Специфика Платформы

— Ну вот! — согласился Костя. — А я читал, что для таких высот беспилотники должны быть размахом крыльев метров пятьдесят. Из-за разряженности атмосферы. Ну или нам тут что-то вроде МиГ-двадцать пятого понадобится — но его-то точно нет и не будет: не Земля же!..

— Да он бы все равно не потянул, — тут же подхватил Мурзай. — У него тяги на взлет не хватило бы — он на такой высоте только летать может, а не с нуля разгоняться!..

— Ну вот! — подтвердил и Костя.

Я поднял тепловик, прострелил им опушку и окрестности. Ничего особенного не обнаружилось, но бдительность терять не стоило. Не испытываю я доверия к этому месту, хоть и не появлялась тут чупакабра.

Паранойя, скажете? Но по слухам параноики живут дольше...

5

Авиационно-космические же эксперты продолжали между тем свою научную дискуссию.

— Значит остаются малоскоростные планеры — про которые я и говорил! — заявил Ким. — Конструкция максимально облегченная — летающие крылья по сути — и на солнечных батареях, потому как с кислородом на таких высотах хреново... Но конструкция получается крайне хлипкая, во-первых, а во вторых крайне громоздкая — как его каждый раз через шлюз протаскивать, я просто не представляю... А снаружи не оставишь — его ветром унесет!

— Верно! — нисколько не смутился Виталька. — Хотя, конечно, можно снаружи ангар выстроить... Но знаю, знаю! — торопливо предупредил он возможную реплику. — Это и дорого и сложно, да и поможет не особо. На Космодроме это все отлично понимают! Но есть же еще одна разновидность летательных аппаратов!

— Это какая? — не понял Костя. — Аэростаты, что ли? Так у них та же беда — они огромные должны быть и все те же проблемы, что и с огромными планерами получаем!

— При чем тут аэростаты? — встречно не понял Мурзай. — А... Ну да, конечно! Метеозонды до пятидесяти километров поднимались рекордно. А обычно — тридцать-сорок. Вполне здесь такое потянет. И у Пономаренко есть мысли их использовать — чисто в свободный полет запускать — они в воздухе долго держаться могут. Но это ж не дроны! Да и огромные, ты прав — метров под пятьдесят-шестьдесят диаметром...

— А что тогда?

— Да ракеты! — искренне удивился Виталий. — Чего еще-то? Управляемые же ракеты существуют давным-давно, какие проблемы?

— Да? И как ты это представляешь? — Костя снова повернулся к собеседнику. В темноте видно плохо, но я по голосу догадался.

— А что тебя смущает? — с коварными интонациями поинтересовался Мурзай.

— Так ракета! Запустили — улетела и привет! Да даже если она управляемая и обратно прилетит... Ну ладно, вы ее как-то посадите, может даже начинку не повредите... Но сколько времени она летать будет — секунды же! Что она за это время рассмотреть успеет?

Виталик рассмеялся.

— Ну чего ты? — не понял Костя.

— Да мне тоже сперва непонятно было! — признался Барсов. — Примерно так же думал. Летают быстро, горючки жрут много, полезная нагрузка маленькая...

— Ну да, все так и есть, а чего?

Виталий подумал. Потом предложил:

— А давай я тебе сначала объясню так же как мне объясняли, а ты уж сам решишь?

6

— Ну объясни, — согласился Шарп.

Виталий полез в карман, вынул что-то — засветился экран смартофона.

— Ну вот давай представь, что есть у тебя... Ну пусть у нас... А еще лучше — у Пономаренко!.. Есть что-то вроде взлетной ступени американского лунного модуля. Помнишь эту штуку? Ну вот тут получается две тонны вес конструкции с грузом, и четыре тонны с небольшим топлива. У нас — у Пономаренко! — в качестве топлива взята перикись. Так проще. Общий стартовый вес, — Мурзай посмотрел на экран, — шесть тысяч пятьдесят шесть килограмм. Несколько тяжелее лунного модуля — тот пять тонн весил, но это не так важно... А важно нам то, что этой штуке не нужно разгоняться до двенадцати тысяч километров в час!

— До двенадцати... Это что? — озадаченно переспросил Шарп. Признаться и мне стало непонятно.

— Ну если точно — то там почти тринадцать! — наслаждаясь своим превосходством, сообщил Виталик. — Двенадцать тысяч семьсот восемьдесят!

— Так что это?

— Да первая космическая скорость на Марсе — три и пятьдесят пять сотых километра в секунду, перемноженное до часа... Вот не требуется марсолету до такого разгоняться!

— А до скольки требуется? — сразу врубился Шарп. А я пока нет...

— Да в принципе все равно, — ошарашил нас напарник. — Мне вот объясняли когда — взяли тысячу километров в час. Вот я вам сейчас по этим данным и рассказываю... Но в принципе может быть любая скорость — ну, допустим, всего сто километров... Ну об этом потом!... А пока берем формулу Циолковского для одноступенчатой ракеты, подставляем в нее скорость истечения рабочего тела из двигателя — для перикиси в нашем случае это будет две тысячи метров в секунду, подставляем требуемую нам скорость — в метрах в секунду тысяча километров в час будет двести семьдесят семь метров. Тоже в секунду. Ну и стартовую массу — шесть тысяч пятьдесят шесть килограмм. И получаем... — он ткнул пальцем в экран, — пять тысяч двести семьдесят три кило... То есть на разгон ушло — семьсот восемьдесят три килограмма. До тысячи километров в час! А если мы возьмем простой маленький дрон — который там сейчас и разрабатывают! — сухим весом, скажем, десять килограмм, то для разгона до такой скорости ему потребуется всего полтора килограмма рабочего тела! Как снаряд какой-нибудь "катюши".

— Так... — очень вдумчиво произнес Шарп. — Это понятно... Но что-то мне подсказывает, что ничего ты реально не объяснил... Ну разгонится он до тысячи, а не до первой космической — ну и что? Я хоть академий и не заканчивал, но помню, что полетит эта штука под действием ускорения земного притяжения по баллистической траектории. Как все ракеты и летают. И в конце полета шмякнется на землю... То есть, тьфу! — на Марс!

— Правильно! — радостно подтвердил Барсов. Словно Ким сообщил ему нечто исключительно приятное. — А я вот сперва не понял! Обрадовался, что оно так с этой скоростью и полетит! Ну вот мне и объяснили — при помощи баллистического вычислителя, что полетит оно на двадцать километров. Это здесь, на Марсе. На земле вышло б километров восемь — примерно как у тех же "катюш", а здесь сила тяжести меньше... А потом как ты правильно и сказал — оно грохнется. Если скорость не погасить.

— Так, — повторил Костя.

— А для погашения скорости нужно потратить шестьсот восемьдесят два килограмма... Предупреждая вопрос: на сто килограмм меньше, потому что тормозить требуется меньшую массу — мы же на разгон потратились? И у нас еще две с половиной тонны в запасе осталось! Можем еще несколько раз на двадцать километров перелететь... Там запаса массы на восемь включений в таком режиме — значит можно, учитывая торможение, на восемьдесят километров перебраться. Довольно быстро. Минут за десять. Никакой треножник такого не сделает...

— Да погоди ты с треножником!

— Да про треножник-то я так, к слову!.. Речь не о нем! Восемьдесят километров — это в примитивном приближении и если тупо считать прыжками. Но ведь такой марсолет не обязан после каждого разгона садиться?

— Ага!.. — хищно выдохнул Шарп. — Ну-ка...

— Вот-вот! — Мурзай хихикнул. — Поскольку в таком режиме включений двигателя может быть восемь, то суммарная характеристическая скорость данного аппарата — чисто расчетная характеристика, в баллистике ее еще называют запасом скорости — будет восемь умножить на двести семьдесят семь равно две тысячи двести шестнадцать метров в секунду. К слову — примерно столько же как и у реального лунного взлетного модуля. У того запас скорости две тысячи триста где-то был, — Виталик сыпал цифрами с небрежностью профессионала. Не знаю как Ким — все же тоже пилот дрона — но я улавливал суть с трудом, стараясь запомнить только выводы. Уж больно мудрёно выходило... — На Марсе ему до орбитальной этого не хватит. Но для нас все одно неплохо. Если посчитать как и в начале — на баллистическом вычислителе — то получится предельная дальность тысяча триста километров! Но это без возможности торможения! — коварно обломал он нас. Но тут же и утешил: — А если рассчитывать с торможением, то скорость уполовиниваем до тысячи ста восьмидесяти метров в секунду и дальность получается триста тридцать километров. Всего лишь... Но тоже ведь немало? Время полета, к стати, семь минут. Оцените!

— А перегрузки?

— Ага! — чуть не взвыл Мурзай и в ночной чаще леса в ответ ему кто-то отозвался настоящим воем. Чукапабра, наверное... Я, кстати, ее не выдумал. В Диком Поле, говорят, водится. Так что... Тьфу-тьфу-тьфу!.. Не забывая о бдительности, я в очередной раз прострелил окрестности ночником. Ничего... Ну и славно! Трам-пам-пам... — Ну какие перегрузки, двигатель же дросселируется! Не из пушки стреляют. Примерно не больше чем у Фау-2, с учетом регулируемости тяги. Трех-четырех кратные. Самолетные. Длительностью не больше пары минут... Но это еще не все! — он сделал театральную паузу. Но сам же ее не выдержал: — Это расчет при условии, что мы потратили только примерно половину рабочего тела на разгон. И тормозить нам придётся больше трех тонн. А если мы на разгон потратим больше? Скажем, разгонимся до двух тысяч, оставив запас только на одно торможение? То улетим мы ни много ни мало на одну тысячу семьдесят восемь километров! Улавливаете? Вот между теми начальными восемьюдесятью километрами с четырьмя посадками — до тысячи за один раз! Остальное все варьируется... Можно висеть. Можно летать со скоростью в сто километров, а не в тысячу — но там дальности не прибавится. Формула Циолковского этих шуток не понимает, — он фыркнул. — А если прибавить еще и крылья... Тут, извините, я не копенгаген — начинается аэродинамика — но инженеры на Космодроме утверждают что дальность можно будет увеличить минимум вдвое!

— Погоди, какие крылья? Их же оторвет нафиг на этих скоростях!

— Что? — слегка вышел из состояния токующего глухаря Мурзай. — А, да!.. Да нет, чего ты! Нормальные крылья. Как у сверхзвуковых самолетов. Или вон как у Икс-пятнадцатого. Или у Ме-сто шестьдесят третьего — он же тоже был ракетный! Железные. Вроде тех, что хотели Фау-два присобачить. Как раз для верхних слоев атмосферы, как у нас! Но это совсем уже на перспективу — не сейчас... Там для этого никакой базы нет, никто толком не представляет, что и как делать... Трубу же аэродинамическую строить надо будет! А как?

— А сейчас что? — естественно полюбопытствовал Костя.

Виталий хмыкнул.

— А сейчас, — ответил он, — пока все это вообще только в проектах... Реально пока на выходе — тот самый маленький дрон в десять килограмм. Вот сделают — на нем и проверят, все ли верно обсчитали, и удачная ли получилась конструкция... Но тоже еще не скоро будет — пока отдельные узлы отрабатывать станут, систему управления, двигатели на стенде прожигать... Да и без скафандров все равно наружу никого не выпустят, а скафандры пока не готовы... Но если получится!.. — он сделал мечтательную паузу. — Обещали тогда в операторы взять. Говорят, хорошо подхожу...

— Здорово! — оценил Шарп. Я в принципе тоже был с этим согласен. Но не будучи причастен к воздухоплаванию, не столь глубоко подпал под гипноз темы. Потому и среагировал иначе:

— Хорошо, конечно, — согласился я, вставая и вешая пулемет на плечо. — Но если мы сейчас не отправимся спать, то завтра с зарей кому-то подниматься будет тяжко — а я вас подниму именно с рассветом — на рывок пойдем! Так что, голуби и орлы сизокрылые — выполняем команду "Отбой!" При которой, как известно, наступает темное время суток! Давайте-ка все в согласии с процедурой: отлить по очереди и под охраной — и в избушку!

Что мы, в общем, и сделали. При всей канительности процедуры оправки под охраной... Но я ж говорю — у меня обострение паранойи: не хочу давать чупакабре ни единого шанса! По каковой причине после этого еще тщательно затворили дверь заранее приготовленным щитом из бревен с двумя запорными брусьями — тараном такую только и выбьешь, но тут, вы знаете ведь, встречаются очень неординарные экземпляры... Пристроил пулемет возле своей лежанки, проверил ночник с фумитоксом, вентиляционные отдушины и только после этого с чувством выполненного долга ("Ну я сделал все что мог!..") занял заждавшуюся меня персональную пенку.

И тут Мурзай вдруг объявил внезапно переполненным энтузиазмом голосом — ну он по молодости ж, говорю, идеями фонтанирует без перерыва — но похоже и для самого себя с удивлением:

— Слушайте! А я, кажется, знаю, каких дронов здесь вот использовать можно!

Но эту тему я ему развить уже не дал:

— Отбой рота! Сорок пять секунд!!

Глава 13 Скелеты в высоком замке

Корнет, Ким, Мурзай. Рейд по берегу залива. Продолжение.

1

— Вот, значит, как... — сказал я, глядя со скалы вниз. — Что ж, поздравляю вас, господа-товарищи с очередной хохмой Экспериментаторов!..

По-моему, поздравлять было с чем. Но лучше, конечно, по порядку.

До конца залива мы добрались где-то к полудню. Ну, расстояние, конечно, было небольшое по прямой, но когда согласно старой песне "гладко было на бумаге, да забыли про овраги — а по ним ходить!" по пути следовало перебираться через всякие буераки-реки-раки, все эти прямые расстояния обычно так и норовят сделаться донельзя кривыми... Мы все это знали, как люди опытные, потому никто время броска за задержку не посчитал — вполне нормально уложились.

В конце же залива обнаружилось следующее... Во-первых, если смотреть прямо, берег обрывался в море двухсотметровым утесом. Но это было ожидаемо — биологи ж тут плавали. И у подножия сего утеса побывать смогли. Но вот справа — вдоль стенки если — имелся каскад не особо больших уступов — снизу как раз совершенно невидимый — не выше десятка метров каждый. Общей высотой метров так шестьдесят-семьдесят. С отчетливо просматривавшимся краем некоей площадки на самом верху. Куда мы благополучно и забрались. Ну, с нашим-то снаряжением... Почему со снаряжением? Ну так мы затем сюда и шли — из расчета, что что-то такое может подвернуться... К слову сказать — на том берегу залива ничего такого не просматривалось: там берег просто постепенно сходил на нет, заменяясь вертикальной скалой, совершенно непроходимой. Так что это мы тут удачно с правой стороны зашли, значицца...

Площадка была не особо (тоже) широкой — те же десяток метров и примерно вдвое больше длиной. А вот за ней... Там шел еще один десятиметровый уступ — только уже вниз. И вел он на обширную зеленую от густой луговой травы террасу, основание выдолбленного неизвестными великанами небольшого ущелья в теле гранитной стены, хорошо подсвеченного выходами солнечных концентраторов (не пожалели Экспериментаторы!). По дну которого, играя солнечными зайчиками, стремительно сбегала неширокая, типично горная речка...

Но главное, конечно, было не это. А расположившийся на луговом берегу речки... Или расположившиеся? В общем — что-то вроде развалин небольшого замка. Одни стены без крыш и с пустыми бойницами окон. Этажей около трех, не считая пристроев и башни. Для полноты впечатления — заросшее плющом! Прямо Шотландия какая-то (Ну в горах же?)!..