Хрущёв улыбнулся:
— Ну и хорошо. А БЧ у неё какая?
— Для ПКР — ядерная на 15 килотонн либо фугасная на 400 килограммов.
— Никита Сергеич, — сказал Устинов. — На Ту-95 таких ПКР можно будет подвесить не одну и не две. От 6 в нормальном до 16 в перегрузочном варианте.
— Ого! Вот это дело! — Первый секретарь ЦК одобрительно покивал головой. — А вторая ракета?
— Вторая ракета — это пока прототип. Она будет оснащена винтовентиляторным двигателем с толкающим винтом в кольцевом канале на хвосте — так называемым импеллером, — ответил Березняк. — Ее скорость заметно меньше — рассчитываем на 750 километров в час, зато расчётная дальность ожидается — 2500-3000 километров в зависимости от расхода топлива. Но вот двигателя для неё пока нет.
— Ого! — удивился Хрущёв. — 3000 километров — это за счёт винтовентилятора?
— Да, с ним получается очень экономично по расходу топлива. Но всё упирается в отсутствие двигателя. На испытаниях, когда отрабатывали систему управления, мы использовали пульсирующий воздушно-реактивный двигатель от немецкой Фау-1, с ним дальность получалась под 500 километров, но в торпедный аппарат, даже 650-миллиметровый, ракета из-за двигателя не лезла. В перспективе, надеюсь, мы получим ТРДД достаточно малого размера, и сможем установить его на ракету, но пока придётся обходиться тем, что есть. Теоретически даже с ПуВРД можно запускать эту ракету с бомбардировщиков, но реально — нужен более современный двигатель.
— А что Туманский? — Никита Сергеевич повернулся к Устинову. — Он же у нас с 54-го года пилит малоразмерный двухконтурный двигатель?
— Там проблема, Никита Сергеич, — ответил Устинов. — Сделать ТРДД оказалось не так-то просто, вон, Николай Дмитрич Кузнецов с НК-6 до сих пор не закончил. А маленький ТРДД, как оказалось, сделать куда сложнее, чем большой. Думаю, ранее 1960 года Туманский его на государственные испытания не предъявит. (И это ещё очень оптимистичный прогноз)
— М-да... С двигателем постараемся вам помочь, — сказал Хрущёв. — Дмитрий Фёдорович, посоветуйся с Серовым и Шалиным, может, на западе удастся что-нибудь раздобыть, как образец? Пусть прошерстят все фирмы, все перспективные разработки, ну, не мне тебя учить, где искать.
Хрущёв намекал на поиск в «документах 2012», и Устинов понял его правильно.
— Сделаем, — заверил Устинов. — А наведение на цели как организовали?
— Для ПКР использовали ту же систему наведения, что и для П-15. Для стратегической версии использовали инерциальную систему наведения, но она на большой дальности даёт слишком низкую точность, как известно. Поэтому мы сделали дополнительную систему наведения по радиомаякам. Кстати, на ПКР такая система тоже установлена.
— Каким маякам?
— Годится почти любой радиосигнал. Например, передачи коммерческой радиостанции, специального радиомаяка, установленного агентурным путём и активированного со спутника, сигнал корабельного радиолокатора. ПКР сначала ищет авианосное соединение по сигналам радиолокаторов кораблей, а когда находит — наводится на заданную оператором цель, либо автоматически выбирает цель наибольших размеров — по отражённому сигналу, — пояснил Березняк. — А стратегическая ракета использует полностью пассивное наведение на радиосигнал. К тому же у неё имеется программное наведение — можно запрограммировать маршрут. То есть, она полетит не по прямой, а по заданному маршруту. К сожалению, сверять его с электронной картой и вносить поправки, как было описано в переданной нам документации, ракета пока не может — наша электроника до этого ещё не дошла. Возможно, по мере прогресса электроники удастся поставить на ракету радиолокатор следования рельефу местности.
— Хорошо!! — улыбнулся Никита Сергеевич. — Очень хорошо! Порадовали. Кстати, ведь тогда получается, что эти ракеты можно будет и с дизельных лодок запускать, так?
— Мы вариант ПКР, собственно, именно на дизельной лодке и отрабатывали, — подтвердил Александр Яковлевич.
— Это сколько ж у нас дизелюх-то? Ё-моё! — обрадовался Хрущёв. — И каждая из них с такой ракетой превращается если не в стратегический носитель, то в средство удара по вражескому берегу и военно-морским базам. Надо подсказать Кузнецову, пусть пошлёт пару лодок пошляться вдоль американского побережья, присмотреть подходы, точки запуска...
— Это ещё не всё. Сейчас мы совместно с лабораторией Павла Васильевича Шмакова предварительно прорабатываем вариант с телевизионным наведением, и обсуждаем возможность варианта с наведением на отметку лазера, для тактического применения, но это работа тоже на перспективу. Вариант для тактического применения ракеты по особо важным целям в глубине стратегической обороны противника. Расчёт на агентурную поддержку, — сказал Александр Яковлевич. — В этом варианте боевая часть планируется фугасная или кассетная. Для стратегической — термоядерная, небольшой мощности — 200 килотонн, это атомщики постарались, сделали на основе тактической боевой части, говорят, что добавили «термоядерное дожигание».
— Никита Сергеич, тут к этой ракете ещё один вариант запуска разработали, сухопутный, — добавил Устинов.
Он аккуратно развернул Хрущёва и подвёл к столику, на котором стоял макет стандартного 40-футового контейнера, с открытой двустворчатой крышкой. В нём размещалась 4-хместная пусковая установка.
— Вот, смотрите. Хоть на автоприцепе можно возить, хоть на корабле, хоть на железнодорожной платформе, — сказал Устинов. — Во втором контейнере для ПКР размещается радиолокатор обнаружения целей. На 3-4 грузовиках с полуприцепами можно сделать, к примеру, комплекс береговой обороны.
— Здорово! А когда испытания? — спросил Первый секретарь.
— Вообще-то противокорабельная ракета уже летает, — ответил Березняк. — Лётно-конструкторские испытания планируются на весну 1958 года.
— А пораньше начать сможете? Хотя бы месяца на три? — Никита Сергеевич с надеждой взглянул на главного конструктора. — Весной 1958 года нам эта ракета уже может пригодиться.
Он помнил, что в апреле 1958 года американцы будут высаживаться в Ливане.
— Закончить испытания мы однозначно не успеем, — сказал Березняк. — Но опытные партии изделий уже выпускаются для отработки, если понадобится — сделаем пару десятков. Больше — сложно. Да и изделие ещё не отработано окончательно.
— Это хорошо. Это вы очень здорово придумали, молодцы, — похвалил Хрущёв. — Если доведёте изделия до серии — представлю к Ленинским премиям, однозначно. А это что за ракета? — он указал на третье изделие с длинным острым носом, лежавшее на ложементе чуть в стороне.
— Это, Никита Сергеич, аэробаллистическая твёрдотопливная ракета. Предназначена для прорыва ПВО при атаке бомбардировщиков, — ответил Березняк. — Концепт, информацию по которому нам передал Дмитрий Фёдорович, в документации именовался Х-15. Дальность до 280 километров, инерциальное наведение, боевая часть массой 150 килограммов и мощностью до 300 килотонн. Предполагается запускать её со стратегических бомбардировщиков, для огневого подавления ПВО, — Александр Яковлевич показал по плакату схему боевого применения ракеты, — Следующим, после отработки базового варианта, попробуем сделать противокорабельный вариант с активной радиолокационной ГСН.
— Пока что это габаритно-весовой макет, — признался Александр Яковлевич. — Работа только началась, и трудностей там хватает. Борис Петрович Жуков работает над двухкамерным твёрдотопливным двигателем, и пока что у нас не очень получается. Таких двигателей мы ещё не делали.
— Изделие перспективное, Никита Сергеич, — подсказал Устинов. — Надо бы поддержать товарищей. Проект постановления я подготовлю.
— Готовьте, — согласился Хрущёв.
Он помнил, как весной 1954 года в КБ Мясищева проталкивал конструкторам и военным идею применения аэробаллистической ракеты для прорыва ПВО. Как видно, его тогда услышали, идея не умерла и продолжала развиваться.
Хрущёв огляделся по сторонам и направился к лежавшей на ложементах у противоположной стены зала ракете П-15. Носовой обтекатель ракеты был снят, открывая тарелку антенны радиолокационной головки самонаведения
— Это 15-я? — спросил он.
— Да, Никита Сергеич, П-15. Сейчас проходит испытания, — ответил Березняк.
— Наслышан, наслышан. Хорошая машинка получается, — Хрущёв обошёл изделие, удовлетворённо кивая и с интересом разглядывая детали. — Скажите, Александр Яковлевич, а нельзя ли её немножко так «умять»..., уместив в калибр нового 650-миллиметрового торпедного аппарата? И ещё хорошо бы оснастить её турбореактивным двигателем, даже не обязательно двухконтурным. Мы бы с такого решения получили много дополнительных выгод, начиная от размещения П-15 на лодках, и увеличения дальности, пусть даже при старте в надводном положении с дифферентом, и до унифицированной инфраструктуры хранения.
Березняк был явно захвачен врасплох этим вопросом.
— М-м-м... неожиданно... Подумать в эту сторону можно, но тогда придётся увеличить длину, да ещё и уменьшить диаметр антенны ГСН. А это уже может сказаться на точности наведения. Мы на новой ПКР используем головку самонаведения, конструктивно подобную головке П-15, но с меньшей антенной, и там тоже есть проблемы.
— В любом случае — это полная перекомпоновка изделия, пересчёт развесовки и аэродинамики. Двигатель тоже ещё предстоит подобрать. Никита Сергеич, я бы просил с этим требованием не торопиться. Подобную модификацию мы попробуем отработать, но это вопрос не простой, и делать в любом случае придётся в два этапа — сначала перекомпоновка, затем — замена двигателя на ТРД.
— Подумайте, Александр Яковлевич. Я не настаиваю, но с точки зрения унификации это было бы удобно, — сказал Хрущёв. — Да и с точки зрения тактики, можно было бы перегрузить систему ПВО АУГ залпом более лёгких сверхзвуковых ПКР, в расчёте, что часть из них прорвётся и выбьет корабли охранения, а затем добить повреждённых тяжёлыми, но более дешёвыми дозвуковыми «чемоданами». Насчёт антенны — рекомендую Бисновата подёргать, у него опыт по головкам самонаведения большой, может, чего подскажет. Спасибо вам за замечательную выставку, очень интересно было посмотреть.
Вопрос с двигателем для стратегической модификации Х-55 решился неожиданно. ОКБ Климова было дано задание на разработку малогабаритного двигателя ГТД-350, с условием уместить его в диаметр 450 мм. Его предполагалось использовать как для вертолётов, так и для крылатой ракеты с импеллером, и для перспективных беспилотных летательных аппаратов, разработкой которых озаботился Устинов.
Одновременно разведка получила задание раздобыть аналогичный ГТД за рубежом. И тут, пока Первое Главное Управление КГБ искало подходы к канадскому отделению Pratt&Whitney, рассчитывая дать им заказ от имени безвестной начинающей компании-стартапа на разработку вертолётного ГТД PT-6 на пару лет пораньше, с расчётом затем купить лицензию и наладить выпуск в СССР, сотрудники Михаила Алексеевича Шалина немного пошалили...
ГРУ удалось добыть чертежи только что появившегося во Франции вертолётного двигателя Turbomeca Astazou, как раз вышедшего на испытания в 1957 году. Ссориться с французами по поводу краденого двигателя не стали, а просто купили лицензию на производство, причём сделали хитро. Лицензию купил не СССР, а частное лицо — один индийский бизнесмен. Формально Индия входила в ВЭС в качестве «ассоциированного члена», социализмом там пока что и не пахло, что позволяло протаскивать через неё западные технологии, которые не всегда получалось раздобыть через советско-французский концерн «Citroёn Russe».
А бизнесмен — он и в Индии бизнесмен. Условия лицензии позволяли продавать на экспорт двигатели целиком. А он поставлял в СССР даже не двигатели, а их агрегаты, из которых потом в СССР монтировался двигатель. Несколько позднее, когда де Голль рассорился с США, и Франция вышла из НАТО, СССР также купил официальную лицензию на производство французских двигателей, а заодно был начат проект совместного создания лёгкого вертолёта на базе французского «Алуэтт-3»
Но финт с индийцами позволил начать испытания ракеты с ГТД и импеллером даже раньше, чем начался выпуск лицензионных двигателей в СССР, а заранее спёртые чертежи — провести заблаговременную подготовку производства к серийному выпуску двигателей.
Параллельно Михаил Макарович Бондарюк, уже было переориентированный на проектирование малогабаритных ядерных реакторов космического базирования, получил задание на разработку линейки прямоточных воздушно-реактивных двигателей разных размеров и тяги. Эту работу он не забрасывал и до того, работая с разработчиками боеприпасов в области создания активно-реактивных артиллерийских снарядов. Теперь же его фронт работ существенно расширился. Прямоточки требовались и для ПКР, и для перспективных зенитных ракет, и — на отдалённое будущее — для создания гиперзвуковых воздушно-космических самолётов.
В 1957 году начали одна за другой выходить на испытания не только баллистические ракеты. Начались испытания ПКР П-15, и ещё одной, более крупной, сверхзвуковой крылатой ракеты П-5 конструкции Владимира Николаевича Челомея.
Первый бросковый запуск ракеты П-5 — без маршевого двигателя и автомата раскрытия крыла состоялся 12 марта 1957 г. на полигоне НИИ-2 в Фаустове.
Первый этап летных испытаний П-5 проходил в Балаклаве с августа 1957 года по март 1958 года. Использовался плавучий стенд 4А со стартовым контейнером СМ-49. В то же время 22 ноября 1957 года начались пуски П-5 с подводной лодки С-146 проекта П-613 на полигоне в Белом море.
П-5 была первой ракетой, на которой в процессе проектирования было изначально заложено автоматическое раскрытие крыла и старт из того же контейнера, в котором ракета хранилась. Вообще хранение изделия на носителе в контейнере, изначально связанное с размещением на подводной лодке, оказалось удачной находкой КБ Челомея и использовалось при размещении его ракет и на надводных кораблях, и в береговых комплексах. При этом ракета была защищена и от капризов погоды, и от случайных повреждений во время эксплуатации носителя. Вначале предполагалось, что ракеты будут размещаться на средних подводных лодках проектов 644 и 665, строившихся на базе дизельной лодки проекта 613.
П-5 оснащалась турбореактивным двигателем, запускавшимся ещё в контейнере перед стартом. Из контейнера ракету выбрасывали и разгоняли два твердотопливных ускорителя. Такая конструкция ограничивала возможности комплекса только надводным стартом. Для кораблей разницы не было, а для подводных лодок это было критично.
Впрочем, у вероятного противника в то время на вооружении подводных лодок были ракеты «Регулус-1» также с надводным стартом. Старт из-под воды требовал других конструктивных решений в части двигателя.
Ракета имела подфюзеляжный воздухозаборник, за счёт чего освобождалось место в передней части фюзеляжа для размещения системы наведения. В сочетании с короткими узкими стреловидными крыльями, при хранении сложенными вниз и прижатыми к фюзеляжу, а также крошечным, направленным вниз килем это придавало ей стремительные хищные очертания. П-5 была смертоносно красива.
