Ваше сиятельство

Им что — горит?

Что же делать? Я лихорадочно пыталась найти выход.

Заперла кабинет на замок, уволокла любимого в наше место, а то на нём лица не было. Покушали, пообщались, подзарядились.

И помочь я просто ничем не могла или могла? В итоге мы стали приём вести вместе. Я написала две программы: одна на каждого ставила метку, вторая стирала связь с предыдущей жизнью. Оставалось лишь дать новое имя. Процесс пошёл быстрее. Новых детишек отсылали в класс с волшебным фонарём, где им показывались мои вчерашние и сегодняшние уроки.

Поскольку народ в очереди всё равно скучал, их подключили к общественным бесплатным работам. Каждый делал то, что умел. Я записывала каждого, распределяла дела. В результате люди мне обустроили целое крыло во дворце под обучение. Разные классы, лаборатории.

День выдался просто жутким. Все эти люди, которые так и остались на площади, не желая уходить и терять свою очередь, но зато все были при деле. И они трудились во благо себя, ради образования собственных детей.

Муж выглядел совсем плохо. И я всех разогнала, сказав, что появились неотложные дела в другом месте и сказала людям расходиться и не маячить. Ага, так они и послушались. Они меня уважали, но что для них слово чужой бабы, даже княгини. Тогда пришлось пригрозить, что если хоть кого-то замечу в ближайшую неделю рядом с площадью или дворцом, учить детишек не буду. Не позволю с собой не считаться. Людей как ветром сдуло.

Мы замкнулись в своих комнатах. Мир ходил со стеклянными глазами, а я утащила его вновь в наше место. Теперь пришёл мой черёд за ним ухаживать. Холодная вода немного взбодрила его, взгляд чуть прояснился. Потом мы перенеслись к хану, и я выпросила ещё один шатёр. Хан не особо сопротивлялся, попросив лишь быть осторожными.

Я не знала, как поставить шатёр, а любимый был немного в своих мыслях. Поэтому перетащила и хана к нам. Он окинул бескрайний простор нашего убежища, хмыкнул и не стал приставать с расспросами. Поставил шатёр, попросил перенести его обратно, сказав лишь, что это наше место и только мы можем сюда переноситься.

Перед прощанием он кликнул свою жену и та нам выдала корзинку с едой. Я поблагодарила и, обняв любимого, перенеслась.

Перед сном я влезла в его МАС, поскольку теперь у меня тоже был к нему доступ, выключила все будильники.

— Ясенька, — он протянул ко мне руки, и я просто легла с ним. Он же не ограничился объятиями и, жадно поедая взглядом, поцеловал меня. Если ему нужно именно это... я не против.

А следующий день мы бегали в догонялки. Тут погода не менялась, было так же тепло, хотя в Новгороде вечером уже было холодно. Корзинка хана оказалась ещё и холодильником, и печкой для разогрева. Хочу себя такую!

И мы много общались с Миром. Он говорил со мной и не мог наговориться. Обсуждали наши планы. А ещё занялись картой. Это было довольно интересно.

Как мы поняли, это деление на страны было частично осуществлено. И хотя Порусье ещё подчинялось нам, раздел мира уже произошёл в картах на подготовительном этапе. И либо мы закручиваем гайки, либо отпускаем всех восвояси. Что странно было, Малая Русь была тоже Тартарией, пусть и Крымской, а значит, пока ещё оставалась подконтрольной. А вот вся остальная западная часть Руси, вплоть до Рипейских гор, была названа Новогардией. К слову сказать, Новгород этот был основан в 7000 году, всего около пятисот лет назад. Старый же Новгород зачем-то переименовали и даже на наших картах его больше не было. Надо будет сходить в центральное Омское книгохранилище и порыться в старых книгах. Ведь точно помню из уроков прошлого, что Новгороду больше тысячи лет. Куда ж он пропал? А ещё поняла, что мне надо закачать в МАС море книг из разных сфер жизни, неплохо бы ещё и бумажные раздобыть для детей. А для этого нужны кристаллы. Много кристаллов.

Но это в лучшем случае завтра, а пока — отдыхаем!

Глава 13

Проснувшись от того, что меня покрывали поцелуями, я сладко потянулась и обвила шею любимого.

— Доброе утро, солнышко моё! — шептал Мир.

— Доброе! А в прямом или переносном смысле? — всё же имя у меня солнечное.

— А в любом. Ты всегда была моим солнышком. А теперь вставай и пошли зарядку делать. Давненько уже не занимались, форму теряем.

Никогда не была на тренировке в паре с Мирославом. Интересно, какой он на тренировке? В бою я уже его видела с ханом.

Как оказалось, Мир очень суровый учитель. Естественно, что все удары он гасил, но всё равно мне не удалось отбить ни одного его удара. Я была слишком медленной, неповоротливой.

— Княгиня, это никуда не годится! — муж был серьёзен, как никогда. — Тренировки каждое утро обязательны!

Он был прав, во всём. Всё же двадцать четыре часа в сутки вместе мы не можем находиться.

Два часа тренировки пролетели почти незаметно. Я была очень внимательна к его указаниям, советам. Старалась делать всё, как он говорил. Но Мир качал головой или хмурил брови. При этом ни разу не повысил голос, как некоторые учителя, у которых кончается терпение. Я вот терпеть не могла, когда на меня кричат. Это было не часто и в основном только в начальном училище. В такие моменты у меня просто поднималась волна гнева и понемногу начинали происходить странности. Побелка с потолка сыпаться учителю на голову или книжки из шкафов летели в учителя. При этом я не умела тогда контролировать это. Быстро смекнув, что к чему, на меня больше не орали. Правда, и я поводов больше не давала, стараясь учиться на "отлично".

Поэтому учёба мужа была мне как бальзам на душу. Я впитывала каждое его слово, ещё и наслаждаясь такой вот близостью с ним, когда можно общаться голосом, или слушать его приятный баритон.

— Яра! Ты меня слушаешь? — привлёк внимание супруг.

А я как дурочка стою и улыбаюсь.

— Слушаю, теперь давай это повторим, на практике.

И мы отрабатывали все эти удары и блоки.

Милая, может тебе уже хватит? — остановился внезапно супруг. И в это мгновение, как я полагала, остался без защиты. Удар он пропустил, но осознанно.

Я в порядке.

Как скажешь, — пожал плечами Князь и продолжил занятие.

В конце тренировки муж с уважением посмотрел на меня, а я на него непонимающе. Пояснил это тем, что я продержалась всю тренировку, не стала ныть, что устала и прочее, и что он гордится мною. Я потупила глазки от похвалы, хотя она мне была очень приятна.

Ополоснувшись и умывшись, мы быстро позавтракали и перенеслись к хану. Мужчины поздоровались рукопожатием. Что-то в последнее время встреча с ханом чуть ли не каждый день происходит.

— Ратый, какова ситуация? — Мирослав перешёл сразу к делу.

— Паршиво всё.

А дальше пошли отчёты разведки. Всё было и правда грустно. Наши ставленники просто бежали из Европы, потому как их семьям угрожали. На Руси пока было затишье, нехорошее такое.

— Ратый, собирай вече. Через три дня, — тот тяжко вздохнул и кивнул, понимая сложность выбора Мирослава. Молодой, не опытный, но при этом не зазнавшийся, готовый обратиться за помощью. Я ощутила лишь волну его чувств, но всё было понятно и без слов. Хан гордился знакомством с моим мужем. Но было что-то ещё, чего я не поняла, словно он о чём-то жалел.

— Идите, у вас ведь не отдых, а опять дела.

Мы кивнули, Ратый протянул нам две чалмы перед нашим переходом. Мы их надели, после чего я перенесла нас в наше место, а потом туда, куда запланировали.

Запах книг сразу ударил в нос. Здесь я была лишь однажды и то, потому что отец был не последним человеком в империи.

Мир окинул изучающим взглядом высокие сводчатые потолки, столы, за которыми сидели люди и читали. Я пошла вперёд, показывая дорогу.

За АСом сидела пожилая женщина и вносила какие-то данные из книги.

— Здравствуйте, молодые люди. Вы записаны в нашей библиотеке?— она бросила взгляд на мужа. — Молодой человек, негоже в помещении находиться в головном уборе. Но Мир просто пропустил намёк мимо ушей.

— Я записана. Волошина Ярослава. А этот мужчина со мной.

— Извините, но ему тоже необходимо записаться и если у него нет доступа, ему придётся подождать вас в читальном зале, — она кивнула на сидящих людей. — Ваши документы?

Я достала училищный пропуск. Мир тоже. Женщина поглядела и вернула документы.

— Извините, у вас не продлённые пропуски. По ним я могу удостоверить вашу личность, но пропустить могу лишь Вас, — она кивнула на меня.

"Иди, я тут посижу".

"Нет, ты идёшь со мной. Это глубоко. Больше ста саженей, наша защита перестанет работать".

Мир задрал рукав, демонстрируя свой браслет с МАСом. Приложил его к сканеру, что находился у стойки с АСом.

— Простите, ваше...

Мир глянул на неё осудительно, не позволяя договорить.

Женщина всё поняла, поэтому лишь кивнула и вызвала двух мужчин.

Помню как в тот первый и единственный раз, когда я была здесь, я перепугалась до смерти таких вот здоровяков. Одна, наедине с двумя бугаями в подъёмнике. После этого мне ни за какие коврижки не нужны были эти знания. Одного раза мне хватило. Хорошо, что попались нормальные люди и мне повезло — никто не обидел.

Муж внимательно следил за сопровождающими. Двери подъёмника закрылись, и мы с ветерком начали спускаться в подземное хранилище.

Минут пять потребовалось для этого, что, учитывая нашу скорость, даёт верстовую* глубину.

(прим. авт. верста* — 1066,8 м).

По прибытии нас встретил ещё один мужчина, одетый поверх рубахи в непробиваемую кольчугу, с привязанным на боку мечом.

— Здравствуйте. Вам в какой раздел надобно?

— Оцифрованных книг.

— Хочу напомнить, что отсюда нельзя выносить информацию.

— Нам можно, — ответил князь, снимая свою чалму.

Воин, а это был именно он, склонился в поклоне. Глянул на меня и отвесил и мне поклон, после чего провёл нас в комнату с доступом ко всему.

Я тут никогда не была. Нам вывели указатель книг по разделам и другим способам сортировки. Показали, как делать копию книги. После чего оставили одних.

— Яра, ты смотри свою литературу, а я пойду в хроники, летописи, ведение войны и прочее. Включай режим записи не только в МАС, но и в своё информационное поле, устанавливая все нужные связи.

Я кивнула и погрузилась в список книг, пытаясь задать параметры поиска. По мере выведения списка, откладывала нужные мне книги, сразу задавая путь хранения каждой. Не знаю, сколько прошло времени, когда я решила, что хватит и пора записывать найдённое себе в МАС и в память.

"Мир, я сейчас начну заливку. Присмотришь за мной. Я никогда раньше такую процедуру не проделывала".

"Хорошо. Если что — зову хана вытаскивать тебя отсюда".

"Это бесполезно. Мы отрезаны от внешнего мира. У тебя на внешнюю связь не будет работать МАС и переместиться сюда не выйдет, тут особая защита".

"Погоди, — в следующий миг любимый поцеловал меня и обнял. — Давай".

И я начала читать вслух заклятие абсолютной памяти, слыша, как муж тоже проговаривает его. А потом отдала приказ начинать заливку. Муж держал мою руку, что приятно радовало. Мне уже не было страшно и была уверенность, что мы справимся.

Голова просто гудела от всех этих данных. Мир держался молодцом, а после моей загрузки, приступил к своей. Но мне прикасаться к себе запретил. Загрузка длилась всего минут десять, которые в моём случае показались вечностью, хотя не думаю, что муж себе отобрал меньшее количество книг. По завершению он просто сполз по стулу на пол. Мирослав судорожно хватал ртом воздух, а сам меж тем краснел, а потом начал синеть. Блин, что ж ты делаешь-то? Я волновалась за него, но негодование взяло верх.

Я распустила волосы, сняв чалму. Скинула и его головной убор и впилась в его губы поцелуем. Он попытался оттолкнуть. Дурень!

Схватила его пальцы в замок, замыкая контур. Три точки, надеюсь, хватит. Запрокинула его на пол, не позволяя разорвать контакт.

Ощутила, как волосы у меня встают дыбом.

"Дыши, через меня дыши!"

И я выдохнула в него воздух, принимая потом его выдох. Носом вдохнула вновь, потом выдохнула в него, приняла его переработанный воздух.

Когда его дыхание успокоилось, я разорвала поцелуй. Он дышал самостоятельно. Синева ушла. А я облокотилась на стоящий неподалёку стул, стараясь отдышаться.

Назад мы шли, подперев друг друга, чуть уже оправившись. Нужен был приток свежего воздуха, а тут его не было. Дошкандыбали до подъёмника. Охранник тут же, оценив ситуацию, подскочил к нам, не зная, кому помощь оказывать. Я кивнула на мужа. Мужчина пристроился с другой стороны от КНЯЗЯ, тем самым облегчая вес Мирослава.

Уже наверху нас перехватили те два бугая и проводили наружу, после чего извинились за невозможность оказать дальнейшую помощь, но предложив вызвать мага. Мы отказались.

На улице дышалось легче, но сил на перенос не хватало.

Люди на нас не обращали никакого внимания, спеша по своим делам. В чалме частенько ходят воины и их жёны, выбираясь иногда в культурный центр Сибири.

Мир выглядел значительно лучше, уже шёл на своих двоих. Я уже не беспокоилась за супруга, поэтому разглядывала окружающую местность. В душе была тоска, ведь эти улочки были знакомы мне с детства, привечали всё такими же неизменными витринами магазинов. О, мой любимый книжный магазин. При том, что читала в последние шесть с небольшим месяца я исключительно оцифрованные книги, я любила перелистывать шелестящие бумажные странички, дышать особым запахом, ни с чем не сравнимым. Но сейчас я слишком устала, чтобы заходить в эту лавочку.

Незаметно ноги сами вывели меня задней пустынной улочкой к двухъярусному домику, с красной черепицей.

Вообще все домики в городе были небольшими, не более трёх уровней, дабы не выбиваться из общего стиля. Мы подошли к запасному выходу. Я любовалась ещё зелёными деревьями, висевшими кое-где краснобокими и зелёными яблоками, лужайкой, застеленной белыми полотнами под ветками. Говорят, что нельзя сразу собирать падалицу, надо дать ей немного полежать на земле. На себе проверяла, действительно, вкуснее та, что полежит.

Нажав на звонок и слушая знакомое щебетание птичек, я возвращалась воспоминаниями в детство. Как бегала тут с подружками меж деревьев. У нас тогда было много малины, разной смородины, крыжовника. А мы играли в прятки, скрываясь за низенькими кустиками. Как с двоюродной сестрёнкой изображали из себя лекарей. Мы отрывали листочки и прикладывали их к придуманным больным местам, веря в то, что обязательно это нас исцелит. Было здорово!

Дверь отворилась. На пороге стоял братик. Видя его растерянность на лице, я и сама не знала, как реагировать.

— Ярик, может впустишь нас?

Он отошёл в сторонку, пропуская вперёд. После того, как он закрыл за нами дверь, кинулся обнимать меня, наконец наплевав на приличия.

— Мама, папа, у нас гости! — крикнул он, когда я потрепала его по голове. Волосы он обкарнал. Зачем? Взрослым себя почувствовал после посвящения в мужи? У нас до двенадцати лет детей вообще не стригут. Девчата и дальше косы отращивают, а вот мальчишки по-разному. Мне так нравились братиковы золотистые кудряшки. Я прозевала его двенадцатый день рождения. Прости, Ярик.