Наверное, пробежка по дворцу отняла у нас не больше четверти часа, но мне эти мгновения показались вечностью. Спустившись на первый этаж, мы не нашли выхода из дворца, и я, недолго думая, запустила в ближайшее окно стоящей неподалеку тяжелой вазой. Окно с мелодичным звоном взорвалось россыпью осколков, и мы отбежали назад, чтобы не попасть под этот "дождь".
-Передай мне Таллию и полезай первым, — коротко приказала я.
-А вы удержите ее? — испугался юноша.
-Постараюсь. Не мешкай!
Дарсан аккуратно опустил девушку на мраморные плиты пола, а я осторожно подхватила ее за подмышки. Замотав руки оторванной полой своей дисдасы, чтобы уберечь ладони от остатков стекол, юноша перемахнул через подоконник и с глухим стуком приземлился снаружи.
-Все в порядке, Каэррэ-хэннум! — донесся до меня его приглушенный голос.
-Замечательно, — пробормотала я, подтаскивая бесчувственную Таллию к окну. Не отпуская ее из рук, я локтем сбила торчащие из оконной рамы осколки, залезла на нее и, поднатужившись, с неимоверным усилием затащила свою ношу следом, затем перекинула ноги и осторожно спустилась на землю, поддерживая девушку. Подскочивший ко мне Дарсан мигом принял у меня свой драгоценный груз и бережно вытащил следом.
Отдышавшись после бега, я огляделась: мы выбрались в дворцовый сад. Прямо перед нами раскинулся буйно цветущий куст гайаты, от запаха которой у меня моментально закружилась голова; бездонное небо, усыпанное звездами и увенчанное луной уже подернулось светлой каймой с востока; по правую руку от нас, по противоположной стороне сада тянулась дворцовая стена. Я вопросительно взглянула на Дарсана; тот, наморщив лоб, крутил головой по сторонам.
-Главная аллея — там, — наконец ткнул он пальцем влево, — видите ту арку в стене? Это главный выход из "Лилии", он ведет прямо к ней.
-Значит, туда, — решительно оборвала я его.
Кое-как продравшись сквозь кустарники и растения (наверное, в спешке, мы растоптали множество редких цветов), мы выбрались на широкую усыпанную мелким светлым песком дорогу, ведущую прямиком к дворцовой стене.
Драконюхи не обманули Дарсана. Неподалеку от нас стоял экипаж — высокое, драпированное светлыми занавесями сооружение, водруженное на два широких колеса. Запряженные в него два драконида заметно волновались, перебирая на месте мощными когтистыми лапами и недовольно пофыркивая; подобравшись поближе, мы увидели причину их волнения: один из драконюхов лежал у левого колеса лицом вниз. У его руки валялся кнут; подобрав оный, я вручила его Дарсану и приказала:
-Полезай на козлы, будешь править драконидами. Как только выберемся за ворота, держи курс к порту Хайсора...там меня уже ждут.
Дарсан коротко кивнул, без лишних вопросов помог мне залезть в экипаж и затянуть следом Таллию, и запрыгнул вперед. Забравшись внутрь, я осторожно уместила девушку на мягкой скамеечке, плотно запахнула занавеси и присела рядом с ней, придерживая на всякий случай ее за плечи.
Сундук Назиры стоял прямо напротив нас, но выбрасывать оттуда вещи уже не имело большого смысла. Конечно, это лишний груз, но и лишние деньги, причем, неплохие...
Снаружи раздался свист кнута, повелительный окрик Дарсана, цоканье когтей и шорох песка под колесами: мерно покачиваясь, мы покатили к воротам.
Внезапно Таллия вздрогнула и тихо застонала; почувствовав, как сердце уходит в пятки, я крикнула:
-Прибавь ходу, Дарсан! Заставь их двигаться быстрее!
И прибавила, уже гораздо тише:
-Я не хочу потерять все в нескольких шагах от выхода.
-Как скажете, хэннум! — крикнул в ответ юноша и вновь стегнул драконидов; экипаж дернулся и заскользил вперед. Таллия застонала еще громче, ее веки дрогнули...как вдруг мы остановились.
-Хэлль
* * *
** тебя раздери! — рявкнула я от переизбытка чувств, — что случилось?!
Занавеси впереди раздвинулись, и передо мной возникло обеспокоенное лицо Дарсана:
-Ворота заперты, хэннум!
-Что?!
Не мешкая, я выскочила наружу и тихонько присвистнула: громадные, устремленные ввысь створки, испещренные плохо различимой в потемках резьбой, были плотно закрыты. До моего слуха донесся низкий стон, и что-то темное заворочалось у подножия стены: скорее всего, это приходили в себя стражники.
Волна глубочайшего отчаяния нахлынула на меня: нет ничего хуже, чем стремиться к чему-то и упустить за секунду до победы; руки предательски задрожали, а в горле набух горький комок.
"Дура, идиотка, немедленно прекрати!" — со злостью одернула я себя, — "не время для паники! Выход есть всегда, даже из самых безнадежных ситуаций!"
И я его увидела.
На правой створке, чуть повыше моего роста, едва заметно мерцал полукруг, выложенный аметистами. Увидев его, я утробно застонала от радости: это была еще одна разновидность обережных самоцветов; к этому символу нужно было приложить грамоту.
Я лихорадочно засунула руку за пазуху, и меня прошиб холодный пот: грамоты не было! Однако, сдвинув ладонь чуть левее, я перевела дух: пальцы коснулись шершавого пергамента.
Не теряя времени даром, я подлетела к воротам и с размаху приложила грамоту к аметистовому калифской печатью полумесяцу. Едва слышно заскрипев, створы начали убийственно медленно распахиваться.
Стоны и ворочанье у ворот усилились; где-то во дворце тревожно запели силлы.
Одним махом подскочив к экипажу, я нырнула внутрь и выкрикнула:
-Как только ворота достаточно откроются — гони, что есть мочи!
-Вы необыкновенны, хэннум! — потрясенно пробормотал Дарсан и хлестнул драконидов.
* * *
Светало. Корабли с поскрипыванием покачивались на воде; наверху сонно вскрикивали чайки, переругиваясь с матросами, снующими по причалу. В воздухе витал аромат плесени и гнилой рыбы, смешанный с дивным запахом моря.
-Эй, Кошка! — по-алдорски окликнул меня Сайрус Щука, один из членов нанятой мной команды, — пошевеливайся! До того, как солнце поднимется над горизонтом, нам нужно отбыть!
-Я плачу тебе не за то, чтобы ты указывал мне, что делать! — крикнула я в ответ, — можно подумать, я первый раз в море! Выйдем, лучше сами пошевеливайтесь, лентяи!
Сайрус что-то пробормотал и скрылся за бортом.
-Что он сказал, хэннум? — недоуменно спросил меня Дарсан на наречии Ранаханна.
-Он сказал, что пришла пора прощаться, — мягко улыбнулась я юноше.
Мы стояли на скользских досках причала: Дарсан обнимал испуганно жавшуюся к нему Таллию, закутанную в одну из шалей Назиры, а я пристально смотрела на них, в глубине души жалея о скором расставании: я успела привязаться к моему храброму помощнику.
С другой стороны, легкую грусть притупляло острое желание рухнуть в койку и уснуть до самой Аэдагги.
-Куда вы теперь?— спросила я, нарушив неловкое молчание.
-На запад, к бедуинам, — прямо ответил Дарсан: было видно, что это решение он принял уже давно. Таллия кивнула и уткнулась лицом в его грудь.
-А на что будете жить? — вкрадчиво спросила я.
Таллия несмело улыбнулась и, взглянув на жениха, робко ответила мелодичным голоском:
-На мне остались кое-какие украшения, их хватит на первое время...
Я внимательно посмотрела на девушку, запунцовевшую под моим взглядом.
-Ты помнишь что-нибудь о...о времени, которое провела во дворце?
В огромных черных девичьих глазах зажегся огонек страха, и она прошептала:
-Все было, как во сне. Будто один бесконечный сон. Гарем. Другие девушки. Я не помню их лиц, их будто стерли. Потом меня повели к нему. Я оказалась в каком-то странном темном месте, и он превратился...в...
Продолжать она не смогла: ее задушили рыдания, и Дарсан крепче обнял ее, осуждающе глядя на меня поверх головы Таллии.
-Значит, туда он затаскивал всех... — задумчиво пробормотала я, вспоминая свою вынужденную вылазку в "пласт междумирья". Интересно, что же, все-таки, это за место? И как я очутилась там в своем сне?
От воспоминаний мои мысли плавно перескочили на другое, и я тихо вскрикнула, прижав ладонь ко рту.
Я совсем забыла про кинжал. Он так и остался торчать в груди калифа.
"Это мой личный кинжал, поэтому я даю его вам на время; вернете перед отъездом, хэннум", — прозвучал у меня в ушах голос капитана.
Я вернула ему клинок, пусть и не лично.
Однако найти его первым может вовсе не капитан. Что же тогда — обвинят его в убийстве?
Угрызения совести на миг кольнули меня — и отступили.
Капитан — сильный человек, да и кто посмеет заподозрить его? К тому же...это уже не моя забота.
Тряхнув волосами и избавившись от неприятных мыслей, я вновь обратила свой взгляд на стоящую передо мной пару.
-Не беспокойтесь за нас, хэннум, — тихо сказал Дарсан, — когда мы покидали комнату калифа, я прихватил это.
Он извлек из-за пазухи массивную золотую цепь и пару изящных колец-печаток.
-Этого с лихвой хватит нам на пару лет...а дальше будет видно.
Я рассмеялась и хлопнула юношу по плечу:
-Молодец, Дарсан! Теперь, я думаю, вы точно не пропадете!
Помедлив, юноша несмело пожал мне руку, а Таллия, всхлипнув, повисла на моей шее.
-Спасибо вам, хэннум, — жарко прошептала она мне в ухо, — мы никогда не забудем вас...
-Да чего уж там, — сжав девушку в ответ, я с трудом высвободилась из ее объятий, — кстати, экипаж заберите себе — мне он все равно ни к чему, а вам пригодится — добраться до бедуинов.
Вместо слов Дарсан лишь приложил скрещенные ладони к груди и низко поклонился мне; Таллия лишь схватила мою ладонь и стиснула ее, преданно глядя мне в лицо горящими глазами.
-Пришла пора расстаться, — помедлив, повторила я, — я думаю, что у вас все будет хорошо...прощайте. Скоро солнце полностью покажется из-за моря.
-Мы еще увидимся, хэннум? — крикнул мне вслед Дарсан,когда я ступила на трап.
Замерев на секунду, я полуобернулась и серьезно ответила:
-Вряд ли.
...Волны шумели за кормой, омывая днище корабля, который медленно разворачивался, отходя от ранаханнского порта и готовясь выйти в открытое море.
Я стояла на корме, положив согнутую в колене ногу на сундук Назиры, в котором покоился тщательно завернутый в шаль Камень, и, опершись о края борта, прищурившись, пристально наблюдала за плавно поднимающимся над горизонтом солнцем.
Впереди меня ждали новые приключения.
*дзиран — привилегированное сословие воинов в княжестве Хайань;
**Аэдагга — остров близ побережья Двух Океанов, один из крупнейших пиратских портов;
* * *
ритуал, помогаюий отогнать вероятность сглазить удачу;
* * *
Кайават — городок на западной границе Ранаханна;
* * *
*Милосердная Жрица — богиня смерти в космогонии Лах'Эддина. Обычно изображается женщиной, укутанной во все черное, с серпом в руке; им она срезает колосья жизней;
* * *
**Хэлль — один из богов Нижнего мира в космогонии Алдории;
Если Вы нашли эту книгу в сети, пожалуйста, дайте знать оценкой или отзывом Ваше отношение к произведению. Авторская страница на СИ: http://samlib.ru/k/kruz_o
Глава 7.
* * *
На Аэдаггу надвигался сезон дождей.
Как обычно, в такое время не хотелось выбираться дальше своей каморки, отгородившись от внешнего мира наглухо запертой дверью. Когда синеву неба начинала медленно поглощать унылая серая пелена — верный предвестник надвигающихся ненастий — на душе становилось тоскливо: просыпалась грусть по оставленному давным-давно дому, на ум лезли непрошенные воспоминания и вставали перед глазами каменистые пейзажи Коннемары. Злясь на себя за излишнюю сентиментальность, я старалась отвлечься, заняться чем-нибудь, но все валилось из рук; хотелось лечь на продавленную кровать, отвернуться к изъеденной древоточцами стене и уснуть.
И тогда, вытаскивая себя из пучины тоски, я начинала напевать, вспоминая коннемарские песенки и сочиняя новые...
...Однако в этот раз все было совсем по-другому.
Наступления сезона дождей я даже не особо заметила: все мои мысли были заняты Камнем и его загадкой. Правда, иногда из глубин памяти все же поднимались воспоминания о случившемся со мной (как правило, это происходило ночью), и меня начинали мучать кошмары. Бездыханный калиф с кинжалом, всаженным прямо в сердце и подрагивающим от конвульсивных судорог тела, вдруг открывал мутно-серые глаза без зрачков, и, шлепая непослушными губами, пытался что-то сказать. Тварь из Лах'Эддина, постепенно возникая в непроглядно-чернильной темноте, извивалась, пытаясь подобраться ко мне поближе. Ее глаз-медальон был сломан пополам, и из трещины сочилась буро-желтая слизь, чей отвратительный запах долетал до меня даже из сна.
К кошмарам мне было не привыкать — после того, что случилось с Моррисом, они снились мне еще чаще, и я с грехом пополам научилась различать разницу между сном и явью, и просыпаться без криков и мерзкого озноба по всему телу. Хуже кошмаров были муки совести, которые периодически вгрызались в мозг, заставляя вновь и вновь прокручивать в голове ранаханнские события и терзаться сомнениями: "А если бы мне удалось убить тварь, не причиняя Теймурану вреда?" Умом я понимала, что это был единственный способ уничтожить мерзкое создание и освободить Ранаханн от грозящей его народу участи быть под властью чудовища Забытых Пустошей, но...но.
Время от времени я вспоминала и о капитане Коннаре, который фактически спас мне жизнь. Если бы не его кинжал, я бы пополнила ряды бесследно сгинувших в чреве междумирья девушек; но воспоминания о кинжале невольно наталкивали и на другие, не очень приятные, размышления.
Стало ли известно ли осиротевшим без своего повелителя обитателям дворца, кто владелец клинка, в неурочный момент оборвавшего жизнь калифа? Если да, то я могу лишь посочувствовать капитану и пожелать, чтобы все обошлось благополучно. Глупо, конечно: если все сложится наихудшим образом, что в этом благополучного? А, с другой стороны, как я могу помочь капитану, будучи на сотни миль вдалеке от него? К тому же, я все равно бы не стала сознаваться в совершенном: своя шкура дороже.
Все эти нелегкие думы, терзающие меня вперемешку с угрызениями совести, привели к тому, что я начала покрываться гусиной кожей при одной мысли о капитане; вдобавок, отчего-то я была уверена, что рослый северянин отнюдь не обрадовался бы, вновь встретившись со мной. Лишь осознание того, что это вряд ли возможно, немного успокаивало меня и давало мимолетную передышку.
Минуло уже три недели с момента моего возвращения из путешествия в Ранаханн, и все это время я посвятила возне с первой вехой, которая, по словам старого монаха, должна была указать путь ко второй.
Беда была в том, что старик не дал Безбровому Энди подробных инструкций по обращению с Камнем: либо не знал, либо из пропитой памяти Безбрового все выветрилось. Имея на руках лишь его слова о том, что "Камень укажет путь к следующей вехе" (или как-то так), я пыталась самостоятельно нащупать верный путь, блуждая в кромешной тьме беспочвенных и, порой, совершенно безумных догадок...не имея под рукой даже зажженной лучины.
Я крутила Камень в ладонях, пытаясь нащупать пальцами хотя бы малейшую вмятину или выступ на его гладких боках: вдруг он полый внутри и имеет некий хитроумный механизм для открывания? Бесполезно. Камень с легким шуршанием терся об ладонь, но его округлые бока оставались идеально гладкими.
