Академия Акм-2

— Меня сегодня едва не изнасиловали. И я не хочу, чтобы это повторилось! Теперь я кого хочешь... сама... того! Изнасилую!

Грон в шоке смотрел на обнаженную блондинку.

— А ... это... я ...

На большее слов и мыслей все равно не хватало. Анни фыркнула.

— И никуда ты не денешься! Вот!

Да и деваться-то не хотелось. Но...

— А ты точно нэ пожалеээшь?

— Я сегодня столько раз пожалела, что раньше этого не сделала, — Анна-Лиза осталась голой и направилась к кровати.

— А... ты умээшь?

— Ну... я столько пособий прочитала по этой теме! — Анна-Лиза добралась до ног орка и весьма плотоядно посмотрела повыше. — Если я что-то не так сделаю — можешь протестовать. Что там писала Розабелинда Отчаянная? Повторить бы теоретическую часть, но если что — поправишь...

Грон сглотнул. Имя теоретика как-то доверия не внушало. Кто ее знает, с какого куста там роза — и чего она так отчаялась?

Но через пять минут он понял, что писательница творила со знанием дела. И хорошим знанием мужской анатомии.

Можно расслабиться и получать удовольствие. Он в надежных руках.

* * *

Утром зевали все, кроме Линды. Та была свежа и бодра, а вот остальная компания...

Зевали Селия и Рональд, которые убедились, что консервативная кровать удобнее романтичной шкуры (шкуру, кстати, пока запихали под кровать, так и не решив, что с ней делать).

Зевали Грон и Анна. До какого-то момента Анни успешно применяла свои знания на практике, но потом контроль потерялся, и оказалось, что теория без практики мертва.

Зевали слуги, которые обнаружили пропажу медвежьей шкуры из каминной, и теперь думали — где она?! Куда делась!?

А ведь герцог обязательно спросит!

О, легок на помине!

В столовую ворвался маленький ураган из трех человек, распался и оказался малышом трех лет, бабушкой малыша, леди Дороти, которую что есть сил тянули за руку, и дедушкой Кларенсом, который пытался как-то упорядочить движение, не понимая, что трехлетний ребенок — это неудержимая сила. Почти стихия, которая сносит все на своем пути.

— Сели!!!

Мелкое чудовище тут же влезло Селии на ручки — и злобно уставилось на Рональда. Это что еще за дядя в зеленом?

Рональд сегодня отдал предпочтение оттенкам весеннего салата, золоту и аметистам, но на малыша это впечатления не произвело. Он посопел на Рональда — и прямо спросил.

— Ты — жаб?

— Чего?

— Ква? — доступно пояснил малыш. — Квааааа? Квааааа!

— Ква, — согласился Рональд. — Сели, это и есть мой племянник?

— Ква. То есть да, прости...

— Тогда со своими мы еще годика три подождем, — тут же решил Рональд. — Я морально не готов к таким испытаниям.

— Ква, — подтвердил малыш.

Рональд покосился на родителей.

— Что-то случилось?

— Нам дворецкий отписал. Вроде как шкура медведя ожила и ползала по дому. А с нее змеи сыпались.

— Кивсяки, — прошипела Селия, но громко уточнять не стала. А то еще и за них нагорит.

— А... а вино у нас из погреба мишка не спер? — поинтересовался Рональд самым аристократическим тоном. — А то мало ли, после шестой бутылки...

— Надо проверить, — лорд Аргайл тоже не верил в медведя и змей. Небось допился кто, или еще какие глупости... — Рональд, ты ничего такого не видел?

— Нет. Не видел.

— И я не видела, — созналась Селия.

Гостей поселили дальше по коридору, за поворотом, поэтому Грон остался без мишкиного визита. А Линда и не выглядывала из комнаты.

— Какой-то шум был, — припомнила она. — Но я потом уснула... девочки, а вы?

Девочки переглянулись и покраснели.

Леди Аргайл посмотрела на сына и невестку и улыбнулась.

Три года, говорите? Ну-ну...

Какие у нас на сегодня планы? — Анна-Лиза прятала смущение за боевым настроением.

— У тебя? ИЛА и только ИЛА. Я тебя туда телепортирую — и сиди до вечера вместе с Селией, — припечатал Рональд.

— Я на остров — и надеюсь поговорить с его величеством, — решил Грон. — Анни, ты не против?

— Ты знаешь, о чем с ним надо поговорить, — кивнула Анна-Лиза.

— Я в казначейство и в тюрьму, — подвел итог Рональд. — Не бросать же наших красавцев на произвол судьбы?

— Не бросать, — согласилась Линда. — А у меня сегодня встреча с дорогой мамочкой.

— Подстраховка нужна?

— Желательно, — не стала геройствовать девушка.

— Тогда я тебе сейчас дам с собой артефакт, — принял решение Рональд. — Пойдем в кабинет, я и объясню, и покажу, как пользоваться. И...Сели?

— Я тоже, — согласилась супруга, поднимаясь из-за стола. — У меня есть, что дать Линде. И Лин...

— Да?

— Не ешь ничего и не пей рядом с мамой. Поняла?

— Сели! — даже возмутилась брюнетка.

— Одна уже попробовала, — припечатала Селия.

Анна-Лиза фыркнула, но из-за стола тоже поднялась. Если Селия что-то даст Линде...

В ИЛА подруги будут рядом. И если Линда их позовет на помощь, явятся вмиг. И будет на месте ее обидчиков большое и мокрое место. Так-то!

— Мы о чем-то не знаем? — поинтересовалась леди Дороти, которой на руки сгрузили малыша.

Грон покосился вправо-влево, но....

— Кажэтся, я саблю забыл?

Наивный орк. От Аргайлов никто так легко не уходил. Леди Дороти, недолго думая, сгрузила ему на руки малыша.

— Подержите маленького, Грон. Итак, что случилось?

* * *

Линда шла по улице.

Белая роза благоухала так, что слезы на глаза наворачивались. Девушку это раздражало, злило, но что поделать? Если мать выбрала такой идиотский способ связи?

Мать...

Вот у нее матери не было. Была только утроба. Ее выносили — и бросили. И то... ее рожали не потому, что хотели детей. Просто — убраться из столицы. Почему бы и не пожить с влюбленным дурачком, который все бросил на карту?

Подобные размышлений не прибавляли Линде ни терпимости, ни уважения к матери.

Ах, у нее были причины?

А у всех есть свои причины. Но раз уж ты завел детей — будь любезен, неси ответственность. Потому как дети могут и не принять твои оправдания.

— Ваше сиятельство?

Линда обернулась.

Рядом с ней стоял парень, из тех, что встречаются в любой толпе. Не нищий, но...

Обычный парень, прилично, но неприметно одетый, такой... увидишь — и не вспомнишь. С такой внешностью воровать хорошо, если кто и увидит, нипочем не опознает.

— Мы знакомы?

— Если вы — Линда Арана Далг, нынче графиня де Креси.

— Это я.

— Замечательно.

И прежде, чем Линда успела хоть 'мяу' сказать, в лицо ей полетело облачко невесомой пыли.

* * *

В дамских романах героиня после такого приходит в себя или в темнице, или в спальне — в зависимости от направленности романа.

Линда героиней романа не была, а амулет от яда ей давно сделала Селия. Так что травить ее было — как топить рыбу. Девушка, не отвлекаясь на ерунду, перехватила парня за руку, вывернула ее — и нажала.

Раздался тихий хруст и громкий вой.

— Что это за гадость?

Вой продолжился.

Линда пнула парня в колено, не сильно, но чувствительно.

— Прекрати, я тебе пока еще ничего не сломала.

Вой чуть утих.

— Итак?

— Отпустите, госпожа!!!

— Сейчас еще добавлю. Что за гадость, ну!?

— Снотворное!

— Та-ак... сообщники где?!

Парень даже выть от удивления перестал. Линда фыркнула.

— Что, сложно догадаться, что ли? Девушке стало дурно на улице, девушку сейчас довезут до дома, вот и карета как раз... нет?

— Да, госпожа...

— Так где сообщники?

— А вы....

— Не буду я никого убивать. Обещаю. Но если и поеду на встречу с матушкой — то только по доброй воле и в полном сознании.

— Простите, ваше сиятельство, это никак нельзя.

Линда отпустила руку парня — и оттолкнула его от себя.

— Тогда пусть мать приходит сюда.

— Сюда?

Линда посмотрела на площадь.

— Вон там есть симпатичная таверна,, называется 'Боевая корова'. Сколько вам времени нужно?

— Часа два? Три?

— Я могу там посидеть и подождать. Этого хватит?

— Да, ваше сиятельство.

Линда кивнула — и направилась к таверне.

Подождем.

Нет, ну это ж надо!? Травить боевого мага, мага земли какой-то дрянью — и наивно надеяться, что подействует! Да в Академии такое с первого курса практикуют — то подсыпают, то подливают, то вещи пропитывают...

* * *

Таверна специализировалась на мясных и молочных блюдах.

Линда подумала, и решила отдать предпочтение молочным блюдам Заказала сладкий творожник, взбитые сливки, сладкое молоко — и устроилась поудобнее.

Вкусно.

В путешествиях ей часто молока не хватало. Нормального, коровьего.

Вот козье молоко она не любила — слишком жирное и пахнет. На любителя, кому-то нравится, но Линда предпочитала коровье. А в Лавадене коров и не было.

Козы, овцы, верблюды...

Невкусно.

Вот она и наслаждалась моментом.

А что? Все в порядке.

Селия и Анни в ИЛА, Рональд и Грон отправились на остров, малыш Эд с бабушкой, отец в поместье... что еще надо?

Ничего! Ей хватит...

Когда за стол подсела женщина, Линда даже не сразу подняла глаза от взбитых сливок.

Вкусно же!

Она отправила ложечку в рот, облизнулась — и только потом соизволила поглядеть на Дариту Далг.

* * *

Красавица?

Определенно. Даже сейчас невероятно хороша собой.

Шикарная черная грива волос, с этаким каштановым отливом. У Линды скорее в синь, а вот у Дариты как красные отблески в волосах.

Красиво.

Большие карие глаза с поволокой, и выразительная фигура, на которой ничуть не сказались беременность и роды... хороша!

Линда почувствовала себя неоперившимся цыпленком рядом с матерью, потом встряхнулась — и решила, что это она — зря! У нее еще все впереди.

А вот отец явно кривил душой, что там с бабушкой — неизвестно, она давно померши, еще до рождения внучки, а вот на мать Линда похожа.

— Дочка моя...

Нет.

Не похожа.

Столько патетики в Линду попросту не влезет. Но... если уж мамаша начала играть именно так — так и ответим.

— О, матушка!

Что там писала Розабелинда Отчаянная?

Правильно! Главное — вдохновение! И патетики побольше, патетики!

— Доченька, — Дарита сгребла руку Линды в свои ладони. Ага, мечтательница. Перчатки Линда не сняла даже в таверне — тем более, в таверне! — Дочка, как же я мечтала тебя увидеть!

Линда протяжно хлюпнула носом.

— Мамочка...

Оставим в стороне вопрос — а кто, собственно, мешал это сделать? Винон? Вот уж не надо! Кто хочет — тот найдет пути! Через крепость десятки человек проезжают каждый день, с кем-то да можно было записочку дочке передать, если сама явиться не решалась. А там и отец бы смягчился.

Никуда бы он не делся.

Дарита действительно была потрясающе хороша!

Громадные глаза, умное тонкое лицо, темные волосы... такими женщинами болеют. И — не выздоравливают. Да и не слишком-то хотят излечиться.

— Твой отец был против нашего общения, он грозился убить меня, но ты выросла! Умной, красивой...

И что характерно — росла с одиннадцати лет в столице. В АКМ.

Что тебе, мамочка, мешало приехать?! Дошла да повстречалась с дочкой! На Академию власть лэра Винона не распространяется.

Вслух Линда все это не произносила, понятное дело. Зачем? Как писала та же Розабелинда Отчаянная — не мешайте собеседнику высказаться, может, он сам себе яму и выроет!

Подождем...

— А какая ты красавица!

Линда сказала наугад, но в глазах Дариты вспыхнули торжествующие огоньки. Кажется, она была уверена, что добыча — попалась! Никуда ты, доченька, не денешься!

— Ты вся в меня, — уже почти снисходительно уверила дочь Дарита. — Такая же очаровательная. И умничка — АКМ закончить непросто.

— Да, мамочка...

Линду это слово не коробило.

Мамочка?

Да и что с того? Подумаешь? Нет у нее матери, и не вкладывает она в него никакого священного смысла! Вот еще не хватало!

И переживаний на этот счет у нее тоже нет! Вот еще не хватало!

Линда рассматривала сидящую перед ней незнакомую тетку с позиции воительницы. И четко понимала — ее не считают опасным противником. Ее считают достаточно недалекой, глупенькой, даже, ей собираются управлять и определенно — будут ей вешать лапшу на уши.

Вот уж это выражение Юри она никогда не понимала.

Что значит — вешать лапшу?

Зачем ее надо развешивать по ушам? Волосы же испачкаются... и одежда... и вообще!

Нет, не понять...

Воспоминания о любимом, как и всегда, заставили всхлипнуть и Дарита приняла слезинки на свой счет.

— Доченька, не плачь! Мы встретились — и никогда больше не расстанемся!

— И даже смерть не сможет разлучить нас? — с невинно-восторженным видом уточнила Линда.

— Никогда! — пообещала Дарита. И была вознаграждена новым всхлипыванием.

Минут десять она уверяла дочь в своей великой любви, получала от Линды в ответ кивки и мычание, а потом решила перейти к делу.

— Детка, в следующий раз езжай прямо ко мне, хорошо?

— Мамочка, но откуда же я знала, что это — ты?

— разве тебе не сказали?

— Но говорить могут даже попугаи! — Линда активно хлопала ресницами, радуясь своей внешности. Обычно о красивых женщинах думают, что они — дурочки. Вот и чудесно!

А вот почему красивые женщины думают, что все, кроме них — дурочки?! Вот ведь что непонятно!

Дарита чуть заметно покривилась.

— Это были мои люди. Я их специально к тебе послала.

— А зачем они меня усыпляли?

— Боялись. Ты владеешь магией, они не хотели, чтобы ты их покалечила.

— Зачем мне их калечить, если они везли бы меня к тебе?

— Ты могла испугаться...

— Вот я и испугалась, когда меня пытались усыпить. Времена сейчас тяжелые, вот так усыпит тебя непонятно кто....

Линда хлопала глазами и изо всех сил изображала клиническую идиотку. Получалось неплохо.

Дарита покивала — и перешла к расспросам.

— Доченька, расскажи мне, как ты жила все эти годы?

Училась.

Заводила друзей, жила... как?

Неплохо, маменька! Особенно без вас! Вслух, понятно, Линда этого не сказала, принялась рассказывать, как она была несчастна и одинока, как ей не хватало матери...

Дарита слушала, кивала, и все больше убеждалась, что ее дочь — дура.

Но до главного в этот раз не дошло. Дарита сообщила дочери, что счастлива была повидаться, поцеловала на прощание Линду (девушка едва не расчихалась от тяжелого аромата духов) и откланялась. Правда, пообещала прислать весточку через пару дней и позвать дочку на встречу.

Линда не стала спрашивать, что мешало мамочке раньше — дуры так не поступают.

Вместо этого она посмотрела на бокал с молоком,, подумала пару минут и собралась было, уже допить его. Но потом...

Достала из сумки флакон, перелила туда содержимое стакана, отложила по паре ложек из каждого блюда — и вызвала Селию.

— Я в ИЛА, — отозвалась подруга.

— Мне к вам можно?

— Конечно.

И Линда отправилась в лабораторию.

* * *

— Зелье доверия.

— Оп-па!

— Зелье, снижающее критичность восприятия. И зелье заторможенности.