарство Коросте.

Он взял "Молнию" и, держа ее, как будто она сделана из хрусталя, поспешил наверх в спальню мальчиков.

— Я уговорил Рона наконец помириться с тобой. Ты ведь согласна?

— Разумеется, — сказала Гермиона и убрала со стула целую гору пергаментных свитков.

Гарри оглядел заваленный книгами и сочинениями стол. Чего только на нем не было! Длиннющее эссе по нумерологии, на котором еще не просохли чернила; еще более длинное сочинение по изучению маглов на тему "Почему простецам нужно электричество"; перевод рун, над которым Гермиона сейчас трудилась.

— Миона, тебе не кажется, что лучше не показывать в гостиной сколько именно дополнительных уроков ты посещаешь? У Рона уже стали появляться вопросы. Он расспросил наших с тобой одноклассников и они сообщили ему, что ты посещаешь те уроки, которые физически не могла посетить без маховика. Хотя я не могу понять, откуда Эрни узнал про магловедение, он же на него не ходит, — спросил Гарри. — Хотя, наверное, это хорошо, что ему все рассказал Эрни, не знаю как бы я оправдывался, если бы ему сказали, что я тоже всегда посещаю эти занятия.

— Ты прав, я просто заработалась и не подумала, — ответила Гермиона.

Гарри снова подметил, что девушка выглядит крайне изможденной, почти как Люпин. Все, хватит! Пора решительно отрывать ее от книг. Помогать Хагриду это конечно хорошо, но ее здоровье ему гораздо важнее.

— Все, Миона! Откладывай книги, на тебе лица нет. Объявляю отпуск! Мы несколько дней не будем ничего делать. Запас прочности мы себе обеспечили, все предметы у нас подготовлены далеко вперед, — Гарри встал и потянул подругу за руку, чтобы она помогла убрать все эти фолианты. Девушка неохотно подчинилась.

Они успели убрать почти все книги, как из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся все громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня.

— ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед ее глазами.

— Рон, что случилось...

— КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА!

Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Гарри взглянул на одну из простыней, она была испачкана чем-то красным, очень походившим на... кровь. Гарри всего передернуло.

— Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете, что было на полу?

— Н-нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона.

Рон бросил что-то на перевод рун. Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх связки скандинавских рун лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков.

Глава 10. Гриффиндор против Рейвенкло

На этом, казалось, дружба Рона и Гермионы кончилась навсегда. Они так рассердились друг на друга, что Гарри и не надеялся их помирить.

Рона особенно возмущало, что Гермиона никогда не принимала попытки Живоглота сожрать Коросту всерьез. Даже сейчас она отстаивала невиновность Глотика и посоветовала Рону хорошенько поискать крысу под кроватями в спальне. Гермиона категорически утверждала: у Рона нет никаких доказательств, что Живоглот съел крысу, рыжие волоски могли остаться там еще с рождественских каникул. Рон вообще был настроен против кота — не мог забыть, как тот прыгнул ему на голову в зоомагазине.

Честно говоря, Гарри не сомневался, что Живоглот-таки сожрал крысу: все говорило против него. Но он ни во что не влезал — чувствовал, что если он сейчас примет сторону Рона, то Миона сорвется. У нее и так было нервное истощение, и она могла из-за этого надолго попасть в медпункт.

Заняв нейтральную позицию, Гарри продолжил жить, как и до этого инцидента. Только теперь они с Мионой целыми днями занимались совершенно ничем. Только на занятия ходили, да к Люпину в четверг. После попыток противостоять дементору, Гарри каждый раз чувствовал себя выжатым как лимон. Люпин давал ему шоколадки, но лучше всего на него действовала Миона.

Когда они лежали в постели, с его головой у нее на коленках, и ее руками, играющими его черными волосами, он чувствовал самое настоящее блаженство. Иногда он возвращал ей услугу: запускал свои пальцы ей в волосы, перебирая их, или массировал плечи и спину, вызывая тихие стоны. Понемногу они оба стали приходить в норму и походить на людей, а не на парочку лохматых упырей.

А в это время Рон тяжело переживал пропажу Коросты в кругу семьи: близнецов и Джинни. Перси до него не снизошел, да его и не звали — утешать он не умел, проверено Джинни на ее первом курсе. Кроме них был еще Гарри (прошлый или будущий).

— Хватит тебе, Рон, — уговаривал его Фред, — Ты ведь всегда говорил, что Короста уже совсем старая, просто ходячая древность. Буквально на глазах тает. Ей же лучше, что ее сожрал Глотик. Ам! — и нет. Не мучилась.

— Фред! — возмутилась Джинни, — Как тебе не стыдно!

— Ты сам говорил, что она только ест и спит, — поддержал близнеца Джордж.

— А помните, как она укусила Гойла? Хотела сделать нам приятное, — со слезами на глазах вспоминал Рон.

— Да, было такое, — подтвердил Гарри.

— Звездный час Коросты! — Фреду едва удавалось сохранить серьезную мину, — Пусть укушенный палец Гойла будет вечным памятником благородной Коросте. Ну что ты разнюнился, Рон! Будешь в Хогсмиде — купи себе новую крысу. Было бы из-за чего страдать!

Гарри прибегнул к последнему средству и позвал Рона с собой на тренировку — матч с Рейвенкло предстоял уже завтра — и пообещал после тренировки дать полетать на "Молнии". Кажется, это подействовало, Рон перестал сокрушаться ("Конечно, идем! Потренируюсь на ней забрасывать мячи в кольца, а потом и отбивать"), и друзья отправились на стадион.

Мадам Трюк все еще опекала Гарри во время тренировок и, как все, пришла в восторг от "Молнии". Взяла ее в руки и стала разглядывать как профессионал.

— Только гляньте на этот противовес! Если у "Нимбусов" есть какие-то недостатки, так только легкий крен хвоста. После нескольких лет их начинает немного заносить в сторону. И рукоять они усовершенствовали, она чуть тоньше, чем у "Чистометов". Напоминает старые "Серебряные стрелы", жаль, что их перестали делать. Я училась на "Стреле", просто замечательная была метла...

Казалось, мадам Трюк не остановится, и Вуду пришлось ее прервать.

— Простите, мадам Трюк, можно Гарри возьмет свою "Молнию"? Нам надо еще немного потренироваться...

— Да, да, конечно, — протянула она Гарри метлу, — Пойду посижу наверху... — она отправилась туда, где сидела Миона. Та тоже пришла посмотреть на тренировку, раз никаких других дел у нее не было: Гарри вообще запретил ей открывать книги.

И команда собралась вокруг Вуда послушать его последние наставления перед завтрашним матчем. Рона собирались оставить в запасе, Вуд не хотел рисковать кубком, отправляя его на поле. Рон сможет выйти играть только в том случае, если с Оливером что-то случится.

— Я, Гарри, только что узнал, кто будет у наших противников ловцом. Чжоу Чанг с четвертого курса. Она сильный игрок... Я надеялся, что она еще не сможет играть, — у нее была серьезная травма... — излив негодование, вызванное несвоевременным выздоровлением Чжоу, Вуд прибавил: — Но, с другой стороны, она летает на "Комете-260", а "Комета" по сравнению с "Молнией" ползает как черепаха, — Он бросил восхищенный взгляд на метлу Гарри и скомандовал начать тренировку.

Наконец-то Гарри оседлал свою красавицу. Полет на "Молнии" превзошел все ожидания. Метла слушалась малейшего движения, казалось, она подчиняется не руке, а мелькнувшей мысли. Летала "Молния" с такой скоростью, что стадион превратился в сплошное серо-зеленое пятно. Гарри резко послал ее в пике, так что Алисия Спиннет даже вскрикнула, выполнил идеальный вираж, коснувшись травы, и опять взмыл, высота вот уже тридцать, сорок, пятьдесят футов...

— Гарри, внимание, — раздался голос Вуда, — Выпускаю снитч!

Гарри повернул и погнался за одним из бладжеров, легко обогнал его, заметил за спиной Вуда снитч, еще несколько секунд — и ладонь Гарри крепко его сжала.

Команда восторженно загалдела. Гарри выпустил мячик, дал ему фору одну минуту, затем ринулся следом, виляя между игроками, заметил его у колена Кэти Белл, догнал ее, легко развернулся и опять снитч у него в руке.

Такой успешной тренировки еще никогда не было. Команда, вдохновленная присутствием ловца верхом на "Молнии", безупречно проделала все самые трудные движения. И, когда наконец приземлились на поле, Вуд не сделал игрокам ни одного замечания. "Впервые за последние пять лет", — заметил Джордж.

— Завтра нам ничто не должно помешать. Мы обязаны выиграть, — сказал Вуд, — Как ты, Гарри? Проблемы дементоров больше не существует?

— Все в порядке, — ответил Гарри, а про себя подумал: не мешало бы его Патронусу быть помощнее.

— Дементоры больше не появятся, Оливер, — уверенно бросил Фред, — Дамблдор этого не допустит.