Академия Акм-2

Может быть потому, что орков горы воспринимали, как часть себя. Они наблюдали за орками, они их в чем-то поддерживали, они даже открывали им тайные пути — орки были плоть от плоти гор. Линда разобралась бы лучше, но и Анни старалась понять. Старалась услышать горы. Поговорить с ними...

Честно открывала свой разум, все же ей предстоит породниться с орками. Ей предстоит жить в горах, ее дети будут расти здесь.

Ее дети будут орками наполовину, а внуки — больше, чем наполовину.

Они будут в горах — своими, и им откроются тайные пути.

А вот садореновцы никогда своими не будут.

Горы воспринимали их, как гнид. Мерзких и жирных. Которые ползают, пьют кровь, и избавиться от них нет никакой возможности. Давить?

Так всех ведь не раздавишь, скоро новые вылупятся.

Горы ждали помощи. И сами готовы были помочь, только начни...

На миг Анна-Лиза потерялась в их ощущениях. А потом ощутила прилив сил.

Горам не нравилось, что внутри них лежит всякая пакость. И они с радостью показывали девушке точки закладки.

Ох... как же их было много! Несколько десятков, точно...

Но!

Как делали закладки жрецы Садорена?

С помощью магии!

Они не бегали по горам — это опасно. Их могли заметить орки.

Они просто устроили несколько скважин, заложили в них свои капсулы с химикатами, а потом разнесли их по горам с помощью подземных вод. Не везде получилось идеально точно, но все же.

Теперь капсулы лежали и ждали своего момента.

Анна-Лиза крепко зажмурилась.

И попробовала приказать воде.

Пусть хотя бы несколько точек... пусть вода перенесет всю эту пакость в несколько определенных точек... получится?

Нет?

Почему?

Анна-Лиза пригляделась. Вода и заклинания отлично считывает.

С-садорен!

Дураками жрецы не были.

При первой же попытке вытащить заряды, они попросту взорвутся — и цепная реакция начнется намного раньше. Надо каждый заряд изолировать, заключать в кокон...

Сволочи!

При всей ее силе, ну, зарядов пять она вытащит.

Шесть.

Остальные-то останутся! И преотлично взорвутся. Картина сильно не поменяется, только в нее добавится один беспомощный маг. Нет, так дело не пойдет.

Анна-Лиза скрипнула зубами, поднялась и отряхнулась.

Вытащить — не выйдет. Остается только ждать...

Как же это отрицательно!

* * *

Императорский склеп — это вам не кладбище для бедноты. Это основательное такое мраморное сооружение — наверху храм, под землей несколько этажей с усыпальницами. На любой вкус и цвет.

Надо?

Новую выкопаем! На две комнаты, на три, сводчатую, с арками, отделанную по вкусу покойника или его близких...

Конечно, верхний храм тоже шикарно отделан! Мрамор, золото, фрески, изображающие богов, дорогие курильницы с благовониями, жрец, в расшитой золотом рясе, который тут же поспешил навстречу гостям, и склонился в низком поклоне.

— Ваше императорское величество! Ваше величество. Ваше высочество...

Кланялся он вполне усердно. Линда ему даже посочувствовала.

Оно-то да, жрецы служат богам. Но живут на земле. И получать тоже на земле будут. Молись, не молись, а если Далларен его из храма погонит, вряд ли боги с небес выглянут и заругаются.

Потому Линда вела себя вежливо и корректно.

Жален и Адела — те смотрели снисходительно и пытались что-то из себя изобразить.

Линда и им сочувствовала.

Сложно это — жить и расти в тени влиятельного и властного отца. Такого, как Жамон. Линда со своим отцом выросла — и лучшего не хотела. Но ведь застава! Такого насмотришься — и как люди каются, и как маются...

Домашних тиранов Линда видела немало, и распознавала легко. Хоть в короне, хоть в свинарнике... Жамоон был именно что домашним тираном. Пусть крупным и не слишком гнусным, но под граничной плитой жить тяжко. Только и думай, как бы не придавило... или уже расплющило?

Он и Жалена таким же вырастит. Уже сейчас мальчишка на сестру покрикивает, потом и того хуже будет. Жена от него наплачется, дети... И сделать с этим ничего не получится. Маленькая прививка (по ушам) получена была — только ведь не поможет! Это надо регулярно повторять, да с фантазией, с импровизациями, а по-простому — пороть!

Без сексуального подтекста, но на постоянной основе.

Так что она подошла под благословение, поблагодарила, пожертвовала на храм — обычно маги этого не делают, но Линда к храмовникам как раз относилась неплохо.

Пограничная крепость, знаете ли...

И жрецы там своеобразные. И по лекарской части помочь, и в бою не оплошать, а уж сколько им всего выслушать приходится... люди в храм со всеми своими проблемами идут. Поневоле помогать будешь...

Есть и другие. Но они на заставах долго не задерживаются. Или гибнут — всякое бывает, или их куда-то переводят. Чаще всего — с повышением.

Жрец одобрительно посмотрел на девушку, сделал благословляющий жест — и подмигнул. Он и сам был магом.

Давняя конкуренция между Академиями и храмом. Маги везде нужны, а рождается их не так много. Кто туда идет, кто сюда...

Конкуренция, конечно...

Вот и спуск вниз.

Первым спускался жрец.

За ним шел Далларен, как и полагается хозяину. Он предложил руку Аделе, и та ее приняла. Это тоже было обговорено заранее. Сам Рен предпочел бы вести Линду, но — сразу две беззащитные спины, подставленные врагу?

Лучше не провоцировать.

Вслед за парой 'Рен — Адела' шел его величество Жамон, довольный, как гусак. Конечно, Линде он руку не предложил, и пришлось Жалену жертвовать собой. С таким видом, словно он до слизня дотрагивается, а не до красивой девушки. Они процессию и замыкали.

Как меняет мировоззрение хорошая затрещина! А вчера еще под юбку лез!

Склеп был освещен магическими светильниками. Ровный золотистый свет не резал глаза, лился словно бы со всех сторон и практически не давал тени. Так, чуть-чуть, под ногами у идущих.

Линда словно ненароком дотронулась до стены.

Маг земли.

Склеп...

Вот уж кто-кто, а она себя чувствовала замечательно. По напряженной спине Аделы, по недовольному лицу Жалена было видно, им здесь не нравится. Плохо им, земля давит. А Линде — только в радость. Она себя под землей чувствовала, как Анна-Лиза под водой. Хоть поселиться и жить.

А в этом склепе ей вообще было чудесно.

Строил его давным-давно тоже маг земли, это Линда чувствовала. Магия подсказывала. Такая родная, такая знакомая, она плескалась вокруг, она была щедро вложена в каждую плиточку, каждую ступеньку, она пропитывала землю и сочилась в воздух, она пела и звенела, словно предвещая грозную лавину, готовую сорваться по одному щелчку сильных пальцев.

Магия земли...

Магия крохотной пылинки — и могучего камнепада, магия всего растущего и цветущего — и магия смертного праха, все в горсти дорожной пыли. Все там — и кости древних королей, и частички великой пустыни, и камни, которые помнят вечность...

Все в ней, и все это надо уметь услышать.

Линда слышала.

И успокаивалась.

Что бы с ними не хотели сделать — здесь она не безоружна.

А вот и нужная усыпальница.

Тяжелая дубовая дверь, небольшая комната, отделанная серым мрамором, пол вообще каменный, из таких мелких круглых булыжничков и под ними земля, ниша в стене — в нише мраморный сосуд с прахом. Рядом имя и даты.

Алтарь с символами богов.

Больше — ничего.

Жрец занял стратегическую позицию рядом с маленьким алтарем. Сейчас будет молиться.

Жамон первый опустился на колени.

— Дочка...

Почему-то Линда ему совершенно не верила. Вообще.

Далларен последовал примеру бывшего тестя, потом на каменный пол опустилась Адела, предусмотрительно подвернув платье так, чтобы не было больно коленкам. Пол-то жесткий, каменный, ноги через пять минут затекут.

Жален помог опуститься Линде и последовал ее примеру. Но молиться не стал. Вряд ли молитвы были написаны у Линды на груди, которую откровенно обрисовало натянувшееся платье.

Ну да ладно. Пусть полюбуется. Потрогать ему не дадут, а посмотреть — переживем!

В склепе повисла тишина.

Линда прислушивалась. Внимательно, серьезно...

И...

Вот наверху она ничего не чувствовала. Слишком много там эманаций. На ком защита, на ком распознавание ядов, на ком еще что...

А вот здесь, где ее сила и ее право. Где сама земля подсказывает и шепчет...

Она могла бы сейчас перечислить все амулеты, надетые на Жамона.

Все, до единого. Несколько защит, две атаки, определитель ядов... да, много чего. Жален, Адела... они тоже светились в магическом плане.

А еще она чувствовала отчетливый привкус магии садореновцев. Четкий такой, проявленный, минимум три или четыре амулета были сделаны с участием жрецов Собакоголового. И наверняка Жамон знал, что именно носит на себе.

Линда покосилась по сторонам. Она и так знала, чем заняты ее соседи. Но — мало ли?

Нет.

Все изображают молитвенную сосредоточенность. Далларен шевелит губами, проговаривая слова.

Малый молитвенный венок читается десять минут. Большой — полчаса.

Сейчас будет читаться большой, все же императрица. Жена, сестра...

Хватит времени? Безусловно!

Линда надеялась, что раньше окончания молитвы на нее не нападут.

Медленно, очень медленно, но неуклонно, словно корни растений, ниточки заклятия пробивались сквозь землю.

Конечно, Линда рисковала.

На них могут напасть наверху, или потом, по дороге наверх, но... но здесь слишком удобно, чтобы пренебрегать такой возможностью. Мало ли кто может оказаться в храме.

А здесь, внизу, никто Жамону не помешает.

Их двое, Далларен один. Бабы не в счет, жрец... а кто сказал, что он не человек? Что его нельзя купить, обмануть, убить, наконец...

Линда покосилась на жреца — и добавила парочку ниток в свое плетение. Авось да пригодится.

* * *

Анна-Лиза входила в селение орков, как к себе домой.

Да так и было, в каком-то смысле.

Дом.

Свекор ее готов был на руках носить, старейшины — тоже. Вода в горах — жизнь, а Анна-Лиза могла договориться с любой водой. С любым источником, любым родничком. Призвать, привязать, очистить...

Вызвать дождь?

И это возможно.

Утихомирить сель? Усмирить ручей после ливня?

Нельзя сказать, что это давалось девушке легко, по щелчку пальцев. Это горы и они своенравны. И горные реки — тоже. Но несколько селений ей были жизнью обязаны.

Свекровь вот только...

Но все идеально не бывает и быть не может. Пусть уж кто-то ее и не любит — переживем. Анна-Лиза так к свекрови и относилась, как к неизбежному злу.

А оркская молодежь ее любила. И дети тоже.

— Тетя Анни, покажи радугу! Тетя магичка!

Вот они, мелкота...

Не то, чтобы Анна-Лиза любила детей. Натерпелась она в детстве. Но эти были не такие противные, наверное потому, что черноволосые, черноглазые и клыкастые. А ее в свое время травили светловолосые и светлоглазые...

Анна-Лиза послушно запустила в воздух несколько радуг. Подумала — и вызвала мелкий грибной дождичек. Пусть побегают, порадуются... грязи он не даст, впитается быстро, а вот детям приятно. Да и огороды чуток польет.

Еще секунду подумала — и отправила на огороды элементаля. Пусть доползет — и рассыпается. Тоже польза... уж по селу она и сама ножками пройдется.

— Дочка!

Навстречу Анни спешил Дорк Даххар.

— Добрый день, — поздоровалась Анни.

— И тебе доброго дня. Ты к нам надолго? Одна? А где мой сынок, почему такую красавицу одну отпустил?

Анна-Лиза вздохнула — и подхватила свекра под руку.

— Дорк, нам надо серьезно поговорить. У меня плохие новости.

— Старейшин собирать?

— Обязательно.

— Как скоро?

— Надо бы еще вчера начинать. Но...

Дорк посерьезнел, кивнул — и ускорил шаг. Вот проводит невестку до дома, да и отправит мальчишек за старейшинами. Девочки у него неглупые, просто так паниковать не будут, невестка, несмотря на всю свою кукольную внешность, далеко не дура.

Где-то что-то и правда неладно...

* * *

Свекровь одарила Анну-Лизу радушной улыбкой — и тут же сопроводила ее кислым взглядом. Как лимончик к пирогу.

Анна-Лиза ответила тем же.

Не любишь?

Ну и не люби! Умные женщины, когда сына женят — дочь получают. А дуры и сына потеряют, и дочь не получат. Вот и не получишь... да, не везет Анне-Лиза с матерями, хоть с родной, хоть с приемной.

— Как дела? Почему Грон не приехал?

— Приедет скоро.

— Неприлично все же, в одиночестве...

— Почему неприлично?

— Как же... мужняя жена...

— Это по горским законам. На равнине я по-прежнему не замужем.

Свекровь покачала головой с неодобрением.

— И зря. Вон, засос какой на шее...

Анна-Лиза пожала плечами.

— Зря. Но мы скоро поженимся. И на равнине — тоже.

Свекровь уронила скалку.

— Ох! И когда?

— Да хоть и через месяц.

Если живы останемся. Крохотная такая оговорка...

А засос Анна-Лиза ликвидировала. Личная жизнь мага должна оставаться личной, так-то.

* * *

Линда ждала подвоха — и действительно, чутье не подвело адептку.

Вот уже закончилась молитва.

Вот уже двинулся к дверям жрец.

А его величество Жамон замешкался.

— Далларен, у меня есть к тебе один вопрос.

— Слушаю? — не удивился внезапной фамильярности уже вставший с колен император.

— Именно здесь, перед памятью моей дочери — я предлагаю тебе породниться второй раз. Адела прекрасная девушка... гхм... да, вы можете быть счастливы. Опять же, наши договоренности остаются в силе, и мы можем заключить еще один договор, я не оставлю дочь без приданого.

— Я собираюсь жениться на другой женщине, — спокойно ответил Далларен.

Жамон окинул Линду пренебрежительным взглядом.

— Я не сомневаюсь, что леди де Креси тебя поймет. Ее происхождение таково, что может вызвать определенные... волнения в народе. А моя дочь, в свою очередь, обещает тебе не мешать вашим встречам с леди.

— Не сомневаюсь, — Адела покраснела, но кивнула. — Мы сможем найти общий язык — во благо империи.

— Простите, я не по девочкам, — не удержалась Линда.

— Нет.

Далларен произнес только одно слово. Всего лишь одно.

Но сказано это было так...

Всем разом припомнилась и ночная сцена, и заявление мага, и Эвержанна. Жамон нахмурился.

— Мальчик мой, ты хорошо подумал?

Далларен сдвинул брови.

— Наш дальнейший разговор лишен смысла.

— Очень жаль. Тогда... приступайте, Мейшер.

Жрец шагнул вперед.

Наверное, он что-то хотел или сказать, или сделать... Линда так никогда об этом и не узнала. Как только мужчина сделал шаг, она привела в действие свое заклинание.

* * *

Никто из присутствующих, исключая жреца, не был магом. Королевская семья Вигора такими способностями не обладала. А значит, они не могли привести в действие заклинание, пользуясь только своей силой. Им надо было что-то активировать.

Шевельнуть пальцами, отдать приказ... да хоть что сделать!

Вербально ли, жестами — обязательное условие. Вот эту возможность Линда и постаралась им перекрыть.