Файог

Бежали долго: пот успел изрядно пропитать рубахи воинов, которые они надели под доспехи. Дартхил подал сигнал остановиться. Дружина встала как вкопанная, воины вернулись в нормальный режим восприятия и ожидали дальнейших приказаний.

— Уже очень скоро, будьте готовы, — предупредил Дартхил и осторожно пошел вперед.

Кругом простиралась степь. Воины не понимали, почему воевода Хагнхейда так осторожничает, ведь опасность можно заметить издалека. Однако они ошибались. Кислотные Топи находились в низине, и предстали перед воинами неожиданно. Секунду назад казалось, что кругом одна степь, и вот уже перед глазами огромные маслянистые озера кислоты: гладкие и отражающие небо, словно зеркала.

— Не уверен, что здесь безопасно, — обеспокоенно сказал Дартхил. — Слизь здесь остановилась вчера, но я не знаю, что может случиться сегодня.

— Все это прекрасно понимают, — сказал Зусал. — Идем дальше. Что бы ни случилось, от нас это мало зависит.

— Спускаться все равно не будем, — сказал воевода. — Озера видите? А теперь посмотрите дальше.

Взгляды файогов устремились вперед, пересекая множество кислотных луж и озер, затопивших низину. Поодаль кислота переходила в рыхлую розоватую землю. Присмотревшись, воины поняли, что это не обычная почва — она медленно шевелилась и извивалась, глаза едва улавливали эти движения. Розовая масса простиралась до горизонта, ей не было видно конца. Ни портового города, ни океана впереди не оказалось.

— Что думаешь, Зусал? — спросил Дартхил, не отводя взгляда от невиданного зрелища. — Такое ощущение, что эта дрянь огибает материк. Тебе не кажется? Эй, Зусал!

Обернувшись, воевода увидел перед собой застывших воинов, которые во все глаза смотрели на ползущую слизь. Староста стоял впереди всех. Как и остальные, он потерял связь с реальностью. Дартхил потряс его за плечо:

— Очнись же!

Зусал встряхнул головой и посмотрел в зеленые глаза Дартхила, но в этих глазах он не нашел никакого решения.

— Я же говорил, что челюсть отвиснет, когда увидите это! Так что теперь скажешь?

Зусал с трудом заставил себя вновь посмотреть на пульсирующее желе. Казалось, лишь Кислотные Топи сдерживали ужасный натиск непонятного образования.

— Надо что-то придумать, — сказал староста.

Вдалеке послышался чавкающий звук. Внимание воинов устремилось туда, и они увидели, как из глубин пульсирующей плоти накатила приливная волна, и слизь разом поглотила большой участок Кислотных Топей. Теперь ее фронт был гораздо ближе к воинам, чем несколько секунд назад.

— У нас мало времени, — сказал Дартхил, облизнув пересохшие губы.

Глава 11

Слизь давно осталась за спиной, но воины Гемуха все равно торопились в город. То, что файоги увидели на южном побережье, взволновало их до глубины души.

Пробегая по замершему миру, Дартхил не смотрел по сторонам, а погрузился в себя. Воевода вспомнил недавнюю приливную волну, которая за пару секунд разлилась по невообразимому участку земли. Такими темпами желеобразная масса поглотит Саргар в течение нескольких дней...

С мрачными мыслями Дартхил осмотрелся. Впереди зеленела равнина, на востоке и западе росли вековые сосны, а далеко на севере скрытые голубоватой дымкой возвышались горы.

"Все это исчезнет", — подумал Дартхил и в груди что-то болезненно сжалось.

Обернувшись через плечо, воевода посмотрел на юг. Сплошная степь. Где-то там, за пологим холмом, скрывалось нечто такое, что изменит облик его родного мира до неузнаваемости. Разве в его силах бороться с этим?

"Неужели Солнечный бог допустит это?" — спросил себя Дартхил.

В окрестностях Гемуха воины вынуждены были сделать привал. Старосте сделалось плохо: у него прихватило сердце то ли от жары, то ли от волнения. Дружинники наспех соорудили небольшой навес и посадили Зусала в живительную тень. Дартхил принес старосте флягу с прохладной водой.

— Выпей, Зусал, — сказал воевода. — Ты нам нужен в здравии.

— Плевать я хотел на сердце, — отмахнулся староста и жадно припал к фляге. — У меня есть еще одно. Спасибо за воду.

Дартхил взял флягу и сделал небольшой глоток.

— А что Арчер? — спросил Зусал. — Он же был в Омдее, когда это случилось.

Дартхил не ответил. В памяти всплыли последние секунды жизни вождя, и то, как Арчер просил убить его. Три года обучения у этого файога наложили на характер Дартхила неизгладимый отпечаток: он узнал множество военных хитростей, развил свои способности до немыслимых когда-то высот, научился управлять своими эмоциями...

Зусал видел как омрачилось лицо воеводы. Старый файог и без слов понял, что смерть Арчера была нелегкой.

— Все, вроде отпустило, — сказал староста. — Идем в Гемух. Нужно скорее созвать совет.

Дружина собралась и снова ускорилась. На этот раз Зусал бежал налегке: никто не доверил старику тащить тяжелый рюкзак.

Остаток пути Дартхил настраивался на предстоящую работу. Отбросив ненужные мысли, он сосредоточился на том, что сказать файогам на совете...

...Прибыв в Гемух, Зусал разослал по городам гонцов. Послание было простым: всем старостам и воеводам немедленно отправляться в Гемух на совет.

К вечеру большинство управителей подтянулось, запоздали только староста и воевода Таргара. Задержку вызвал староста Зарабул, который из-за короткой стрижки не смог ускориться даже при свете дня.

По приказу Зусала, совет старост решили совместить с Танной — днем памяти погибшим воинам. Поскольку тела дружинников Хагнхейда пропали для скорбящих навсегда, Зусал предложил устроить пир. Некого хоронить, так хоть помянем хороших воинов, так он сказал.

Горожане помогли дружинникам выставить на городской площади большие деревянные столы. Их поставили в виде прямоугольника вокруг костра, над которым висел на вертеле поджаривающийся шейн. На столы накрыли белые скатерти и принесли яства. Бронзовые кубки и подносы блестели в отблесках пламени костра.

Когда на небе появилась первая звезда, старосты, воеводы и их дружинники сели за столы. Простой люд стоял поодаль и наблюдал за происходящим.

Дартхил сидел между Зусалом и Геноном. За одним с ним столом сидели оставшиеся дружинники, которых Дартхил накануне оставил в Хагнхейде. Среди них были Гарт и Фаун — единственные выжившие после нападения омдейской слизи.

Подперев кулаком подбородок, Дартхил с унынием наблюдал за разворачивающимся празднеством. Иначе и не назовешь. В любую секунду мир мог рухнуть, а файоги праздновали! Воевода Хагнхейда был против, его распирала решимость начать действовать, но пока он не знал, с чего начать. Да и погибших воинов не мешало бы проводить в последний путь — в этом Дартхил отказать им не мог. Пир, так пир.

Вздохнув, воевода отломал ломоть хлеба, обмакнул его в меде и принялся жевать. Пить бродилку было неуважительно по отношению к другим до тех пор, пока к столу не подадут шейна.

Два дружинника направились к жареной туше, висящей над костром. Заметив это, Зусал прокашлялся и поднялся из-за стола. Дартхил сразу приободрился: выпрямил спину и расправил плечи, как и подобает воеводе.

— Вчера погибло много наших воинов, — громко сказал Зусал. — Дружины Гемуха и Хагнхейда поредели, для них это ужасная потеря, но, надеемся, что восполнимая. Воинов не вернуть, их тела не отправить по реке в океан Гартайн, да и в свете недавних событий, я побоялся бы так поступать...

Сидящие за столами внимательно слушали старосту Гемуха. Пока никто не понимал, зачем было созывать совет старост и куда подевались воины Гемуха и Хагнхейда.

— Давайте же выпьем за славных воинов! — воскликнул Зусал. — Пусть вечно будут они в милости Солнечного!

Воины и старосты наполнили кубки и встали. Помянув Солнечного бога, файоги выпили бродилку.

— Танна — великий день, — продолжил Зусал после длинной паузы. — Но не только поэтому мы собрались здесь. Над нашими землями нависла угроза. Вы еще не видели всего, но прошу верить мне на слово.

Тем временем два дружинника разделали жареного шейна на множество кусков и разнесли мясо по глиняным тарелкам. Многие воины сразу же приступили к еде.

— Опасность затаилась на юге, но в любой момент все может перемениться, — сказал Зусал. — Нам нужно уводить народ с насиженных мест.

Все внимательно смотрели на старосту Гемуха. Несколько воинов забыли дожевать мясо и сидели с набитым ртом.

— Звучит безумно, — сказал Зусал. — Но никогда прежде опасность не была столь грозной!

— Откуда такие поспешные выводы? — подал голос староста Таргара Зарабул. — Мы еще ничего не видели, а ты просишь уводить народ непонятно куда! И где вождь? Разве не он должен решать подобные вопросы?

Зусал положил ладонь на плечо Дартхилу, требуя поддержки. Воевода Хагнхейда встал из-за стола и оперся на него обеими руками. Он медленно обвел взглядом присутствующих и посмотрел на Зарабула.

— У нас нет времени на споры, — сказал Дартхил. — Если каждый захочет лично увидеть надвигающуюся опасность, эдак мы и спастись не успеем! Надо сейчас же принимать меры и не ждать завтрашнего дня. А что насчет Арчера, то он погиб.

— Как? Когда это случилось? — удивился Зарабул.

— Он превратился в слизняка, — сказал Дартхил и запнулся. — И мне... мне пришлось убить его.

— Что? — опешил староста Таргара. — Ты убил вождя?!

— Он был слизняком, Зарабул! — рявкнул Зусал. — Слушай внимательно!

— Он просил меня убить его, — сказал Дартхил. — Я... не мог поступить по-другому.

Если бы Зарабул продолжил давить на него, воевода вероятно вспылил и кинулся бы на старосту, а может, покинул бы совет. Противоречивые чувства блуждали в сердце воеводы, но Зарабул больше ничего не сказал.

— Ну, а на словах-то вы можете описать, что за чудище объявилось в наших краях? — спросил Генон.

— Какое там чудище! — сказал Дартхил. — Это что-то другое. Вы ведь все видели слизней, да? А теперь представьте огромного слизня размером с десять городов подобных Гемуху! Представьте, что он медленно ползет, оскверняя своими выделениями наши земли. Вот такой слизень ползет с юга и скоро будет здесь.

Дартхил ожидал насмешки или хотя бы неверия на лицах присутствующих, но ничего такого не увидел. В слизней охотно верилось всем, даже в таких больших, про которых говорил Дартхил. На всякий случай воевода уточнил:

— Представили, что мы видели в Кислотных Топях?

— В топях? — переспросил Зарабул. — Это же совсем близко от Гемуха!

— А я что говорю? Нужно что-то делать.

— Если слизень такой большой, как ты говоришь, — подал голос воевода Таргара, — то у нас нет шансов выжить, даже если мы переселимся в горы.

— На самом деле я приврал, — сказал Дартхил. — Размеры слизи куда больше, чем десять Гемухов. Когда мы вышли к Омдею, то увидели розовую массу, простирающуюся до горизонта! Я тоже считаю, что этой массе ничего не стоит затопить весь материк. Чтобы отсрочить неизбежное, можно переселить файогов на север, в горы. Это будет временным решением. Пока народ переселяется, мы могли бы отправиться к дайлам, чтобы спросить у них совета. Возможно, они найдут решение.

— Не уверен, что дайлы помогут, — вмешался воевода Гемуха. — Но попытаться стоит.

— У меня вопрос, — снова заговорил Зарабул. — Почему слизь остановилась? Или она все еще движется сюда?

— Скорость передвижения этой дряни огромна, — сказал Дартхил. — Приливные волны накатывают с такой скоростью, что мы — файоги — еле унесли ноги вчера. Мне кажется, слизь задержали Кислотные Топи. Слизни и слизняки ведь боятся кислоты. Возможно, в этом наш шанс.

— Не велик, шанс-то, — заметил Зарабул. — Где мы достанем столько кислоты?

— Не знаю, нужно подумать. Возможно, дайлы подскажут.

— Не нужно все сваливать на дайлов, — вмешался Генон. — Они умны, но нам надо рассчитывать на свои силы. Нужен план.

— Для этого мы и собрали совет, — сказал Зусал. — Сейчас нам нужно решить, как быть дальше.

...Дартхил помнил долгое обсуждение, в котором принимал не слишком активное участие. В основном, все ложилось на плечи старост: что взять с собой, когда лучше покидать города и прочее. Утром было решено отправить гонцов в город дайлов Серукет.

Закончив совещание, управители продолжили пир. Горожане разошлись по домам и плотно закрыли ставни, чтобы не слышать уличного гама. Дартхил активно включился в пиршество, чтобы снять нервное напряжение. К полуночи он уже изрядно напился...

...Утром Дартхила разбудили крики женщины. Она что-то кричала про кислотный дождь. Дартхил поднял голову с праздничного стола и начал озираться по сторонам. С каждым поворотом головы воевода чувствовал, как внутри черепа перекатывается тяжелый шар.

Дартхил сидел за столом один. Посуду убрали, но не успели еще снять скатерти. Воевода посмотрел на небо: с юго-востока ползли грозовые тучи. Слабая пульсация в висках предупреждала об опасности.

— Воевода, идемте! — сказала женщина и подхватила Дартхила под руку. — Сейчас гроза будет, нужно найти укрытие.

Воеводу отвели на веранду близлежащей избы. Плотный навес, пропитанный сосновой смолой, хорошо защищал от непогоды.

— Посидите пока здесь, — предложила женщина и посмотрела Дартхилу в лицо. — Что-то вы плохо выглядите. Может, чаю приготовить?

— Если можно, — улыбнулся воевода.

Женщина скрылась за дверью, а Дартхил облокотился о деревянный поручень, пытаясь привести сознание в порядок.

"И надо было так напиваться? — подумал воевода. — Хотел расслабиться, а получилось еще хуже".

Раздался оглушительный треск. Казалось, небо раскололось пополам. От неожиданности Дартхил вздрогнул и плотнее запахнулся в меховую безрукавку. Тучи стремительно наползали на город и вскоре затянули небо.

Заморосил дождь. Дартхил посмотрел на столы, беззащитно стоящие под небом. Белые скатерти начали плавиться, разъедаемые кислотными каплями. Жаль, хорошие были скатерти.

Заботливая женщина принесла воеводе чашку горячего чая. Отхлебывая из чашки, Дартхил размышлял над предстоящим исходом файогов из Хагнхейда. Где можно разместить так много жителей? В скалах и одному-то не прожить, чего уж говорить о целом городе!

— Эй! — раздался крик.

Дартхил вскинул голову и увидел на противоположной стороне улицы Бунтара. Друг наполовину высунулся из оконного проема.

— Выходим после дождя? — спросил гонец.

— Не понял? Ты тоже идешь с нами? Я с дружиной направляюсь в Хагнхейд: нужно организовать переселение.

— Нам по пути, — заверил Бунтар. — Я иду в город дайлов Серукет. Хочу идти под защитой твоей дружины, ты не против? А около гор мы расстанемся.

— Конечно, не против! Одному ходить по нашим землям сейчас опасно.

— Надеюсь, дождь как-то замедлит слизней, и у нас появится время, — сказал Бунтар и скрылся в оконном проеме, закрыв ставни.

Недалеко снова громыхнуло. Дождь становился сильнее. Дартхил надеялся, что ливень прикончит всех слизней, которые не успели укрыться от дождя.

Глава 12

Вооруженная колонна торопливо продвигалась по торговому тракту. Грязь хлюпала под ногами, хмурое небо не пропускало лучи солнца, и файогам приходилось довольствоваться обычным ходом времени.