Я была не такой, как он. Я была грубой, закомплексованной, грязной по сравнению с ним. Он даже не годился в мои ангелы. Моим ангелом мог быть некто не лучше Северуса. Мой ангел, как и я, был уже неспособен летать.

А Байрон? Разве в наше время еще может существовать такой человек?

Жалко, что рано или поздно, жизнь искоренит в нем его искренность и кристальную чистоту...

Впрочем, благодаря ему, день удался на славу. К Северусу я пришла в приподнятом настроении. Мне стоило колоссальных усилий расслабиться и ни о чем не думать. Мы снова мучили свечу.

Видимо, я настолько отработала заклинание, что перестала сосредотачиваться на его исполнении. Мне удалось настроиться на "цоканье" часов и почувствовать движения моего противника. После двух перерывов мне впервые удалось сбить заклинание Северуса и окрасить комнату вздрагивающими полукружьями небесно-голубого цвета. Снейп позволил мне насладиться победой следующие 10 секунд и снова вышел победителем. Больше профессор не позволял своему кабинету стать "голубым", но мне было все равно. Я почувствовала, что когда-нибудь смогу быть не хуже своего отца, а, может, даже обоих отцов.

Распрощались мы с ним на не самой приятной ноте. Снейп сообщил, что в субботу после тренировок мы обсудим вчерашнее исчезновение профессора Гобборта, которого хватились совсем недавно, только перед ужином.

Глава 17 Планы на лето

До субботы время пролетело незаметно. Меня завалили заказами на зелья, которые с каждым разом становились все сложнее и сложнее. "Вестник Зельевара" стал одной из моих отличительных черт. Я читала его у камина, в постели, за едой и между уроками. Ночами работала в лаборатории, куда брала своего быстро прибавлявшего в длине и весе котенка. Марвин будто бы ощущал всю серьезность моего занятия. Он не играл, не путался под ногами, а сидел и наблюдал за моими движениями.

Я снова забросила все прочие предметы. Надвигались переходные тесты, а провалы в знаниях расширялись, грозя оставить меня на первом курсе на второй год. Но, откровенно говоря, я не знала, за что хвататься, чтоб вырваться из образовавшейся ямы, так что решила пока ничего не делать.

В пятницу даже Флитвик на наших дополнительных занятиях сделал мне выговор. Я постаралась сгладить свою вину, стараясь сбивать как можно больше быстро исчезавших двигающихся мишеней. К концу недели он также, как Снейп, занялся тренировкой моей реакции. Все мишени сбить так и не получилось. Макгоногалл жаждала провести со мной разъяснительную беседу, но мне удалось от нее улизнуть, воспользовавшись появлением Пивза. Я запустила в него подожженным карандашом, которому приказала преследовать полтергейста. Несчастный Пивз носился по воздуху от карандаша вокруг опешившей Минервы.

В ночь с пятницы на субботу я, как обычно, работала в лаборатории. Марвин сегодня намертво прицепился к подушке, отказываясь меня сопровождать. Когда я уже собиралась уходить и выключила свет, за дверью послышались торопливые шаги. Я подумала: "Ну, уж нет! На этот раз за близнецами я следить не стану." Дождалась, когда они углубятся в подземелья, и отправилась спать.

Проснулась оттого, что меня кто-то энергично тряс.

— Зачем? Не надо! Я не хочу!!! — завозмущалась я, уткнувшись в подушку, вытянула ногу и в нее тут же впились кошачьи коготки.

Пришлось проснуться. Надо мной нависала массивная староста старшего курса:

— Тебя к декану, — самодовольно фыркнула она.

Я приподнялась, и ее глаза тут же округлились, самодовольная ухмылка перекосилась, рот приоткрылся, демонстрируя кончик языка. У старосты был вид, как у Дауна с лишней хромосомой. Она сделала шаг назад.

Я проследила за ее взглядом. Значит, ее действительно впечатлил вид моего перевязанного плеча.

— Одно слово и подарю такую же птичку, — как можно медленней и спокойней прошептала я.

— Ага, — выдавила она совершенно чужим, еще более грубым, чем обычно, голосом и выбежала вон.

Хилари покатилась от хохота. А Алис, мне показалось, не знала, принимать мои слова всерьез или как. От этого мне тоже стало смешно. Лис возмущенно отвернулась, закутавшись в одеяло с головой.

Я все еще смеялась, когда выбежала из гостиной Слизерина с горем пополам умытая и еле как одетая. На пол пути к кабинету декана меня перехватил Снейп и потянул в один из неизведанных мною коридоров. Я не спрашивала, куда он меня тащит, так как за пол года знакомства уяснила, что этот человек заслуживает доверия.

Вскоре мы вышли в тот самый коридор, который заканчивался круглым залом со множеством зловещих картин.

Я засопротивлялась. Снейп мгновенно отреагировал. Он остановился, отпустил меня, зажег окружавшие нас многочисленные люстры и факелы. В коридоре стало светло, как днем.

— Где Уизли? — спросил профессор.

Мое выражение лица, скорее всего, в общих чертах напоминало испуганную харю старосты.

— Вы не следили за ними? — удивился Северус.

Я тоже удивилась, что на этот раз не последовала за ними. Мне стало даже стыдно.

Он рассеянно молчал, поигрывая палочкой.

— Вам необходимо как следует умыться и идти на завтрак. Как вернуться — Вы знаете, — отрезал профессор.

— Я их слышала! — Северус остановился и посмотрел на меня, — Они шли вглубь прямо по коридору, проходящему около лаборатории. Если б они свернули сюда, я б услышала.

Снейп усмехнулся и, как мне показалось, расслабился. Подошел, взял за плечо и быстро повел обратно. Мы свернули в уже знакомый коридор, но не пошли к гостиной Слизерина. Северус вел меня снова вглубь и вниз. Стало очень холодно. Я хотела попросить отпустить меня на завтрак.

— Вот мы и пришли, — прошептал мой папочка себе под нос.

Он зажег палочку и приподнял ее над головой. Только тогда я заметила под каменным сводом два бесчувственных рыжеволосых тела, болтавшихся вниз головой. Скорее всего, мое присутствие было важно в образовательных целях, чтоб я в эти места не лезла.

Профессор, злорадно ухмыляясь, снял близнецов из-под потолка. Они выглядели вполне живыми, только их головы были уж слишком бордовыми.

Оказалось, что не я одна использовала левитацию в практических целях для транспортировки Уизли. Не знаю, как Снейп вызвал мадам Помфри в подземелья, но, не доходя до лаборатории, мы наткнулись на летящие белые носилки, а потом уже и на саму запыхавшуюся мадам.

После того, как близнецы были переданы в хорошие руки, Снейп отвел меня в свой кабинет. Он постучал палочкой по каминной полке. На коврике около камина тут же появился эльф, рассыпавшийся в длинных запутанных приветствиях, почему-то обратившийся к Северусу, как к "принцу". Снейп его грубо прервал, потребовав завтрак на двоих.

Я посмотрела на часы. Для завтрака было рановато. Еще не было пяти утра. Северус предложил мне кресло, сам устроился напротив. Не прошло и минуты, как стол накрыли. Две яичницы с сыром и беконом, две порции салата из сладкого перца и чайничек с двумя чайными парами.

Профессор спокойно ел, а мне не лез кусок в горло. Заметив это, Северус прервался, вытер губы салфеткой и произнес:

— Ешьте, нам предстоит интересный разговор.

Я предполагала, что нам предстоит... серьезный, тяжелый...

Он задержал на мне взгляд еще на секунду.

Я пододвинула к себе салат и изобразила, что всегда любила несоленые овощи. Отец дождался, когда от моей яичницы останутся только лишь оранжевые разводы на тарелке, разлил чай, сделал глоток и отставил чашечку, смотревшуюся в его пальцах особенно хрупкой. Мне показалось, что разговор должна начать я, но я не имела понятия, о чем мы должны были разговаривать. Разговор на какую тему он мог посчитать "интересным"?

— Вам не кажется странным, что Вы постоянно оказываетесь свидетельницей нарушений порядка гриффиндорцами? — начал все-таки Северус.

— Только Уизли. Мне, наверное, "везет" на приключения, — я не знала, как ответить более дипломатично. Встречи с Уизли по ночам меня немного поддостали.

— Я видел лишь однажды подобное "везение", — Северус произнес это с кокой-то очень древней и тяжелой грустью.

— И чем это кончилось? — прервала я затянувшееся молчание.

— Я хотел поговорить не об Уизли, — сказал Снейп с видимым отвращением, — А о Ваших летних каникулах.

Я быстро протараторила:

— Только не в замке! Мне девочки говорили, что так иногда делают, если у детей нет родителей.

— В конце июня сразу после выпускных тестов Вы отправитесь ко мне. Но это не может быть безопасно, если мы заранее не договоримся с потомками союзников Вашего пра-пра-прадеда о завершение начатого Поклона. Если Вы сомневаетесь в его целесообразности, то можете попробовать обойтись без зелья хотя бы пару дней.

— Не сомневаюсь, — пробурчала я.

— Если Вы считаете, что волшебники соревнуются только на поле для Квиддича, то глубоко заблуждаетесь. Есть соревнования, похожие на маггловскую стрельбу, только вместо оружия используется волшебная палочка...

— Извините, но я в принципе не понимаю смысла ни одних соревнований, я...

— Вы соревнуетесь со мной весьма азартно, — тут я поняла, что все уже решено без моего участия, — Вы отправитесь в середине июля на месяц в спортивный лагерь. Тренировать Вас будет мой друг и бывший Пожиратель. В лагере придется обойтись без зелья. Но это единственная возможность отсрочки. Аддис Магмунд — верховный судья соревнований. Он уважает спортивные состязания и сможет повлиять на остальных потомков, если будет уверен, что Вы от него никуда не денетесь. С другой стороны, Вы сможете познакомиться с одним из главных своих врагов. Обряд не займет много времени, а при удачном для Вас его завершении, Вы сможете выбрать, где хотите провести август. Не стоит принимать поспешных решений сейчас. Вероятнее всего, Вы захотите вернуться в Хогвартс немного раньше.

— Я буду соревноваться? — это был не вопрос, а писк негодования.

Уж в роли кого я себя никогда не представляла, так это в роли спортсменки. Скажи сейчас об этом моим настоящим родителям — они покрутят пальцем у виска и подумают, что это шутка.

— Профессора не нашли? — сменила я тему разговора.

— Если Ваше заклинание было недостаточной силы, то, возможно, через несколько лет или веков его действительно найдут, — отчеканил Снейп, допивая чай.

— И что мне за это будет? — в страхе прошептала я.

— По-моему, на Вашу голову бед достаточно, чтоб появилась еще одна, — он улыбнулся своей немного косой, но очень ласковой улыбкой. Мне показалось, что его лицо, привыкшее выражать отвращение и неприязнь, сопротивляется изображать человеческую улыбку.

— Вы не расскажете? Даже под зельем правды? — может, это и звучало по-детски глупо, но мне очень хотелось услышать положительный ответ.

— Постараемся обойтись без него. Вам пора пойти привести себя в порядок, иначе за очередное опоздание мне придется снять баллы со своего факультета. И постарайтесь как-нибудь исправить свое положение на Трансфигурации. Профессор Минерва Макгоногалл обещала снять сто баллов со Слизерина, если не увидит в понедельник на своем столе всех несданных вовремя работ по своему предмету. Она была бы права, если б вычла баллы уже сегодня. Также Вам следует решить свои проблемы с профессором Спраут и, как не странно, с Чарами. Тест по Защите от Темных искусств будет принимать профессор Дамблдор. В этом году он решил сам замещать растворившегося профессора Гобборта, так что не смейте прогуливать и опаздывать, если не хотите обратить на себя еще более пристальное внимание директора школы.

Да... Просьбу Северуса я не могла проигнорировать. Даже не потому, что выговор сделал мне именно он, а потому что это была именно "просьба", выдержанная в очень мягкой форме и исполненная подчеркнуто тактично.

Я едва не заснула к обеду. Снейп отменил тренировку, отправив меня в библиотеку и запретив показываться в радиусе двухсот метров от лаборатории до тех пор, пока я не подкручу свои хвосты.

Пришлось засесть за учебники, вооружиться ручкой, волшебной палочкой и добытыми с большим трудом и за большие деньги кофе и самоподогревающимся чайничком.

В понедельник с самого утра я занесла в учительскую целую стопку исписанных мелким корявым почерком пергаментов для Макгоногалл, которая все же сняла со Слизерина 40 очков. Я на нее не злилась. Мои работы желали лучшего, а точнее, были кошмарны.

Сочинением для Флитвика я ко вторнику смогла откупить 15 очков, а схемой строения Жидкоглотки — еще 10. Если б профессор Спраут знала, что я понятия не имела, зачем нам необходимо было изучать это хищное растение, то не дала б мне и балла. А рисовала я и в правду неплохо. Во всяком случае, срисовывала хорошо.

Я не могла сказать, что у меня хоть сколько-нибудь наладились отношения с преподавателями, но хвостов осталось по минимуму, и были они не столь длинными и нечесаными.

Так что в пятницу мне было позволено работать в лаборатории. Даже Байрон решил меня с этим поздравить. Паинька Райвенкловец притащился ночью "помочь". В результате я договорилась "подправить" его положение с Зельями. Теперь один вечер в неделю предстояло посвятить другу. Неожиданно для себя поняла, что это меня не напрягает.

Только вот его возращение в башню вылилось в целую комедию. Я нанесла на него все отпугивающие заклятия и заклинания незначительности, которые только знала, и немного перестаралась. Хорошо, что бегать Байрон умел быстро.

Даже в подземельях я слышала вопли орущих, оказавшихся поблизости от мальчика картин и статуй. Но, как я узнала утром, Филч и миссис Норрис, встретившиеся с Байроном на разных этажах, разбегались от него с такими же жуткими воплями, как и картинные персонажи. При этом Филч так и не смог определить, от чего или кого улепетывал.

Ночное происшествие обрастало новыми и новыми подробностями, а я никак не могла без приступа смеха взглянуть на несчастного смотрителя, прижимавшего к груди свою полосатую напуганную кошку. Как же я-то сама Байрона не испугалась?!

Смех смехом, но надвигавшиеся тесты казались настоящей катастрофой. Дополнительные занятия, глубокие провалы в знаниях и бесчисленные заказы на продолжавшие усложняться зелья не облегчали моего положения. С одной стороны, в сложившейся ситуации была виновата только я, а с другой... Меня ситуация вполне устраивала. Нервы шалили, глаз периодически дергался, пальцы немели от бесконечной писанины, но зато не было однообразия и скуки, царивших в моей "прошлой" жизни.

Я не могла сказать, что ненавидела свое "прошлое", скорее, таким способом, пыталась о нем забыть. Делала все, что мне о нем не напоминало. Казалось даже, что я по-настоящему счастлива, хоть и постепенно превращалась в белку из того самого колеса, у которой давно шла пена изо рта, но которая все еще была жива и полна сил.

Когда на занятиях Снейпа у меня хоть что-то начало получаться, мы начали тренировать Крэж. Хорошо, что это заклинание не отшвыривало владельца "оружия", как Экспелиармус, а то б я была с головы до пят в синяках и ссадинах. Подросшее странное растение за столом Северуса с интересом водило голыми желто-зелеными гибкими ветвями от меня к профессору. Еще один такой горшок и я б подумала, что дерево делает ставки. Если сравнивать тренировки Крэж с первыми занятиями со свечой, то все было не так уж плохо. Я все-таки обезоруживала своего декана, хоть и не так часто, как мне этого хотелось.