На следующий день я смог выползти из шалаша до ближайших кустов, а потом поесть. Борясь с головной болью, все еще очень сильной, хотя и не такой как в первое пробуждение, успокаивал грифону. А потом лежал пластом, закрыв глаза и расслабившись. И неожиданно понял, что теперь у меня двойной комплект воспоминаний. Это казалось невероятным, но это было именно так!

Я помнил о своём детстве последней трети 20-го века на севере в военном городке, как гулял в лесу и по берегу огромного чистого озера с прозрачной водой, которую можно было пить, не опасаясь поноса. Чистый воздух, яркое солнце, живую природу. Подсобное хозяйство и огород, рыбалку на озере, походы в лес. Мою собаку, с которой я любил гулять по берегу озера и в лесу.

И в тоже время помнил детство в трущобах супермегаполиса "Москва" конца 25-го века. С его вечным смогом, не рассеивающимися серыми тучами, из которых лился грязный кислотный дождь, грязными засыпанными мусором улицами и уличными бандами. Своими вылазками по вентиляционным шахтам, кабельным и теплотрассам, техническим туннелям в поисках того, что можно украсть и продать. Чтобы не сдохнуть с голоду. Свой первый "взлом"... Я много чего помнил, причем оба комплекта воспоминаний — одновременно, но к счастью они не смешивались. К моему счастью.

Постепенно головная боль отступала, а я оживал. Перебарывая боль, стал ходить по лагерю. Расспросил грифону, как она справлялась без меня, и потом похвалил за старание. Грифона, прижавшись ко мне и отираясь боком напрашиваясь на ласку, стала рассказывать, как она испугалась за меня. И как обрадовалась, когда поняла, что я жив. А я обнимал и гладит своею подругу, ерошил её белую шерстку лапой и корил за себя, что не проверил, работает еще ошейник или уже выключился! Дурак чешуйчатый! Повезло, что жив остался!

Глава 8. С природой один на один.

Несмотря на моё 'счастливое оживание' после 'шоковой терапии ошейником' три дня я был совершенно нетрудоспособен. Доползти до кустиков по своим делам и не более того. А еда кончилась как раз в тот день, когда я очнулся. Вот и пришлось нам голодать два дня. Не страшно, но неприятно. Из грифоны охотник — полный ноль. Её не учили охотиться, а я сам не мог. Послать же её наобум было глупо, несмотря даже на возможное наличие врождённых охотничьих инстинктов.

На этот счет мне сразу вспомнилось старое кино, про то, как домашнюю львицу возвращали в живую природу. Нашли ей маленького кабана-'бородавочника', который размером с небольшую собаку был, она его догнала, сбила ударом лапы... А эта мелкая свинья, вереща как резаная, вскочила и начала на львицу набрасываться! Ту так ошарашило сопротивление, что львица оставила эту мелкую агрессивную свинку и позорно сбежала к хозяевам!

При том у львицы охотничьи инстинкты дикого зверя куда сильнее и эффективнее чем у грифоны, предки которой и были разумными существами. И потом неизвестно сколько поколений грифонов в рабстве родилось. А хозяева наверняка агрессивных 'домашних животных' выбраковывали, не допуская к размножению. Потому грифону одну и с кондачка я охотиться не пошлю! Вдруг покалечится случайно или добыча её ранит? Тот же олень может весьма здорово рогами поддать, не говоря уже о кабане. Да даже заяц может быть опасен!

К тому же у меня были некоторые сомнения насчет охотничьих качеств грифонов. Мягкий кожистый клюв это не тот инструмент, которым можно голову добычи продолбить, скорее сам его разобьёт об её череп при сильном ударе. Аналогично, им и шею добычи разорвёшь. Остаются только когти. Чтобы убить крупное животное когтями — немалый опыт нужен. А ему у грифоны взяться неоткуда.

Охота дело опасное и сложное, особенно 'на данном историческом технологическом уровне'. Так что сам, всё сам! А моя боевая подруга пусть учится. Я сам, кстати говоря, с холодным оружием охотиться не умею. По крайней мере, с копьём точно. Хотя с арбалетом с нормальным прикладом винтовочного типа и прицельными приспособлениями справился бы. Но арбалета у меня нет, как впрочем, и лука. За неимением гербовой, будем писать на туалетной!

С этими мыслями я вооружился самодёльным копьём, объяснил грифоне, чтобы наблюдала за моими действиями, и мы взлетели. Энергичный набор высоты и переход в режим поиска с планирующим полётом по расширяющейся спирали. Трудностей тут было три. Надо регулярно набирать потерянную высоту. Потом надо найти поляну или луг в лесном массиве, потому как не через ветки же копьё кидать, да и невидно через них ничего. И наконец самое главное, надо найти поляну с добычей.

Когда пошел уже второй час безуспешных поисков добычи вспомнился анекдот про Штирлица и поиск грибов в сугробах. Я уже совсем было, собрался плюнуть и попытать счастье в рыбалке, когда заметил небольшое стадо кабанов на поляне. Матёрый здоровенный секач, свиноматка и подсвинки. От вида живого хрюкающего мяса, жрать захотелось прямо таки неимоверно, и я решил рискнуть. Если бы был выбор, я бы с кабанами не стал связываться. Это достаточно опасно даже когда у тебя самозарядное ружье 12-го калибра с хорошими пулевыми или картечными патронами. А уж когда ты с самодельным копьём — это лотерея, особенно без опыта.

Я сам был свидетелем как кабан 'уделал' пару охотничьих собак, так что одну пришлось пристрелить, а вторая осталась инвалидом. И мужики рассказывали, как иногда и охотникам доставалось. Самый удачный случай был, когда кабан только рёбра помял и ватник подрал, обычно всё в подобной ситуации заканчивается печальней. Сломанными рёбрами, рваными ранами и частенько разрывами внутренних органов. А иногда и летально.

Это и определило тактику охоты. С пролёта бью копьём подсвинка, и улетаем. Через некоторое время возвращаемся посмотреть результат и если он положительный то эвакуировать добычу. Почти так как задумывал и получилось. Правда, кабаны меня засекли по тени и шарахнулись в стороны, но в подсвинка я своё копьё всадил как следует. О чём возвестил громкий визг быстро оставшийся за спиной. Надеюсь, он сдохнет раньше, чем удерёт в кусты. Или если повезло, то я его пришпилил к земле или перебил позвоночник.

Как всегда в жизни бывает, реализовался не самый лучший вариант. Когда мы через часок вернулись на ту поляну, отсидевшись на прогалине в паре километров от неё, то оказалось, что свиной тушки то на поляне и нет! Зато в кусты уходит четкий кровавый след. Это сразу всё усложняло, ели свиньи будут рядом с тушкой, да еще и в лесу где я не могу взлететь... Тут можно вполне капитально нарваться на неприятности.

Скомандовав грифоне ждать меня на поляне, я осторожно полез в кусты. Чтобы почти сразу найти там обломок древка своего копья, и еще более кровавый след уводящий в лес, в окружении следов свиных копыт. Хорошо так из свиньи кровь лилась, точно сдохнет! Душа прямо таки чуяла, что свинью вломят мне трендюлей. но жрать было очень уж охота, голод перевесил осторожность и доводы разума. И я решил рискнуть.

Вернулся назад на поляну, проинструктировал грифону как себя вести, если с громкими матюгами буду выламываться из леса на поляну. Строго-настрого запретил лезть в лес за мной, чтобы не случилось. А потом собрался и скомандовав своему 'второму Я' вывести индикацию боевого режима полез в кусты идя по кровавому следу.

Подсвинок, пробитый копьём на вылет, закономерно откинул копыта. Когда он проламывался через кусты и обломил древко, то еще больше увеличил рану сделав её совсем уж безобразной, истал быстро истёкать кровью. Кровавый след ведущий к тушке был прямым тому доказательством. Только вот на пути к вожделенному мясу стояла проблема в виде его злых родственников. Кабаны от тушки никуда не делись, ходили вокруг злые и агрессивные от запаха крови, громко злобно хрюкая.

Желудок стал совсем уж зверский кидаться на рёбра громко требуя мяса и я решился. Вспомнил все уязвимые и болезненные точки кабанов, о которых рассказывали бывалые охотники. 'Одиночка' построил тактическую модель предстоящего боя, подстегнул адреналином и мы рванули. Это кажется смешным, после яростных боёв 'Первой Галактической', в которых за минуты боя сгорают десятки единиц кибертехники строить тактическую модель боя с кабанами. Но мне что-то было совершенно не до смеха, зато очень хотелось остаться целым и мясом разжиться тоже. Приступим!

С громким страшным рыком во всю мощь легким делаю рывок к шарахнувшимся в стороны от неожиданности свиньям. Хватаю тушку, разворачиваюсь, чтобы драпать с добычей. И тут мне в бок как пушечное ядро влетает кабан, я отлетаю как кегля с отчётливым треском рёбер и прикладываюсь о дерево боком. Ребра опять трещат, но вроде не ломаются. Удар лапы с выпущенными когтями по 'пятачку' кабана его боевой пыл не остудил, только на пару секунд ошеломил, заставив мотать мордой и вызвал волну громкого злобного визга.

А я, сжимая свиную тушку пастью со всей дури ломанулся к поляне. Сопровождаемый яростным визгом и топотом ломящегося за мной кабана. Да и матёрая свиноматка от него не отстала, судя по звукам. В забеге со свиньями на поляне я финишировал первым, грифона дисциплинированно взвилась в воздух при моём приближении и кружила над поляной поглядывая вниз. Нажатие лапой включающее амулет, крепко сжимаю тушку свиную пастью, короткий разбег на четырёх лапах, сильный прыжок вверх и вот я уже лечу. А внизу мечутся злобно верещащие кабаны, которым уже меня не достать.

Добычу пришлось перехватывать лапами и прижимать к груди, пачкаясь в вязкой свертывающейся свиной крови. Лететь с тушкой в пастью было неудобно, балансировка сбилась и я норовил войти в пике из-за перевешивающей головы. Из-за этого пришлось сразу начать высматривать место для будущего обеда. Не на лету же свинину драть.

Тушку подсвинка мы разделывали на ближайшей прогалине. Вернее разделывал я, а грифона смотрела и задавала вопросы. Было очень большое желание вцепиться клыками в сырую кабанью печёнку или ляжку, но я засёк глистов и остерёгся. И показал их грифоночке, после чего устроил лекцию на тему 'почему надо мясо как следует варить и жарить'. Боевая подруга прониклась и вернувшись в лагерь я сначала вытерся травой от свернувшейся свиной крови и только потом занялся готовкой.

Сначала был разведён большой костёр, а потом мы начали готовить. Нарезав мясо тонкими ломтиками и насадив на деревянные прутики, хорошо прожаривали его на огне. И пока оно жарилось грифона прямо извелась вся, облизываясь и принюхиваясь к аппетитным запахам. Под громкое бурчание моего пустого желудка и стоическую борьбу с желанием сожрать все полусырым. Но мы справились с искушением.

А потом с удовольствием ели горячее, пережаренное и сухое, но такое вкусное с голодухи мясо. Вот так большую часть подсвинка мы и приговорили за один присест. Остатки мяса точно также 'пережарили', чтобы не протухло до завтра. Мы как хищники наверняка могли съесть и слегка протухшее, но вот зачем, если есть возможность приготовить? Вот так образовался запас еды на завтра, который я предусмотрительно повесил на дерево, чтобы грызуны и мелкие хищники не добрались.

Изучением повреждений полученных при столкновении с кабаном я проводил, когда Эрни отошла в кусты по своим делам, чтобы не волновать лишний раз. Выяснилось, что я отделался 'легким испугом'. Несколько сорванный чешуек в месте, куда долбанул секач, ноющие, но не сломанные рёбра и гематомы, четко прощупывающиеся под чешуёй. Пара дней и как новый буду! Могло быть и куда хуже! Всё-таки дракон — прочная скотина!

Переварив слегка еду мы начали сворачивать лагерь. Вернее собирать вещи, решив бросить всё построенное, как есть. Шалаш и загородка из начавших уже сильно вянуть веток всё равно были построены 'без единого гвоздя', как впрочем, и кусков верёвок тоже. Всё было связано гибкими ветками или полосками коры и потом заплетено вместе ветками в достаточно прочный каркас.

Сменить место жительства я решил сразу по двум причинам. Листва веток покрывающих и маскирующих наши 'постройки' начала сохнуть, меняя цвет. И уже не маскируя, а демаскируя нас с воздуха и земли. Можно было конечно обновить ветки с листьями, выкинув увядшие. Труд обещал быть долгим и непродуктивным, проще с нуля новый шалаш построить. Была и вторая причина, моя лёгкая паранойя высказала своё 'Фе!' намекая, что долго сидеть на одном месте это совсем не есть хорошо! И тут я был с ней совершенно согласен!

Вещи были упакованы и разложены по седельным сумкам, свой бывший 'ошейник' я тоже припрятал в сумку, а вдруг пригодится? Я полюбовался нашей стоянкой, улыбнулся Эрни и мы взлетели. Мысленно вызвал карту местности, построенную на основе доступной информации 'моим вторым Я', прикинул направление движения и мы полетели. В моих планах было облететь эту 'пустошь' по краю, не суясь в центр.

Явно была какая-то причина её дурной славы, попусту рисковать не хотелось. Мало ли что там. Может там форпост эльфов? Или какие сектанты всех чужих убивающие? Или какой сумасшедший маг сидит? Или что-то, чего я просто не могу представить в силу ограниченности своих знаний? А облетев пустошь по краю можно было развернуться к ней хвостом и лететь в обжитые земли.

Вот и облетали мы эту пустошь четыре дня, не торопясь, с перерывами на охоту и отдых после неё. Охоты были уже не такими экстремальными, стали попадаться олени неосмотрительно пасущиеся посреди полянок, которых получалось сбивать с ног и перегрызать им шеи. Грифона тоже попрактиковалось на молодом оленёнке, сбила его с ног, но вот убить смогла не сразу. Но справилась, разорвав ему шею когтями, правда сильно устала, и вымазалась вся в крови.

Я сделал выводы, и следующую свою добычу грифона атаковала уже с ножом в лапе, которым и перехватила животному горло. Проведённая ранее практика показала, что когтями грифона пока еще не может с одного раза разорвать шею даже оленёнку. А вот ножом после нескольких тренировки на оленьих тушах она животному горло перехватывала на раз. И в крови пачкалась намного меньше, чем впервые. Да и животное мучалось меньше, а главное быстрее умирало.

Быстрая смерть 'мяса' меня интересовала не из гуманизма, а в прицеле на возможное снятие часовых. Пришлось даже для этого поймать одного оленя живым и самому тоже слегка потренироваться в резании горла. Некоторая практика с козами и овцами у меня была еще с прошлой жизни, но с тех пор то тело успело измениться! Так что навыки стоило подтвердить под новую моторику, что успешно и получилось.

Меня 'зелено-вегетарианские завихрения потока сознания' еще на родине совершенно не колыхали, потому 'кровавые невинно-убиенные олени' ни ночью ни днём не являлись. Я хищник и мне положено есть мясо! Олени же — это самое мясо и есть! Только бегающее и сырое! Самому доводилось резать коз, да и мясо я очень люблю. Так что никакой жалости к оленям пущенным на мясо я не испытывал, невинно убиенных животных не оплакивал и с удовольствием ел оленину вместе со своей грифоной.

Пятый день мы посвятили заготовке продовольствия и обработке мяса для достаточно длительного хранения, чтобы оно как минимум дня три не портилось. Часть пожарили, а часть завялили на солнце, тут пригодилась соль 'прихватизированная' с кухни ныне покойного Гривса. Ей мы натирали пласты тонко срезанного мяса и вывешивали его на солнце, чтобы провялилось хоть немного.